озяина, склад и  банк.  Здания  были  ухожены,  а  на
остроконечных крышах возвышались два красных флюгера, похожих  на  языки
сказочных животных, с очень эффектными позолоченными виньетками.  Сквозь
широко открытые окна, впускающие вечернюю прохладу, можно  было  увидеть
высокие лепные потолки. Небольшой сад, обнесенный стеной, отделял его от
оживленной улицы.
   Фьора и Леонарда немного знали Агноло Нарди.
   Они встретили его семь  лет  назад  во  время  посещения  центральной
конторы во Флоренции. Это был полный мужчина небольшого роста,  живой  и
веселый брюнет, любитель хорошо поесть  и  попить,  короче,  приятный  и
приветливый человек, о котором Бельтрами говорил,  что  он  великодушен,
честен и ловок в делах.
   Позже они узнали, что Агноло  Нарди  женился  на  молодой  парижанке,
дочери одного из лучших суконщиков города, по имени Агнелла Перрен.
   Как только они сошли с лошадей,  к  ним  поспешил  Агноло  Нарди.  Он
раскрыл свои короткие и пухлые руки для объятий, а широкая улыбка так  и
расплывалась на его добром лице:
   -  Донна  Фьора!  Донна  Леонарда!  Наконец-то  вы  приехали!  Вы  не
представляете, как я рад вас видеть!
   Он с горячностью расцеловал обеих.
   - Ты узнал нас? - удивилась Фьора, инстинктивно заговорив  с  ним  на
тосканском наречии  и  обращаясь  на  "ты",  как  это  было  принято  во
Флоренции.
   -  Сначала  я  узнал  донну  Леонарду.  А  ты,  донна  Фьора,  сильно
изменилась. Клянусь Святой Репаратой, покровительницей  нашего  любимого
города, ты бесспорно самая красивая во Флоренции!
   И он воспользовался возможностью еще раз расцеловать ее.
   - Так вы нас ждали? - удивилась Леонарда.
   - Еще бы! И давно! Мессир Донати,  который  сейчас  управляет  делами
нашего бедного  Франческо,  направил  мне  послание  с  письмом  сеньора
Лоренцо, оказав мне этим большую честь.
   Затем он повернулся к Деметриосу и очень вежливо поприветствовал его:
   - Мессир Ласкарис, добро пожаловать в мой скромный дом.
   Появилась Агнелла,  приподняв  обеими  руками  шуршавшие  юбки  цвета
шафрана. Вместе с  мужем  они  составляли  необычайную  пару:  брюнет  и
блондинка, почти такого же роста и такая же кругленькая. Ее милое лицо с
голубыми глазами и загорелой кожей пылало здоровьем. Она так и светилась
добродушием. Она поцеловала Фьору как свою сестру - Агнелла была намного
моложе своего супруга -  и  Леонарду  с  оттенком  уважения,  что  очень
польстило старой деве.
   - О чем это думает мэтр Агноло, держа вас на улице,  на  глазах  всех
кумушек квартала вместо  того,  чтобы  пригласить  вас  в  дом?  Идемте,
идемте! Вам просто необходимо сейчас хорошенько поесть, отдохнуть, а  уж
завтра мы отпразднуем...
   - Отпразднуем? - удивилась Фьора. - Но что?
   - Ваш приезд! Мы вас так долго ждали!
   - Нам надо было уладить кое-какие дела в Бургундии, - сказала  Фьора,
- которые задержали нас. И потом, мы не знали, что вы ждете нас.
   - С нетерпением! Мы уже начали бояться за вас.
   Мессир Донати и сеньор де Медичи рассказали в своем письме об ужасных
несчастьях, обрушившихся на вас.
   У нас только одно желание - помочь вам.
   Сказав это, Агнелла взяла под  руки  обеих  женщин  и  повела  их  по
лестнице, ведущей в гостиную. Интерьер дома походил на хозяйку:  свежий,
уютный, сверкающий чистотой. В  зале  был  красивый  камин,  на  котором
стояли статуэтки святых, на стене, напротив окон, висел огромный  ковер.
В серванте стояли изысканные майоликовые фигурки из Италии, разноцветные
бокалы из венецианского стекла, окаймленные золотом, богатая  серебряная
посуда.
   На стульях из резного дуба лежали пуховые подушечки из  ярко-красного
бархата. Массивные бронзовые  подсвечники  были  тщательно  начищены,  а
перед камином стояла огромная медная ваза с левкоями и  белыми  пионами,
издававшими сладкий запах.
