зговорах и не играла в карты. Она даже не следила за игрой и зачастую проигрывала. Сегодня Констанция сидела со всеми за столом, но мысли ее были очень далеко отсюда.
     - Дорогая, а почему вы не смеетесь?
     - Смеяться? - оторвала глаза от карт Констанция. - А над чем же, маркиза, я должна смеяться?
     - Как? Вы что, не слышали?
     - Извините, я увлеклась игрой и не слышала.
     - Как это, графиня, вы увлеклись игрой? Вы же вместо дамы бросили крестового короля.
     Констанция недовольно посмотрела на стол и увидела, что, действительно, ошиблась.
     - Да это и не удивительно, что моя невестка бросила вместо дамы крестового короля. Старухи захихикали.
     - Да-да, графиня, все сейчас только и думают, что о короле.
     - Кто думает о короле? - спохватилась Констанция.
     - Как это кто? Все дамы в нашем королевстве только и думают о короле, - проговорила маркиза Леруа, - ведь он такой сильный, такой желанный.
     - Перестаньте, - Констанция бросила карты и встала из-за стола.
     Вдруг дверь гостиной распахнулась, и слуга громко выкрикнул:
     - Ее величество королева.
     Все женщины поднялись со своих мест и склонили головы. Королева быстро вошла в гостиную вместе с двумя сопровождающими ее фрейлинами. Тяжелая меховая накидка спадала чуть ли не до самой земли. Королева подошла к столу и с интересом посмотрела на всех собравшихся. Но тут ее взгляд встретился со взглядом графини де Бодуэн.
     - Вы, Констанция, тоже играете в карты?
     - Да, ваше величество, - Констанция сделала книксен.
     - Я понимаю, - сказала королева, прохаживаясь около стола. - В эти холодные дни невозможно обойтись без азартных, веселящих кровь игр.
     Маркиза Леруа вдруг хихикнула.
     - Знаете, ваше величество, все при дворе только и говорят, что холода будут держаться до тех пор, пока наш король находится в загородном доме.
     - Да-да, маркиза, но все же надо жить и не обращать внимания на холод, - на лице королевы отразилась досада. Она даже не пыталась ее скрыть.
     - У вас, графиня, здесь хорошо - тепло и уютно. А вот у меня во дворце холод. К столу не подают вино и все ходят озабоченные и злые.
     - Что я могу поделать? - Констанция поклонилась королеве. - Приходите к нам на обед, у нас подают пирожные, наливают вино. Мы стараемся себе ни в чем не отказывать.
     - Да-да, вам хорошо, - язвительно улыбнулась королева, - я вам, мадам Констанция, даже завидую.
     - Нечему, собственно говоря, завидовать, ваше величество, - склонив голову, глядя себе под ноги, произнесла Констанция де Бодуэн.
     - Это вам так кажется, графиня. А я думаю, что вам как раз можно позавидовать. -И не прощаясь, так же стремительно, как появилась, королева направилась к выходу.
     Старухи переглянулись, покивали головами и взялись за карты. А Констанция так и осталась стоять, не зная, присесть ей к столу или удалиться в свою комнату.
     - Она святая, - вдруг произнесла одна из старух, глядя на закрывшуюся за королевой Пьемонта дверь.
     - Да-да, она святая, - подтвердила мать Армана. - Но и король тоже хорош.
     - Он страстный и сильный, - глядя на Констанцию, сказала маркиза.
     Констанция подошла и заняла свое место за столом, положив руки на глянцевые листы карт.
     Одна из женщин посмотрела на Констанцию и громко осведомилась:
     - Графиня де Бодуэн, пишет ли вам ваш муж из Испании?
     - Да, пишет, - коротко ответила Констанция.
     - И как долго он еще будет находиться вдали от нас?
     Констанция не зная, что ответить любопытной даме, пожала плечами.
     - А зачем собственно, он так надолго уехал в Испанию?
     - Он выполняет поручения короля, у него секретная миссия, - ответила Констанция.
     - Секретная? - изумилась баронесса, глядя на старую графиню де Бодуэн.
     - Да, секретная, - криво усмехнулась старуха.
     - Я просто обожаю секреты, - расхохоталась баронесса.
