ь же глубокий, сколь и ироничный поклон, был Франсис Кранмер...

В ЗАПАДНЕ

ГЛАВА I

ОТКРЫТОЕ В НОЧЬ ОКНО...

     В этот вечер нервы Марианны были слишком напряжены, чтобы при виде своего первого мужа она испытала что-нибудь другое, кроме тоски. Хотя этот человек представлял опасность и у нее были основания бояться его, сейчас она дошла до такой степени безразличия, что даже не ощущала страха. Поэтому, не проявляя ни малейшего волнения, она закрыла за собой дверь. Затем, не удостоив неурочного гостя ничем, кроме ледяного взгляда, она направилась к туалетному столику, сбросила шарф и стала стягивать свои длинные перчатки, одновременно не теряя из виду англичанина, отражавшегося в высоком зеркале.
     Она испытала некоторое удовлетворение, заметив, что он кажется разочарованным. Без сомнения, он рассчитывал на испуганное движение, может быть, крик. Эта холодность и безмолвие были для него совершенно неожиданными. Продолжая играть до конца, Марианна проверила, в порядке ли у нее прическа, взяла один из заполнявших столик хрустальных флаконов и слегка побрызгала духами шею и плечи. После чего она спросила:
     - Как вы вошли? Мои слуги, безусловно, не видели вас, иначе они предупредили бы...
     - Почему же? Один слуга знает...
     - Только не из моих. Они не рискнут своим местом из-за нескольких экю. Итак?
     - Окно, конечно! - вздохнул Франсис, снова располагаясь в кресле. - Стены вашего сада не так уж высоки.., и оказалось, что я уже три дня ваш сосед.
     - Мой сосед?
     - Вы разве не знаете, что у вас соседка англичанка?
     Да, Марианна знала это. Она даже поддерживала достаточно хорошие отношения с мадам Аткинс, у которой Аделаида нашла убежище, когда ее разыскивала полиция Фуше.
     Она была бывшей актрисой театра "Друри-лейн", и ее звали тогда Шарлоттой Уолпол, но она приобрела право на уважение и в то же время право стать парижанкой, пытаясь, рискуя жизнью и состоянием, спасти из Тампля королевскую семью после казни Людовика XVI. Императорская полиция терпела ее присутствие. Особенно удивило Марианну то, что эта славная женщина, благовоспитанная и добрая, смогла наладить дружеские отношения с таким человеком, как Франсис Кранмер, и она не скрыла свои сомнения. Лорд Кранмер рассмеялся.
     - Я могу даже сказать, что дорогая Шарлотта очень любит меня. Знаете, Марианна, вы одна из немногих женщин, которые находят меня отталкивающим и достойным ненависти! Большинство ваших современниц считают меня очаровательным, приветливым, учтивым...
     - Очевидно, они не имели радости выйти за вас замуж!
     Отсюда и разница... Сказав это, я предпочла бы, чтобы наш разговор не затянулся. Я.., очень устала.
     Франсис Кранмер соединил руки кончиками пальцев и стал рассматривать их.
     - Должен отметить, что вы не очень долго оставались в "Комеди Франсез". Вам не понравился "Британник"?
     - Значит, вы тоже были в театре?
     - Конечно. И как знаток, мог восхищаться вашим появлением в компании с этим великолепным животным, каким является красавец Чернышев. По правде говоря, трудно себе представить более подходящую пару.., если только не заменить его Бофором! Но похоже, что с этой стороны не все идет гладко. Вероятно, вы с ним по-прежнему на ножах? Все из-за той старой истории в Селтоне? Или же вам не нравится его испанская супруга?
     Эта наглая болтовня начала раздражать Марианну. Резко повернувшись, она лицом стала к Франсису и сухо отрезала:
     - Довольно! Вы пришли сюда не для того, чтобы посплетничать, а, безусловно, с определенной целью. Так говорите и убирайтесь! Что вам надо? Деньги?
     Лорд Кранмер окинул молодую женщину веселым взглядом и откровенно расхохотался.
     - Я знаю, что их у вас теперь достаточно и они не имеют для вас большого значения. Охотно признаюсь, что у меня все наоборот, но мы еще к этому вернемся...