   В этом красивом и комфортабельном доме было и помещение для мытья, со
множеством кувшинов, тазиков и с огромным чаном. Фьора  с  удовольствием
вымылась в нем теплой водой с чудесным душистым венецианским мылом.  Две
девушки в нарядных голубых платьях и белоснежных передниках прислуживали
ей.
   Фьора, завернувшись в простыню и надев легкие босоножки на деревянной
подошве, вышла в сад, в который  можно  было  попасть  прямо  из  ванной
комнаты, и  собралась  было  войти  в  дом  через  заднюю  дверь,  чтобы
подняться в свою  комнату,  когда  столкнулась  нос  к  носу  с  молодым
человеком, на котором были  только  одни  штаны.  Он  прижимал  к  груди
горшочек с цветущим базиликом.  Молодой  человек  не  ожидал  встречи  и
выронил горшочек, который разбился вдребезги. Молодой  человек  даже  не
обратил на это внимания. Он застыл на месте, словно в экстазе, но все же
ему удалось произнести:
   - Ради всех святых, скажите, вы настоящая или нет?
   - А почему вы в этом сомневаетесь? - изумилась Фьора.
   - Вы так похожи на видение! Вы так красивы.., так красивы, как святая
в церкви!
   - Я не имею ничего общего  со  святыми,  вы  оказываете  мне  слишком
большую честь. Советую вам собрать и  сразу  пересадить  ваш  базилик  в
другой горшочек.
   Молодой человек мгновенно  спустился  с  небес  на  землю.  Заботы  у
неземного видения были явно земными.
   - Вы так считаете?
   - Я в этом уверена. Кроме того, я хотела бы, чтобы вы  позволили  мне
пройти. Мне нужно подняться наверх.
   - Я.., да, да.., конечно.  Извините  меня,  -  сказал  он,  отходя  в
сторону. - Но прошу вас, осторожнее - не пораньтесь об осколки.
   Фьора улыбнулась ему и вошла в дом. Молодой человек стоял не двигаясь
и глядел ей вслед. Когда она уже входила в дверь, он сказал:
   - Меня зовут Флоран.
   Фьора обернулась:
   - Очень красивое имя. Я не забуду его. Оно напоминает мне мою любимую
Флоренцию.
   Казалось, ее слова должны были доставить юноше удовольствие, но  лицо
его вдруг, напротив, омрачилось:
   - Так вы та дама, которую ждали? Я не догадался сразу и прошу  у  вас
извинения.
   - Извинения? За что?
   - Ну.., за то, что я  вел  себя  с  вами  несколько  фамильярно,  что
осмелился...
   - Вы не сделали ничего  такого,  что  могло  бы  шокировать  женщину!
Комплимент, если он сделан искренне, всегда приятен. Вы были искренни?
   - О, да!
   - Тогда спасибо! А теперь я  вас  попрошу  заняться  этим  несчастным
базиликом.
   Эта встреча немного позабавила ее. Позже Фьора узнала,  что  ее  юный
поклонник был направлен на работу к Агноло Нарди отцом, менялой Гоше  де
Гошуа для изучения тонкого  искусства  банковских  сделок,  но  молодого
человека мало интересовали финансы, зато он проявлял большие способности
в  области  садоводства  и  использовал  их  в  саду  Агнеллы  на  улице
Ломбардцев, равно как и на своем участке в Сюресне.
   - Это очень милый юноша, - сказал Агноло, - но  довольно  скрытный  и
замкнутый, и только моей жене удается угадать, что у него на уме.
   Фьора  быстро  забыла  о  Флоране.  Атмосфера  Парижа  показалась  ей
странной. По дороге к Нарди она и ее друзья встретили  много  солдат,  а
когда они собирались ужинать, Фьора услышала,  как  звонили  к  Анжелюсу
 и почти  сразу  же  за
этим звоном звук рожка, извещающего о закрытии ворот, хотя до ночи  было
еще далеко. Деметриос тоже обратил на это внимание. За  ужином,  который
состоял из жареного молочного поросенка  и  макарон  с  базиликом,  грек
спросил у хозяина дома:
   - Начиная от городских ворот, где нас долго допрашивали  прежде,  чем
пропустить, мы встретили много вооруженных людей, а  Леонарда  видела  в
соборе Парижской Богоматери много  молящихся  женщин.  Ворота  закрылись
очень рано. Разве Париж в опасности?
   Тень легла на добродушное лицо Агноло. Он на минуту оторвался от  еды
и посмотрел поочередно на каждого из своих гостей:
   - Мне не хотелось бы говорить об этом в этот  приятный  вечер.  Хотя,
может,  оно  и  к  лучшему,  если  я  прямо  сейчас  вас  познакомлю  со
сложившейся ситуацией.
