ые расходы и купить у Бемера и Бассенжа бриллиантовое ожерелье стоимостью миллион шестьсот тысяч ливров. Изучение описи имущества подтвердило, что даже в самом худшем случае ему придется отдать под залог кредиторам лишь пятую часть того, чем он обладал.
     Но это в худшем случае. Кардинал же полагал, что, обратившись к одному-двум богатым кредиторам, с которыми он давно был знаком лично, ему удастся обойтись без необходимости предоставлять какоелибо имущество в залог. Для этих людей будет вполне достаточно долговой расписки, собственноручно написанной кардиналом. В любом случае, он расплатится с долгами.
     А вот что касалось самого ожерелья, то здесь кардинал никак не мог решиться и уповал на помощь графа Калиостро. Принесет ли этот подарок пользу, нет ли за этим какой-либо тайны и подоплеки?
     Как же необходим сейчас кардиналу де Роану граф Александре де Калиостро! Но где же он, где? Куда пеехал? Почему не оставил о себе никаких сообщений лля кардинала? Как долго будет продолжаться это неведение?
     Констанция уже несколько раз приходила в уже знакомую ей церковь Святого Петра для того, чтобы побывать на мессе. Если в первый раз она приходила сюда скорее не по долгу веры, то, решившись навестить церковь еще раз, а потом еще и еще, почувствовала, как покой церковной службы благотворно действует на ее душу. Приветливый храм стал так нравиться ей, что теперь она каждое воскресное утро посвящала службе. Она брала с собой Мишеля и приходила сюда. Здесь ей самой нравилось и ей хотелось бывать в этом храме. Она присутствовала на службе до самого конца, выслушивая священника, может быть, даже благоговейнее, чем многие другие.
     Констанция входила под своды церкви, оставляя снаружи все то темное, что еще порой преследовало ее. В такие моменты они с Мишелем, словно две чистые души, были открыты Богу. Каждый раз навстречу им лились спокойные, чуть приглушенные звуки органа, чередуясь с благочестивым пением церковного хора. И все остальное было так же, как прежде. Кругом сидели на скамьях прихожане разного возраста и положения и пели ту же красивую духовную мелодию.
     Так же подходил к молящимся причетник с церковной кружкой, так же звучала молитва "Три святых", плыл к куполу дымок ладана, богослужение заканчивалось, и люди покидали храм.
     Констанция еще задерживалась в церкви, поглощенная раздумьями о божественном предназначении человека. Затем, взяв Мишеля за руку, она вместе с ним выходила из храма и спокойным шагом двигалась от ворот по тротуару. Иногда они с сыном гуляли совсем мало и садились в двигавшуюся на некотором расстоянии позади карету. Иногда долго гуляли по оживленным обширным площадям, погружаясь в пеструю сутолоку, потом шли по столь же оживленным улицам. Иногда, удаляясь от них, прогуливались по тихим проулкам застроенными роскошными особняками и монументальными зданиями.
     Сегодня Констанция почувствовала себя уставшей раньше обычного и, немного пройдя по суетливой разноцветной толпе на площади, вместе с сыном направилась к своему экипажу.
     Здесь ее и застал Шаваньян. Маленький гасконец уже долгое время вел наблюдение за ювелирной мастерской Бемера и Бассенжа, но вести, которые он ежедневно приносил своей хозяйке, были не слишком утешительными. Обычно Шаваньян предоставлял Констанции небольшой список, в котором значились все более-менее важные посетители ювелирного салона за истекший день, и Констанция всегда внимательно изучала его.
     Однако почти все фамилии изо дня в день повторялись. Теперь Констанция знала постоянную клиентуру Бемера и Бассенжа, возможно, даже лучше, чем сами ювелиры. Среди них были несколько герцогинь, пара престарелых графских семей и, на удивление Констанции, довольно многочисленный отряд представителей парижского третьего сословия. Поначалу Шаваньян многих из них не знал. Однако понемногу ему удалось выяснить не только имена и фамилии клиентов Бемера и Бассенжа, принадлежавших к третьему сословию, но и род их занятий. Большей частью это были зажиточные торговцы.