     Он погасил улыбку, встал и сделал несколько шагов к Марианне. На его красивом лице появилось выражение серьезности, которой молодая женщина прежде у него не замечала.
     - На самом же деле, Марианна, я пришел, чтобы предложить вам заключить мирный договор, если вы не будете возражать.
     - Мирный договор? С вами?
     Франсис неторопливо подошел к маленькому столику, на котором Агата приготовила ужин на случай, если ее хозяйка после театра захочет подкрепиться. Он наполнил бокал шампанским, отпил с половину и, удовлетворенно вздохнув, продолжал:
     - Конечно. Я считаю, что мы оба при этом будем в выигрыше. Во время наших последних встреч я вел себя не лучшим образом. Я должен был проявить больше учтивости и такта. Это мне не удалось.
     - Действительно, и не буду скрывать, я считала вас уже мертвым!
     - - Снова! Моя дорогая, - сказал он с гримасой, - оставьте привычку постоянно помещать меня в число покойников! Это в конце концов надоедает! Но если вы намекаете на сторожевого пса, которого полиция приставила к моей особе, знайте же, что я просто убежал от него по дороге! Что поделаешь, лучшие ищейки ошибаются, когда знаешь правила охоты. Однако на чем я остановился? Ах да! Я говорил, что сожалел, проявив такую грубость в отношении вас. Было бы гораздо предпочтительней договориться.
     - И какого рода договоренность вы предлагаете? - спросила Марианна, одновременно огорченная и успокоенная упоминанием о преследовании, в которое бросился ее друг Блэк Фиш.
     Огорченная, ибо, по всей видимости, полицейский упустил свою добычу из рук, и успокоенная, потому что, если Блэк Фиш попросту прозевал Франсиса, он по крайней мере еще жив. Когда она увидела англичанина в кресле, ей почудился разъяренный голос бретонца, заявившего: "Я его прикончу или сам потеряю шкуру", - и сердце ее сжалось при мысли, что может означать присутствие живехонького Франсиса здесь. Опасения оказались напрасными, и слава Богу!
     Тем временем Франсис спокойно допил шампанское и направился к небольшому секретеру, стоявшему меж двух открытых в ночной сад окон. Среди лежавших на нем бумаг он нашел печать из нефрита и золота, служившую Марианне для запечатывания писем. Несколько мгновений он рассматривал выгравированный герб.
     - Полюбовное соглашение, конечно, - медленно сказал он, - а также соглашение оборонительное. Вам больше нечего бояться меня, Марианна. Наш брак расторгнут, вы снова замужем и отныне носите одно из самых известных имен Европы. Я могу только поздравить вас с этим, ибо ко мне удача оказалась менее благосклонной. Я вынужден жить тайно, под угрозой провала, и все ради службы моей стране, которая, впрочем, платит очень мало таким, как я. Моя жизнь..
     - Нормальная жизнь шпиона! - отрезала Марианна, у которой необычная приветливость Франсиса вызвала подозрение.
     По его губам скользнула улыбка, не затронувшая глаз.
     - Вас нелегко провести, а? Ладно, пусть будет так!
     Жизнь шпиона! Однако она позволяет мне узнать о многих вещах, приблизиться к таким тайнам, которые будут способны заинтересовать вас.
     - Политика меня не интересует, Франсис, и я стараюсь держаться в стороне от нее. Для вас будет лучше как можно скорее покинуть этот дом, прежде чем я забуду, что носила ваше имя, и буду только помнить, что вы враг моей страны и моего монарха!
     Франсис воздел руки к небу.
     - Невероятно! Теперь вы бонапартистка? Вы, аристократка! Правду говорят, что подушка - лучший способ победить враждебные убеждения. Но успокойтесь, не о таком жанре политики я хотел поговорить с вами. Вас она не интересует, и ладно, но может ли вас не интересовать то, что касается Бофора?
     - А что заставляет вас считать, что господин Бофор интересует меня? - пожав плечами, спросила Марианна - Нет, Марианна, не меня! Я хорошо знаю женщин, а вас - лучше, чем вы предполагаете. Бофор не только интересует вас, вы любите его, и он любит вас, несмотря на эту сварливую особу, на которой он счел себя обязанным жениться. Совсем недавно вы смотрели на нее со скрытой злобой, видимой внимательному наблюдателю... Но довольно вилять! В двух словах: Бофору грозит завтра большая опасность. Вопрос заключается в том, хотите вы спасти его или нет.