   - Потому что ситуация, как бы это  сказать..,  сложная?  -  осторожно
спросил Деметриос.
   - Вы нашли верное слово. Сейчас Парижу  ничто  не  угрожает,  но  все
может измениться в скором времени.
   Нас ожидает новое вторжение англичан. А печально знаменитая Столетняя
война окончилась всего лишь двадцать лет тому назад!
   - По дороге мы слышали, что король  Эдуард  пересек  Ла-Манш.  Вы  не
знаете, где он в настоящее время?
   - Примерно в тридцати лье отсюда - в Перонне!
   - Так близко? - спросила Фьора.
   - Да, донна Фьора, так близко. И он не один:  Карл  Смелый  вместе  с
ним.
   - Но, - начал снова Деметриос, - я думал, что герцог во Фландрии.
   - Да, он там был, в Брюгге, чтобы  попытаться  вырвать  у  государств
дополнительную помощь серебром и людьми. Благодаря богу  он  не  получил
того, что хотел.
   Фламандцы устали платить за  бесконечные  войны,  а  свою  кровь  они
ценили еще больше. Тогда герцог отправился в Кале, чтобы там встретиться
со своим шурином , который, надо признаться, был сильно разочарован, увидев  его
во главе малочисленного эскорта из  пятидесяти  человек,  тогда  как  он
рассчитывал на армию, способную помочь ему в оккупации Франции. Но  Карл
Смелый заявил, что Эдуард ничего не понял и что он должен был высадиться
в Нормандии, чтобы соединиться с  герцогом  Бретани,  а  также  что  его
собственная  армия  находилась  в  Люксембурге  и  должна  была   вскоре
аннексировать  Лотарингию.  Он  даже  предложил  новую  встречу:   пусть
англичане войдут в Шампань, а он, идя от  Лотарингии,  встретился  бы  с
ними в Реймсе, где Эдуарда короновали бы королем Франции!
   - Но это же бессмысленно!
   - Не так уж и  бессмысленно,  но  они  не  приняли  в  расчет  короля
Людовика. А кроме армии, у короля Людовика есть то, чем не  обладает  ни
один его враг, - его гений. Именно в этот гений и верят парижане. Мы  на
него рассчитываем больше, чем на оружие,  чтобы  победить  коалицию.  Он
стоит между нами и английской армией, и я думаю, что он сможет поссорить
Карла Смелого с Эдуардом.
   - А где он сейчас? - спросила Фьора.
   - В Компьене, где у него штаб-квартира.
   - А.., армия сильная?
   - Примерно в  пятьдесят  тысяч  человек,  почти  в  два  раза  больше
английской, но король умеет беречь кровь своих солдат.  Он  предпочитает
платить, хитрить, тянуть время, только бы не вступать в бой.
   - Выходит, он трус? - сказала с презрением Фьора.
   - Вовсе нет, и он  доказал  это,  поверьте  мне.  Он,  без  сомнения,
вступит в бой, если это будет единственной возможностью защитить  Париж,
но он надеется, что до этого дело не дойдет.
   - Во всяком случае, если его армия самая сильная...
   - Но не против  англичан,  заключивших  союз  с  бургундцами  и..,  с
Бретанью, потому что герцог Бретонский ударит королю в  спину,  если  он
увидит, что у него плохое положение. Он всегда был другом англичан.
   За  разговором  Агноло  не  забывал  об  обязанностях  гостеприимного
хозяина и подкладывал всем жаркого Когда с едой было  покончено,  Фьора,
вытерев пальцы о салфетку, спросила:
   - А Компьень далеко отсюда?
   - Примерно в двадцати лье или чуть побольше, - ответил Агноло.
   - Ах!
   Она не промолвила больше ни слова, но Деметриос  догадался,  что  она
подсчитывала что-то в уме: тридцать минус двадцать равняется  десяти,  а
это  не  много  для  хорошей  лошади.   Чтобы   предупредить   очередное
разочарование, он заговорил, обратившись к хозяину дома:
   - Вы говорили, что с  Карлом  Смелым  было  только  около  пятидесяти
человек, когда он прибыл в Кале?
   - Да. Большая часть армии осталась на границе  между  Люксембургом  и
Лотарингией,  под  командованием  маршала  Люксембургского  и  графа  де
Кампобассо,  неаполитанского  кондотьера,  перебежчика  из  лотарингской
армии, которого герцог Карл привлек в свои ряды два года тому назад.
   - Перебежчик? Мягко сказано! Может быть, просто предатель? -  спросил
Эстебан с ноткой презрения.
