а если он будет таким безрассудным, мы скоро останемся без короля.
     Но ни пули, ни осколки пушечных ядер, ни штыки короля не брали. За все время, которое он провел в боях, его даже ни разу не ранило, и у солдат уже появилось твердое убеждение, что их король заговорен от пуль, что смерть ему не страшна.
     Вокруг гибли люди, а Витторио с безрассудной смелостью выхватывал свою шпагу, пришпоривал жеребца и бросался вперед.
     - За мной! За мной, мои верные воины! - восклицал король Витторио, летя на своем жеребце впереди всех.
     Солдаты, охваченные азартом и примером своего монарха, рвались в бой. Силы обычно были неравными, но безрассудная смелость делала свое дело и время от времени войска Пьемонта одерживали победы.
     Солдаты любили своего монарха, ведь он делил с ними все тяготы и невзгоды военной жизни. Он так же, как и простой воин, спал на земле, подложив седло под голову, укрывался плащом и питался кое-как. Единственной привилегией, которой он пользовался - это всегда, во всех атаках быть впереди.
     Барон Легран и маркиз Лоренцетти были подле короля. Один командовал конницей, другой - артиллерией.
     Король в последнее время выглядел мрачным и угнетенным. Он понимал, что эта война не может длиться бесконечно, он осознавал, что скорее всего, его войска будут разбиты. Но больше всего короляВитторио угнетало то, что за все время войны он так и не получил от Констанции известия. Она не написала даже самого маленького письма, а вот от королевы и своего сына он получал письма каждую неделю. Он быстро читал их, затем рвал на мелкие клочки и бросал в огонь.
     "Ну почему она не пишет? Неужели ее ненависть ко мне столь сильна, что она не может заставить себя сесть к столу и написать хотя бы коротенькое послание?"Сам Витторио не отправил Констанции ни единого письма, он все еще был зол на свою возлюбленную за последнюю ссору.
     "А что, собственно, произошло? - задавал себе вопрос король. - Я люблю эту женщину, она меня нет.
     Почему она должна мне писать? Она мне ничего не должна, а все, что я сделал для нее, так это принесло ей только несчастье. Да и мне моя любовь не дала ничего хорошего".Король часто вскакивал среди ночи и расхаживал по своему лагерю, мрачный и угрюмый. Иногда он подсаживался к кострам, у которых грелись его солдаты. Те относились к бесстрашному королю с нескрываемым почтением. И действительно, не часто короли делят со своими воинами все тяготы и невзгоды. Иногда король Витторио, заметив, что солдаты не могут справиться с тяжелой пушкой, спешивался, подходил и подставлял свое плечо под чугунный лафет. Он так же как и его солдаты перекатывал пушки, помогал солдатам переправляться через реки и помогал даже перевязывать раненых.Вот и сейчас король неожиданно проснулся, вскочил на ноги и долго стоял, запрокинув голову, глядя в звездное небо. "Неужели и сегодня я не получу от Констанции никаких известий?! Неужели она обо мне забыла?" Король знал, что Констанция все еще продолжает жить в его загородном дворце Риволи. Он знал, что она никуда не выезжает и к ней никто не наведывается.
     "Ну и пусть, - думал король Витторио, - пусть узнает, как тяжело быть одной, пусть вспомнит меня, ведь мне не легче, я каждый день рискую жизнью, подставляя грудь под вражеские пули". Король смотрел на мигающие звезды. "Завтра будет хорошая погода и завтра будет тяжелый бой. Придется штурмовать мост, отбивать его у неприятеля. А если завтра мы не сможем взять этот мост, враг переправится через реку и нампридется, скорее всего, отступать. Только узкая горная река сможет помочь остановить полчища, но для этого надо захватить и уничтожить мост".
     Король вошел в палатку, где находился маркиз Лоренцетти. Тот сидел перед свечой с двумя военачальниками, низко склонившись над картой и что-то указывая двум офицерам.
     Завидев короля, маркиз и два офицера вскочили на ноги и низко склонились.
     - Сидите, сидите, - сказал король, - как вы думаете, мы сможем отбить мост?
     - Ваше величество, позвольте сказать, - барон Лоренцетти взглянул на своего монарха, король Витторио кивнул, - это будет очень тяжело сделать. Артиллерию подвести туда мы не сможем, а пехоты и конницы у нас недостаточно. Мост очень сильно защищен. - Хорошо. Так что же делать, маркиз? - король пристально взглянул на своего придворного, а теперь военачальника. Маркиз пожал плечами.
