монарх смотрел в глаза графа де Бодуэна.
     - Да, да, ваше величество, вы были так милостивы, что позволили мне жениться на графине Алмабер.
     - Тогда все прекрасно, - пожал плечами король Витторио, - надеюсь, вы будете счастливы, - король как-то странно замялся, а его взгляд затуманился. Он тряхнул головой, как бы пытаясь прийти в себя.
     - Что за наваждение, - прошептал про себя король Витторио, неотрывно глядя в зеленоватые с золотыми точечками глаза Констанции, - что за наваждение... Будьте счастливы, будьте счастливы.
     Констанция и Арман вновь поклонились королю Витторио, а он будто бы кого-то увидел, тут же сорвался с места и заспешил через весь зал. Придворные низко склоняли головы, расступаясь передспешащим королем.
     - Я что-нибудь не то сказала? - спросила Констанция, обратясь к мужу.
     - Да нет, нет, дорогая, не волнуйся, все в порядке. Просто король не нашелся, что сказать, я думаю.
     - Ты, дорогой, хотел что-то сказать насчет короля?
     - Да нет, нет, Констанция, все в порядке. Просто его величество смотрел на тебя очень странно.
     - Я тоже, Арман, это почувствовала и подумала. что может быть, я как-то не так себя вела?
     Арман посмотрел на свою мать, графиня де Бодуэн пожала плечами и усмехнулась.
     - Да нет, дети, вроде бы все в порядке. Просто короля одолевают какие-то свои мысли. Не волнуйтесь.
     Король Витторио в это время подошел к королеве, взял ее под руку и медленно направился к выходу. Но в самой двери он резко остановился. Даже королева вздрогнула. - Граф де Бодуэн! - громко, на весь зал, воскликнул король Витторио.
     - Да, да, ваше величество, - Арман поклонился жене и матери, направляясь к королю, - я слушаю вас, ваше величество, - Арман склонился в низком поклоне, - вы что-то хотели сказать?
     - Нет-нет, ничего, - как будто бы отгоняя странное наваждение, тряхнул головой король Витторио.
     Королева пристально посмотрела на своего мужа, ей явно не понравилось выражение лица короля.
     - Да нет, ничего, продолжайте развлекаться, - обронил король, развернулся и покинул зал.
     Еще несколько придворных последовали за своим монархом. А граф де Бодуэн остался стоять у закрытой двери, пытаясь понять, что же хотел сказать король Витторио. Он пытался вспомнить, когда же еще видел подобное выражение на лице своего монарха.
     А графиня де Бодуэн усадила Констанцию в кресло, и музыканты вновь принялись играть, а двенадцатилетний певец вновь запел песню о любви.
     Констанция улыбалась, но на душе у нее было неспокойно. Она то и дело вспоминала странный взгляд короля, его темные глаза с расширенными зрачками, его нервную улыбку и черные густые брови, которые буквально сошлись на переносице, когда король разговаривал с ней.
     Мать Армана, графиня де Бодуэн, тоже почувствовав что-то неладное, косилась на свою невестку.
     "Эта женщина принесет нам несчастье. Вот уж, право угораздило моего Армана жениться на этой парижской красавице, не мог найти кого-то попроще". Сейчас старая графиня де Бодуэн не думала уже о том, чтоКонстанция красива и что никто в Пьемонте не может с ней сравниться, сейчас она думала о судьбе своего сына, о том, что не зря король так странно смотрел на ее невестку. Но что она могла сделать? Король есть король и никто не волен приказать ему, как смотреть на того или иного из своих подданных. Поэтому стараяграфиня вскоре успокоилась и стала слушать музыку.
     А вот сердце Констанции странно сжалось. Ей показалось, что в огромном зале не хватает воздуха и у нее начинает кружиться голова.
     "А может быть, это от звуков музыки, от этих надрывных нот и высокого детского голоса, которому вторят две флейты? Нет, нет, это не от музыки, а от странного взгляда короля. Почему он так странно посмотрел на меня?" Но тут же Констанция улыбнулась. "Скорее всего, король такой же мужчина как и все остальные, ион тоже остался неравнодушен к моей красоте".
     Кое-кто из придворных, слышавших странный разговор короля с молодой графиней де Бодуэн, перешептывался:
     - Вы видели, маркиз, как король посмотрел на эту красавицу?
     - Да-да, барон, видел.
