,  с  неожиданной
для него, одетого в  кожу  и  железо,  грацией,  чтобы  поцеловать  руку
молодой женщине.
   - Минуту назад я был счастлив, что уезжаю отсюда, прекрасная сеньора.
Но я чувствую, что это желание проходит, потому что вы остаетесь, а  мне
надо уезжать!
   - Спасибо за теплый прием, мессир. Я не надеялась  встретить  в  этой
крепости обходительного человека...
   - Я тоже, - насмешливо вставил  Сальвестро.  -  Ты,  мальчик,  сделал
большие успехи в обращении с  дамами.  А  на  войну  не  очень  надейся.
Сдается мне, что герцог Карл, который сейчас в  Солевре,  послал  своего
канцлера договориться о мире с посланником короля Франции.
   Лицо молодого человека помрачнело.
   - О мире?  Карл  Смелый  хочет  мира  со  своим  смертельным  врагом?
Невозможно поверить! Французы отобрали у  него  Пикардию,  а  их  войска
снова атакуют на севере Франш-Конте, после того как закончилось  майское
перемирие.
   - У него есть другие заботы, и поэтому он предпочитает держать короля
Людовика на расстоянии, даже подписав худой мир. Говорят, что по призыву
герцога Рене Лотарингского швейцарцы  и  эльзасцы  сейчас  вовсю  грабят
Франш-Конте. Вот ты и сможешь тоже побывать на войне, -  закончил  он  с
насмешливой улыбкой.
   - Все это весьма интересно, господа, - проговорила Фьора  с  улыбкой,
которая должна была смягчить ее вмешательство, - но я хотела бы войти  в
дом и, если можно, поужинать.
   - Простите, вы сто раз правы, - извинился Анджело. - Вы прибыли очень
удачно, я как раз  целый  день  провел  на  охоте,  а  сейчас  собирался
садиться за стол.
   - И вы можете охотиться в такое время, когда эта бургундская крепость
на лотарингской земле находится в постоянной опасности?
   - А мы вовсе и не в Лотарингии, мы на  границе  между  герцогством  и
Францией. Понимаете, граница точно не проведена,  поэтому  я  могу  быть
более или менее спокойным, а вы будете в полной  безопасности,  если  мы
подпишем мир с королем Людовиком XI. В герцогстве тоже спокойно, Рене II
присоединился к королю. Идемте!
   Когда они проходили через  комнаты,  Фьора  поняла,  что  можно  быть
военным и одновременно обладать  хорошим  вкусом.  Зал,  стены  которого
покрывали ковры. и обивка, был уставлен изящной мебелью и полон красивых
безделушек. Фьора не скрыла от  молодого  хозяина  своих  впечатлений  и
добавила, что в старинном герцогском замке в  Тионвилле  она  не  видела
ничего подобного.
   - Там отец бывает только наездами. Ему много не  надо.  А  здесь  его
дом, как и в Энвель-о-Жаре, недалеко от Нефшато, куда он, правда, совсем
не появляется, а живет там мой брат и  управляющий,  который  следит  за
сбором налогов, но тот дом следует немного привести в порядок.  Вы  ведь
возьметесь за это, когда станете его женой? Я этому искренне рад...
   Фьора похвалила рыбу и вино,  которые  ей  подали,  и  добавила,  что
вполне довольна своей комнатой. Комната действительно была очень уютная.
К сожалению, окна всех жилых помещений выходили на тот же двор.
   Молодая женщина закрыла дверь на ключ из опасения, что юноша, который
смотрел на нее во все  глаза,  захочет  сам  убедиться  в  существовании
очарования, жертвой которого стал его отец. Но в дверь так  никто  и  не
постучал, и она совсем успокоилась.
   Впервые оставшись одна за последние несколько дней и особенно  ночей,
Фьора решила осмыслить происходящее. Она проспала весь прошедший день  И
сейчас ощущала полную ясность мыслей и способность  обдумать  неожиданно
сложившуюся ситуацию, в которой оказалась.  В  Тионвилле  она  надеялась
постепенно  понравиться  Кампобассо,  привязать  его  к  себе,  а  затем
заманить в ловушку, как и хотел  Людовик  XI,  а  именно:  вынудить  его
покинуть Карла и вернуться во Францию вместе с  Фьорой  и,  конечно,  со
всеми преданными ему солдатами. Все дело окончательно должна была решить
хорошая приманка в виде мешка с золотом...