     Впрочем, Констанцию они интересовали меньше всего. Поначалу несколько фамилий в списке весьма сильно заинтересовали ее, однако затем она навела справки в Версале и выяснила, что почти никто из этих клиентов Бемера и Бассенжа не имел никакого отношения к двору. Они появлялись в Версале лишь раз в год, по приглашению. А Констанцию интересовали те, кто не просто имел отношение к двору, но входил в непосредственное окружение королевы и короля. Она не исключала приближенных короля, потому что его фавориты вполне могли оказывать услуги и королеве. Но и таких в списке не оказалось.
     Шаваньян выглядел взволнованным. Он быстро двигался через толпу, но, увидев, как экипаж начинает понемногу удаляться от площади, ускорил шаг, а потом просто побежал. Ему удалось нагнать экипаж уже тогда, когда он сворачивал на широкую, но тихую улицу, по которой было гораздо удобнее добираться до Вандомской площади. - Погодите, погодите! - закричал Шаваньян на ходу.
     Кучер потянул поводья на себя, и лошади, издав тихое ржание, остановились. Констанция распахнула дверцу и с удивлением посмотрела на своего слугу.
     - Месье Шаваньян, что-то случилось? Почему вы так спешите?
     Запыхавшись, маленький гасконец поначалу даже забыл поприветствовать графиню.
     - Я... Я...
     - Успокойтесь, месье Шаваньян. А то я начинаю бояться. Надеюсь, ничего страшного не произошло?
     Слуга через силу улыбнулся и замотал головой. Только после этого вспомнив, что он по-прежнему находится в шляпе, гасконец сорвал ее с головы и низко поклонился.
     - Ваша светлость... Ваша светлость... Я узнал ее. Наконец-то я узнал ее...
     Констанция поняла, что ее ждут хорошие вести.
     - Не стойте на мостовой. Садитесь в карету, - с улыбкой сказала она.
     Когда Шаваньян уселся в карету напротив Констанции и Мишеля, она скомандывала:
     - Поехали.
     Кучер дождался, пока дверца будет закрыта, и осторожно тронул экипаж с места. Хорошо смазанные колеса не издали ни единого звука, и карета мягко покатилась по брущатой мостовой.
     - Рассказывайте, месье Шаваньян, кого вы узнали и почему такая спешка?
     Гасконец немного пришел в себя.
     - Я успел заметить, что каждый раз, когда вы получаете от меня список посетителей, навестивших за день мастерскую Бемера и Бассенжа, вы, в первую очередь, обращаете внимание на женские фамилии. Извините, есть уж за мной такой грех - я люблю наблюдать за людьми. Вы еле слышно шепчете их, когда водите пальцем по списку. Но никого из этих дам я не знаю. А ту, что была у Бемера и Бассенжа сегодня, я не раз встречал в салоне госпожи де Сен-Жам. Констанция властным движением руки остановила словесный поток, выливавшийся из уст Шаваньяна.
     - Погодите, я попробую догадаться сама. Это графиня де Андуйе?
     Шаваньян с улыбкой помотал головой.
     - Нет.
     Констанция снова принялась размышлять.
     - Это баронесса Мопертюи?
     - Нет. Баронесса Мопертюи уже несколько раз была у Бемера и Бассенжа, но вы всегда пропускаете ее фамилию, не обращая на нее внимания.
     И вдруг догадка пронзила Констанцию.
     - Это графиня де ла Мотт?
     Радости маленького гасконца не было предела.
     - Да, да, это именно она. Вы угадали, ваша светлость. Графиня де ла Мотт впервые появилась у ювелиров с тех пор, как я наблюдаю за их мастерской. На ней было прекрасное голубое платье и очень дорогой парик. Но я все равно узнал ее. Она вышла с заднего входа и очень быстро села в карету. Поначалу я даже пытался проследить, куда она направляется, но затем решил, что будет лучше, если я сразу же сообщу вам о ее визите.
     Констанция задумалась.
     - Да, это выглядит тем более странным, что сегодня воскресный день, и мастерская должна быть закрыта. Что ж, месье Шаваньян, вы, действительно, поступили разумно, сообщив о посещении графиней де ла Мотт мастерской Бемера и Бассенжа немедленно. Конечно, хорошо было бы узнать, куда она отправилась после этого. Ну да ладно. Еще несколько дней вы будете следить за ювелирной лавкой, и если графиня де ла Мотт еще раз появится там, узнайте, куда она направится после визита к Бемеру и Бассенжу. А сейчас мы вернемся домой, и я распоряжусь, чтобы вы получили десять тысяч франков. Это ваши премиальные.