     - Не позавидуешь теперь графу де Бодуэну.
     - Почему, барон?
     - Если наш король посмотрит на женщину таким взглядом, знай, быть беде, ведь король ни перед чем не останавливается.
     - Что вы, что вы, барон, будет вам!
     - Да нет, маркиз, я точно знаю, наш король очень неравнодушен к женщинам, особенно к такой красоте, - и он указал на Констанцию.
     - Да, ничего не скажешь, графу де Бодуэну повезло, подобная женщина - украшение нашего двора.
     - Э, нет, маркиз, - наводя лорнет на Констанцию, говорил барон, - хорошего в этом мало. Хотя, насколько мне известно, граф де Бодуэн тоже не любит уступать и сможет постоять за свою жену.
     - Да что вы, что вы, надеюсь, до этого не дойдет. Старая графиня де Бодуэн оглянулась на барона
     И маркиза. Те учтиво поклонились ей и замолчали. Арман уселся рядом со своей женой и взял ее ладонь
     В свои руки. - Ты никогда меня не бросишь? - прошептала Констанция.
     - Нет, дорогая, никогда и ни при каких обстоятельствах.
     - Ты клянешься? - улыбнулась Констанция.
     - Да, да, дорогая, самой страшной клятвой. Поверь, я всегда буду с тобой.
     - Тогда я спокойна, - Констанция улыбнулась в ответ своему мужу, и они принялись сосредоточенно слушать музыку.
     Однажды, прогуливаясь, Констанция и Арман забрались довольно далеко. Они оставили лошадей у подножия холма и, взявшись за руки, неторопливо поднялись на вершину.
     - Как здесь прекрасно! - воскликнула женщина, подставляя лицо лучам солнца.
     - Да, здесь превосходно, - оглядывая окрестности, произнес Арман, - здесь чувствуешь себя птицей, парящей над землей.
     У подножия холма простиралось небольшое озеро. В его спокойных водах отражались холмы и деревья, а у берега озера стояла лодка, в которой сидел человек.
     Констанция опустилась на плоский камень, приложила ладонь козырьком к глазам и, тяжело вздохнув, сказала:
     - Здесь действительно прекрасно, даже не хочется уходить.
     - Что ж, мы можем остаться здесь навсегда, можем построить здесь маленький дом. Ты, Констанция, будешь сидеть у окна и любоваться гладью озера.
     - Нет, Арман, я думаю о другом.
     - О чем же, Констанция?
     - Взгляни на эту лодку.
     Арман повернул голову и посмотрел на гладь озера
     - Да, прекрасно.
     - Нет, я не о том. Понимаешь, Арман, эта лодка никуда не может уплыть с этого озера.
     - Да, конечно, ведь кругом берега.
     - Она будет стоять здесь, пока не утонет, и не исчезнет в глубине озера.
     - Откуда у тебя такие мрачные мысли, Констанция?
     - Нет, у меня не мрачные мысли, Арман, иди сюда, - Констанция взяла мужа за руку и привлекла к себе. - Послушай, послушай, - она приложила его ладонь к своему животу, - слышишь?
     - Что я должен слышать? - брови Армана вопросительно приподнялись над глазами.
     - Ну как же, дурачок, неужели ты еще ничего не понял?
     - Нет, не понял, - произнес мужчина.
     - Вот здесь, вот здесь, кто-то внутри, во мне.
     - В тебе внутри? - наконец-то до Армана дошло, о чем говорит его жена. Он улыбнулся, глаза его заблестели.
     - Ты хочешь сказать, что береманна и ждешь ребенка?
     - Ну конечно же, конечно же, дурачок, неужели ты еще ничего не понял?
     - Так быстро?
     - Конечно, - улыбнулась Констанция, - какие же вы, мужчины, глупые и совершенно ничего не понимаете.
     - Да нет же, Констанция, я ничего не слышу, - продолжая блаженно улыбаться, шептал Арман, - буквально ничего. - Вот здесь, здесь... - женщина поправляла ладонь, - слышишь, он стучит?
     - Да нет же, ничего не слышу.
     - Ой, Арман, в самом деле, это же так отчетливо, даже я слышу! Наконец и он услышал какое-то странное движение в теле своей жены.
     - Точно, точно, я слышал!
     - Ну вот, видишь, а ты говоришь, быстро...
     - А почему ты, Констанция, не сказала мне раньше?