   Все так бы и было, если бы  не  вмешались  два  неожиданных  фактора:
во-первых,  присутствие  Галеотто,  его  вооруженных   людей   и   части
бургундской  армии  в  люксембургском  городе  -  они  сделали  бы   все
возможное, чтобы помешать Кампобассо уехать. Во-вторых, страсть, которую
она поселила в  сердце  и  в  душе  кондотьера.  Страсть  непреодолимую,
всепоглощающую, даже опасную, совсем не  то,  на  что  надеялась  Фьора:
вместо того чтобы послушно следовать за ней, Кампобассо думал только  об
одном: сохранить для себя ту, которую он полюбил,  спрятать  ее  до  тех
пор, пока он не сможет открыто жениться на ней, - но оставаясь при  этом
на стороне бургундцев. Впрочем, если мир с Францией будет  подписан,  то
его  предательство  не  будет  многого  стоить,  а  только   лишит   его
значительных выгод, которые мог  бы  дать  ему  герцог,  если  бы  решил
воевать с Францией. А сейчас сама  Фьора  находилась  в  неизвестной  ей
стране, запертая в неприступной крепости. Не обладая хитростью  Эстебана
или огромной физической силой Мортимера,  она  была  почти  обезоружена,
потому что мало надеялась на свои женские чары против Сальвестро.
   А где были  в  это  время  кастилец  и  шотландец?  Кампобассо  велел
проводить их на одно лье от Тионвилля.
   Только там им вернули оружие. Добрались  ли  они  уже  до  Франции  и
произошло ли все именно так, как ей рассказали?  На  самом  ли  деле  им
возвратили оружие или попросту зарезали? Фьора достаточно изучила своего
любовника, чтобы представить, насколько он был жесток и изобретателен...
   Если ничего такого не произошло - а Фьора надеялась на это  от  всего
сердца, - Дуглас Мортимер должен был сейчас возвращаться к королю, чтобы
дать ему отчет. А Эстебан?  Мог  ли  он  поехать  вместе  с  ним,  чтобы
привести какую-нибудь помощь? Слабая надежда на это оставалась. Кастилец
был ей предан. Кроме этого, ни за что на свете он не нарушил  бы  приказ
Деметриоса,  а  приказ   был   строгий:   охранять   Фьору   при   любых
обстоятельствах. А может быть, он был  сейчас  не  так  и  далеко?..  Во
всяком случае, одно было ясно: отсюда надо было бежать, чего бы  это  ни
стоило. Тогда, возможно, Кампобассо, узнав, что она от него ускользнула,
бросится ее искать и оставит Карла Смелого без лучшего военачальника?
   Все равно она не хочет  больше  оставаться  игрушкой  в  руках  этого
человека и вновь переживать такие ночи, о которых не могла вспомнить без
стыда:  она  вела  себя  как  куртизанка,  но  самое  ужасное,  что  она
испытывала от  всего  случившегося  удовольствие.  Фьора  только  теперь
поняла, что могла получать удовольствие от любовных  игр,  не  испытывая
самой любви...
   С мыслями о своем будущем бегстве  она  уснула  так  крепко,  что  не
слышала, как рано утром молодой Анджело покинул  замок  в  сопровождении
отряда солдат.
   Когда  Анджело  уехал,  Сальвестро  велел  поднять  мост  и  опустить
решетку. Затем он бросил быстрый взгляд на окно,  за  которым  спала  та
женщина, околдовавшая его хозяина, слегка  улыбнулся,  пожал  плечами  и
пошел проверить, в каком состоянии находятся казармы  и  оружие  охраны.
Фьора еще не знала того, что стала пленницей  старого  солдата,  который
хотел, чтобы она поняла  роль,  отведенную  для  нее:  предмет  роскоши,
который был обязан скрашивать отдых воина. И ничего больше.
   Скоро она поняла свое назначение. Утром, увидев, что дождя не было  и
небо почти  прояснилось,  Фьора  попросила,  чтобы  ей  оседлали  лошадь
проехаться  по  окрестностям.  Ей  ответили,  что  это  невозможно,  что
прогулки несовместимы с положением приграничной крепости. И показали  ей
лестницу, которая состояла всего из одного марша и шла от входной  двери
до самой площадки, по которой прогуливались часовые. Но как только Фьора
начала подниматься по этой крутой лестнице, она услышала за спиной  звук
кованых сапог двух своих провожатых. Вот так, под  их  бдительным  оком,
она медленно прошла по обычному маршруту стражи, не глядя  по  сторонам,
погруженная в мрачные мысли, хотя пейзаж заслуживал внимания.