     - Если вы намекаете на дуэль, знайте...
     - Да нет же! Черт возьми! Я не стал бы беспокоиться из-за дуэли. Бофор, без сомнения, лучший клинок Америки.
     Если я говорю, что ему грозит опасность. Дело идет о настоящей опасности.
     - Почему тогда не сказать ему самому?
     - Потому что он не захочет меня слушать и потому что он не заплатит, узнав, от какой опасности он должен быть спасен. Тогда как вы, вы заплатите! Не так ли?
     Марианна не ответила, онемев от изумления и возмущения. В то же время она ощутила странное облегчение. Франсис в его новом облике смущал ее. В нем появилось что-то, что не согласовывалось с его труднопостижимой натурой.
     Теперь же все стало на свои места. Он снова стал прежним, и только у него могла возникнуть мысль прийти к ней, чтобы получить деньги за спасение друга. Она не могла удержаться, чтобы не высказать ему это.
     - Я считала, что он ваш друг! - с презрением бросила она. - Хотя для таких, как вы, дружба не имеет большого значения.
     - Друг? Слишком сильно сказано. То, что ваше состояние уплыло в его руки, не способствовало установлению прочных связей. И времена сейчас слишком суровые, чтобы отдаваться чувствам. Итак, сколько вы дадите мне в обмен за то, что я знаю?
     За непринужденностью слов проглядывала алчность.
     Марианна с гадливостью смотрела на этого молодого человека, высокого, бесспорно красивого, очень изящного в темно-зеленом бархатном фраке. Светлые волосы были причесаны на манер, как нельзя лучше подходивший к его почти безупречным чертам лица, а ухоженные руки отличались такой же красотой и белизной, как руки кардинала Сан-Лоренцо. Его улыбка, несмотря на холодную безразличность взгляда серых глаз, была полна очарования. Однако душа, обитавшая в этом дворянине, представляла собой ледяное болото, где смешались отчаянный эгоизм, низость, жестокость и подлость. Душа, которую ее обладатель без колебаний продал бы за горсть золота... "И я любила его, - с отвращением подумала Марианна. - И на протяжении месяцев в нем воплощались для меня все герои романов, все рыцари Круглого Стола! И тетушка Эллис видела в нем образец всех добродетелей! Какое разочарование!.."
     Но прежде всего надо сохранить спокойствие, даже если настоящий страх начал охватывать ее. Она теперь слишком хорошо знала Кранмера, чтобы удостовериться, что он никогда не грозит впустую. Его шантаж, конечно, основан на ужасной действительности, в которой Язон пострадает, если она не заплатит. А теперь, когда Франсис обнаружил ее любовь к Бофору, он так легко не отстанет. Чтобы помешать нервам выдать ее, Марианна сплела руки за спиной и сжала изо всех сил. И лицо ее было абсолютно безразличным, когда она спросила:
     - А если я откажусь заплатить?
     - Тогда мои тайны останутся при мне, но я не верю, что мы дойдем до этого, не правда ли? Скажем.., двадцать пять тысяч ливров? Цена умеренная, мне кажется?
     - Умеренная? Да вы действительно не от мира сего! За кого вы меня принимаете? За Французский банк?
     - Не будьте мелочны, Марианна? Я ведь знаю, что вы заключили очень богатый брак и для вас такая сумма - пустяк! Впрочем, если бы я так не нуждался в деньгах, я мог бы быть более покладистым, но я должен покинуть Париж на рассвете. Итак, довольно уверток! Хотите ли вы, да или нет, узнать, что грозит Бофору? Клянусь вам, что, если вы не согласитесь, завтра в это время он будет мертв!
     Дрожь ужаса пробежала по спине Марианны. Ей представился мир, в котором Язон не существует больше, и она поняла, что тогда уже ничто не помешает, не сможет помешать ей последовать за ним. Что значили деньги рядом с подобным несчастьем, деньги, бывшие для Кранмера высшим блаженством, а для Марианны меньше, чем ничем. После ее свадьбы действительно большие суммы переводились ей управляющим князя. Она с отвращением взглянула на англичанина.
