ело голубоватое невесомое одеяние.
     -- Включи и ты палустар... сожми вот тут... он показал Блейду, где надо
сдавить пряжку. Теперь зверь не сможет ранить никого из нас, когда мы станем
колоть его эссами.
     Силовой  щит! Устройство,  которым Лейтон хотел  снабдить его три  года
назад,  перед  отправлением в  Меотиду!  Блейд  восхищенно  покачал головой.
Прибор его светлости оказался слишком громоздок  и  небезопасен,  а  тут  --
небольшая металлическая пластинка  и тонкий проводок с изнанки ремня...  Как
удачно,   что   он  телепортировал  такой  палустар  домой!  Фирме   "Лейтон
Инкорпорейд" хватит одного этого, чтобы оправдать все путешествие!
     Разведчик протянул руку и попытался охватить тонкое запястье Каллы.
     -- Этот голубой туман непроницаем? -- спросил  он, наблюдая, как пальцы
приближаются к нежной смуглой коже.
     -- Не совсем. Посмотри еще! Если давить медленно...
     Дротик Джейдрама  проник сквозь  завесу,  окружавшую  Сари, и осторожно
коснулся плеча; одновременно  разведчик ощутил, как его пальцы сомкнулись на
запястье  Каллы. Значит, пояс-палустар  генерировал какое-то поле, способное
отбрасывать  быстролетящие  предметы, опасные  для жизни  -- стрелы,  камни,
пули... Прекрасная  штука! Блейд  без  большого труда изобразил  удивление и
восторг, потом махнул рукой на север:
     -- Кам! Килата! Теперь большие кошки  нам не страшны! Пусть нападают --
я проткну их дротиками, и наши женщины получат новые красивые шкуры!
     Две старые  остались в  хижинах на лугу -- вместе  с прочим имуществом.
Как  объяснил  Джейдрам во  время утренних сборов, ему с  девушками придется
вернуться к озеру; где-то поблизости находилось условленное место, откуда их
должны были "забрать". Он выразился именно так -- забрать, и  Блейд подумал,
что  за его туристами  прилетит нечто вроде вертолета. Но сейчас он не был в
этом уверен; их  могли "забрать" совсем иным способом --  например, так, как
Лейтон забирал его... или как Старина Тилли "забрал" парочку ра-стаа, пояс и
таблетки, которые превращались в хлеб, сладости и иплу...
     Блейд  чуть замедлил  шаги,  давая возможность Джейдраму и  его подруге
уйти вперед; он собирался  порасспросить Каллу  и  не хотел давать спутникам
девушки повода для новых подозрений.
     -- После того, как  мы найдем  пещеру и  окунемся в  целебное сияние, я
провожу вас обратно, -- сказал он, нежно пожимая ее пальчики.
     Калла лукаво улыбнулась.
     -- Боишься, что на обратном пути нас съедят большие кошки?
     -- Боюсь... И еще хочу подольше побыть с тобой...
     -- О! -- девушка зарделась. -- Талзана, лайо...
     Блейд  осторожно привлек ее  к себе  и  поцеловал в  нежную  шею; таким
действиям силовой экран отнюдь не препятствовал.
     -- Вы долго пробудете здесь? -- спросил он.
     --  Еще...  еще...  -- девушка подняла глаза вверх, подсчитывая, -- еще
двадцать дней... или немного дольше.
     Видно, свалтал исполняет весьма важные обязанности, решил  разведчик, и
отпуск у него  соответствующий. Он подумал, как бы аккуратнее сформулировать
свой следующий вопрос, и небрежно поинтересовался:
     -- Вы  уедете в  повозке? Или с неба спустится большая птица  и заберет
вас? Или чародеи из вашей страны умеют переносить людей одним взмахом руки?
     --  Мы умчимся. У нас  есть такой... такое... руки Каллы  нарисовали  в
воздухе нечто округлое и  дискообразное,  и Блейд  подумал, что речь  идет о
летательном аппарате  без крыльев.  Интересно  бы  взглянуть  на  него!  Или
отправиться вместе с Джейдрамом и женщинами на север...
     Неожиданно девушка сказала:
     -- Наши чародеи-дзуры, так их называют,  могут  перенести  человека  во
многие места и без летающих повозок. Но везде, куда ты захочешь отправиться,
должны быть такие предметы... такое волшебство...
     Блейд догадался.
     --  Чтобы  дзуры  могли  куда-то послать человека,  туда  сначала  надо
привезти волшебные предметы, так? -- уточнил он.
     -- Да,  правильно... -- она кивнула. --  Как ты быстро  все  понимаешь,
Талзана...