***

     Из дорогой гостиницы в центре Парижа граф Калиостро переехал на дешевый постоялый двор в Сен-Антуанском предместье. Его денежные запасы таяли прямо на глазах, а новых поступлений почти не было. Количество приглашений на вечера и спиритические сеансы резко сократилось. Мода на Калиостро в Париже прошла. Единственной реальной возможностью заработать что-то еще оставалась афера с ожерельем, якобы предназначенным для королевы. После встречи с "Марией-Антуанеттой", графиня де ла Мотт должна была постараться убедить кардинала де Роана в необходимости приобрести это ожерелье и подарить его королеве. Но прошло уже несколько дней, а Калиостро так и не получил сведений на интересовавшую его тему ни от графики де ла Мотт, ни от самого кардинала.
     Так ничего и не дождавшись от них, Калиостро был вынужден переехать в Сен-Антуанское предместье.
     Воскресный день итальянец провел в походах по многочисленным дешевым кофейням, расплодившимся в Сен-Антуанском предместье, как грибы после дождя. Лишь к вечеру он сообразил, что надо было бы послать слугу в ту гостиницу, где он жил прежде, чтобы узнать не оставлял ли кто-нибудь сообщений для него.
     Как оказалось, волнения его были не напрасны. Сегодня в полдень его спрашивал человек в черном одеянии священника. Калиостро безошибочно угадал что за ним приходили от кардинала де Роана.
     В таком случае, даже поздний визит во дворец на Вьей-дю-Тампль не будет неожиданностью для верховного капеллана Франции. Кстати, недурно было бы разжиться у кардинала кое-какими деньгами. Решено - Калиостро отправляется на Вьей-дю-Тампль. Около восьми часов вечера личный секретарь кардинала де Роана постучался в дверь его кабинета.
     - Ваше высокопреосвященство, прибыл граф Калиостро, к которому вы посылали сегодня днем. Он хочет увидеться с вами.
     Кардинал немедленно поднялся из-за стола. - Просите.
     Калиостро вновь был встречен, как самый дорогой гость в доме де Роана.
     - Мой дорогой граф! - воскликнул кардинал, распахивая свои объятия. - Я непременно хотел повидать вас. Но, к сожалению, в гостинице, где вы раньше жили, моему слуге сказали, что вы куда-то переехали.
     Калиостро решил, что скрывать собственное финансовое состояние от кардинала было бы неразумно, а потому честно и откровенно признался:
     - Да, эта гостиница больше мне не по карману. Нужно жить скромнее. К сожалению, в этом городе у меня почти не осталось поклонников - не считая, разумеется, вас.
     Кардинал сочувственно кивнул.
     - Я готов быть не только вашим поклонником, но и патроном. Вы должны непременно сказать мне, если нуждаетесь в какой-либо помощи с моей стороны. Возможно, вам нужны деньги?
     Калиостро обрадованно кивнул.
     - Да, я не отказался бы от дружеского участия с вашей стороны. Мне сейчас помогла бы даже небольшая сумма, тысяч десять.
     Кардинал немедленно полез в дальний ящик стола.
     - В таком случае, мы можем обойтись даже без участия моего казначея, - сказал он, доставая увесистый кожаный кошель, в котором звякали монеты. - Пока возьмите вот это, а остальное вы сможете получить завтра у моего казначея.
     Калиостро, не скрывая своего удовлетворения, принял денежное вспомощиставание и положил его на диван, рядом с собой. - Если вы посылали за мной своего слугу, ваше высокопреосвященство, значит, вы непременно хотели меня видеть. Что случилось? Могу ли я помочь вам дружеским участием и советом?
     - Да, да, разумеется. Именно это мне от вас и нужно.
     - Считайте, что я целиком в вашем распоряжении, - торжественно произнес итальянец. - Мне бы непременно хотелось бы отблагодарить вас за то, что вы помогаете мне в трудную минуту.