     - Подождите немного! Я пойду за деньгами.
     Когда она направилась к двери, Кранмер нахмурил брови и протянул руку, словно пытаясь удержать ее. Тогда она адресовала ему холодную улыбку.
     - Чего вы боитесь? Что я позову людей и вас схватят?
     В таком случае, мне кажется, ничто не сможет спасти Язона Бофора?
     - Действительно, ничто! Идите же, я жду.
     Марианна никогда не хранила деньги в своей комнате.
     Это входило в обязанности Жоливаля. Вделанный в одну из стен его комнаты железный шкаф всегда содержал достаточно большую сумму денег и драгоценности Марианны. Только Аркадиус и она знали о его существовании. Итак, Марианна направилась к его комнате, предварительно убедившись, что Франсис не следует за ней.
     Аркадиус в это время отсутствовал. Он уехал в Экс-Ляшапель под предлогом лечения на термальных минеральных водах, создавших славу древней столице Карла Великого и притягивавших к себе гостей со всей Европы. Когда Марианна, немного удивленная внезапной потребностью термального лечения, выразила беспокойство по поводу его здоровья, Аркадиус сообщил ей, что у него свело ревматизмом два пальца и от непрерывной простуды пропадает голос. Марианна нашла, что с этим шутить нельзя, и пожелала счастливого пути, добавив:
     - Поцелуйте за меня Аделаиду и скажите ей, что мне ее очень недостает. Если она сможет вернуться...
     По внезапно просиявшей физиономии ее старого друга она поняла, что сделала правильно, и ей приятно было обнаружить у Аркадиуса что-то сильно напоминавшее тайную нежность.
     Марианна стремительно вошла в пустую комнату, старательно заперла дверь, даже засунув засов, и оперлась о нее, чтобы отдышаться. Сердце ее колотилось отчаянно, словно это была чужая комната, которую она собиралась ограбить.
     Она ощущала страх, толком не понимая почему. Может быть, просто потому, что всюду, где он появлялся, Франсиса Кранмера окружала атмосфера подозрительности и опасности. Ее торопило только одно: увидеть его уходящим. Тогда она сможет поехать и предупредить Язона об этой таинственной опасности, ликвидация которой стоила так дорого.
     Немного успокоившись, Марианна достала ключ от шкафа из маленького тайничка в массивной ножке кровати из красного дерева, скрытого среди бронзовых украшений. Затем она сняла обтянутое зеленым шелком панно, имитирующее облицовку стены, и открыла наконец железный шкаф.
     Показались многочисленные ларцы, пачки банкнот Французского банка и два мешка с золотом. Без колебаний Марианна отсчитала нужную сумму, тщательно заперла шкаф, поставила на место панно и, положив ключ в тайничок, покинула комнату Аркадиуса, прижимая к груди то, что она рассматривала как выкуп за Язона. В доме по-прежнему все было тихо. Слуги в людской и Агата в своей маленькой комнате рядом со спальней хозяйки мирно спали, не подозревая о разыгравшейся драме. Но Марианна ни за что в мире не хотела, чтобы слуги вмешались в эту историю.
     Увидев в руках Марианны банкноты, англичанин недовольно нахмурился.
     - Я предпочел бы золото!
     - У меня нет такой суммы в золоте. И не мелите вздор, Франсис, у вас, конечно, есть знакомый банкир, который обменяет их.., скажем, ваш друг в Лондоне, Баринг.
     - Черт возьми! Откуда вы знаете?
     - Я многое знаю. Например, почему вы могли так свободно разгуливать по Парижу, когда Фуше был министром полиции. Но Фуше больше не министр.
     - Потому я и не могу задерживаться. Дайте эти банкноты, я спрячу их.
     Молодая женщина быстро отвела руки за спину, положив деньги на столик.
     - Минутку! Вы возьмете их перед уходом. Сначала вы должны рассказать все.
     Ее сердце пропустило один удар. Глаза Франсиса искали банкноты и сузились до того, что превратились в две серые щелочки. Он покраснел, и она поняла, что его охватила денежная лихорадка. Ничто не препятствовало ему броситься на нее, оглушить, взять деньги и убежать. Возможно, ему просто нечего было рассказывать.
