я все мрачнее  и  мрачнее и  бросал угрюмые взгляды на свое  жалкое
оружие.
     Если все рассказанное  правда,  ему придется  туго.  Правда,  разведчик
питал  слабую надежду,  что Оома, панически боявшаяся апи, несколько сгущает
краски. Она нравилась Блейду  все больше и больше,  однако это не мешало ему
считать  свою прелестную спутницу неисправимой болтушкой.  О, эти женщины! В
любом измерении они похожи, как родные сестры.
     Лес  неожиданно кончился,  и перед путниками  открылось тесное,  полого
спускавшееся вниз ущелье. Блейд внимательно поглядывал по сторонам, стараясь
не пропустить ни одной мелочи.  Даже если сделать скидку на  буйную фантазию
Оомы, от  ее  историй  насчет апи  бросало в дрожь.  Вполне вероятно, что их
путешествие  закончится именно  здесь, и  ему никогда не увидеть высоких гор
страны джеддов.
     -  Если апи  прикончат тебя, -  спокойно,  словно была к  этому готова,
вещала  Оома,  -  мне придется  несладко.  Знаешь, лучше  убей  меня,  когда
поймешь, что наши дела плохи. Я не хочу становиться их игрушкой.
     Блейд удивленно уставился на нее:
     - Неужели лучше умереть? Что  такого  сделают с тобой  апи?  Если они и
убьют тебя, то не все ли равно, кто это сделает?
     Минуту она раздумывала, усердно хмуря брови.
     - Я не знаю... Не хочется расставаться с жизнью... Я так еще  молода...
И мне  страшно потерять тебя! Но достаться  апи... Нет! - Дрожь пробежала по
ее телу.  - Они  мерзкие  волосатые чудовища,  и очень  хитрые!  Их пути  не
пересекаются  с  путями  джеддов.  Поэтому  я  думаю, что мне все  же  лучше
умереть.
     Странная девушка. Блейд снова внимательно посмотрел ей в глаза:
     - Ты уверена?
     Оома равнодушно пожала плечами:
     - Понимаешь,  Блейд,  если тебя убьют, а меня захватят  живой, то я все
равно долго не протяну. Эти гнусные твари слишком огромны для любой женщины,
и меня просто разорвут на куски. А это ужасная смерть! Я предпочитаю другую.
Так что если тебя прикончат, мне тоже  лучше отправиться в Великую  Пустоту.
Дай мне свой каменный нож, и когда придет время, я все сделаю сама.
     Блейд без колебаний  протянул ей нож - в схватке с  апи короткий клинок
ему вряд ли пригодится. Оома тут же соорудила ножны из коры и поясок из лиан
и  закрепила нож на талии - так, чтобы он был  под рукой, когда понадобится.
Блейд,  подумав,  посоветовал ей сплести из травы  и лиан  что-нибудь  вроде
накидки, надеясь, что в этом  случае апи обратят на девушку меньше внимания,
но Оома лишь покачала головой.
     - Носить одежду принято среди людей, - сказала  она. -  Для обезьян-апи
нагота не имеет значения.
     Разведчик не стал настаивать.
     Ущелье кончилось.  Перед ними легла широкая равнина, за которой, далеко
на юге,  поднимались  сверкающие под солнцем покрытые  снегом вершины. Порыв
ветра долетел с предгорий, обдав путников холодом.
     Оома, к удивлению  Блейда,  окинув  взглядом  этот безрадостный пейзаж,
восторженно взвизгнула.
     - Вон там  живет мой народ!  - Она указала  рукой  в сторону сиявших на
горизонте горных пиков. - О, Блейд, Блейд! Обмани этих апи! Убей  их! Сделай
что-нибудь! Как я хочу домой!
     Но  разведчик  уже  не слушал  ее. Вытянув  шею,  он пристально  изучал
приземистое  каменное строение, стоявшее на  невысоком холме примерно в трех
сотнях ярдов от  выхода  из ущелья. Со всех сторон здание окружала невысокая
стена  из скрепленных известью булыжников;  по всей вероятности, она служила
не столько для защиты, сколько для улавливания влаги,  которую  нес ветер  с
гор. В этой пустыне вода была настоящим сокровищем.
     Досконально  изучив  стену,  Блейд  переключил   внимание  на  странное
существо,  показавшееся на плоской каменной крыше. Апи! Первый апи, которого
ему  довелось увидеть живьем!  Он тихонько  присвистнул  и  почесал затылок.
