очень редко. Эта болезнь - спутница войны.
     - К дьяволу, к дьяволу, Тибальти, все рассуждения, ее надо спасти! - и король, опустившись на колени, взял Констанцию за плечи и слегка встряхнул. - Констанция, Констанция, любовь моя, очнись!
     Та с трудом открыла глаза и непонимающим взглядом смотрела на короля. Затем на ее губах появилась горькая улыбка.
     - Король приехал проститься со своей возлюбленной? - прошептала Констанция, пробуя приподняться, чтобы натянуть на себя одеяло и скрыть плечи и грудь, усыпанные язвами.
     - Давай, давай, я тебе помогу, дорогая, - зашептал король, поправляя одеяло.
     - Уходи, уходи, я не хочу тебя видеть.
     - Нет-нет, Констанция, я никуда не уйду, я буду с тобой все время, я тебя спасу.
     - Нет, нет, спасти меня уже невозможно, я чувствую, как жизнь покидает меня.
     - Да нет, что ты, вот и Тибальти говорит, что можно спасти тебя, правда, доктор?
     Старик судорожно передернул плечами, отставил медную ступку, отложил пестик и закивал:
     - Такие случаи были в моей практике, так что все возможно, все в руках божьих. И если он будет милостив, то вы, графиня, спасетесь. Правда, возможно...
     - Что, Тибальти, я буду безобразной, да? Ты это хотел сказать, так говори же, говори! Ваше величество, я стану безобразной и тогда вы от меня откажетесь как от ненужной испорченной вещи.
     - Да нет же, нет, Констанция! - зашептал король прямо в ухо Констанции. - Ты всегда будешь прекрасной, ты вообще самая красивая женщина, я тебя спасу. Доктор, доктор, давайте скорее лекарства.
     Доктор Тибальти влил из черной бутылочки немного жидкости в медную ступку и принялся помешивать.
     - Сейчас, сейчас, ваше величество, вот это единственное средство от страшной оспы. Оно, правда, не излечивает, а только может облегчить страдания больной, но тем не менее другого средства я не знаю.
     - Черт побери, так давайте, давайте же ваше средство!
     - Погодите, ваше величество, оно должно хорошо раствориться и только потом им можно пользоваться.
     - Как им пользоваться, Тибальти, как?
     - Вот этой лопаточкой, осторожно и деликатно, Днем и ночью и чем чаще, тем лучше, надо смазывать язвы, чтобы они не зудели и не кровоточили, чтобы они зарубцовывались.
     - Да-да, я все понял, я сам буду это делать.
     - Нет-нет, ваше величество, вам лучше удалиться, я сам этим займусь.
     Тибальти закончил помешивать и держа чистую стеклянную лопаточку, подошел к постели больной. Он уже склонился, чтобы начать процедуру, как король вырвал из рук старого доктора лопаточку.
     - Так что я должен делать, Тибальти?
     - Ваше величество, очень деликатно смажьте лицо, шею, плечи, грудь, а затем оставьте графиню хотя бы на час. А потом вновь надо будет повторить эту процедуру. И так до тех пор, пока язвы не начнут уменьшаться, не начнут исчезать.
     - Сколько времени это может продлиться, доктор? Придворный лекарь прошелся по спальне, остановился у задернутого окна и несколько мгновений думал, что ответить королю. Затем развел рукии обреченно произнес:
     - Знаете, ваше величество, в лучшем случае месяц, а так может быть даже три или четыре.
     - О черт, как долго! - воскликнул король, но тут же как будто бы обо всем забыл.
     Он склонился над Констанцией и очень осторожно принялся наносить желтоватую мазь на черные язвочки. Констанция вздрагивала от каждого прикосновения. Король Витторио аккуратно, стараясь не пропускать, сосредоточенно занимался своим делом.
     А старый придворный врач Тибальти готовил уже в другой ступке еще одну порцию лекарства.
     - Я знаю, ваше величество, - дребезжащим голосом говорил Тибальти, - на границе с Испанией есть один монастырь. Там местные монахи делают одно очень сильное лекарство.
     - Где это, Тибальти?
     - У меня, ваше величество, где-то в моих книгах записано, я посмотрю.
     - И что это лекарство? - немного повернувшись и скосив глаза на лекаря, спросил король Витторио.