     Охваченная внезапным гневом, Марианна подбежала к драгоценному комоду черного дерева, открыла стоявшую на нем шкатулку и, схватив один из дуэльных пистолетов, полностью заряженный, обернулась к Франсису, наведя на него оружие.
     - Если вы коснетесь денег, ничего не рассказав, вы и шагу не ступите к двери. Вы же знаете, что я стреляю без промаха!
     - Какая муха вас укусила? Я не имею намерения ограбить вас, тем более что все можно объяснить в нескольких словах.
     Действительно, его рассказ был краток. Язон Бофор должен прийти завтра вечером к Квентину Кроуфорду на улицу Анжу, чтобы якобы посмотреть его известное собрание картин, а на самом деле встретить эмиссара Фуше, в настоящее время изгнанного, но ничуть не излечившегося от жажды власти и решившего вернуть ее любыми средствами, даже государственной изменой, и еще двух фанатичных приверженцев короля в эмиграции: шевалье де Брюслара, хорошо знакомого Марианне, и барона де Витроля.
     - Савари предупрежден, - добавил Кранмер. - Четверо мужчин будут незаметно арестованы, даже не успев переступить порог Кроуфорда, препровождены в Венсен и расстреляны, прежде чем займется заря.
     Марианна затрепетала.
     - Вы сошли с ума! Казнить четырех человек без суда, без приказа императора?
     Красивое лицо Франсиса скривилось в насмешливой улыбке.
     - А вы забыли, что Савари - это человек, который убил герцога Энгиенского? Буонапарте в Компьене, а дело касается вражеских агентов.
     - Язон - вражеский агент? Да кто вам поверит?
     - А хотя бы и вы, моя дорогая. Как многие здравомыслящие люди, он признает, что мир с Англией необходим по ряду причин, среди которых важнейшая - развитие торговли. А разве Бонн согласится на мир? Зато Людовик XVIII сделает это без промедления.
     Безумная ярость охватила Марианну. Она восприняла как личное оскорбление причисление Язона к этим изворотливым и бессовестным политикам, которые ради собственных интересов готовы были сокрушать империи, чтобы возвести на обагренный кровью трон какую-нибудь жалкую марионетку.
     - Есть кое-что, о чем вы, вероятно, не знаете. Язон восхищается Наполеоном, он даже любит его. Вы забыли, что он является посланником своего правительства при нем?
     - Официальный посланник - это чисто практическое дело. А вы, со своей стороны, не забыли, что Язон всегда нуждается в средствах? Мне кажется, мы достаточно поплатились - вы и я, - чтобы узнать, это!
     - Не только он!
     - Вы не забыли, - продолжал Франсис, оставив без внимания реплику Марианны, - при каких обстоятельствах вы познакомились с ним? В Селтоне, в Англии.., к тому же в группе приближенных принца Уэльского Хотите еще одно доказательство? Тот английский корсар, которому он совсем недавно так кстати позволил убраться под предлогом, что Америка не воюет с Англией, тот корсар в действительности был очень важным для Бонн, ибо он возвращался из Испании и вез депеши Веллингтона, доверенные им такому быстрому кораблю. Так вот, для торгового корабля "Волшебница моря" очень сильно вооружена, гораздо больше, чем "Реванш", к тому же более быстроходна. Убедились?
     У Марианны не хватило мужества ответить. Она отвернулась. Конечно, она не могла упрекнуть Язона за предпочтение интересов своей страны интересам Франции, но мысль о том, что он смог вернуться сюда под видом дружбы, быть принятым императором, пользоваться уважением и в то же время снюхаться с худшими врагами французского монарха, была для нее невыносимой. Но нельзя было и отрицать, что аргументы Франсиса казались достаточно весомыми. До того как он приблизился к Наполеону, Язон Бофор действительно был другом английского принца, входя в число самых близких.
     После некоторого размышления она заметила:
     - В этом есть что-то, чего я не могу понять. Вы пришли продать сведения, которые могут спасти господина Бофора.
     Но эти сведения касаются не только его? Есть еще Кроуфорд.., и трое остальных.
     - Если у Кроуфорда будут неприятности, он сам с ними справится, - сухо засмеявшись, сказал Франсис. - Ибо, раз Савари в курсе дела, источник информации не надо искать далеко.
     - Вы хотите ск