     - Если честно, ваше величество, то я не знаю. Думаю, мы не сможем отбить мост.
     - Но если, маркиз, мы его не отобьем, враг переправится на нашу сторону и тогда нам придется отступать.
     - Я понимаю, ваше величество.
     - Господа, а что думаете вы? - король присел на корточки у карты.
     Мост надо взорвать, - сказал офицер помоложе. - Взорвать, граф? А как это можно сделать?
     - Нужно собрать небольшой отряд смелых людей и ночью подобраться к мосту, спрятать под него пороховой заряд, поджечь и взорвать мост.
     - Вы думаете, это возможно, граф? - король Витторио с интересом взглянул на молодого офицера.
     - Это рискованно, ваше величество, но если найдутся смелые и отчаянные люди, то думаю, это можно сделать.
     Король огляделся по сторонам, будто бы в палатке маркиза сидело много смелых и отчаянных людей, готовых рискнуть жизнью.
     Но ваше величество, все должны понимать, что это настолько рискованное дело, - сказал маркиз Ло-ренцетти, - что навряд ли кто-нибудь из смельчаков, отчаявшихся на подобный шаг, вернется.
     - Да, я знаю эту реку, - скорбно покивал король Пьемонта, - она уже принесла нам массу несчастий, уже сотни моих солдат погибли на ее берегах.
     - Только смелые добровольцы, ваше величество, смогут выполнить эту задачу, смогут справиться. Думаю, среди ваших воинов еще есть смельчаки.
     Король Витторио задумался. Он обхватил голову руками и как всегда в тяжелые минуты, принялся раскачиваться из стороны в сторону.
     Офицеры и маркиз Лоренцетти стояли у стола, глядя на карту, будто она могла подсказать какое-то иное решение.
     - Вы говорите, что смельчаки погибнут?
     - Да, ваше величество, - в один.голос воскликнули офицеры.
     - И вы говорите, среди моих воинов таких нет?
     - Почему, есть, ваше величество. Король вдруг резко вскочил.
     - Где сейчас граф де Бодуэн? - король сверкнув глазами, обратился к маркизу Лоренцетти.
     - Ваше величество, граф де Бодуэн где-то в передовом отряде. Я знаю, вчера он был ранен.
     - Ранен?! - воскликнул король. - Почему мне никто об этом не доложил?
     - Но ведь он, ваше величество, простой солдат и зачем вам об этом докладывать?
     - Маркиз, он граф и к тому же смелый и отчаянный человек. Маркиз уже понял, о чем думает король Витторио.
     - Я прикажу послать за ним.
     - Нет, я сам найду его и поговорю.
     Король решительно покинул палатку, два офицера двинулись за ним.
     Весь лагерь спал, слышались стоны, нервные выкрики. Правда, кое-кто из солдат сидели у костров, чистили ружья, точили шпаги. Увидев короля, солдаты вскакивали, кланялись.
     Король, как будто никого не замечая, двигался в сторону передовых отрядов. Наконец, он нашел Армана де Бодуэна. И действительно, тот был ранен. Он лежал, накрывшись плащом, под деревом. Корольсклонился и увидел, что голова графа де Бодуэна перевязана, а на белой ткани проступили темныепятна крови.
     Король опустился на колени и положил руку на плечо графа де Бодуэна. Тот с трудом открыл глаза и вздрогнул:
     - Ваше величество, - зашептал граф де Бодуэн потрескавшимися губами и попытался вскочить на ноги.
     - Сиди, сиди, не надо вставать, граф, я пришел поговорить с тобой.
     - Слушаю, ваше величество, - глядя куда-то в сторону, произнес граф де Бодуэн.
     - Вы не хотите вернуться в Турин? - глядя прямо в глаза мужу своей возлюбленной, спросил король Витторио.
     Тот несколько мгновений не отвечал, затем отрицательно покачал головой.
     - Нет, ваше величество, а что мне там делать? Меня никто не ждет, и жизнь моя не имеет смысла.
     - Граф, вы хотите оказать услугу Пьемонту?
     - Что я должен сделать, ваше величество?
     - Надо уничтожить мост через реку.
     - Мост? - граф де Бодуэн приподнялся и опершись спиной о шершавый ствол дерева, взглянул прямо в глаза королю Витторио.