     Ей начали вторить все собравшиеся за большим столом. Смех был настолько неестественным, что Констанция догадалась - он относится не столько к миссии ее мужа, сколько к ней самой. Ее глаза блеснули. Смех тут же смолк. Но баронесса решила продолжить этот щекочущий нервы разговор.
     - А в чем, собственно говоря, Констанция, секретность миссии графа де Бодуэна?
     - Извините, но я в этом вопросе не осведомлена.
     - Ах, вы не знаете?! Муж не рассказал вам?
     - Нет, не рассказал, - коротко, стараясь пресечь подобный разговор, ответила Констанция.
     Но баронессе, казалось, только это и надо было. Она приподнялась из-за стола, подалась вперед к Констанции и громко сказала:
     - Дорогая графиня, неужели вам неизвестно, что все при дворе знают, в чем заключается секретная миссия вашего мужа?
     Констанция вжалась в кресло.
     - И в чем же? - осведомилась маркиза.
     - В чем? А спросите у графини.
     Констанция огляделась по сторонам, ища поддержки. Но старая графиня де Бодуэн молча перебирала карты в дряблых пальцах и по ее лицу было видно, что она абсолютно не собиралась помогать своей молодой невестке найти выход из довольно щекотливого положения, что ей даже нравится, как беспощадно и жестоко с ней разговаривают ее подруги.
     - Ну и в чем же, баронесса, коль вы так прекрасно осведомлены, секретность миссии моего мужа? - Констанция поднялась и отшвырнула карты.
     - Наш король отправил графа де Бодуэна с очень-очень секретной миссией, как можно дальше от Турина, только лишь для того, чтобы вы, дорогая графиня, остались в одиночестве.
     - Мне все равно, - проговорила Констанция и выбежала из зала.
     Вслед ей понесся дребезжащий хохот.
     - Хватит, хватит, - успокоила всех старая графиня. - Я думаю, что, в конце концов, эта парижская гордячка все поймет.
     - А король, - сказала маркиза, - как уехал из Турина в свой загородный дворец, так уже несколько недель не появляется при дворе.
     - Совсем не появляется? - поинтересовалась баронесса.
     - Да, дорогая, совсем. Он даже не принимает своих министров.
     - А послов? - не унималась баронесса.
     - Какие послы?! Король просто обезумел от страсти, он сам не в себе.
     - Полноте вам, - попыталась урезонить своих подруг графиня де Бодуэн. - Все как-нибудь образуется.
     - Конечно, конечно же, образуется, - воскликнула маркиза. - Но, возможно, не так быстро. Хотя я уже давно не выдержала бы. Ведь король в сущности довольно привлекательный и сильный мужчина. Мне непонятны мотивы поведения кое-кого из наших знакомых.
     - Да-да, - закивала головой старая графиня де Бодуэн, - мне тоже, если быть откровенной, не понятно ее поведение.
     Женщины смолкли, только перебрасывались картами. Но через несколько минут разговор вновь завертелся вокруг любимой темы - придворная жизнь.
     - Королева, в самом деле, прекрасная женщина, - сказала баронесса.
     - Прекрасная, но несчастная, - заметила маркиза.
     - Ну что вы, полноте вам, - старая графиня де Бодуэн посмотрела на маркизу, - у короля прекрасный сын, прекрасный наследник, и его жена, в целом, счастливая женщина. Она в этой жизни получила все, что хотела.
     - Вряд ли, вряд ли, графиня, все. Ей хочется любви, а король холоден и, как женщина, я понимаю, как тяжко это переносить.
     Констанция сидела в детской над коляской своего сына. Мальчик спал, лицо его было безмятежным. Ребенок был похож на ангела. Констанция прикоснулась к его кудряшкам, пригладила их, наклонилась и нежно поцеловала спящего сына в лобик.
     Ребенок приоткрыл глаза и, увидев над собой склоненную мать, улыбнулся, потянувшись к ней розовыми ручонками.
     Констанция взяла руки сына в свои и перецеловала каждый пальчик. Мишель улыбнулся еще шире, но вдруг громко заплакал. Няня, дремавшая в углу, бросилась к ребенку.
     - Мадам, мадам, он наверное, хочет кушать.
     - Нет-нет, дорогая, погоди, - сказала Констанция, - я хочу с ним немного поиграть. Ты можешь быть свободна, иди в соседнюю комнату. Я хочу побыть с ним одна.