     Кардинал поднялся со стола и, перебирая четки нервно дрожащими пальцами, стал расхаживать по кабинету.
     - Вы, наверное, помните, граф - однажды я уже приглашал вас к себе с тем, чтобы посоветоваться относительно моего предстоящего свидания с известной нам обоим дамой.
     Калиостро оживился.
     - Да, да, разумеется. Надеюсь, все прошло благополучно. Вы виделись с ней? Расскажите же мне, я сгораю от нетерпения.
     Кардинал в нескольких словах рассказал Калиостро о том, что произошло в Версальском парке Монбель некоторое время назад. Конечно, он не стал вспоминать всех подробностей, остановившись лишь на некоторых, особенно значительных по его мнению, деталях. Калиостро услышал и о розе, и о словах королевы "прошлое будет забыто", и о внезапном появлении графини де Бодуэн, которая спутала все планы влюбленных и заставила расстаться их прежде времени. Все то время, пока кардинал рассказывал о своем свидании, перемежая повествование восторженными восклицаниями и томными вздохами, Калиостро понимающе кивал и иногда вставлял свои собственные междометия.
     - Теперь вы понимаете, что я чувствую? - закончил свои восторженный рассказ де Роан. - Я просто сгораю от страсти и не могу дождаться следующей встречи с ее величеством. Но, к сожалению, это может состояться только при некоторых условиях.
     - Каких же?
     - Во-первых, как вы, наверное, знаете, королева и ее царственный супруг находятся сейчас в отъезде. Они отправились в Шербур инспектировать строительство морского порта. Во-вторых, в скором времени предстоит моя поездка в Рим, и вполне может случиться так, что даже при всем желании мы не сможем встретиться до тех пор, пока я не вернусь из святого города. Вы понимаете, что мне не хотелось бы так долго ждать, но, скорее всего, другого выхода нет. В-третьих, графиня де ла Мотт сообщила мне об одном известии, которое приводит меня в невольный трепет. По словам графини, ее величество королева пообещала мне, что следующее свидание будет более интимным и более продолжительным, но только в том случае, если я исполню ее заветное желание - сделаю ей очень дорогой подарок.
     Калиостро наморщил лоб.
     - Помнится, в прошлый раз, когда вы приглашали меня к себе для того, чтобы я дал вам совет относительно предстоящей встречи, было одно знамение подобного рода. Кажется, я тогда истолковал его в том смысле, что вам необходимо сделать для королевы какой-то подарок для того, чтобы закрепить возникшие в ее душе по отношению к вам чувства.
     - Да, да, - с горячностью подхватил кардинал, - и вы оказались правы. Графиня де ла Мотт говорит, что королева хочет получить бриллиантовое ожерелье от Бемера и Бассенжа, которое стоит миллион шестьсот тысяч ливров. Именно поэтому поводу я и обращаюсь вам, великий провидец, обладатель философского камня. Не могли бы вы вступить в контакт с потусторонними силами и выяснить, ждет ли меня успех в завершении моего любовного предприятия? Что случится после того, как я приму это ожерелье? Не может ли оказаться так, что я буду в проигрыше?
     Калиостро едва заметно улыбнулся.
     - Вы слишком мнительны, ваше высокопреосвященство. Впрочем, это свойственно всем влюбленным. Они постоянно сомневаются в себе, каждый раз задавая один и тот же вопрос: понравится ли это моей возлюбленной? правильно ли я поступаю? не оттолкнет ли это ее от меня? Со своей стороны, ваше высокопреосвященство, я могу только радоваться тому, что сердце ваше по-прежнему переполнено любовью и нежностью. Вы поступаете совершенно верно, спрашивая моего совета, и я постараюсь немедленно вступить в контакт с астральными силами. Та комната, которой я воспользовался в прошлый раз, вполне могла бы подойти и для сегодняшнего сеанса. Если вы позволите, я немедленно удалюсь, чтобы выяснить контуры вашей судьбы. Я хотел бы попросить у вас лишь остро отточенное перо и листок бумаги. Я хочу провести довольно редкий опыт, который в большинстве случаев абсолютно безошибочно дает указания на очертания будущего.