     - Да-да, мост, граф, если мы его не уничтожим, то завтра на рассвете они начнут переправляться на нашу сторону и тогда мы будем вынуждены отступать.
     - Я должен его взорвать? - догадавшись, осведомился граф де Бодуэн.
     - Да, но это смертельно опасное дело и навряд ли кто-нибудь из тех, кто пойдет с вами, вернется живым.
     - Что ж, ваше величество, я согласен.
     - Я знал, граф, что вы согласитесь, я тоже пойду с вами.
     - Нет, ваше величество, - граф де Бодуэн поднялся на ноги, - никогда. Вы король, вы должны быть здесь и незачем вам попусту рисковать своей жизнью. К тому же... - граф осекся и о чем-то задумался, на его растрескавшихся губах появилась горькая улыбка.
     - Скажи мне, граф, - наклонившись к самому уху Армана, прошептал король, - Констанция тебе пишет? Арман вздрогнул и отвернулся от своего короля.
     Так пишет или нет? - выкрикнул король Витторио и, схватив графа де Бодуэна за плечи, сильно встряхнул его.
     - Нет, ваше величество, Констанция мне не пишет. Король Витторио заскрежетал зубами.
     - Может быть, с ней что-нибудь случилось?
     - Не знаю, ваше величество.
     - Ладно, граф, простите меня, я не хотел вас обидеть.
     И мужчины обнялись, понимая, что завтра, может быть, они уже не увидятся. Через полчаса граф де Бодуэн встретился с маркизом Лоренцетти. Они сидели у костра вдвоем и негромко переговаривались.
     - Арман, напрасно ты согласился, ведь наверняка ты не вернешься, погибнешь, как погибли уже сотни людей.
     - Нет, маркиз, мне кажется, я останусь в живых для того, чтобы и дальше мучиться. Да и не мог я отказать королю, честно признаться, - граф де Бодуэн пристально смотрел в огонь и говорил как бы сам с собой. - А что мне еще остается, ведь у меня ничего нет, король даже не захотел сделать меня офицером, он забрал у меня все. Но он король, а я всего лишь его подданный и мне ничего не остается, как доказать свою преданность и честность.
     - Но это рискованно, граф.
     - Если бы я этого не понимал, маркиз, но ведь и король был готов пойти со мной взрывать мост.
     - А наш король вообще, граф, полностью утратил рассудок и его бесстрашие не от смелости, а от чего-то другого.
     - Как и мое бесстрашие, маркиз, оно тоже не от смелости, а от полной безысходности, Констанция ушла от меня, король отказался от моих услуг при дворе, и мне ничего не остается, как ценой своей жизни доказать всем, что я предан короне - и до конца выполнить свой долг.
     - Я тебя понимаю, Арман, но я бы не пошел на это рискованное дело.
     - Не стоит об этом говорить, маркиз, я потерял все, кроме своей жизни, она у меня осталась последняя.
     - Ты странный человек, Арман, даже последнее ты готов отдать королю, который лишил тебя всего.
     - Да, маркиз, мне действительно ничего не остается, кроме как ценой собственной жизни доказать преданность и показать всем, что я простил короля.
     - Ладно, коль ты уж решился, давай подумаем, как это лучше сделать. Пойдем в мою палатку.
     Граф де Бодуэн тяжело поднялся, и они вместе с маркизом Лоренцетти направились в большую палатку, во многих местах пробитую осколками пушечных ядер. Они около часа сидели, склонясь низко над картой.
     - Нужны две лодки, - говорил граф де Бодуэн, - и четыре бочонка с порохом. Я попробую на лодках подплыть к мосту, укрепить заряд и взорвать порох. Но для того, чтобы я смог это сделать, ты, маркиз, должен будешь напасть на передовой отряд, который охраняет мост. Надо, чтобы они были отвлечены боем и незаметили, как я подплыву.
     - А как, граф, ты думаешь выбираться?
     А вот об этом, маркиз, я даже не хочу думать. Но если Бог есть и если ему нужна моя жизнь, то он спасет меня.
     - Хорошо, хорошо, граф, бери тех, кто тебе нравится и отправляйся. А я перед рассветом нападу на передовой отряд. Когда завяжется бой, начинай сплавляться по реке, хотя и это очень трудное дело, река бурная и извилистая, так что на лодках не так-то и легко будет подобраться к мосту.