     Но  разведчик  не обратил внимания  на эту  наивную  похвалу; сейчас он
думал  о  другом.  Как-то  вдруг и сразу он  понял, что  его  новые знакомцы
обладают всем, что  долгие годы  пытался сконструировать  Лейтон. Ментальное
управление на расстоянии -- наверняка дротики-эссы  снабжены  приемниками...
силовой экран... а сейчас выяснилось, что у них имеется и телепортатор -- не
говоря уже о золотистой исцеляющей сфере. И их цивилизация явно находилась в
самом расцвете; ничего похожего на погибший Берглион, на  умирающий Тарн или
Джедд, власть над которым узурпировал чудовищный искусственный мозг.
     Кажется,  девочка произнесла  новое слово... Блейд  погладив  бархатное
плечико и спросил:
     -- Дзуры, о которых ты говорила, молятся богам, чтобы те  ниспослали им
часть своей силы?
     --  Нет,  --  Калла фыркнула.  --  Они  учатся у  других дзуров,  очень
долго...
     -- А! Значит, они не колдуны? Они --  мудрые люди? -- "Ученые", добавил
он про себя.
     -- Да, так, -- и девушка, заглянув в лицо Блейду, добавила: -- Джейдрам
-- дзур.
     -- Он умеет переносить людей  с места на место? --  удивился разведчик;
технические способности Джейда вызывали у него большое сомнение.
     --  Нет. Дзуры бывают разные...  Джейдрам -- свалтал. Это...  это... --
она  беспомощно  пошевелила  пальцами и вдруг  обрушила  на спутника водопад
быстрых звонких фраз. Блейд понял немногое -- что-то о  людях, о  племенах и
народах, об их жизни.
     "Бог с ним, с этим свалталом,"  -- решил он. Чем бы не занимался Джейд,
он  явно не был  ни  инженером, ни  врачом, и не  владел  какойнибудь другой
полезной  профессией.  Возможно,  историк?  Если  вспомнить его расспросы  о
племени  Талзаны,  это представлялось  весьма вероятным. Но  историки Блейда
пока не интересовали.
     -- Как зовется твой народ?
     Он  давно хотел  задать  этот  вопрос, но опасался, что может не понять
ответа. Чем сложней организовано общество, тем более детального и подробного
комментария требует его самоназвание;  а культура  этих пришельцев с  севера
была явно выше земной.
     --  Мы -- паллаты... паллаты оривэй, -- Калла почти пропела эти звучные
слова, повергнув Блейда в недоумение.
     -- Два имени? -- он приподнял бровь. -- Паллаты и оривэй?
     -- Да. Паллаты -- все, кто живет там, --  девушка неопределенно указала
на север. -- А мы -- паллаты оривэй,  -- она на миг задумалась, -- Оривэй --
очень древнее слово... так называется и наш язык. Мы говорим сейчас с тобой,
Талзана, на оривэе.
     Значит, северный континент  разделен на страны, решил разведчик. Паллат
-- название расы  или этнического типа, оривэй -- название народа.  Все, как
на Земле.
     -- Остальные паллаты похожи на оривэй? -- спросил он, ожидая согласного
кивка. Но его подружка отрицательно покачала черноволосой головкой.
     -- Нет. Есть такие, как  мы, но желтыми волосами.. Есть  очень высокие,
сильные, с белой кожей... Есть...
     Она  вдруг прикусила язычок  и замолкла. Потом,  виновато  скосив карий
глаз на Блейда, произнесла в замешательстве:
     --  Это очень  сложно, Талзана...  Лучше  ты  спроси у Джейдрама. Анемо
сай...
     Блейд сочувственно покивал головой  и,  по-прежнему обнимая  девушку за
плечи, просунул руку ей под мышку и пощекотал сразу напрягшийся сосок. Калла
чуть слышно взвизгнула и шлепнула дерзкие пальцы.
     -- Вечером, лайо...
     -- Да, лайя...
     Он подумал еще немного.
     -- Кам. А я... Я -- паллат?
     Головка его возлюбленной снова качнулась.
     -- Нет. Ты --  паллези. Ведь ты  живешь здесь, --  девушка обвела рукой
коричневато-бурые колонны древесных стволов, уходивших в голубое небо.
     -- Но  я  -- смуглый, с  темными  волосами и  похож на вас больше,  чем
белокожие и светловолосые...
     --  Все равно, ты  -- паллези... Но ты  мне очень  нравишься...  -- она
прижалась к плечу Блейда.
     В этом разведчик не сомневался. Некоторое время он размышлял,  потом со
вздохом произнес:
     -- Да, все очень сложно, лайя. Много разных  племен,  много названий...
