подыскать себе более подходящую партию? Поскольку адвокат был далеко не глуп, он попросил показать ему красавицу.
     Встреча состоялась в доме Эсбальди. Сен-Ромэн был ослеплен красотой представленной ему юной девицы, которую прочили ему в жены, и все меньше понимал, в чем состоит истинная подоплека этого дела. Однако очень скоро ему открыли глаза на подлинное положение вещей: нетерпеливый Бюрде не выдержал и довольно неловко расставил все точки над "i".
     Сен-Ромэн был ошарашен подобным предложением, однако ничуть не возмутился отводимой ему ролью. Впрочем, решив принять сей подарок судьбы, он тем не менее заставил себя упрашивать.
     - Мне совестно претендовать на руку столь очаровательной и прекрасно обеспеченной девушки, - заявил адвокат. - Разве я смогу ей понравиться?
     - Уверяю вас, вы произвели на нее самое благоприятное впечатление, - успокоил его судья.
     Конечно, он несколько преувеличивал. Сама Виоланта выразилась кратко и с достоинством:
     - Он урод, но занимает приличное положение. К тому же он мне нужен для вполне определенных целей...
     Сделка состоялась, и 1 мая странная парочка в присутствии нескольких друзей сочеталась браком в церкви Сен-Сернен. Церемония была скромной, но тем не менее повергла обоих престарелых любовников Виоланты в сильнейшее волнение. Судья был так растроган, что когда настало время поздравлять новобрачных, он, пустив слезу, сказал новоиспеченному супругу:
     - Друг мой, сделайте ее счастливой!
     - Можете на меня положиться, - твердо и уверенно ответил адвокат; впрочем, судья не придал тогда его словам никакого значения...
     Когда церемония завершилась, супруги сели в экипаж и укатили в Жимон, где им предстояло провести несколько дней - за это время в Тулузе для них должны были подготовить приличное жилье. Со слезами на глазах Бюрде и Гэро смотрели на дорогу, где в клубах пыли исчезала карета, увозящая их ненаглядную красавицу.

2.
ОБ УБИЙЦАХ-НЕУДАЧНИКАХ И О ПОСЛЕДСТВИЯХ ОДНОГО УБИЙСТВА

     Отъезд прелестницы Виоланты вместе с супругом чрезвычайно опечалил Франсуа де Гэро и Пьера Бюрде. Как только наступал урочный вечер - для каждого почтенного мэтра свой, - обоим становилось ужасно тоскливо. Они привыкли к красавице-португалке, и без нее в жизни их образовалась ничем не заполнимая пустота. До отъезда Виоланты они даже не подозревали, что успели так к ней привязаться, и теперь, сделав сие открытие, оба чувствовали себя брошенными.
     Пытаясь обрести утешение во взаимном общении, они часто встречались и убеждали друг друга, что отсутствие мадам Сен-Ромэн не будет долгим - она скоро вернется, и для них начнется новая жизнь, полная неизведанных доселе наслаждений...
     Однако прошло две недели, затем три... затем целый месяц, но из Жимона не было никаких известий, и ничто не говорило о том, что парочка собирается возвращаться.
     Постепенно беспокойство охватило не только судью и доктора теологии, но даже секретаря суда Эсбальди, который стал задаваться вопросом, не оказался ли Сен-Ромэн хитрее их всех. Что, если он вовсе не такой простак и любит не только деньги? Чем дальше, тем труднее становилось Эсбальди отвечать на упреки обоих почтенных старцев.
     - А может быть, нам следует послать кого-нибудь в Жимон, чтобы разузнать, что случилось? - дерзнул предложить как-то вечером Пьер Бюрде. - Этот Сен-Ромэн явно зарвался! Он должен был вернуться уже две недели назад. Что могло произойти?
     - Он мог заболеть, - предположил Эсбальди. - У него, кажется, не слишком крепкое здоровье. Столь неожиданный брак вообще мог вызвать у него удар...
     - О чем вы говорите! - воскликнул Бюрдье. - Он же, черт бы его побрал, умеет писать! Если, конечно, он не умер...
     - А если бы он, паче чаяния, действительно умер, Виоланта непременно сообщила бы нам об этом, - добавил Гэро.