     - Когда, Арман?
     - Ну вчера, позавчера...
     - Не знаю, - Констанция пожала плечами и осмотрелась вокруг, - не знаю, дорогой, почему не сказала тебе раньше. Я только вчера услышала, как он шевельнулся, только вчера ощутила и поняла, что беременна.
     - Боже, - Арман привлек к себе Констанцию и нежно поцеловал в губы, - я так счастлив!
     - Я тоже, - Констанция кивнула и положила голову на плечо Армана.
     Они долго сидели вот так, обнявшись, глядя на неподвижное зеркало воды, глядя на отражение проплывающих в озере облаков, и им было хорошо. Казалось, их души тоже воспарили над землей иплавно летят вместе с белыми облаками куда-то далеко-далеко. Первой пришла в себя Констанция.
     - Арман...
     - Да, дорогая, я тебя слушаю.
     - Если у нас будет мальчик...
     - Конечно же у нас будет мальчик!
     - Погоди, не перебивай, - остановила Армана Констанция, - если будет мальчик, мы назовем его Мишель, ты согласен?
     - Как хочешь, дорогая. А если будет девочка? - осведомился Арман.
     - Девочка? - задумалась Констанция. - Что же, тогда ты сам придумай ей имя.
     - Если будет девочка, то я назову ее Констанцией, - по слогам произнес имя своей жены граф де Бодуэн.
     - Нет-нет, дорогой, только не Констанцией.
     - Почему?
     - Я хочу, чтобы у тебя была только одна Констанция - я.
     - Хорошо, пусть так и будет.
     - А теперь пойдем, наверное, от свежего воздуха у меня закружилась голова. Дай мне свою руку, - попросила Констанция.
     Граф де Бодуэн взял жену под руку и они медленно двинулись вниз к подножию холма, где их ожидали лошади. Счастливая улыбка не сходила с лица Армана. Он все время пристально смотрел под ноги, бережно ведя жену. А Констанция улыбалась, глядя на то, как старается ее муж. Она тоже была счастлива, чувствуя, что наконец она стала настоящей женщиной, что у нее под сердцем шевелится ребенок. И неважно, кто это будет - мальчик или девочка, это будет ее ребенок, ее плоть и кровь, ее душа.

ГЛАВА 2

     Постепенно Констанция привыкала к жизни в новом доме и то, что раньше ее удивляло, казалось необычным, стало будничным и привычным. Граф де Бодуэн, хоть и был занят при дворе, всегда спешил домой, где его ждала молодая супруга.
     Он сразу же подходил к ней, целовал руку и негромко спрашивал так, чтобы слышать могла только Констанция.
     - Как ты себя чувствушь? Как он? Констанция склоняла голову, на ее губах появлялась улыбка.
     - Все нормально, Арман, он ведет себя очень пристойно.
     - Дерется? Бушует?
     - Да нет, нет, что ты, дорогой, он ведет себя смирно, лишь изредка подает признаки беспокойства - толкает меня, ворочается.
     - Это больно, Констанция?
     - Да нет же, что ты, Арман, все нормально.
     - Я так за тебя волновался, просто не находил себе места. Но при дворе столько дел, что у меня буквально голова идет кругом.
     - Я тебя понимаю, ведь ты должен быть все время подле короля.
     - Да, Констанция, масса всяческих распоряжений, приказаний, бумаг... Буквально некогда вспомнить о тебе.
     - Что, ты меня начинаешь забывать?
     - Да нет, что ты, разве можно вас забыть? Я только и думаю о тебе, даже король несколько раз делал замечания, указывая на мою рассеянность.
     - Будь, пожалуйста, осмотрительнее, Арман, ведь я за тебя волнуюсь.
     - Не волнуйся, все нормально. Когда король смотрит на меня, улыбается. У меня даже иногда бывает такое впечатление, что наш король мне завидует.
     - Конечно, ведь у тебя по лицу видно, что ты счастлив, что ты меня любишь.
     - Я тебя очень люблю, Констанция, - склонялся к молодой жене граф де Бодуэн, нежно целуя ее в щеку.
     - Вот так, лучше. А теперь расскажи, что там при дворе? - Все как обычно. Король провел заседание со своими министрами, потом разбирался с казной, а затем отдавал распоряжения о предстоящей охоте. И знаешь, Констанция...
     - Что, дорогой?