Есть еще кто-нибудь -- кроме паллатов и паллези?
     -- Еще -- палланы...
     -- Кто?
     --  Нууу... Они -- не паллаты,  совсем другие, но  тоже умеют  летать и
перемещаться, куда захотят...
     Исчерпывающее объяснение! Блейд нахмурил брови, потом вдруг улыбнулся и
спросил:
     -- Твои маленькие ножки не устали?
     Не дожидаясь  ответа, разведчик  подхватил девушку на  руки,  поднял  и
посадил  себе на  плечи.  Она  завизжала от восторга, когда  Блейд  пустился
вприпрыжку догонять ушедшую вперед парочку. "Маленькая  глупышка, -- подумал
он  со смутным раскаянием, --  стоит немного приласкать тебя,  и ты забудешь
обо всем, что наговорила." Когда до Джейдрама и Сари оставалось десятка  два
шагов, он поднял голову и задал последний вопрос:
     -- Как вы зовете всех? Паллатов, паллези и палланов? Есть общее слово?
     -- Да, -- важно сказала девушка, восседая на его плечах.
     -- Озинра -- мыслящие!
                             * * *
     На ночлег  путники остановились посреди широкой  поляны,  разбив легкие
шатры по обе стороны могучего дерева,  уходившего ввысь на  добрых три сотни
футов.  Почва  под  ним была усыпана  опавшей прошлогодней  листвой,  сквозь
которую проросла свежая травка, мягкая и  нежная; казалось,  что под  днищем
палатки  лежит  пуховой  матрас. Местные  большие кошки  как будто  избегали
открытых  пространств, но темная древесная  крона беспокоила Блейда. Там мог
скрываться целый  прайд ягуаров или  иных  хищников, и  он совсем не  хотел,
чтобы какая-нибудь тварь с  когтями длиной в ладонь свалилась ему на голову.
Особенно  в  ту минуту,  когда  он будет  благодарить  Каллу за  сегодняшний
разговор.
     Джейдрам,  однако, нашел  выход.  Покопавшись в  своем мешке, он достал
широкий  металлический браслет с двумя дюжинами звеньев, одел на  запястье и
начал поочередно нажимать пластинку за пластинкой. "Тарон",  -- благоговейно
прошептала Калла, зажимая уши. Внезапно раздался резкий свист; частота звука
мгновенно  выросла  до  порога  слышимости,  и  пронзительная  боль  на  миг
прострелила виски Блейда.  Над темной кроной послышались возмущенные  птичьи
крики  и хлопанье крыльев,  быстро удалявшееся  к лесной  опушке;  затем все
стихло. Они расставили палатки -- выбрав, из  соображений благопристойности,
дистанцию в тридцать ярдов, -- разложили костер и приступили к ипле и ужину.
     В  честь начала  похода  Саринома  приготовила  и вино. Процедура  была
простой  --  она  опустила  крохотный шарик в одну из  фляг, затем разлила в
кружки  темную,  отсвечивавшую  рубином  жидкость.  Блейду  показалось,  что
женщина бросила на него  предостерегающий  взгляд; он сделал пару глотков и,
хотя  вино было  превосходным,  крепким  и  ароматным,  незаметно  выплеснул
остаток в траву. Так же он поступил со второй и третьей порциями.
     Они разошлись по  палаткам. Блейд  и Калла  легли головами ко  входу, к
свежему воздуху, и с полчаса  торопливо и жадно наверстывали  все,  что было
упущено днем. Потом девушка  уснула --  как-то  очень быстро и крепко. "Вино
виновато", -- подумал разведчик, поглаживая шелковистые волосы возлюбленной;
сам он чувствовал только приятное  возбуждение, однако беспокоить свою милую
оривэй не стал.
     Перевернувшись  на спину,  Блейд уставился в звездное небо,  краем  уха
прислушиваясь  к возбужденному дыханию, что доносилось  из шатра Джейдрама и
Сари; потом смолкло  и оно. Костер догорал;  ночь раскинула черный бархатный
плащ, вышитый самоцветами созвездий, над тихим лесом, над темной развесистой
кроной  огромного  дерева,  над   двумя  легкими  серебристыми  палатками  и
почивавшими в них путниками: Ричардом Блейдом, землянином, паллези, и  тремя
существами  неведомого  рода  и  племени,  что  звали себя  паллаты  оривэй.
Несмотря  на   это  лингвистическое  различие,  все  они   являлись  озинра,
мыслящими,  и не просто  мыслящими, а людьми. У  людей же случаются моменты,
когда  инстинкт  и  чувство заменяют им  мысль; подобный  недостаток  присущ
именно  двуполым  гуманоидам --  тогда как,  к  примеру,  менелы,  обитатели
красной  звезды Ах'хат,  его совершенно лишены. Что,  впрочем,  не делает их
жизнь веселее.