   Ей стало еще  хуже,  когда,  закончив  прогулку,  она  заметила  двух
каменщиков, которые заканчивали заделывать новую решетку на ее окне  под
внимательным присмотром Сальвестро. Охваченная гневом, Фьора подбежала к
нему:
   - Кто это вам позволил? Вы что, забыли, что ваш хозяин хочет  на  мне
жениться?
   - Не бойтесь: вас в замке никто не обидит, но я почему-то уверен, что
вы не горите желанием стать его женой. Поскольку вы ему нужны, то я хочу
быть уверен, что вы сможете принять его, когда ему этого захочется.
   - Какая глупость! Разве я приехала к нему не по доброй воле?
   - Да.., но с какой целью? Вы что, так долго о нем мечтали?  Не  верю:
вы молоды, а он скоро будет стариком.
   - Но ведь я его кузина!
   - Может быть.., а может, и нет. А моя задача - вас охранять, и  я  ее
выполню даже вопреки вашей воле. Вы не подумали, чего мне это стоит!  Не
будь вас, я был бы рядом с ним и вместе готовился бы к войне.
   - К какой войне? Идут переговоры о мире...
   - А я вам говорю, что герцог снова начнет войну!
   - В такую слякоть? Как это на него похоже!
   - Для настоящих солдат погода не имеет значения.
   Может, войдете в дом?
   - Я буду жаловаться и скажу, как со мной здесь обращаются!
   - Зато хозяин жаловаться не будет, ему нужно только, чтобы вы были  в
его постели, а я как раз и слежу за тем, чтобы вы из нее не сбежали!
   Сильно  расстроенная,  Фьора  вернулась  в  комнату,  позволив   себе
маленькое удовольствие хлопнуть дверью.
   Потянулись печальные дни и ночи, как близнецы похожие друг на  друга,
когда от скуки можно было умереть. Окруженный серыми тучами Пьерфор  был
похож на корабль, попавший в грозу,  и  Фьора  полюбила  подниматься  на
самый верх и подставлять себя ударам непогоды, в чем  находила  какое-то
странное удовольствие. Она мечтала, что один из  сильных  порывов  ветра
подхватит ее, и она, как птица, полетит над пенистыми  гребнями  волн  и
опустится на промокшее поле, как опустилась бы в морскую воду...
   Она проводила долгие часы в зале, у огромного камина, в котором  весь
день горели дрова, глядя на причудливую игру  пламени.  У  нее  не  было
никакой возможности занять себя, так как во всем замке не было ни  одной
книги и ничего такого, что могло бы занять ее  праздные  руки.  На  ночь
Сальвестро закрывал ее комнату на ключ и  ложился  спать  под  дверью  в
коридоре, так что Фьора могла по ночам слышать его громкий храп.
   Целыми днями они не разговаривали, потому что сказать им было нечего.
Единственное событие случалось  два  раза  в  неделю,  когда  Сальвестро
посылал кого-нибудь узнать новости в Тул или  в  аббатство  Домевр,  где
покупали также и продукты.
   Как и предсказывал  старый  шталмейстер,  Карл  Смелый  снова  поднял
лилово-черные знамена и начал войну. 15 сентября он послал герцогу  Рене
послание, которое было, попросту  говоря,  открытым  объявлением  войны,
встал во главе  своей  армии  и  начал  завоевание  Лотарингии.  Впереди
двигался авангард, который вели маршал Люксембургский и Кампобассо. Рене
II поехал во Францию к Людовику XI  за  помощью,  в  которую  не  верил,
потому что Людовик подписал в Солевре с  Бургундией  перемирие.  Отзвуки
войны волновали старого Сальвестро, и он вздрагивал, точно боевая лошадь
при звуках рожка, и это делало его еще более невыносимым.
   Однажды  ночью  Фьору  разбудил  грохот  поднимаемой  решетки.  Затем
послышался стук лошадиных копыт и крики. Она вскочила с постели и хотела
пойти посмотреть, что случилось, но спросить так ничего и не успела.
   В комнату ворвался Кампобассо с горящими глазами.
   Бросив на пол шлем и перчатки, он пошел к ней:
   - Я не мог не приехать. Конфлан обойдется сегодня без меня...
   - Ты хочешь сказать, что.., оставил пост, чтобы приехать сюда?
   - Да.., я рискую все потерять, но больше не могу...
   Ты мне необходима больше чем воздух, которым дышу!
   Помоги мне снять эти доспехи! У меня в распоряжении около двух часов.
   Вместо того чтобы подчиниться приказу, Фьора укуталась в покрывало  и
прислонилась к окну:
   - Нет! Ты появился как гром среди ясного неба и говоришь, что я  тебе
нужна! Но видишь ли, ты мне не нужен совершенно, и если ты меня  хочешь,
то возьми силой!