Тварь, стоявшая на крыше, была не меньше семи  футов  ростом и  походила  на
немыслимую помесь  гориллы с бабуином.  Огромная,  покрытая  жесткой шерстью
голова,  крепкие  собачьи   челюсти,  могучий  торс,  на  котором  бугрились
внушительные мышцы. Блейд, тут же мысленно окрестивший эту зверюгу гобуином,
изумленно моргнул  и протер глаза. На  гобуине-дозорном - а эта  обезьяна на
крыше, несомненно, была дозорным - даже было кое-что надето: рогатый  шлем и
перевязь для  меча. Зоркий страж, приложив козырьком ладонь  колбу, наблюдал
за ними, причем не менее внимательно, чем Блейд разглядывал его.
     Существо  постояло  еще немного  на  крыше, затем резко  повернулось  и
исчезло в открытом люке.
     - Это и есть апи?
     Блейд старался говорить как можно  спокойнее, чтобы  случайная дрожь  в
голосе  не  выдала  его  неуверенности. Ну и тварь! А  он вооружен  дурацким
деревянным  копьем  да  луком с десятком  стрел, который  бьет  на  двадцать
ярдов... Детские игрушки!
     Через пару минут после того, как дозорный ушел с крыши, над постройкой,
прилепившейся к вершине холма, взвились клубы черного густого дыма.
     -  Сигналят своим,  -  пояснила  Оома.  -  Здесь  только  первый  пост,
охраняющий проходы к горам Вот тут-то и решится наша судьба.
     Блейд  следил за дверью каменного здания и, когда  его  обитатели вышли
наружу один за другим и выстроились в шеренгу, быстро пересчитал их. Десять.
Причем  один явно  руководил остальными. На всех  - рогатые шлемы и  кожаные
перевязи с петлями  для  мечей. Брови  разведчика  удивленно поползли вверх,
когда он понял, что вождь  апи командует  своими подчиненными точно так  же,
как любой сержант в его родном мире. Предводитель отдал отрывистый приказ, и
Блейд изумился еще больше: у гиганта оказался почти женский голос, высокий и
пронзительный фальцет.
     - Послушай, - разведчик повернулся к девушке, - я ведь так и не спросил
тебя, какого они пола?
     -  У  них нет женщин, - быстро  ответила  слегка побледневшая от страха
Оома. - Все апи - самцы,  поэтому их так мало.  У женщин джеддов, попавших к
ним и плен, иногда рождаются  дети, но всегда апи, и только мальчики. Блейд,
-  она прижалась к его  широкой спине, словно  хотела спрятаться за ней, - я
боюсь!  Они убьют тебя, а меня  оставят для  развлечений... Вдруг я не успею
покончить с собой? - Девушка ледяными пальцами вцепилась в руку спутника,  -
Пойдем отсюда! Я уже не хочу домой. Мы укроемся в лесу,  и они не станут нас
преследовать! Они охраняют только равнину.
     -  Поздно, -  Блейд  легонько  подтолкнул  ее  вперед. - Доверься  мне,
малышка, и делай все, что я скажу. Понятно?
     - Да, Блейд, - голос Оомы слегка дрожал.
     - Тогда - вперед! Сейчас мы разгоним этих уродов.
     Пронзительным звенящим голосом вожак выкрикнул новую команду, и цепочка
покрытых шерстью  монстров,  выстроившись  полукругом,  двинулась в  сторону
путников. По тому, как легко они выполнили этот маневр, Блейд понял, что ему
предстоит  драться  с  профессионалами.  Предводитель,  поправив   перевязь,
направился к разведчику,  на несколько шагов опережая  шеренгу своих бойцов.
Блейд  оперся на копье  и  хладнокровно наблюдал за их  приближением. На его
лице была написана теперь гримаса отвращения, словно десять мохнатых чудовищ
волновали его не больше, чем проползающая мимо вереница муравьев. Что он мог
еще  сделать? Приходилось  блефовать, прикидываться  спокойным, уверенным  и
собственной непобедимости и молить богов этого мира о ниспослании удачи.


        ГЛАВА 8 

     Предводитель апи  остановил  свой  отряд в десяти шагах  от Блейда.  Не
обращая  внимания  на  человека,  гобуин  снова  что-то прокричал  визгливым
голосом;  его воины  обнажили мечи и взмахнули ими,  словно отдавая салют. В
душе Блейда затеплилась слабая надежда, что  после  такого  приветствия дело
обойдется без драки. Однако размечтался он совершенно напрасно: апи вовсе не
собирались вести с ним переговоры.
     -  Отдыхать, - пролаял их старший.  - Ждать моих приказов. Я быстро все
улажу. Но запомните, - налитые кровью глазки обежали строй мохнатых фигур, -
я, вождь, возьму девку первым.