     Няня удалилась. А Констанция, взяв ребенка на руки и крепко прижав к груди, принялась расхаживать от одной стены к другой, тихо напевая ему.
     Ребенок, убаюканный голосом матери, снова уснул. Он, хоть и был тяжелым, но Констанции казался легче перышка.
     - Мишель, Мишель, скоро вернется наш отец. Мы будем все вместе, он тебя так любит и в каждом письме спрашивает, сильно ли ты подрос. Боже, почему моя жизнь так складывается? - шептала на ухо сыну Констанция.
     Ребенок шевельнулся и на его пухлом розовом личике появилась улыбка, но глаз он не открывал.
     - Спи, спи, малыш, это я так. Извини, - попросила прощения у спящего сына Констанция, продолжая расхаживать по комнате.
     Она на несколько мгновений замерла у камина, над которым висело большое зеркало в массивной золоченой раме. Она всматривалась в свое молодое прекрасное лицо, смотрела на спящего сына, который спал, положив ей головку на плечо. Ее сердце билось, а грудь вздымалась.
     - Боже, когда же, в конце концов, вернется Арман? Когда кончится эта пытка? Когда все перестанут косо смотреть в мою сторону и докучать своими расспросами, грязными намеками. Как мне все это надоело! Как хочется уехать! В Париж или в Мато. Мишель, мой маленький сын, расти как можно скорее. Как можно быстрее становись на ноги, а потом мы вместе уедем во Францию, покинем Пьемонт, Турин, этот дворец. Будем жить в другом месте, среди других людей, не таких злых, глупых. Мы будем жить в Мато, я расскажу тебе о том, как когда-то большущий рыжий кот спас меня от огромной серой крысы. Ты увидишь там портрет своей бабушки, моей матери, которую я, к сожалению, почти не помню. Там очень хорошие люди, очень большой старинный парк, много красивых цветов. А еще не очень далеко океан. Констанция повернулась.
     - Слышишь меня, Мишель, там океан, по которому плавают корабли с большими белыми парусами. А над синими волнами летают белоснежные чайки. Они кричат, размахивают крыльями, зовут с собой. И может быть, мы с тобой, Мишель, покинем Францию и поплывем по синему-синему морю куда-нибудь оченьдалеко, туда, где нас с тобой никто не знает, где никто не будет мешать нам строить свою собственную жизнь, такую, как хочется нам. А пока спи, Мишель, спи, мой маленький, набирайся сил.
     Констанция подошла к колыбели и уложила малыша. Тот сладко зачмокал губками, Констанция даже прослезилась, глядя на его розовое невинное личико, потом повернулась и медленно, тихо ступая, покинула комнату.
     Осторожно подойдя к двери гостиной, Констанция замерла, прислушиваясь. В гостиной все еще продолжалась игра. Подруги старой графини де Бодуэн сплетничали, хихикали, восклицали и хлопали в ладоши. Констанция поморщилась, развернулась и направилась в свою комнату. Она достала из секретера последнее письмо Армана и принялась его перечитывать. Слова расплывались перед глазами, и Констанция поняла, что плачет, она ощутила, как ей одиноко и холодно в этом огромном пустынном дворце графов де Бодуэн, как ей хочется бросить все и умчаться прочь. И еще она поняла, что согласна променять этот
     Огромный холодный дворец на скромное жилище, на такое, каким был дом Филиппа Абинье. Ей больше нравилось общаться с простыми людьми, честными и искренними.
     Сложив перед собой руки, глядя в жарко пылающий камин, Констанция зашептала слова молитвы. Она просила господа Бога, чтобы он избавил ее от страданий, чтобы как можно скорее вернулся Арман и чтобы души тех, кого она когда-то любила, нашли успокоение.

ГЛАВА 6

     День тянулся за днем, недели проходили за неделями. Констанция чувствовала себя всеми покинутой и забытой. Вести из Мадрида приходили очень редко, а письма ее мужа графа де Бодуэна были прохладными и в конце каждого письма была приписка, в которой граф де Бодуэн извинялся, что вынужден задержаться вИспании, потому что вопрос, который должен был решить, оказывается, не так прост, и испанский король должен собрать совет, должен со всеми переговорить, прежде чем дать ответ.