     Итак,  не успел Блейд задремать, как нежная рука погладила его  по щеке
и,  приоткрыв глаза, он увидел склонившуюся  над ним Сари. Женщина приложила
палец  к губам; в неярких отблесках костра они  казались пунцовыми, темными,
как  лепестки  осенних роз  и  такими же  ароматными.  Полные смуглые  груди
Сариномы  вздымались   в   такт  частому  дыханию,  длинные   черные  локоны
рассыпались  по плечам, точеные амфоры бедер сулили  пир, щедрый и хмельной;
нагая и прекрасная, она казалась лесной царицей, удостоившей смертного своей
божественной благосклонностью.
     Блейд бесшумно выскользнул из шатра, окунувшись в теплый ночной воздух,
чувствуя, как горячие тонкие пальцы стискивают его запястье. Он поднялся, не
говоря ни  слова, встал рядом с женщиной, положил ладонь на гибкую талию. Ее
рука  обвилась  вокруг  крепкого  стана  разведчика,   в   глазах  сверкнули
золотистые   точечки,  губы  приоткрылись;  так,   полуобнявшись,  в  полном
молчании, они и зашагали по  мягкой  траве, пока сотня  или две  ярдов --  и
целая вечность -- не отделили их от серебристых палаток.
     Сари  повернулась к своему мужчине, к  спутнику на  эту ночь и опустила
взгляд. Свет звезд и поднимавшейся  луны был неярок,  но она увидела то, что
хотела. Блейд резко привлек ее к себе,  прижал к восставшим чреслам, и  едва
слышный шепот раздался в ночи:
     -- О, Талзана, о! Лайо... Анола, анола, анола...
     Сколько раз он слышал это от женщин -- да, да, да...
     Приподняв ее за упругие  бедра, нежно и требовательно раздвигая  их, он
вдруг  ощутил что-то знакомое  -- словно  пахнуло  ароматом  далекой юности,
когда  такая же  черноволосая  смуглянка  прижималась к  нему горячим телом,
шепча бессвязные ласковые  слова пунцовыми губами. Воспоминание вспыхнуло на
миг, будто выхваченное из омута памяти лампочкой  стробоскопа, и погасло. Он
вошел  в жаждущее  ласки лоно и опустился  на траву,  раскачивая  женщину на
коленях  и  забыв  обо  всем, кроме  нежной  и  восхитительно упругой плоти,
скользившей под его ладонями.
     Застонав, Сари плотнее прижалась к нему, подняла ноги, вытянув их вверх
за  его  спиной;  ее  тело  обладало  какой-то  невероятной,  нечеловеческой
гибкостью. Впрочем, она и не являлась в  полном смысле  человеком, во всяком
случае -- человеком Земли. Что не  лишало ее -- как и Каллу --  очарования и
сексуальной привлекательности. Но Калла  была девочкой, молодой и неопытной,
едва начавшей постигать науку любви; Саринома же знала и умела многое. Блейд
вскоре  ощутил это:  обхватив  его  за  шею. Сари  откинулась  на  всю длину
вытянутых  рук, ее нежные ступни уперлись  ему  в плечи, талия  изгибалась с
плавностью  волны,  накатывающей  на  берег;  и, в  такт  этому бесконечному
прибою, ее бедра  то  скользили  по его  груди, то, раскрываясь как лепестки
цветка, опадали в стороны.
     Он  опустил  голову, поймал  губами напрягшийся  сосок  на левой груди,
ощутил  щекой  частые удары ее сердца  и  вдруг с  неистовой страстью прижал
женщину к себе. Раскачиваясь  и вздыхая  под яркими звездами, они напоминали
нимфу  и  фавна,  сомкнувших  объятия  в  яростном  любовном   единоборстве;
налетевший  из  леса ветерок развевал  длинные  локоны Сари,  ерошил  волосы
Блейда, но  не мог остудить жара сплетенных тел.  Внезапно они застонали  --
словно вскрик  оплодотворяемой земли слился  с  громовым  ревом неба  и,  не
разъединяя рук, замерли в сладкой истоме.  Потом мужчина вытянулся на траве;
женщина,  по-прежнему обхватив его ногами, лежала  сверху, что-то тихо шепча
запекшимися губами.