     Блейд, успевший многое  повидать  и пережить  за последние четыре года,
был  потрясен: эти монстры,  по виду не то гориллы, не то  огромные бабуины,
умели разговаривать и даже  выполняли весьма сложные  маневры. Насколько они
разумны?  Если с ними нельзя  договориться, то, может,  их удастся запугать?
Или обмануть?
     Вождь остановился перед ними, вытащил из петли на перевязи внушительный
меч,  расслабил руку и опустил клинок к земле. Бросив  небрежный  взгляд  на
разведчика,  он тут  же  начал жадно,  похотливо рассматривать Оому. Девушка
отступила к скале  и  попыталась  спрятаться за большим валуном; видимо, она
уже  жалела, что  не  послушалась  Блейда  и  не прикрыла свою ослепительную
наготу какой-нибудь накидкой.
     - Тебе придется иметь дело со  мной, приятель, - ледяным гоном произнес
Блейд, - Это моя  женщина. И если тепе еще  что-то неясно, я готов объяснить
иначе.
     В крохотных обезьяньих глазках  мелькнуло  удивление; теперь они  вновь
уставились  на разведчика. Неприятный взгляд, решил Блейд. Хитрый, холодный,
как  смерть, и  абсолютно  лишенный  каких-либо  эмоций,  кроме  брезгливого
удивления.  Наверно,  так человек  смотрел бы  на  мышь,  осмелившуюся с ним
спорить.
     Прошло минуты  три, гобуин все так же  молча  разглядывал его.  Наконец
тонкие губы  дрогнули  и раздвинулись, обнажая  огромные белые  клыки,  и он
заговорил. Теперь  этот высокий, на  грани визга,  голос  больше не  казался
Блейду женским; в нем явственно звучала угроза.
     - Кто ты? Откуда взялся? Чего хочешь и в какую сторону направляешься?
     Разведчик провел рукой по древку  копья и  смерил застывшего  перед ним
апи презрительным взглядом.
     - Мое имя Блейд. Я - человек!  Мне нужно попасть  к  горам,  и  я  хочу
пройти с  миром. Эта женщина  моя, и  она  идет со мной.  Ты  все понял?  Ты
пропустишь  нас,  и  мы спокойно  уйдем.  Думаю,  ты напрасно  выстроил этот
почетный караул! - И Ричард Блейд, сунув копье под мышку, окинул насмешливым
взглядом застывших перед ним мохнатых бойцов и громко расхохотался.
     На  долю   секунды  в  бесцветных  глазах  предводителя  апи  мелькнуло
сомнение. Он  поскреб  острыми когтями свою волосатую челюсть и поднял  меч.
Его  конец теперь  был  направлен  точно  в  грудь  разведчика,  и  тот смог
рассмотреть  длинный  клинок, сделанный  из  прочного  дерева и  заостренных
кремневых пластин. Страшная штука, особенно если учесть, что находится она в
лапах огромной гориллы! Блейд взглянул  на  свое  жалкое копье и  понял, что
надежда на победу близка к нулю. Может, все-таки попробовать договориться?
     Вождь  апи  как будто не  спешил ввязываться  в драку. Склонив к  плечу
огромную голову в рогатом шлеме, он произнес:
     - Блейд, говоришь? Ну и что с  того? Меня, к примеру, зовут Поррекс. Ты
направляешься к горцам, но я не слышал, чтобы там кто-то ждал Блейда. А? Что
ты теперь скажешь?
     Разведчик недовольно нахмурился:
     - Ерунда! Кто  может там  ждать, если  они ничего про  меня не знают? Я
проделал долгий путь, чтобы  добраться до Джедда, и я попаду туда, даже если
мне придется перебить всю твою банду.
     Снова  в  маленьких  глазках  мелькнуло   сомнение,   и   снова  гобуин
заколебался,  прежде   чем  ответить.  Блейд   припомнил   все,  о  чем  ему
рассказывала Оома. Апи - всего  лишь наемники, хотя  и весьма норовистые; им
платят за то, что они защищают  границы  Джедда от набегов северных дикарей.
Однако мохнатые стражи не всегда добросовестно выполняли условия договора. С
гораздо большим рвением они воровали неосторожных женщин, чтобы поразвлечься
с ними,  и  время от времени напивались  до  одури.  Оому захватили  как раз
тогда, когда апи после очередной оргии настолько потеряли  бдительность, что
озерные  дикари,  прорвав  заслоны, совершили опустошительный набег на земли
горцев и угнали многих из них в рабство.