     - Вот поэтому мой план единственно возможный. Они навряд ли будут ожидать, что мы пойдем на столь отчаянный шаг.
     - По-моему, это безрассудный шаг. Может быть, мы лучше попытаемся прорваться на мост и поджечь его?
     - Нет, их слишком много, они успели построить укрепления.
     - Да, ты прав, - покачал головой маркиз Лоренцетти, - думаю, нам ничего не остается.
     Арман поднялся и пожал руку маркизу Лоренцетти. Тот обнял его.
     - Мне жаль, Арман, расставаться с тобой, жаль.
     - Да ладно, маркиз, чего уж там жалеть, наша жизнь ничто.
     - Не говори так и постарайся спастись.
     - Я постараюсь, конечно, но как получится, не знаю. Через четверть часа граф де Бодуэн еще с пятью солдатами грузились на две лодки. Бочонки с порохом уже лежали на дне, солдаты перешептывались друг с другом, понимая, что идут на верную смерть.
     - Не стоит бояться, - попытался утешить своих подчиненных граф де Бодуэн, - смерть подстерегает нас повсюду, не здесь, так в другом месте, не сегодня, так завтра.
     - Лучше бы завтра, граф, - сказал седоусый солдат.
     - Да, Жан, действительно, лучше завтра, а еще лучше через год или лет через пятьдесят, - Жан заулыбался, показывая крепкие белые зубы.
     - Да-да, граф, через пятьдесят было бы совсем хорошо. Мне было бы тогда как раз девяносто.
     - Но до такого возраста я и не рассчитывал дожить, - улыбнулся солдату граф де Бодуэн, - да и что делать в таком возрасте?!
     - Знаете, граф, у каждого возраста свои прелести. Сидел бы дома, а вокруг бегали бы внуки и правнуки, ты только бы руководил ими: подайте то, принесите это... В каждом возрасте свои радости - у ребенка одни, у юноши другие, у зрелого мужчины... - Жан покачал головой, - я не имею в виду войну, я имею в виду любовь.
     - Эх, любовь... - тяжело вздохнул граф де Бодуэн. - Скорее! Скорее! - приказал он своим солдатам, - грузите скорее оружие, вскоре отплываем.
     До рассвета оставался какой-то час. Густой туман клубился над рекой, было зябко и холодно. Солдаты жались друг к другу и сидели в лодках, молчаливые и угрюмые.
     - Ну когда же, черт побери, начнут атаковать! - сказал седоусый Жан, ни к кому не обращаясь.
     - Начнут, не переживай, маркиз, наверное, уже подтащил орудия к скалам и вскоре начнет обстрел.
     - А если вдруг в нас попадут наши же ядра?
     - Попадут так попадут, Жан, что поделаешь, пойдем ко дну кормить рыб.
     - Да ну, граф, к черту такие перспективы, я еще хочу вернуться домой.
     - А кто у тебя остался дома? - тихо спросил граф де Бодуэн.
     - О, граф, у меня большая семья и домик под Турином: жена, четверо детей, два парня и две девочки.
     - А сколько старшему?
     - Старшему уже семнадцать, граф. Красивый парень, правда, я не видел его уже девять месяцев.
     - А младшему?
     - Не младшему, а младшей, граф, Люции, только лишь семь. Но она такая красивая и веселая, что я люблю ее больше всех. Мне даже снится, как она подбегает ко мне, теребит за усы и спрашивает:"Отец, а ты возьмешь меня на ярмарку?"
     - На ярмарку? - изумился граф де Бодуэн.
     - Да-да, в последний раз я привез ей красивое платье и теперь она только и мечтает о том, чтобы я вновь поехал на ярмарку и купил ей еще что-нибудь.
     - Да, - задумчиво глядя на воду, произнес граф де Бодуэн.
     Солдаты молча курили. Вдруг послышался свист ядер, и все ущелье наполнилось ужасным грохотом.
     - Ну вот, началась атака, - уже другим, жестким голосом сказал граф де Бодуэн, привставая на ноги, - с Богом, друзья! Жан, отвернувшись посмотрел на светлеющее небо и истово перекрестился:
     - Боже, помоги нам, - прошептал седоусый солдат, и его суровое лицо вдруг стало каким-то жалким и трогательным, а под седыми усами появилась робкая детская улыбка.