   Сбитый   с   толку   ее   поведением,   Кампобассо   пробормотал    в
замешательстве:
   - Но... Фьора.., мы ведь  любим  друг  друга!  Разве  ты  уже  забыла
Тионвилль, то, что между нами было?
   - Я ничего не забыла. Но ты,  кажется,  забыл,  что  требует  женщина
моего положения? Кто я здесь такая?
   Наложница для удовольствий? Посмотри на решетки на моих окнах!  А  ты
знаешь, что я могу прогуливаться только в компании двух  солдат?  А  то,
что у моей двери спит твой слуга?
   - Умоляю, успокойся! Я сам приказал Сальвестро это сделать. Так  надо
было для.., безопасности!
   - А при чем здесь моя безопасность?
   - Пойми! Хотя это место и хорошо защищается, я не мог  тебя  оставить
одну среди солдат, не приняв предосторожностей. Ни один мужчина не может
устоять перед твоей красотой. Ведь здесь такие люди:  немного  выпили  и
быстро в окно... Сальвестро!
   Тут же появился старый солдат. Как обычно, он не отходил от двери...
   - Помоги мне снять это! - приказал ему Кампобассо.
   - Напрасно, потому что ты скоро уедешь, а я останусь.  Я  никогда  не
соглашусь, чтобы меня считали продажной девкой!
   - Я считаю тебя своей женой, и точка.
   - Правда? Говорят, что ты ее убил? Снова попробуешь?
   - Вы слишком великодушны с этой тварью, монсеньор,  -  высказал  свое
мнение Сальвестро,  снимая  доспехи.  -  Давайте  я  ее  подержу,  а  вы
пользуйтесь на здоровье...
   Но Кампобассо оттолкнул его:
   - Пойди принеси мне вина! Потом закрой дверь на ключ и приди за  мной
через два часа! И приготовь свежую лошадь!
   Тем временем Фьора лихорадочно думала. Два часа - это не  так  много.
Но, может быть, и... Что случится, если она  уговорит  его  не  уезжать?
Кампобассо будет обесчещен, но это ее ничуть не волновало... А игра, как
говорят, стоила свеч...
   Когда   Сальвестро   принес   вино   и   в   замке   раздался    звук
поворачивающегося ключа, она засмеялась. Он  стоял  в  нескольких  шагах
поодаль, обдумывая обвинения, которые она высказала в его адрес.
   - Перестань смеяться! Ты говоришь...
   - Что ты убил свою жену? Но,  мой  дорогой,  это  же  входит  в  твою
легенду! К тому же меня это нисколько не волнует!
   - Тогда что тебя волнует?
   -  Может  быть,  ты  сам...  Мне  не  нравится,  когда  меня  считают
пленницей, рабыней, я хотела бы быть по-настоящему твоей  госпожой..,  в
полном смысле слова.
   - Тогда  испытай  меня!  Приказывай!  Я  все  сделаю,  но  только  не
отказывай мне!
   - Ладно. Я испытаю тебя. Я приказываю тебе стоять и  не  двигаться  с
места, пока я снова не прикажу!
   - Чего ты хочешь?
   - Посмотреть, так ли ты послушен. Если ты вздумаешь пошевелиться...
   Медленно, очень медленно, все время глядя на него, Фьора  спустила  с
плеч покрывало, развязала ленту ночной сорочки, сбросила ее  и  призывно
потянулась, подняв  рукой  сверкающую  копну  черных  волос.  Кампобассо
побагровел.
   - Фьора... - умоляюще прошептал он.
   - Не двигайся!
   Неторопливо, обнаженная, она грациозно подошла к сундуку, на  который
Сальвестро поставил вино, налила себе в кубок и  выпила,  не  переставая
при этом улыбаться ему. Он упал на колени и позвал ее:
   - Фьора! Время идет! Прекрати эту жестокую шутку!
   - А ведь правда, ты же хочешь пить! Подожди...
   Я тебе налью...
   Она повернулась к нему спиной, чтобы наполнить оловянный кубок,  и  в
то же время  взяла  из  своей  сумочки  духи  и  склянку,  тоже  подарок
Деметриоса, в  которой  было  снотворное,  откуда  она  уронила  в  вино
несколько капель. Ее распущенные волосы закрывали  все  происходящее  от
глаз Кампобассо. Затем она взяла  кубок  двумя  руками  и  поднесла  его
кондотьеру.
   - Выпей! - нежно прошептала она. - А я  в  это  время  тебя  раздену.
Потом.., мы ляжем...