     Легонько  покачивая  этот   упоительный  груз,  Блейд   раздумывал  над
вопросами, которые он собирался задать  Сари.  Для  каждого из спутников  он
имел  свои  вопросы,  и  иногда  его  тревожило опасение  --  что,  если они
соберутся  как-нибудь  втроем  и  перескажут  друг  другу  все,  о  чем   он
выспрашивал?  Это было бы  почти катастрофой, ибо  образ Талзаны, полудикого
лесного охотника, не мог выдержать подобной перекрестной проверки.
     Умение задавать вопросы  было  одним  из  важнейших  в  его  профессии.
Опасное и  тонкое искусство!  Ибо каждый вопрос  -- хотел  он  того  или нет
содержал  некую информацию  о  спрашивающем.  Он,  например,  не рискнул  бы
напрямую  поинтересоваться у Сариномы, что  делает их  троица у озера  -- не
отдыхает ли от трудов праведных?  Один  такой вопрос выдал бы его с головой!
Абстрактное понятие  отдыха  было  столь  же  незнакомо и чуждо  примитивным
племенам воинов и охотников, как и абстрактное понятие свободы, на чем Блейд
уже  прокололся  один  раз.  С  точки  зрения  Талзаны,  Пришедшего из Леса,
Саринома  и ее  компаньоны  могли  охотиться,  разведывать новые территории,
выслеживать врагов или скрываться от них; для  паллези жизнь являлась делом,
работой, отдых же был прерогативой более цивилизованных паллатов.
     Нежно поглаживая бархатную спину женщины, Блейд шепнул в ее ушко:
     -- Ты и Калла... Так похожи лицом, так непохожи в любви...
     Он  почувствовал,  как шевельнулись  губы  Сари  у  его  груди  --  она
улыбалась.
     -- И кто же лучше?
     -- Ты спрашиваешь?..
     Раздался довольный журчащий смех.
     -- Она еще очень молода. Когда-нибудь Калла будет такой, как я...
     -- Когда?
     --  О, это очень долгий срок, лайо!  Боюсь, всей твоей жизни не хватит,
чтобы дождаться... Так что пользуйся тем, что есть. -- она  легонько укусила
его за мочку.
     Они долго живут,  отметил про себя Блейд. Сколько? Сто,  двести, триста
лет? Это не казалось удивительным для расы, обладавшей Золотым Шаром.
     --  Тела у  вас  тоже почти  одинаковы... его  ладонь легла на  упругие
выпуклости ягодиц.
     -- Мы с ней родстве...
     А! Это он и хотел выяснить!
     -- Сестры?
     -- Нет, -- она опять улыбалась. -- Ты мне льстишь, Талзана...
     Слово "лесть" было новым, но разведчик догадался, о чем речь.
     -- Значит, ты -- младшая сестра ее матери, -- уверенно заявил он.
     -- Можно  считать и  так,  --  ответила Сари, чуть  помолчав, -- хотя я
прихожусь  сестрой не ее  матери, а гораздо более дальнему предку...  у вас,
живущих так недолго, нет слова для  обозначения такого родства.  Мы с ней --
ратанги, женщины из  одной семьи. Но я  очень люблю ее, так что считаю Каллу
своей  сестрой...  --  она  сделала  паузу.  --  Я  очень  благодарна  тебе,
Талзана... я  рада,  что  на  заре жизни она встретила  настоящего  мужчину,
сильного и нежного...
     Вот как! Вероятно,  эта  ночь  любви являлась  своеобразной  проверкой!
Блейд, однако, не имел ничего против такой инспекции.
     -- Я буду нежен с ней, и с тобой -- тоже, заверил он своего прелестного
инспектора.  Потом  тоже помолчал,  баюкая  головку  Сари  на своей груди, и
добавил: -- Я не хочу расставаться с  вами так скоро... Не  знаю, что скажет
Джейд, но...
     -- О, Джейд!.. Он всего лишь мой приятель. Сегодня я с ним, завтра -- с
другим... Но мы не можем остаться с тобой надолго, лайо. И  не можем взять с
собой. Там... там, на севере...  -- она  запнулась,  и  Блейд  автоматически
отметил эту заминку, -- тебе бы не  понравилось.  Жизнь там  не подходит для
вольного  охотника. Ни  оленей, ни ягуаров, ни  воинов из вражеских  племен,
которых можно убивать...
     "Похоже, мы подошли к сути дела", подумал Блейд и сказал:
     -- Анола. У вас скучная жизнь... там, на севере.
     -- Ну, почему же... Мы живем в безопасности... и каждый чем-то занят...
чем-то вроде игры. Не знаю, поймешь ли ты это, -- она вздохнула.
     -- Жизнь -- не игра.
     -- Жизнь -- всегда игра, мой дикарь.  Только она