     - Оно тоже, ваше величество, помогает при ветряной оспе, но сейчас война и добраться туда будет не очень просто.
     - Я пошлю людей, Тибальти, они привезут, только узнай, где этот монастырь.
     - Хорошо, ваше величество, я сегодня же вам сообщу.
     Констанция вновь открыла глаза.
     - Не разговаривай, - попросил ее король Витторио.
     - Ты еще здесь? - не веря в то, что происходит, спросила Констанция.
     - Да-да, - закивал головой и зашептал король Витторио, - я буду с тобой, дорогая, все время, пока ты не поправишься.
     - Нет, уходи, уходи, я не хочу тебя видеть.
     - Нет, я никуда не уйду, - продолжая наносить желтоватую мазь, прошептал король Пьемонта Витторио, глядя в глаза своей возлюбленной.
     - Это все из-за тебя, - прошептала Констанция.
     - Что, все это?
     - Болезнь, - прошептала Констанция, - Бог наказал меня.
     - Но почему же он тогда не наказал меня? - задал вопрос король Витторио и тут же опомнился, - прости меня, Констанция, прости.
     - Это я во всем виновата, - прошептала женщина. Король Витторио посмотрел в ступку и увидел, что она пуста. - Тибальти, еще лекарства!
     Придворный врач подал вторую ступку, и король, как послушный ученик врача, вновь принялся за дело. Он делал все сосредоточенно и с большой любовью. Он сейчас не был похож на величественного короля и если бы кто-нибудь из придворных увидел, чем занимается король, наверняка бы изумился.
     День шел за днем. Король Пьемонта Витторио ни на шаг не отходил от Констанции, он дрожал над ней как мать дрожит над больным единственным ребенком. Он день и ночь проводил у постели Констанции, а ей становилось все хуже и хуже. Она все чаще впадала в беспамятство, бредила, выкрикивала какие-то совершенно
     Незнакомые королю Витторио имена.
     Тогда король хватал Констанцию за руки и крепко сжав пальцы, шептал:
     - Констанция, Констанция, успокойся, я с тобой, я рядом, я тебя никогда не покину, не покину ни на минуту. Не беспокойся, ты под надежной защитой.
     Иногда Констанция приоткрывала глаза, но увидев склоненного над собой Витторио, тяжело вздыхала, будто она от этого испытывала еще большие страдания.
     - Зачем? Зачем ты здесь? Я не хочу тебя видеть! Почему вы все не даете мне спокойно умереть? Почему вы все меня мучаете?
     - Ты должна жить, Констанция, - восклицал король Витторио, - ты мне нужна.
     - Нет-нет, я никому не нужна и Бог наказал меня за мою слабость, за то, что я не устояла.
     - Успокойся, Констанция, береги свои силы и не говори об этом. Все будет хорошо, я это знаю, - и король оборачивался к врачу, который готовил новую порцию лекарства. - Вот и врач считает, что все идет на поправку, правда, Тибальти? - немного грозным голосом интересовался король Витторио.
     Лекарь терялся, но понимал, чего от него хочет король и начинал согласно кивать.
     - Да-да, графиня, ваши дела идут на поправку, сегодня вы выглядите куда лучше, чем вчера.
     - Зачем вы меня обманываете? - шептала Констанция. - Я знаю, что дни мои сочтены, что жить мне осталось совсем немного.
     - Перестань, Констанция, - шептал король, прикладывая к губам своей возлюбленной ладонь, - перестань и не говори так, не мучай меня, ведь все хотят, чтобы ты осталась жива, чтобы ты была так же прекрасна как и раньше.
     - Да нет, я не так наивна, ваше величество, чтобы надеяться, что кто-то заинтересован в моей жизни. Я уверена, что весь Пьемонт и весь двор проклинают меня и почему, ваше величество, вы находитесь здесь, а не на войне? Почему вы бросили армию?
     - Констанция, замолчи, я прошу тебя, замолчи.
     - Нет, нет, ваше величество, ваше место не у постели больной умирающей графини, ваше место на поле боя.
     - Я люблю тебя, Констанция, люблю! - выкрикивал король Витторио. - И поэтому я здесь. К черту Пьемонт, к черту армию, к черту королевство! Мне ничего не надо, только чтобы ты была жива и чтобы ты меня любила.
     - Нет, - шептала графиня де Бодуэн.