     Все трое пытались успокоить друг друга, тем не менее волнение их постепенно переросло в панику. Наконец в середине июня к Гэро явился какой-то крестьянин и, попросив у судьи разрешения переговорить с ним с глазу на глаз, передал ему письмо от Виоланты. Обрадованный судья вручил посланцу прекрасной португалки несколько золотых и, дрожа от нетерпения, распечатал письмо... Однако содержание его оказалось совсем неутешительным.
     "Я стала несчастнейшей из женщин, - писала молодая супруга. - Мужа, которого вы мне нашли, я не люблю вовсе, он же, напротив, страстно в меня влюблен и преисполнен жгучей ревности. Он держит меня взаперти, следит за каждым моим шагом и осыпает незаслуженными упреками. Уже несколько раз он осмелился поднять на меня руку! Если он увидит, что я разговариваю с незнакомым мужчиной, он наверняка просто убьет меня...
     Кто бы мог подумать, что наша невинная затея приведет к таким печальным последствиям?! На деньги из моего приданого муж начал ремонтировать свой дом, находящийся в весьма плачевном состоянии. Дом этот стал моей тюрьмой. Мне остается только рыдать и постепенно угасать... Умоляю вас, во имя дружбы, которой вы всегда меня дарили, помогите мне! Найдите способ избавить меня от этого палача..."
     Прочитав горестное письмо, почтенные старцы разъярились. Они поняли, что жалкий адвокатишка их одурачил: он не только прикарманил их денежки, но и намеревался единолично наслаждаться ослепительной красотой своей супруги, которую престарелые влюбленные столь неосмотрительно ему вручили.
     - Нет, мы не можем этого стерпеть! - воскликнул Бюрде. - Он самым бесчестным образом злоупотребил нашим доверием. Нам надо что-то делать, и притом немедленно.
     - Но что? - мрачно спросил Гэро. - Сен-Ро-мэн - супруг Виоланты перед богом и людьми. И он, друг мой, имеет на нее все права. Да, именно все, включая право запирать жену на ключ и бить ее, если ему так будет угодно! Она находится в полной его власти, и мы ничего не можем сделать для нее... Я просто в бешенстве, но боюсь, что положение безвыходное.
     Дни шли за днями, друзья старались не вспоминать о своем поражении, но это оказалось совершенно невозможным. Воображение рисовало им столь ужасающие картины, что каждый думал только о том, как бы вырвать Виоланту из лап ее отвратительного супруга.
     Тем временем пришло еще одно письмо, гораздо короче предыдущего. Вот что в нем говорилось:
     "Силы мои на исходе. Умоляю вас, сделайте что-нибудь и избавьте меня от мужа, иначе он замучит меня до смерти!.."
     После такого письма Гэро и Бюрде окончательно потеряли голову. Решение, как всегда, нашел судья, обладавший более буйным темпераментом.
     - Единственный способ выбраться из подстроенной нам ловушки и спасти Виоланту - это сделать ее вдовой! - уверенно заявил он.
     Его слова повергли значительно менее воинственного Бюрде в ужас.
     - Неужели вы намереваетесь его убить?! Вы же судья, почтенный человек! - испуганно воскликнул он.
     Гэро пожал плечами - бывали минуты, когда тугодум-теолог начинал его раздражать.
     - Кто вам сказал, что я сам собираюсь его убить? Слава богу, в этом городе полно всякой шантрапы, готовой на все ради нескольких золотых. Надо только поискать.
     - И вы сами займетесь этими поисками? - язвительно спросил Бюрде.
     - Нет, ими займется Эсбальди. Ведь это он подсунул нам негодяя Сен-Романа! Значит, он и должен избавить нас от него.
     Бюрде признал справедливость слов друга, и приятели, призвав секретаря суда и показав ему письма Ви-оланты, объяснили, какой они ждут от него услуги.
     Предложение найти наемного убийцу, похоже, ничуть не смутило секретаря суда города Тулузы.
     - Если вы оплатите расходы, я все сделаю, - лаконично ответил он. - Надо только хорошенько все продумать: убийство должно быть похоже на несчастный случай.
     Вместо ответа Гэро подошел к сундуку, достал из него мешочек с приятно округлыми боками и протянул его Эсбальди:
     - Вот! Этого должно хватить. Однако заклинаю вас, поторопитесь! Негодяй способен убить ее в припадке ярости.