     Несколько  минут  Поррекс  молчал,  глубоко   задумавшись,   потом  его
бесцветные глаза вновь уставились на Блейда, и он заговорил:
     -  Пожалуй, ты прав.  Я, Поррекс,  согласен не препятствовать тебе.  Не
знаю,  пропустит  ли тебя  старший на следующей  заставе, однако это не  мое
дело,  разбирайся с ним сам. Так  что ты можешь  идти, но девка останется  у
нас. Джедды давно не присылали нам женщин, а  сюда, на первую из застав, они
вообще не попадают.
     Судя по рассказам  Оомы, джедды иногда отдавали  апи своих женщин - или
полоумных немощных  старух, или  осужденных на  смертную  казнь  преступниц.
Довольно часто жертвы предпочитали кончить жизнь самоубийством, только бы не
попасть в лапы гобуинов.
     Блейд  холодно посмотрел на  нетерпеливо переступавшего с ноги на  ногу
Поррекса и покачал головой.
     - Я уже сказал тебе, что это моя женщина, и она пойдет со мной. С  чего
ты решил, что она достанется вам?
     Безобразную обезьянью морду  вождя исказила злобная  гримаса,  и острие
кремневого меча мгновенно уперлось в грудь Блейда.
     - Ну,  пеняй  на  себя,  чужеземец!  Я  предложил  тебе  жизнь,  но  ты
отказался. Твое дело. Женщина все равно достанется мне, потому что я  сейчас
проломлю твою башку. Не знаю,  откуда ты пришел, чужак, но в том месте полно
дураков.
     Разведчик  отступил,  взяв копье  наизготовку. Было  ясно,  что  против
здоровенной  обезьяны  с  крепким  мечом  его деревянная жердь с  обожженным
острием да самодельный лук с кривыми стрелами все равно что водяной пистолет
против медведя. Копье, если не  сломается  сразу,  лишь  поцарапает  толстую
шкуру  апи,  а  стрел он  вообще не  заметит.  В такой ситуации Блейд больше
полагался на свои кулаки.
     Что-то кольнуло спину, и, оглянувшись, он увидел, что  остальные девять
гобуинов,  обнажив мечи,  тесным  полукольцом встали сзади, отрезав  путь  к
отступлению.  Жизнь  на   таких  далеких   постах  наверняка  не  отличалась
разнообразием, и эти волосатые парни,  предвкушая  зрелище,  явно стремились
поучаствовать  в небольшом кровавом  спектакле. Сначала они  насладятся тем,
как чужаку выпускают кишки, а потом займутся девушкой.
     -  В следующий  раз  я  проткну  тебя  насквозь! -  рявкнул  кольнувший
разведчика апи. - Бейся с Поррексом и прими смерть достойно! Только не тяни,
у нас уже много месяцев не было женщины!
     Его слова были встречены дружным гоготом.
     -  Начинай,  старший,  -  поддержал  своего  приятеля  один из вояк.  -
Разделай этого мозгляка поскорей, нас ждет более приятное занятие.
     - Да, - заверещал другой, - только пусть Поррекс побыстрее разберется с
этой девкой! В прошлый раз он целых два дня держал девку у себя, а нам отдал
уже полутруп!
     - Болван! - оскалился его сосед.  - Она  была совсем дохлой!  Только ты
этого не заметил!
     -  Заткнитесь,  дурачье!  - разъярился  Поррекс.  -  Встаньте  тесней и
закройте  пасти! Тот, кто  вякнет без  разрешения, не получит девку  вообще,
ясно? Этот парень выглядит очень прытким, а я вовсе не собираюсь гоняться за
ним по всему Джедду!
     Крут сузился. Поррекс, лениво поигрывая  мечом,  держался на расстоянии
от Блейда и, казалось,  едва замечал противника; у вожака апи был такой вид,
словно  он собирался слегка поразвлечься  и  хотел  растянуть  удовольствие.
Блейд прикидывал, не  атаковать ли мохнатого гиганта прямо сейчас, когда тот
не  ждет выпада, однако быстро  отказался от этой идеи. Нет,  пусть  Поррекс
нападает первым,  а он  будет  уворачиваться и тянуть  время, заставляя  эту
обезьяну  нервничать и ошибаться.  Он сумел бы  голыми  руками справиться  с
любым  мужчиной своего роста и веса, но гобуин тянул фунтов на  четыреста, и
этим не стоило пренебрегать.