     - Что нет? - склонялся над больной король.
     - Никогда этого не будет, - уже слабым голосом шептала Констанция, и ее глаза закрывались. Она вновь впадала в беспамятство.
     - Лекарство, лекарство, - торопливо говорил король, вскакивая и подбегая к Тибальти.
     Тот хватал пузырек с каплями и вливал несколько капель в рот Констанции. Женщина вздрагивала, трясла головой вновь открывала глаза.
     - Ты должна спать, не должна волноваться. Констанция кивала головой и пыталась уснуть... Доктор Тибальти подошел к королю, когда тот стоял у приоткрытого окна и смотрел во двор.
     - Ваше величество, - обратился врач к своему королю.
     - Да, я слушаю, Тибальти, говори, - не оборачиваясь, произнес король.
     - Графине очень плохо и думаю, она вскоре...
     - Что? - не дал договорить врачу король, обернулся и схватил Тибальти за плечи. - Ты хочешь сказать...
     - Ну да, ваше величество, все наши усилия бесплодны, вы же видите, с каждым днем графине становится все хуже и хуже, а на ее теле появляется все больше ужасных язв.
     - Нет-нет, Тибальти, ты не прав, ей не хуже, я же вижу, она поправляется! Правда, понемногу, очень медленно, но ее состояние улучшается.
     - Ваше величество, я думаю, всем нам нужно готовиться к худшему.
     - Да о чем ты говоришь, Тибальти? Как ты можешь говорить такое?
     - Да-да, ваше величество, хоть это ужасно, но лучше смотреть правде в глаза. Пульс у графини прерывистый, дыхание часто сбивается, она то и дело теряет сознание, ее душа покидает тело.
     - Тибальти, замолчи - или я велю тебя повесить.
     - Ваше величество, вы можете приказать отрубить мне голову, но это так. Я уже много лет прожил на этом свете и жизнью своей не дорожу, потому что впереди меня уже ничто не ждет. И поэтому я могу говорить правду.
     - И что, Тибальти... - уже другим голосом произнес король Витторио.
     - Нет никаких шансов, - врач тяжело вздохнул. - Знаете, может быть, есть, но лучше о нем не думать, лучше готовиться к смерти. А если Бог будет милостив, то это будет большой радостью.
     - Так значит, Тибальти, шансов нет? Старый придворный врач взял в руку большой флакон из темно-зеленого стекла.
     - Ваше величество, вот здесь жидкость и если ее выпить на одну каплю больше, чем положено, человек мгновенно умрет. А вот если ее пить понемногу, она очень полезна.
     - Так что ты предлагаешь, Тибальти?
     - Ваше величество, можно попробовать давать понемногу этого лекарства графине. Я понимаю, что это опасно, но все же стоит рискнуть и тогда, возможно, ей станет немного лучше и ее организм справится с болезнью.
     Король Пьемонта Витторио тяжело опустился в кресло и по своей старой привычке обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону.
     - Так ты, Тибальти, говоришь, что это лекарство может ее спасти, а может и убить?
     - Да, ваше величество, - ответил врач, - на этот вопрос пока еще нет ответа. Я жду вашего решения, вы король и вы должны его принять.
     - Да-да, Тибальти, я король, - Витторио поднялся с кресла и пристально посмотрел в выцветшие глаза врача. - Попробуем.
     Старый доктор вытащил притертую пробку из горлышка бутылки, опустил туда стеклянную палочку, аккуратно вытащил ее и долго следил, громко считая, сколько капель упадет в серебряную ложку. Затем взял склянку с водой.
     - Ваше величество, здесь пять капель, это очень сильная доза, и мне кажется, что именно с нее надо начинать.
     - Тибальти, - воскликнул король, - погоди, может быть, я попробую на себе?
     - Нет, ваше величество, не стоит этого делать, потому что это яд.
     - Но, Тибальти... - король задержал руку врача, - я боюсь рисковать графиней.
     - А своей жизнью, ваше величество, вы не боитесь рисковать?
     - Своей нет, Тибальти, мне ничуть не жаль своей жизни.
     - Ваше величество, давайте же скорее, видите, ей плохо!
     Констанция вновь приоткрыла глаза и с ее губ сорвались какие-то непонятные слова:
     - Реньяры... Реньяры... Филипп Абинье... Этель... бабушка... Мишель...