     - Убить ее? Да нет, ерунда! Насколько я понял, он ее любит, значит, Виоланта ничем не рискует. Не стоит торопить события. Через несколько дней мы спокойно вызовем его сюда - одного, чтобы не возбуждать подозрений. Возможно, перед отъездом он запрет жену на ключ, но это уже не будет иметь никакого значения, потому что назад он не вернется. Разумеется, Сен-Ромэн с удовольствием приедет, чтобы полюбоваться на одураченных им простофиль. Главное - не упоминайте при нем имени его жены. Лучше всего сделать вид, что вы уже и думать забыли об этом деле и теперь всецело заняты новой любовной интрижкой. А после того, как Сен-Ромэн простится с жизнью, вам останется только сообщить безутешной вдове печальное известие о кончине ее супруга... и утешить ее!
     От циничной речи секретаря суда судья даже покраснел. Он вдруг понял, что ради красивых глаз какой-то шлюшки он ввязывается в грязное дело, отмыться от которого ему не удастся всю свою жизнь. Однако мысль о том, что он больше никогда не увидит этой шлюшки, была для него непереносима... Отбросив остатки щепетильности, Гэро предоставил Эсбальди карт-бланш.
     Надо сказать, план у Эсбальди созрел уже давно; не теряя времени, он отправился в кабачок, расположенный возле университета. В этом кабачке почти всегда можно было застать Антуана Кандолу - того самого студента, который, став сердечным другом Виоланты, так разгневал двух почтенных магистратов, что они отважились провернуть уже известную нам брачную авантюру. Случилось так, что Кандола был одним из ближайших друзей Эсбальди.
     - Хочешь нам помочь? - спросил секретарь суда. - Есть шанс заработать много золотых. Молодой человек не колебался:
     - Могу обойтись и без золота! Я сам никак не могу смириться с потерей Виоланты. Знаешь, мне даже кажется, что я по-настоящему любил ее. Во всяком случае, я готов на все, чтобы вырвать ее из когтей чудовища, которому эти два старых дурака отдали ее в жены.
     - Вот и отлично! Значит, нас уже двое. Однако, чтобы дело не сорвалось, нам нужны люди, знающие в этом толк. Ты случайно не помнишь некоего молодчика по прозвищу Железная Рука, который любил ошивать-ся в кабачке толстухи Марго? Он передо мной в долгу: когда-то давно я спас его от виселицы. Но с тех пор я потерял его из виду и теперь не знаю, где он находится и чем занимается...
     - Зато я знаю! Железная Рука стал солидным человеком и содержит трактир под названием "Черная обезьяна". Сегодня же вечером я туда отправлюсь...
     Заговорщикам сопутствовала удача. Вышеуказанный молодчик незадолго перед тем крупно поиздержался и не смог устоять при виде золота. Он тут же пообещал набрать шайку головорезов, которые обеспечат успех задуманного предприятия. Оставалось только вызвать Сен-Ромэна в Тулузу.
     Эту задачу взял на себя судья Гэро. Он написал своему врагу письмо, в котором просил его приехать, чтобы заняться делом о наследстве: речь шла о весьма крупной сумме. Послание было составлено по всем правилам дипломатического искусства. "Мадам де Сен-Ромэн" упоминалась всего лишь раз: судья, как положено человеку вежливому, свидетельствовал ей свое почтение, что было вполне естественно и явно не могло разгневать ревнивца.
     Упомянутый в качестве приманки крупный куш сделал свое дело. Как и предвидел Эсбальди, Сен-Ромэн запер жену на ключ и, пригрозив ей всяческими карами, которые обрушатся на ее голову, если она посмеет хотя бы нос на улицу высунуть, отправился в Тулузу, куда и прибыл 8 июля.
     Гэро принял адвоката как нельзя лучше. Пользуясь тем, что семья его в это время проживала в загородном доме, он решил устроить дружескую пирушку, куда и пригласил Сен-Ромэна - при этом судья прозрачно намекнул, что не обойдется без присутствия прекрасного пола. На самом же деле к судье были званы только Бюрде, Эсбальди и Кандола, однако Бюрде в последний момент явиться отказался, сославшись на недомогание. Честно говоря, он просто умирал от страха.