     Внезапно  Поррекс  прыгнул  вперед и, замахнувшись, направил  кремневое
острие  в  голову  Блейда.  Для своих внушительных  габаритов он был  весьма
проворен, и разведчик  едва успел увернуться. Апи поглядел на свое оружие и,
не увидев  на  нем следов  крови, разочарованно взвизгнул.  Воспользовавшись
тем,  что  на  мгновение его противник отвлекся, Блейд  вонзил  копье ему  в
грудь,  вложив в  удар  всю силу. Поррекс изумленно уставился  на деревяшку,
продырявившую  его шкуру,  и,  оглушительно зарычав, дернул копье  на  себя.
Древко   сломалось;  конец,  расщепившись,  застрял  в  ране,   из   которой
выплеснулся тоненький  фонтанчик крови. Гобуин вытащил окровавленный обломок
и с гневным ревом швырнул в Блейда.
     Поглядев на бесполезный обломок палки, оставшийся в его  руке, странник
покачал головой.  На миг перед  ним  промелькнуло  видение арены в  Териуте,
огромный  воин  с  широким сверкающим  клинком... Пожалуй, нуры  Катраза  не
уступили  бы телесной мощью этим волосатым  гигантам,  хранителям  джеддских
границ... А ведь он сражался с ними и побеждал! Правда, не голыми руками...
     Теперь разведчик  старательно уворачивался от выпадов  Поррекса.  Когда
вожак  апи прижимал его слишком близко к строю мохнатых воинов, те  несильно
покалывали Блейда мечами, и скоро его спина  и  ноги покрылись кровоточащими
царапинами.
     Пространство, в котором он  мог передвигаться, было не больше  обычного
боксерского ринга, и ему приходилось  постоянно  приседать,  подпрыгивать  и
метаться из стороны в сторону, избегая смертоносного клинка. Он все кружил и
кружил  по  этому  маленькому  пятачку  земли,  чувствуя,  как  пот обжигает
израненную спину. А Поррекс, как ни старался,  не мог нанести решающий удар;
его страшный меч  свистел, рассекая воздух  и обрушиваясь в  пустоту, но  ни
разу  не  коснулся  плоти  человека.  Из оскаленной  пасти  апи текла слюна,
маленькие  глазки  налились  кровью, и  Блейд  понял,  что  его  противником
овладело исступление берсерка.
     Это было неплохо, совсем неплохо, но все же время работало на Поррекса.
Казалось,  он ничуть  не  устал  и мог, видимо, размахивать своим тяжеленным
мечом целый день.  У  Блейда  же иногда сбивалось  дыхание и ноги постепенно
наливались свинцовой  тяжестью.  Он понимал, что надо принимать  решительные
меры; было ясно, что соревнование на выносливость ему не выиграть.
     Подпустив апи поближе и увернувшись от очередного удара, он натянул лук
-  так,  что  оперение  стрелы  коснулось  уха.  Гобуины позади  разразились
гомерическим хохотом. Поррекс  остановился, наклонил набок голову и, опустив
меч, тоже загоготал:
     - Это что за игрушка? Ты собираешься драться со мной с помощью  прутика
и хворостины с веревкой?
     Блейд не  проронил ни звука и, резко выдохнув, спустил тетиву. Он целил
в мохнатую  физиономию, прямо  в глаз, и знал, что если сейчас промажет,  то
может считать себя покойником.
     Стрела  вонзилась  в  огромную  ладонь апи,  которой  тот  инстинктивно
прикрыл лицо. Пронзительно заверещав, Поррекс бросил меч и начал, взревывая,
вытаскивать из  своей лапы эту большую занозу. Но бдительности он не потерял
и, занявшись стрелой, не забыл наступить на меч.
     Теперь или никогда!  Блейд стремительно рванулся к врагу. Он  знал, что
ни одним из смертоносных ударов карате  не сможет пробить панцирь чудовищных
мускулов, но существовало множество грязных приемов, недостойных  упоминания
в приличном обществе. Но, в конце концов, он дрался не с человеком!
     Мгновение   -  и  разведчик  попал  в  кольцо  огромных  мохнатых  лап.
Застигнутый  врасплох гобуин удивленно  сморщился,  но тут же,  торжествующе
взвизгнув,  обхватил Блейда за пояс; его сверкающие клыки потянулись к горлу
противника.
     Блейду  нужны были именно  эти  три секунды, краткий  миг, пока апи  не
раздавил его в лепешку. Уперевшись в локти Поррекса, он ловко выскользнул из
захвата; затем,  выставив большие  пальцы с длинными и крепкими, как  сталь,
ногтями, одним ударом  вонзил их в  глазницы  Поррекса,  повернул и выдернул
обратно. Мгновенно забыв про врага, визжа от боли и ярости, гобуин схватился
за окровавленное лицо. Блейд отступил назад, обернулся  и показал замершим в
изумлении  апи раскрытые  ла