     - Господи, как ей плохо!
     Король приподнял Констанцию, а доктор Тибальти влил ей в рот лекарство.
     Констанция, едва проглотив горькую жидкость, стала дрожать так сильно, будто лежала на снегу.
     - Что с ней, доктор? Что с ней? - испуганно воскликнул король Витторио.
     А доктор Тибальти, держа свою руку на пульсе Констанции, шептал:
     - Раз, два... семь... двенадцать...
     - Что с ней, доктор? - повторил свой вопрос король, встряхнув старика.
     Тот опустил бледную руку Констанции на простыню.
     - Если она сейчас, ваше величество, не умрет, то будет жить.
     Король тут же опустился на колени, склонясь прямо к лицу Констанции.
     - Дорогая, дорогая, не уходи, останься, будь здесь, не умирай!
     Наконец Констанция открыла глаза.
     - Пить... пить... - прошептала она.
     - Доктор, она просит пить. Тибальти, обрадованно потирая ладони, улыбнулся королю.
     - Ну вот, кажется, все будет хорошо. Самое страшное позади.
     - Да, доктор?! Она будет жить?! Тибальти кивнул.
     - Вы можете просить у меня все, что пожелаете, доктор, я для вас ничего не пожалею.
     - Пить... пить... - вновь повторила Констанция. Наконец, король и доктор посмотрели друг на друга уже другими глазами.
     - Она хочет пить, ваше величество.
     - Да-да, я слышу, а что ей дать?
     - Дайте ей немного вина, ваше величество. Король плеснул в золоченый бокал немного вина и приподняв Констанцию, поднес бокал к ее губам.
     Она жадно сделала несколько глотков, затем прошептала:
     - Спасибо.
     - Правда, не стоит обольщаться, ваше величество, эта болезнь очень коварна, и мы ее еще не победили. Она все еще очень сильна и еще предстоит долгая борьба.
     - Да-да, Тибальти, я понимаю.
     Сразу же после короля Витторио из Турина в Риволи прибыла королева и наследник. Но король Витторио почти не встречался со своей супругой и сыном. Все его время занимала Констанция, он всецело был поглощен борьбой за ее жизнь. И поэтому он проводил все время в спальне Констанции, только изредка спускаясь на первый этаж своего дворца и там встречаясь с королевой и сыном.
     Вот и сейчас королева с сыном сидели в гостиной. Королева просматривала письма, что-то подчеркивала, писала. А наследник, тринадцатилетний Витторио, сидел, склонившись над низким столиком, и сам с собой играл в шахматы. Он зло улыбаясь, переставлял фигуры, поворачивал доску к себе то черными, тобелыми, недовольно морщился. Он, как и его отец, не любил проигрывать.
     Время от времени королева отрывалась от бумаг и с любовью смотрела на своего сына.
     "Боже, какой он уже большой! Настоящий юноша, скоро станет мужчиной. Боже, до чего же он похож на отца, такое же гордое лицо, такой же надменный взгляд, такие же капризные губы".Подросток будто бы почувствовал, что на него смотрит мать, и приподнял голову. Мать и сын встретились взглядами.
     - Ты его ненавидишь? - спросил Витторио, кивнув головой вверх, туда, где на втором этаже были комнаты Констанции. - Я ненавижу его, ненавижу. Народ умирает, королевство разорено, селения сожжены, а он лечит эту женщину, - каким-то странным мужским голосом заговорил тринадцатилетний Витторио.
     - Замолчи! Замолчи, сын! - воскликнула королева.
     - Почему я должен молчать, ведь об этом говорят все на каждом углу. Когда мы ехали с тобой в карете в Риволи, на нас смотрели подданные и перешептывались: "Несчастная королева, несчастный наследник..."
     - Да замолчи, замолчи, Витторио! - воскликнула королева, вскакивая из-за стола. - Он твой отец, он король, а мы должны все ему подчиняться.
     - А если он мой отец, - мальчик тоже вскочил из-за стола, чуть не опрокинув доску с шахматами, - тогда он дожен вести себя как подобает королю и отцу.
     Возможно, Витторио сказал бы и еще что-нибудь обидное, но в это мгновение дверь распахнулась и в гостиную вошел король Пьемонта Витторио. Он был небрит, под глазами темные круги, как следствие бессонных ночей.