     Эти приписки с извинениями уже изрядно надоели Констанции. Она чувствовала по тону писем, что разлука предстоит еще довольно долгая, и король Пьемонта Витторио явно не спешит возвратить своего подданного на родину.
     "Ну почему все против меня? Почему Арман не хочет как можно скорее вернуться домой, не хочет обнять меня, прижать к груди Мишеля? Почему его поездка в Испанию оказалась столь длинной? Ведь король обещал, что она будет длиться не более месяца, а если и больше, то совсем не намного, может быть, от силы на пару недель. А разлука затянулась и уже почти полгода граф не возвращается на родину".
     Констанции казалось, что вокруг нее образовалось некое отчуждение. Старая графиня де Бодуэн смотрела на свою невестку свысока, она явно чувствовала себя полноправной хозяйкой в доме, часто без повода набрасывалась на слуг, бранила их, а с Констанцией почти не общалась. Она даже не утруждала себя сообщить, что пишет ей сын. И в последнее время Констанция все чаще и чаще думала о том, что напрасно она согласилась на брак с графом де Бодуэном, напрасно покинула Париж, где при дворе чувствовала себя вполнесносно. Зачем ей, молодой и красивой женщине, понадобилось вот так вдруг порвать все связи, бросить приятное общество и покинуть Париж? Зачем она приехала сюда, в Пьемонт, поселилась в этом большом дворце, холодном и чужом, где все вещи были не ее, где все на нее смотрели отчужденно?
     Вот и сейчас она, задержавшись на прогулке, поздно возвратилась домой. Старая графиня де Бодуэн уже давно спала и во дворце царила гнетущая тишина. Констанция медленно поднялась по широкой лестнице на свою половину дворца. Отворила первую дверь и вошла в темную гостиную. Сквозняк раскачивал тяжелые занавески и какие-то зыбкие тени скользили по стенам, по старым картинам, по скульптурам, по мебели. Констанции сделалось неуютно и она почувствовала, как вновь смертельная тоска охватывает ее душу.
     "Боже, как мне все это надоело! Может, подняться к сыну? Нет не надо, не стоит его будить, не стоит его беспокоить, ведь и так в последнее время он капризничает, а сон его некрепок". Она взяла со стола светильник, долго смотрела на колеблющийся огонек, а потом медленно двинулась через анфилады комнат, отворяя одну дверь за другой, в свою спальню.
     "Как здесь пусто! Какое здесь царит смертельное уныние! И почему ничто не радует мою душу?"
     Она сама задавала себе вопросы и тут же отвечала на них. Вдруг она услышала какой-то странный шорох, похожий на тяжелый вздох. Женщина замерла, светильник Дрогнул в ее руке. Но затем Констанция преодолела свой страх и уже более решительно двинулась вперед.
     Ее длинная тень двинулась по старым обоям, по раскачивающимся тяжелым шторам. Перед входом в свою комнату Констанция замерла, как бы предчувствуя что-то недоброе, какую-то скрытую угрозу. Она помедлила перед дверью, не решаясь положить ладонь на холодную, начищенную до блеска ручку.
     "Ерунда, это все нервы... Нервы расшалились", - успокоила себя женщина, нажимая на ручку и переступая порог.
     Свет вырвал из темноты знакомые вещи: кресло, диван, клавесин, картины в тяжелых резных рамах, на которых тускло поблескивала позолота. С этих картин на Констанцию смотрели незнакомые ей люди - это были предки графов де Бодуэнов. Мрачные лица, неприятные женщины с какими-то тяжелыми взглядами.
     "Эти предки де Бодуэнов очень похожи на графиню, она такая же желчная, сварливая и вечно чем-то недовольна. Ей все не так, она всех готова осуждать, о любом сплетничать. Вообще, она несноснаясварливая женщина". Вдруг Констанция напряглась. Ей показалось, что в соседней комнате кто-то есть. Она немного опустила светильник, дрожащий в ее руке, прислушалась.
     "Да нет же, нет, мне показалось, это ветер где-то стучит в ставни, а может, тяжелая штора раскачивается сквозняком и шуршит. Нет-нет, там никого не может быть". Но сердце сжимал какой-то странный холодок. И вдруг из-за колонны, отбрасывая длинную тень, вышел мужчина в тяжелых охотничьих сапогах и черном камзоле. Сверкали золоченые пуговицы, сверкали глаза, отражая зыбкий светсветильника. - Это я, - вдруг произнес мужчина, и Констанция вздрогнула, едва не выронив светильник.