     Забрав перо и листок бумаги, Калиостро удалился, оставив кардинала терзаться в мучительных сомнениях. Граф отсутствовал не меньше четверти часа. Когда он вернулся, кардинал с отсутствующим видом грыз ногти, сидя за столом. При виде Калиостро, он оживился.
     - У меня есть для меня хорошие новости, милейший граф? - спросил де Роан подрагивающим голосом.
     Радостная улыбка на лице итальянца была лучшим ответом для великого капеллана Франции. Однако Калиостро посчитал за необходимость все подробно объяснить.
     - Я сделал больше, ваше преосвященство, чем про сто выяснил вашу судьбу. Я выяснил судьбы вашей возлюбленной и увидел, что в недалеком будущем две эти линии соединяться. Никаких препятствии на пути вашей любви нет, ваше высокопреосвященство. Для этого необходимо лишь единственное условие - настойчивость и энергичность с вашей стороны. Вы уже проявили многие положительные черты характера для того чтобы значительно продвинуться к достижению вашей цели. Осталось еще немного. Главное - это терпение и выдержка. Вы не должны изменять себе, и судьба не изменит вам.
     - А что это означает конкретно? Есть ли какие-либо указания на реальные события? Калиостро убежденно кивнул.
     - Вне всякого сомнения. Вот, взгляните. Он показал на какие-то каракули, особенно густо заполнявшие правый край листка. Очевидно, это должно было обозначать нечто значительное.
     - Здесь сказано, что ценный подарок укрепит доверие женского сердца к великодушному мужскому сердцу и позволит слиться двум линиям судьбы.
     Кардинал, естественно, ничего не понял в написанном, но с него было вполне достаточно слов Калиостро. Выслушав их, он тяжело вздохнул.
     - Значит, я все-таки должен сделать этот подарок. Ну что ж, раз так предназначено судьбой, значит, этого хочет от меня господь Бог. Я согрешил бы, отказываясь выполнить его предзнаменование.
     - В общем, речь не идет о грехе, - осторожно сказал Калиостро, - но, отказавшись от подарка, вы серьезным образом нарушили бы линию собственной судьбы.
     Кардинал надолго замолчал, перебирая четки. А Калиостро затих на диване, не вмешиваясь в размышления великого капеллана Франции.
     - Да, - после долгих раздумий произнес де Роан, - все, что вы говорили мне раньше, подтверждалось. У меня нет оснований не верить вам. Каждый мой шаг приближает меня к исполнению моей заветной мечты. Что ж, граф, еще раз благодарю вас за помощь. Я постараюсь в ближайшие же дни уладить все вопросы с деньгами с помощью графини де ла Мотт довести дело до конца. - Да, и я со своей стороны рекомендовал бы вам, ваше высокопреосвященство, не откладывать дело в долгий ящик. Ибо, как вы знаете, время течет только в одном направлении. И если мы хотим успеть за своей судьбой, мы не должны безучастно стоять у этого потока и смотреть на то, как он шумит возле наших ног. Не бойтесь вступить в него, ваше высокопреосвященство. Будьте мужественны.
     ГЛАВА 13
     Прошло два дня с момента встречи кардинала де Роана и графа Калиостро. Королева по-прежнему была в отъезде, самому же великому капеллану Франции предстояла поездка в Рим, а потому он решил ускорить дела, связанные с покупкой ожерелья.
     Осторожно выяснив в министерстве финансов о состоянии государственной казны, кардинал де Роан пришел к выводу, что сейчас ему проще будет обратиться к своим кредиторам. Ко всему прочему, генеральный контролер финансов господин де Калонн также отсутствовал, и даже при всем желании кардинал не смог бы решить вопросы с деньгами без де Калонна.
     Кое-кто из кредиторов заупрямился, не желая давать деньги в займы и довольствоваться лишь долговыми расходами. Они требовали под залог довольно значительную долю имущества кардинала, включая его дворец. Другие оказались сговорчивее. Зная о вполне надежном финансовом положении великого капеллана Франции, они согласились ссудить необходимые суммы в ответ лишь на долговые обязательства.
     После того, как кардиналу де Роану удалось довольно быстро уладить свои финансовые дела, он сообщил графине де ла Мотт о том, что готов совершить сделку. Графиня, замет