     Королева и наследник уселись. Король, дойдя до середины гостиной, на несколько мгновений задержался.
     Он взглянул сначала на королеву, потом на сына, склонившегося над шахматной доской.
     Король Пьемонта Витторио подошел к своему сыну и с улыбкой на губах посмотрел на доску.
     - Надо ходить ферзем, - сказал он, положив руку на плечо сына.
     Подросток поднялся и перешел на другую сторону стола. Король посмотрел на жену.
     - Мне кажется, ты не должна быть здесь.
     - А где я должна быть? Король покачал головой.
     - Но и ты не должен быть здесь.
     - Я король - и знаю, что делаю.
     - Нет-нет, ты не знаешь, что вершишь, Витторио, - королева встала из-за стола и отодвинула бумаги в сторону.
     - Через четверть часа здесь будет военный совет, соберутся мои министры и военачальники.
     - Да-да, соберутся, - заметила королева, - но ты должен быть не здесь, не в Риволи. Ты король, и ты должен быть со своей армией.
     - Я знаю, где должен быть, я знаю, где мое место.
     - Войска французов уже давно перешли границу, они воюют на нашей территории.
     - Я знаю об этом, зачем ты мне напоминаешь? - король Пьемонта Витторио смотрел на королеву зло и недоброжелательно.
     - Ты, король Пьемонта, превратился в раба этой женщины, ты выполняешь любую ее прихоть, ты служишь ей, а не королевству.
     - Что?! - прохрипел король, готовясь броситься на королеву, его руки сжались в кулаки, королева стояла с гордо поднятой головой. - Ты даже ни разу не спросила, как она себя чувствует, что с ней, можно ли ей помочь?
     Королева молчала, король тоже молчал, не зная что сказать.
     - Чего же ты от меня ждешь, Витторио? Какими силами я должна обладать, по-твоему, и почему я, королева, должна смотреть на то, что происходит, совершенно спокойно?
     Король опустил голову и прижал ладонь к груди, будто ему не хватает воздуха, будто он задыхается.
     - Я ездила в монастырь и привезла для нее лекарство, - королева вышла из-за письменного стола, подошла к секретеру и вытащила большую керамическую банку с мазью. - Вот, возьми, это для нее.
     Король Витторио, как бы не веря, подбежал к королеве, принял банку и застыл на месте. Его губы подрагивали, казалось, этот сильный мужчина вот-вот заплачет.
     - Спасибо, спасибо тебе, - чуть слышно прошептал король, открыл крышку и заглянул во внутрь банки. - Спасибо, ты даже не можешь представить, как я тебе благодарен.
     Наследник тринадцатилетний Витторио, повернулся к родителям и смотрел на них презрительным взглядом.
     "До чего же они дошли, - думал мальчишка, - они забыли о королевстве, забыли о том, что гибнут люди, разрушаются города, горят деревни. Они вообще занимаются черт знает чем".
     Витторио взял руку королевы и поднес ее к своим губам, желая поцеловать ее. Но в самый последний момент королева выдернула ее из пальцев короля.
     Он еще немного постоял, развел руки в стороны.
     - Знаешь, она заснула, заснула... - он медленно, как загипнотизированный, развернулся и направился к двери.
     Он уже приготовился распахнуть ее, как услышал за спиной ломкий голос своего сына.
     - Я желаю, чтобы она никогда не проснулась, никогда! - тринадцатилетний Витторио, сказав это, сам испугался.
     Король медленно обернулся, на лбу его блестели капли холодного пота. Он быстро подбежал к сыну, схватил его за плечо, резко потянул к себе, затем развернул и со всей силы ударил по лицу.
     - Что ты делаешь, - воскликнула королева, - Витторио, так нельзя!
     - Так нужно, он ничего не понимает.
     - Это ты ничего не понимаешь, это ты делаешь все не правильно, это ты стал рабом этой женщины!
     Мальчишка вскочил на ноги и стоял, глядя прямо в лицо отцу.
     - Ты еще слишком мал и ничего не понимаешь, Витторио! - кричал король.
     - А ты сошел с ума, ты стал рабом этой женщины!
     - Я прошу тебя замолчать! - страшным голосом прошептал король.
     Королева выбежала из-за стола и встала между мужем и сыном.
     - Оставь его! Оставь его, Витторио! - о