     Впрочем, его отсутствие ни на что не влияло. Главной задачей пирующих было напоить Сен-Ромэна до потери сознания, а затем завести его на окраину города, где его будет поджидать Железная Рука со своими людьми. Местом преступления была выбрана глухая улица, ведущая к стене монастыря Кающихся.
     Заговорщикам без труда удалось усыпить бдительность адвоката. Как все скряги, он в гостях всегда ел охотно и много, так что в полной мере воздал должное изысканному ужину. Пил он тоже без всякой меры, а именно это и нужно было его сотрапезникам. Когда пробило одиннадцать, изрядно захмелевший гость не нашел ничего странного в предложении хозяев немного пройтись и подышать воздухом: в комнатах было душно.
     Эсбальди, Кандола и Гэро, весело болтая, вышли вместе с адвокатом. Язык у него заплетался, ноги едва слушались; он был слишком пьян, чтобы обращать внимание на дорогу, по которой они шли.
     Когда перед ними выросла темная громада монастыря Кающихся, Кандола стал насвистывать условленный мотив. Тотчас из-под монастырского портика, словно из черной дыры, выскочили головорезы во главе со своим предводителем и набросились на гуляющих. Трое заговорщиков мгновенно бросились наутек, в то время как несчастный Сен-Ромэн, не издав ни единого стона и даже толком не поняв, что происходит, пал под кинжалами убийц. Бандиты действовали наверняка - они нанесли Сен-Ромэну семнадцать ударов, а затем разбежались в разные стороны.
     Тем временем Гэро и его сообщники вернулись в город и поздравили друг друга с удачным завершением предприятия.
     - На этот раз мы можем быть спокойны, - произнес судья. - Через несколько дней мы все вместе отправимся к Виоланте, известим ее о том, что она вдова, и привезем ее сюда...
     Однако судьба распорядилась иначе. Убегая с места преступления, Железная Рука имел несчастье угодить прямо в руки солдат городской стражи, которые, заметив на его одежде кровь, принялись его допрашивать. А так как ответы их не устроили, они задержали его и отправили в тюрьму. Когда же утром было обнаружено тело Сен-Ромэна, стражники решили, что именно он и является убийцей.
     В тюрьме Шато-Бурбоннэ, куда препроводили преступника, было немало подземных камер, а тюремные палачи отлично знали свое дело. К тому же следователь, которому поручено было вести это дело, сентиментальностью не отличался и приказал подвергнуть молодчика таким изощренным пыткам, что тот, дабы положить конец своим мучениям, тут же выдал Эсбальди и Кандолу: других заговорщиков он просто не знал. Тех, на кого он указал, тотчас арестовали.
     Попав на дыбу, они проявили не больше стойкости, чем их предшественник, но - один бог знает, почему - выдали одного Бюрде. Впрочем, этого имени вполне хватило, чтобы повергнуть в замешательство всех судейских. Дело стало приобретать такие масштабы, что судья де Сегла счел нужным доложить о нем Николя Вердену - председателю суда. Ведь теперь уже речь шла не о шайке презренных бандитов, не о безвестном секретаре и не о недоучившемся студенте. Однако председатель Верден положил конец сомнениям судьи:
     - Друг мой, арестуйте Бюрде! Надо выяснить все до конца, сколь бы неприглядным ни казалось это дело. И если потребуется, не раздумывайте и прибегайте к пыткам.
     От одного лишь вида палача несчастный Бюрде так перепугался, что тотчас выдал своего задушевного друга Франсуа де Гэро. Более того - окончательно потеряв самообладание, дошел до того, что выложил всю историю их связи с Виолантой! В результате 18 августа был арестован судья де Гэро, а 21 августа настал черед Виоланты.
     Бедная женщина, не зная, что произошло, все отрицала: как могла она, находясь в Жимоне, быть повинной в смерти своего супруга? Однако никто ей не верил, когда ее тоже подвергли пытке, она сказала все, что хотели от нее услышать...
     Приговор не заставил себя ждать: всех причастных к убийству Сен-Ромэна приговорили к смерти.
     15 февраля следующего года - следствие затянулось по причине высокого положения обвиняемых - Пьер Бюрде с покаянными рыданиями взошел на эшафот, сооруженный на площади Сен-Жорж. Когда же на следующий день настала очередь Франсуа де Гэро, судья молча подставил шею под топор палача. К чему каяться? Он сам начал игру, но проиграл - теперь ему оставалось только показать своим сообщникам, как надо умирать...