   - В какой-то степени, но не совсем так. Вы едете из Тосканы и  должны
знать, что кондотьер больше верен деньгам, чем данной  им  клятве.  Пока
ему платят, он служит!
   Они поднялись из-за стола, и Агноло взял Деметриоса под руку.
   - Я полагаю, что вы хотите как можно быстрее  встретиться  с  королем
Людовиком?
   - Конечно, хотя он сейчас, вероятно, очень занят.
   - Чтобы принять хорошего врача? Я могу с уверенностью сказать, что он
вас ждет с большим нетерпением.
   - Он меня ждет? - удивился Деметриос.
   - Конечно. Ему также сообщили, что вы должны приехать.
   - Тогда мы отправимся завтра!  -  воскликнула  Фьора,  глаза  которой
вспыхнули от возбуждения.
   - Молодой даме не место в военном лагере, - сказала Агнелла. - Я буду
просто счастлива, если вы погостите у меня еще какое-то время!
   - Дело в том, что.., мы никогда не расставались!
   - Расставание будет недолгим.  Компьень  недалеко  отсюда,  и,  кроме
того,  король  может  быть  недоволен  приездом  женщины,  -   продолжал
возражать Агноло.
   - Двух женщин, - поправила Леонарда. - Я  никогда  не  оставлю  донну
Фьору.
   - Агнелла права, - сказал ее супруг, придя ей на помощь. -  В  лагере
можно найти только развратных  женщин,  которых  все  армии  таскают  за
собой. Вам бы лучше остаться здесь.
   Но они не убедили Фьору. Да и как  было  сказать  этим  милым  добрым
людям, что она заключила с Деметриосом договор,  скрепленный  кровью,  с
целью убить Карла Смелого? В Компьене они приблизятся к  своей  цели,  а
то, что Фьора только что  узнала,  еще  более  укрепило  ее  в  принятом
решении. Убить Карла Смелого означало больше, чем совершить  акт  мести,
это означало также спасти Париж, спасти Францию от  огромной  опасности,
которую представляло соединение английской и бургундской армий. Она лишь
на секунду  подумала  о  том,  что  одновременно  сможет  встретиться  с
Филиппом, возможно  сопровождающим  своего  герцога.  Но  она  сразу  же
отбросила эту мысль, как несвоевременную,  ибо  ненависть  и  страсть  -
плохие советчики. В этот момент Фьора наивно полагала,  что  она  теперь
ненавидит Филиппа так же сильно, как когда-то его любила.
   Утром, после почти бессонной ночи, Фьора проснулась  и  увидела,  что
комната пуста, но потом вспомнила, что накануне  Леонарда  спрашивала  у
хозяйки дома, в  котором  часу  начиналась  первая  служба  в  ближайшей
церкви. Она встала, умылась и привела себя в порядок.
   Пока Фьора раздумывала о том, что ей надеть,  ее  внимание  привлекли
шум и крики за  окном.  То,  что  она  увидела,  ужасно  перепугало  ее:
несколько мужчин несли к дому Леонарду, которая  громко  стонала.  Фьора
быстро надела первое  попавшееся  платье  и,  завязывая  на  ходу  пояс,
бросилась к лестнице. Она успела  как  раз  в  тот  момент,  когда  люди
вносили ее к дом.
   - Не беспокойтесь!  -  крикнула  ей  Агнелла,  поддерживающая  голову
Леонарды. - Она вне опасности, но мне кажется, что у нее сломана нога.
   - Как это случилось?
   - Нелепая  случайность.  Выходя  из  церкви,  она  поскользнулась  на
мостовой и ударилась ногой о колесо тележки. Ей очень больно.
   Леонарда была бледна как полотно, из ее  глаз  текли  слезы,  она  до
крови закусила губу, в отчаянии  схватив  за  руку  Деметриоса,  который
сразу же прибежал на шум, чтобы помочь пострадавшей.
   - Вы не отрежете мне ногу? - испуганно спросила она. - Вы не сделаете
из меня инвалида?
   - Успокойтесь, прошу вас. До этого дело не дойдет.
   Мне  надо  посмотреть  вашу  ногу,  -  успокаивающим   тоном   сказал
Деметриос.
   - Но ведь вы собирались ехать?!
   - Поеду позже, вот и  все!  Король  меня  ждет  давно,  подождет  еще
немного. Вы, надеюсь, не думаете, что я оставлю вас в таком состоянии?
   Леонарду  положили  на  кровать,  которую  она  разделяла  с  Фьорой,
Деметриос взглянул на нее:
   - Ты мне сейчас поможешь. Сначала надо ее разуть.