     - Король пригласил нас на охоту.
     - На охоту? - изумилась Констанция. - Ну какой же из меня охотник?
     - Не беспокойся, милая, это будет соколиная охота. Это незабываемое зрелище, тем более, наш король большой любитель подобных развлечений и на соколиную охоту приглашаются только самые близкие к королю люди. Так что ты можешь считать, что стала королю близка, раз он пригласил тебя.
     - Вот уж, право, неожиданная новость, - немного смутившись, сказала Констанция.
     - А еще, дорогая, мы приглашены на бал, который должен будет состояться завтра вечером в королевском дворце. - На бал?
     - Да, да, дорогая. Но это будет не просто бал, а бал-маскарад, все должны будут прийти в масках.
     - В Париже это не очень распространено, - заметила Констанция.
     - Так это же в Париже, а в Пьемонте это обычное развлечение. - А какую маску наденешь ты, дорогой?
     - Я? - Арман задумался. - Еще не знаю, но по-моему, все будут в одинаковых, таких, чтобы была закрыта только верхняя часть лица. Правда, желающие могут облачиться в какой-нибудь удивительный костюм, то ли предводителя пиратов, то ли палача. Но я думаю, до этого не дойдет, ведь это не большой бал-маскарад, а тоже для узкого круга приближенных. Я уже отдал сегодня распоряжение.
     - Так мы пойдем, Арман, на этот бал?
     - Если ты, дорогая, будешь чувствовать себя прекрасно, то обязательно.
     - Но насколько я понимаю, твое присутствие там просто необходимо.
     - Знаешь, Констанция, я с удовольствием провел бы вечер дома вместе с тобой. Мы могли бы о чем-нибудь говорить, вспоминать, ты рассказывала бы о своей жизни...
     - Перестань, Арман, мне не хочется вспоминать о прошлом, я хочу думать только о будущем, только о нем, - и женщина приложила ладонь к животу. - Он там, он постоянно подает мне знаки.
     - А можно я потрогаю?
     - Конечно, дорогой, только осторожнее, пожалуйста.
     Арман приложил руку к животу Констанции и на его лице отразилось недоумение.
     - Почему он молчит?
     - Не спеши, сейчас, ведь не может же он все время шевелиться? Может быть, он уснул, а может быть, о чем-то задумался.
     - А о чем он может думать, Констанция? Женщина пожала плечами.
     - Арман, ты такой глупый, задаешь такие детские вопросы, на которые не существует ответа.
     - Как это не существует, если он думает, то, наверное, о чем-то. - Он думает о тебе.
     Арман хмыкнул и улыбнулся.
     - Это, конечно, приятно, если он думает обо мне.
     - Вот и радуйся, чувствуй себя счастливым отцом.
     - Констанция, а ты сказала моей матери о том, что мы ждем ребенка?
     - Нет, нет, Арман, пока ни о чем не надо никому говорить, пусть все остается в тайне, пусть об этом знаем только ты и я.
     - Почему? К чему все эти секреты?
     - В последнее время я стала ужасно суеверной, и мне не хочется, чтобы кто-то посторонний знал о нашей тайне.
     - Но ведь моя мать - не посторонний для нас человек, может, тебе понадобятся какие-то советы...
     - Арман, успокойся, - Констанция приложила ладонь к его губам, - если меня что-то будет интересовать, я спрошу, не беспокойся. Пока все хорошо.
     Вдруг Арман напрягся.
     - Я слышал, он шевельнулся!
     - Ну вот, видишь, значит от почувствовал, что это твоя рука и может быть, тихонько ударил ножкой и шевельнул плечом.
     - Какой он замечательный, скорее всего, это мальчик, и у меня будет сын.
     - Конечно мальчик, я в этом не сомневаюсь.
     - А откуда ты знаешь?
     - Мне снился сон. А сны, которые снятся с четверга на пятницу, обычно сбываются.
     - И что тебе снилось, Констанция?
     - Мне снился ребенок у меня на руках. Мы стояли с ним у окна, я крепко прижимала его к груди, а он смотрел на город. Но вот что страшно, Арман...
     - Что? Что? Что тебя испугало?
     - Город за окном горел, все дворцы, соборы, дома полыхали. По улицам шли солдаты, кричали женщины, а мальчик у меня на руках негромко плакал...