     - Вперед, друзья! - воскликнул граф де Бодуэн, отталкиваясь от берега.Лодки бросало из стороны в сторону, от берега к берегу и казалось, они вот-вот расшибутся о скалы. Клочья пены, тысячи брызг, холодная вода, грохот взрывов, яростные крики атакующих и отбивающих атаку, выстрелы - все это слилось воедино.Граф де Бодуэн что есть силы налегал на весла, отталкивался от мокрых камней, громко кричал:
     - Сюда, сюда, подгребайте правее, держитесь середины реки, не то разобьемся. Сейчас поворот!
     Обе лодки, скрытые густыми клубами тумана, перемешанного с дымом, выплыли на более спокойное место. Они и сами не ожидали, как перед ними появились черные мокрые сваи. Арман уцепился за одну из них. Лодку быстро развернуло, солдаты подали веревку, и Арман успел-таки привязать лодку к свае моста.
     - А что теперь, граф? - спросил Жан, перекрикивая грохот выстрелов.
     Арман поднял голову. Над ними в клочьях тумана и дыма был мост, на котором грохотал бой.
     Слышались дикие крики:
     - Вперед! Вперед, они атакуют! - ревели офицеры. - Повешу, повешу, если кто отступит! Гремели выстрелы.
     - Они атакуют, - прошептал граф де Бодуэн и принялся карабкаться по свае вверх. Наконец, это ему удалось, правда, был момент, когда граф де Бодуэн едва не сорвался на острые камни у самых свай моста. Еслибы это случилось, то он наверняка бы разбился, и его мертвое тело унес бы стремительный поток.
     Но он сумел вскарабкаться и сбросив веревку, закричал:
     - Подавай порох, подавай! Жан, обвязав бочку, закричал:
     - Тяни, тяни, граф!
     Он встал в полный рост, поднял ее на вытянутых руках, пытаясь хоть немного помочь бесстрашному графу де Бодуэну.
     Но вдруг Жан качнулся и отпустил бочку, взмахнул руками и, успев прошептать одно лишь слово "Люция", рухнул в темную воду.
     - Черт подери! - прохрипел граф де Бодуэн, поднимая бочку вверх.
     Он уже не понимал, сколько прошло времени, пот катился градом, пальцы не хотели сгибаться, руки не слушались. Казалось, одно неосторожное движение - и он сорвется в реку. Но он успел поднять еще два бочонка и укрепить их под самым настилом моста. Прямо над головой прогибались толстые доски, слышался грохот, крики и уже, когда граф де Бодуэн начал спускаться вниз по свае, раздался взрыв: пушечное ядро угодило как раз между двумя связанными лодками. Крики, осколки, обломки лодок и искореженные тела солдат - все смешалось в бурном потоке.
     Граф де Бодуэн прикрыл глаза и заскрежетал зубами.
     - Бог мой, да они все погибли!
     Негнущимися пальцами он взял фитиль и, перекрестившись, поджег. А потом упал в воду - и стремительный поток завертел его, ударив в одну сваю, потом в другую и вынес из-под моста. Арманзнал, что дальше будут пороги, но и то, что он еще жив, было чудом. Он понимал, что нужно как можно быстрее отплыть от моста, ведь вскоре мост должен взлететь на воздух и тогда доски, бревна рухнут на него.
     Он пытался прибиться к берегу, но ледяные стремительные потоки вертели его словно легкую щепку, отбрасывая от одного берега к другому, и как граф де Бодуэн ни пытался зацепиться, он все время срывался, скатываясь все ниже и ниже по течению. Он уже задыхался и обессилел, он чувствовал, что силы покидают его.
     И вдруг он ощутил, что не движется, а медленно погружается под воду. Он попытался освободиться и только сейчас понял, что зацепился мундиром о корягу.
     "Неужели я утону вот так глупо, здесь, в реке?" подумал граф де Бодуэн и попытался снять мундир.
     Но поняв, что это бессмысленно, он вынул из-за голенища кинжал и стал вспарывать ткань. Воздуха уже не хватало, он понимал, что задыхается и в тот же момент он почувствовал, что свободен. Его выбросило вверх, Арман успел набрать полную грудь воздуха и увидел яркую вспышку в разрывах тумана и услышал страшный грохот. Высокий мост, соединявший два берега реки, взлетел на воздух.
     Арман нырнул и смог уцепиться за ветки чахлого дерева, растущего на вражеском берегу. Но ему было все рав