   Он выпил вино одним глотком, отбросил кубок, поднял  молодую  женщину
на руки и уложил на скрипнувшую под их  тяжестью  кровать.  Но  действие
снотворного не было мгновенным, и поэтому Фьоре не удалось избежать  его
страстных ласк. Когда Кампобассо уснул, она выскользнула  из  постели  и
быстро сполоснула кубок оставшимся вином,  которое  выплеснула  в  окно,
затем снова налила до половины и поставила кубок в изголовье кровати,  а
пустую бутылку выставила за дверь.
   Дождь лил вовсю и смывал все следы. Проделав  это,  она  вернулась  и
легла рядом с Кампобассо, выпила немного вина и  оставшееся  пролила  на
простыни, после чего притворилась спящей. И, естественно,  когда  пришел
Сальвестро и попытался разбудить хозяина, ему это не удалось.
   - Он очень много пил, - вздохнула Фьора, - и теперь смертельно пьян.
   - Он больше пьян от усталости. Здесь есть и ваша вина...  Но  это  не
имеет значения. Ему надо ехать, иначе он пропал. Помогите мне одеть его!
   Отвернувшись,  чтобы  не  видеть,  как  Фьора  одевалась,  он   начал
натягивать одежду на неподатливое  тело  Кампобассо,  который  время  от
времени недовольно  бурчал  что-то  и  всхрапывал.  Вдвоем  им  все-таки
удалось справиться, затем Сальвестро  пошел  позвать  сержанта,  который
командовал  гарнизоном,  чтобы  тот  помог  ему  надеть  доспехи.  Фьора
огорченно  наблюдала  за  происходящим.  Она  поняла,  что  любая  самая
изощренная женская хитрость бессильна перед преданностью старого слуги.
   В одежде и при оружии кондотьер был усажен на  лошадь  и  привязан  к
седлу, а Сальвестро, который оделся в один момент, взял ее за повод.
   - Я поеду с ним, пока он не  проснется.  Если  надо  будет  ехать  до
самого Конфлана, я поеду в Конфлан, - объяснил он сержанту. Сказав  это,
Сальвестро наклонился с седла к уху сержанта и что-то прошептал ему.
   Разочарованно пожав плечами, Фьора вернулась в комнату и легла в свою
залитую вином постель.
   Сальвестро  вернулся  днем.  Кампобассо  пришел  в  себя  только   на
рассвете, ничего не понимая из того, что с ним произошло.
   Получилось так, что эта  эскапада  имела  для  его  гордости  солдата
большие и неприятные последствия. Этой ночью Грациану д'Агерру, храброму
защитнику Конфлана, пришла помощь в  лице  Жерара  д'Авилье,  коменданта
пограничного города Брие, который прибыл  с  частью  своей  армии.  Хотя
Кампобассо и удалось к утру вернуться  в  свой  лагерь,  следом  за  ним
появился герцог Рене II, который прибыл из Франции с  отрядом  в  две  с
половиной тысячи человек под командованием Жоржа де ла Тремуйя,  который
атаковал Кампобассо при поддержке лотарингских рыцарей  и  арбалетчиков.
Хорошо понимая свое положение, кондотьер немедленно снял осаду..,  затем
последовал страшный приступ  ярости  со  стороны  герцога  Бургундского,
который обозвал его трусом и  бездарностью.  Кампобассо,  подавив  гнев,
оставалось только смиренно выслушивать упреки, но он дал слово, что  еще
покажет себя.
   Когда новость об этом дошла до Пьерфора,  Сальвестро  метал  громы  и
молнии, отчего и Фьоре не поздоровилось:
   - Мой гнусный хозяин? А ведь ты не находишь его таким ужасным,  когда
он спит с тобой, флорентийская потаскушка. Я знаю, что ты ему мурлычешь,
когда он ложится на тебя. И он еще не раз помнет тебя!
   - Никогда! Никогда больше он не дотронется  до  меня,  слышишь?  Даже
ради спасения моей души!
   - Твоей души? - издевался Сальвестро. - А чему там пропадать? У  тебя
нет души, недостойная женщина.
   Убирайся отсюда, а то я за себя не отвечаю!
   Тогда Фьора со всего размаха залепила ему пощечину и, плюнув в  лицо,
бросилась бежать,  а  вслед  ей  раздавался  охрипший  от  злости  голос
Сальвестро:
   - Он скоро приедет,  твой  и  мой  хозяин,  а  я  уж  знаю,  что  ему
рассказать!
   Фьора бросилась на кухню, где захватила столовый нож, чтобы было  чем
защитить себя в случае нападения, а есл