     Кандола и Эсбальди тоже умерли мужественно. Когда же на площадь вывели Виоланту, толпа зарыдала от жалости и возроптала: девица была так молода и так красива!.. Увы, правосудие не знает жалости.
     Перед смертью Виоланта дю Шато обратилась к стоящим в толпе женщинам, призывая их никогда не обманывать своих мужей. Затем, опустившись на колени на залитый кровью эшафот, она подставила шею палачу...

ТРОСТЬ АРМАТОРА

1.
ПОДРУЧНЫЕ СРЕДСТВА

     Когда туманным осенним вечером 1626 года руанский арматор Огюстен Мьери вернулся домой, всем показалось, что он сразу постарел лет на десять. Этот пятидесятилетний плотный мужчина с круглым и добродушным лицом больше привык улыбаться, чем хмуриться; однако когда в тот вечер он добрался до своего дома, расположенного на улице Алаж, он походил на древнего старца. Лицо его посерело и стало почти одного цвета с волосами.
     Необычный вид арматора поразил слугу, открывшего ему дверь, но хозяин, не сказав ни слова, сразу удалился в свой рабочий кабинет. Вскоре туда же скользнула очаровательная молоденькая женщина с белокурыми волосами.
     - Ради всего святого, скажите, друг мой, что случилось? - воскликнула юная красавица. - Вы заболели?
     Огюстен Мьери, уронив голову на руки, сидел за рабочим столом, заваленным картами и реестрами. Услышав обращенный к нему вопрос, он поднял свое бледное, заострившееся лицо со следами недавних слез и рассеянным взором окинул жену.
     - Боже милосердный! - воскликнула молодая женщина, заламывая руки. - У вас такой вид, будто вы столкнулись с призраком!
     Мьери издал сухой смешок, более горестный, чем самое отчаянное рыдание.
     - Именно его я и видел, Элен. Призрак грозящей нам нищеты! У нас больше ничего нет, мы разорены, полностью разорены!
     - Разорены? Но почему? Ведь "Сен-Маклу"...
     - "Сен-Маклу" с грузом сахара и рома налетел на скалистый остров Олдерни во время той грозы, что разразилась несколько дней назад. Погибло и судно, и груз.
     Не в силах более сдерживать свое горе, Огюстен вновь уронил голову на заваленный бумагами стол и разрыдался, как дитя.
     Элен Мьери молча смотрела на него. Если эта новость и сразила ее, то она не подала виду. Только ее тонкие руки, изящные и ухоженные, на миг сжали золотой поясок, который охватывал осиную талию и красиво сбегал на голубой бархат нарядного платья.
     Элен Мьери была необычайно хороша собой. Ей было всего восемнадцать лет, и многие в Руане удивлялись такому неравному союзу. Брак этот и в самом деле был, что называется, браком по расчету - во всяком случае, для девушки. Еще год назад Элен вместе с родителями жила в ужасной нищете на одной из портовых улочек Руана. Однако красота ее и блестящие белокурые волосы быстро привлекли к ней внимание ценителей, и она наверняка пополнила бы собой рать портовых проституток, если бы не Мьери. Он влюбился в нее с первого взгляда и попросил ее руки раньше, чем она ступила на скользкую дорожку.
     Для родителей семнадцатилетней девушки предложение арматора было поистине подарком судьбы, и пятидесятилетний богатый претендент тотчас получил их благословение. Справедливости ради следует сказать, что во внешности жениха не было ничего отталкивающего, репутация его была блестящей, а щедрость не имела границ.
     Примечательно, что до того печального осеннего дня Элен ни разу не пожалела о том, что стала мадам Мьери. Страстно влюбленный в свою юную белокурую жену, Огюстен окружил ее роскошью. Большой дом на улице Алаж был полностью перестроен, чтобы Элен было в нем удобно; у нее было множество платьев и драгоценностей. Если в жалком домишке родителей ей, по сути, приходилось выполнять роль служанки, то здесь в ее распоряжении было несколько служанок и лакеев. Когда она шла в церковь, ее сопровождала горничная, которая несла подушечку и молитвенник; с ней здоровались самые