     Она отпрянула в сторону, прижалась к стене, но тут же спохватилась. Она низко склонила в поклоне голову, ведь перед ней всего в нескольких шагах стоял сам король Пьемонта Витторио. Констанция как ни старалась, не смогла рассмотреть выражение лица короля. Единственное, что она видела - это сверкающие глаза.
     - Вы вынудили меня, графиня, прокрасться сюда.
     - Я?! - изумленно прошептала Констанция.
     - Да-да, вы, графиня, заставляете меня вести себя так, будто я мелкий воришка. Но ведь я король!
     - Ваше величество... - Констанция, произнеся начало фразы, не знала, что скажет.
     - Говорите, говорите, графиня, - король улыбнулся. Констанция заметила, как сверкнули его зубы.
     - Ваше величество, вы здесь, в моем доме в столь поздний час?
     - Не беспокойтесь, графиня, меня никто не видел, я пробрался в ваш дом тайно.
     - Слуги? Старая графиня? - испуг появился на лице Констанции, ее грудь тяжело вздымалась, а дыхание было тяжелым и прерывистым.
     - Неужели вы, графиня, не видите, неужели вы не знаете, что со мной происходит?!
     - А что я должна видеть и что должна знать?
     - Не прикидывайтесь и не притворяйтесь, графиня, вы меня губите.
     - Я - вас?.. - каким-то странным молящим голосом произнесла Констанция.
     - Да, вы, графиня, - как-то равнодушно и даже буднично ответил король, - вы и только вы, ведь во всем моем королевстве нет ни одной женщины, которую я так страстно желал бы.
     - Ваше величество, не говорите так, не надо...
     - Я чувствую, графиня, я знаю, моя душа разрывается на части, будто ее терзает страшный зверь.
     - Ваше величество... - прошептала Констанция.
     - Да, да, как будто этот страшный дикий зверь пробрался в мою душу и терзает меня изнутри, впиваясь в мое сердце своими острыми когтями. Я постоянно думаю о вас, Констанция, вижу вас во сне. Стоит мне только закрыть глаза, как ваше лицо появляется рядом, я пытаюсь прикоснуться к щекам, но тут же осознаю, что это всего лишь сон, всего лишь страшное видение.
     Констанция грустно улыбнулась.
     - Я сказал что-то смешное, графиня? - обиженно осведомился король Витторио.
     - Нет-нет, ваше величество, - поспешила успокоить короля графиня.
     - У меня никогда не было любовниц, никогда, решительно сказал король, будто бы произнося словаприговора.
     - И теперь не будет. Нет, не буду я вашей любовницей! - бросила прямо в лицо королю Констанция.
     Король будто бы что-то преодолел в себе, будто бы разрубил нить, которая-удерживала его и двинулся к Констанции. Его тяжелые шаги гулко отдавались под тяжелым сводом, даже пламя в светильнике затрепетало. Констанция прижалась к стене, ощущая холод мраморных плит.
     - Да, я король, король Пьемонта, зовут меня Витторио. Но даже несмотря на то, что я король, у меня манеры простого крестьянина.
     Мужчина приблизился к женщине почти вплотную, между ними был только светильник, и Констанция прикрывалась им как оружием. Ее грудь прерывисто вздымалась, тонкая жилка на шее трепетала, а огромная жемчужина фамильного медальона становилась то розовой, то золотистой. Король как загипнотизированный смотрел на эту жемчужину, которая находилась как раз в ложбинке между высоких грудей. Жемчужина подрагивала, и король жадно облизал пересохшие губы.
     - Вы, графиня, единственная женщина, вообще единственный человек в королевстве, который не боится меня. Король приподнял руку, пытаясь прикоснуться к сверкающей жемчужине. Констанция от испуга дрогнула и выронила светильник. Он опрокинулся, масло пролилось и тут же вспыхнули язычки пламени. Они заплясали прямо у ног женщины, прямо у подола ее сверкающего шелкового платья.
     А король смотрел в испуганные глаза Констанции, даже не обратив внимания на то, что у его ног разгорается пламя.
     - Мне надо было поехать в Мадрид, ваше величество.
     - Вам?
     - Да-да, мн