   Снять ботинок с ноги Леонарды было относительно  легко,  но  пришлось
разрезать чулок с пятнами крови.
   Рана была небольшая и лишь слабо кровоточила.
   -  Вывиха  нет,  -  сказал  Деметриос,  ощупав  ногу  своими  ловкими
пальцами, - у донны Леонарды открытый перелом. Мадам Агнелла,  не  могли
бы вы поставить стол и накрыть его простыней?
   - Конечно. Я сделаю все, что вы скажете.  Я  также  прикажу  принести
дощечки и ленты из тонкого полотна.
   - Черт побери, мне просто повезло, - сказал Деметриос с улыбкой, - вы
знаете больше, чем некоторые студенты-медики. Будьте добры  добавить  ко
всему этому миску муки и воды, а также позовите моего слугу, если вы его
найдете.
   Агнелла мгновенно исчезла. Через  некоторое  время  она  вернулась  в
сопровождении служанок и Эстебана.
   Они принесли все необходимое. За это время грек вынул из сумок нужные
лекарства. Благодаря царской щедрости Лоренцо Великолепного и богатствам
своего сада в Фьезоле, он собрал целую передвижную  аптечку,  в  которой
было больше фармацевтических препаратов, чем в старой  главной  больнице
Парижа, серые и печальные  стены  которой  возвышались  напротив  собора
Парижской Богоматери.
   Леонарду, не выпускающую из своей руки руку Фьоры, положили на  стол,
под голову ей подложили подушки. Она дрожала от страха и боли,  несмотря
на  успокаивающие  и  ободряющие  слова  молодой  женщины.  Леонарда   с
благодарностью проглотила две ложки  опиата  на  меду,  который  ей  дал
Деметриос. Боль немного утихла, но, когда врач резким движением  вправил
ступню на место, она громко вскрикнула и потеряла сознание.
   -  Это  для  нее  самое  лучшее,  -  сказал   врач.   -   Надо   этим
воспользоваться!
   Две служанки держали Леонарду за плечи, Эстебан навалился на нее всей
своей тяжестью, а Деметриос, промыв рану, наложил шину и забинтовал ногу
длинными  полосками  ткани,   предварительно   обмакнув   их   в   муку,
разбавленную водой. Получилась конструкция, держащая поврежденную ногу в
фиксированном состоянии, к концу которой врач  подвесил  большой  камень
после того, как несчастную уложили в кровать. Во время  операции  бедная
женщина дважды приходила в себя и снова теряла сознание. Когда все  было
кончено, она уснула глубоким сном, проглотив перед этим  еще  одну  дозу
опиата.
   - Мадам Леонарду нельзя беспокоить, -  сказала  Агнелла  Фьоре.  -  Я
прикажу принести еще одну кровать.
   - Отдайте ей мою комнату, - сказал  Деметриос.  -  Я  могу  спать  на
конюшне вместе со своим слугой. Одну ночь...
   - Ты все-таки думаешь ехать? - спросила Фьора, встревоженная тем, что
ей придется расстаться со своим верным другом.
   - Донне Леонарде я больше ничем не могу помочь.
   Если ночью будет хорошая погода, то я отправлюсь  в  путь,  -  сказал
Деметриос. - Пусть природа делает свое дело.
   - А сколько времени она будет делать это свое дело?
   - Примерно недель шесть... Но успокойся, -  сказал  Деметриос,  видя,
как вытянулось ее лицо, - я вернусь раньше. Как только я подлечу короля,
он, без сомнения, позволит мне уехать.
   - Не очень-то рассчитывайте на это! - заметил Агноло, который  только
что вернулся от одного клиента. - Если вы понравитесь нашему королю,  он
не отпустит вас так легко.
   - Надеюсь, что мне удастся его  убедить.  Кстати,  мэтр  Агноло,  мне
кажется, что вы в курсе привычек короля?
   - И вы спрашиваете об этом  простого  торговца,  да  вдобавок  еще  и
иностранца, Я ведь не являюсь лицом, приближенным к монарху.
   - Меня не очень удивило бы это, будь это во Флоренции,  -  усмехнулся
Деметриос. - Но в королевстве, которое управляется, по-видимому, твердой
рукой...
   - Что, если нам прогуляться по саду, где нам никто не помешает, да  и
воздух там прекрасный? - предложил хозяин дома.
   Проходя мимо кухни, он приказал  служанке  принести  им  охлажденного
вина в беседку из жимолости и  кирказона  -  настоящее  украшение  сада;
другим его украшением был  розарий,  за  которым  Флоран  ухаживал,  как
родной отец. Он как раз срезал увядшие цветы, когда Деметриос  и  Агноло
вступили на е