     - Глупости, не думай об этом! Это все только лишь сон, на самом деле, все будет по-другому. Мы с тобой будем обязательно счастливы, я уверен.
     - Мне бы тоже хотелось быть счастливой... В гостиную неторопливо вошла графиня де Бодуэн.
     Арман поднялся, подошел к своей матери и поцеловал ей руку.
     - Как наш король, Арман? - осведомилась графиня де Бодуэн.
     - Пребывает в прекрасном настроении, - ответил Арман.
     - Какие новые развлечения ждут двор?
     - Из новых развлечений - завтрашний бал-маскарад, а еще через несколько дней король Витторио устраивает соколиную охоту.
     - Бал - это замечательно, тем более, маскарад. А вот охоту я не люблю. Констанция, а как ты относишься к соколиной охоте? - осведомилась графиня де Бодуэн, постукивая веером о ладонь левойруки.
     Констанция приподнялась с мягкого кресла, пожала плечами.
     - Мне тоже не очень нравятся подобные мероприятия. Я равнодушна к охоте, хотя для мужчин, насколько я понимаю, хорошее занятие. Ведь охота, как и война, веселит кровь, возбуждает.
     - Да-да, дорогая, возбуждает, - закивала графиня де Бодуэн.
     Арман подошел к своей супруге, взял ее под руку, и молодая пара, поклонившись графине де Бодуэн, медленно направилась по лестнице, ведущей на второй этаж, к своей комнате. А графиня осталась в гостиной. Она подошла к камину и пристально посмотрела в огонь, будто бы это был не огонь, а окно, и она могла видеть что-то совершенно необычное.
     - Бал-маскарад, - прошептала графиня и на ее лице появился румянец, - все будут в масках и под ней можно будет спрятать все морщины. Руки будут в высоких перчатках, так что бал-маскарад - это замечательно, а седые волосы будут скрыты париком.
     Бал-маскарад был великолепен. Все женщины и мужчины, как сговорившись, пришли на него в белых роскошных одеждах, в белых масках. Платья дам были усыпаны драгоценностями, руки были унизаны сверкающими кольцами, а все лица были скрыты масками. Только сквозь прорези сверкали глаза и трудно было узнать кого-либо.
     Музыканты разместились на балконе, и танец сменялся танцем. Мужчины и женщины, выстроившись друг перед другом, медленно сходились в центре огромного зала, поднимали руки, кланялись, потом кавалер брал руку своей дамы и та делала медленный оборот. И вновь танцующие раскланивались друг с другом и менялись партнерами. Это был медленный танец, очень чинный и грациозный. Развевались белые одежды дам, рассыпались по плечам локоны париков. Поклоны, обороты, притопывания каблуками, хлопки ладонями - и вновь дамы и кавалеры расходились в разные стороны, чтобы под меланхоличные аккорды музыкантов вновь сойтись в центре зала, вновь поклониться и, скользя по мраморным плитам пола, разойтись в противоположные стороны.
     Те, кто не был занят танцами, стояли у стен, сидели на низких мягких креслах и следили за танцующими. Женщины перешептывались, мужчины стояли, скрестив руки на груди. Шуршали шелка, стучали каблуки, пели флейты, звенели струны лютней.
     Король Витторио, хоть и был в такой же белой маске как и все остальные мужчины, выделялся среди танцующих своей широкоплечей фигурой и ростом. Его движения были уверены, грациозны и легки. Он одну за другой менял дам, раскланивался с ними и медленно двигался по центру огромного зала.
     Констанция вздрогнула, ощутив на себе пристальный взгляд. Она обернулась и мгновенно поняла, кто на нее смотрит. Она вежливо и учтиво склонила голову в поклоне. Король Витторио так же учтиво игалантно поклонился Констанции.
     Еще несколько аккордов, еще несколько поворотов - и король и Констанция уже стояли друг перед
     Другом. Пальцы короля коснулись руки грасЬини др Бодуэн и женщина вздрогнула от этого прикосновения.
     Еще несколько аккордов, два поворота, поклон - и танцующие расходятся в противоположные стороны. Но король Витторио остался стоять, все так же пристально глядя на Констанцию.
     Та не нашлась, что ей делать. Она огляделась по сторонам, ища своего мужа. Но Арман был в другом конце зала, она узнала его по парику.
     Граф де Бодуэн вместо того, чтобы заспешить к Констанции, скрестил руки на груди и спрятавшись за спинами д