ьми. Может быть, я помогу вам разобраться, если вы расскажете мне то, что услышали от них.
     - В конце концов, почему бы и нет?
     Альдо умел рассказывать, не вдаваясь в излишние подробности. Ему удалось передать суть всех трех бесед и не позволить при этом чувству отчаяния вновь завладеть им.
     - Итак, - произнес он в заключение, - что вы обо всем этом скажете? Какая из версий, на ваш взгляд, справедлива? Кто из них говорит правду?
     - И все, и никто. Каждый цепляется за "свою" правду и толкует ее на свой лад. Секретарь наслаждается ролью мстителя и поэтому даже не скрывает сексуальной неудовлетворенности, однако трудно поверить, что такой накал чувств может быть вызван обычным отношением подчиненного к своему патрону. Верную служанку одолевают ностальгические воспоминания о девической привязанности ее хозяйки. Что же до леди Фэррэлс, то ваш неожиданный визит должен был произвести на нее впечатление чуда - появления Лоэнгрина.
     Она поняла, что вы продолжаете любить ее, и, безусловно, это отразилось на ее рассказе. Может быть, даже она сделала это неосознанно, ведь она еще так молода...
     - Вы не верите, что она меня любит.
     - Верю. Почему нет? Вполне возможно, что она вас тоже любит... Но только вы сами перестаньте бесконечно думать об этом! Иначе вы потеряете покой.., а возможно, и жизнь. Поверьте мне! Завершите то, что начали, - расскажите шефу полиции о своем посещении тюрьмы и выходите из игры. Хотя бы на какое-то время. Сейчас важно не упустить момент и поспешить по горячим следам на поиски алмаза.
     - Следам? Но какие могут быть следы, раз камень был подделкой?
     - Именно разыскивая поддельный камень, у вас больше всего шансов напасть на настоящий. Чем сейчас занят Адальбер?
     - Проводит время в обществе заштатного репортеришки, которому повезло увидеть выходивших из магазина убийц.
     Похоже, это были китайцы, - прибавил Альдо, невольно покосившись на шофера.
     - Не все азиаты китайцы, - наставительно произнес Аронов, - но ваш журналист, очевидно, не делает между ними никакой разницы. Вот, например, Вонг из страны Утренней Зари. Он кореец. А знаете, князь, о чем я подумал?
     Адальбер тысячу раз прав, хватаясь за любую, самую тонкую ниточку, даже за самую ничтожную информацию.
     - И я поступлю правильно, если займусь тем же самым, - подхватил, впервые слегка улыбнувшись, Морозини. - Но почему вы считаете, что поддельный камень выведет нас на настоящий? Для этого нет никаких оснований.
     Хэррисона убили ради того, чтобы завладеть драгоценностью Карла Смелого - настоящей, а не поддельной.
     - Потерпев неудачу с анонимными письмами, тот, кого мы ищем, воспользовался этим простым и доступным средством, чтобы убрать со сцены интересующий его объект и по-прежнему остаться в тени.
     - В таком случае он может его уничтожить, и мы снова останемся ни с чем.
     Хромой издал тихий и снисходительный смешок.
     - Неужели вы так плохо знаете ваших клиентов и собратьев, страстных любителей старинных камней? Украденный камень - копия, но такая прекрасная, такая удачная! И если в убийстве замешан владелец настоящего алмаза, у него не хватит духу уничтожить подделку. Он будет хранить ее, хотя бы из любопытства. И так же бережно, как оригинал.
     - Я должен был помнить, что у вас на все найдется ответ, - сказал Альдо, даже не стараясь скрыть своего дурного настроения. - Но никто не поручится, что искомый алмаз до сих пор находится в Англии. Даже если его двойник еще здесь. И потом, участие в преступлении азиатов...
     - Нет ничего проще для тех, кому есть чем платить.
     Трущобы Лондона кишат китайцами, как и прочим черным и желтым отребьем империи. Во всяком случае, история алмаза с незапамятных времен до наших дней свидетельствует о том, что у Англии всегда были свои преимущества...
     - А вы знаете его историю? Мне лично известно немногое: он красовался в центре пластины, состоявшей из гербов дома герцогов Йоркских. Эта драгоценность, называвшаяся "Белой розой", исчезла вместе с другими из лагеря Карла Смелого после битвы при Грансоне в 1476 году. Город Баль купил тайком кое-что из этих драгоценностей, нарушив договор с остальными кантонами, которые хотели вновь воссоединить части утраченного сокровища. Впоследствии Баль продал эти драгоценности Фуггерам из Аугсбурга.
     - Не Фуггерам, а Якобу Фуггеру, который был в те времена самым богатым человеком в Европе. Он принадлежал ветви "с лилиями", которая весьма отличалась от ветви "с белкой", куда менее богатой. В это время алмаз, сам являющийся центром цветка, был изъят из щита. Однако камень был так красив, что Якоб не пожелал его продавать, и только после смерти дядюшки его племянник Матиас передал его Генриху VIII Английскому вместе с рубином, который тоже принадлежал герцогу Бургундскому.
     Алмаз находился среди сокровищ английской Короны до времен Карла I, который подарил его своему фавориту Джорджу Вильерсу, герцогу Бэкингемскому, в благодарность за удачные переговоры по поводу брака короля с Генриеттой Французской. Алмаз, который с этих пор стал называться "Розой Йорков", перешел к следующему герцогу, и вот тут следы его теряются. Придворные сплетни утверждают, что Бэкингем проиграл его в карты актрисе Нелл Гуин, фаворитке короля Карла II, которая забеременела от него и в 1670 году родила ему сына. Он был одним из многих бастардов короля, любил всяческие развлечения, но так и не дождался от своей жены наследника.
     - А почему, собственно, считается, что это слухи? Мне все это кажется весьма правдоподобным. И что же, с тех пор об алмазе ничего не известно?
     - В общем, очень немногое: два или три раза камень появлялся в руках ростовщиков, которые, будучи евреями, не забывали о том, что когда-то он был изъят из их святыни. Так или иначе, но доподлинно известно об этом алмазе одно: с XVII века он ни разу не покидал этого острова.
     - Вполне возможно, что так оно и есть. Вы знаете, конечно, как был ограблен Хэррисон?
     - Признаюсь, подробности мне неизвестны. Смерть Хэррисона застигла меня врасплох.
     - Ну так слушайте. Убийцы, очевидно, узнали - уж не знаю, благодаря чьей болтливости, - что одна старая и очень почтенная дама желает видеть алмаз приватным образом, прежде чем его отвезут к Сотби. Они вошли буквально за ней следом. Она едва успела убежать вместе со своей компаньонкой и, вернувшись к себе, слегла в постель. Меня удивило, когда вы упомянули в своем рассказе имя Бэкингемов, потому что старую даму тоже зовут леди Бэкингем.
     - Леди Бэкингем? - воскликнул Аронов. - Вы уверены?
     - Абсолютно. Хэррисон не согласился бы в этой ситуации принять никого другого.
     - Вы меня бесконечно изумили, мой друг. По странной случайности я знаком с этой дамой. И если мне не изменяет память, она не только очень стара, но и страдает параличом ног.
     - Судя по тому, что мне рассказывали, ее скорее несли, чем она шла сама. Однако случается, что под влиянием сильных эмоций организм оказывается способным на сверхусилие.
     Раз уж ей так хотелось полюбоваться на камень, который принадлежал ее предку...
     - М-м-м.., допустим. И все-таки мне это кажется крайне странным. Я прекрасно знаю, что герцогиня живет очень уединенно с тех пор, как превратилась, по ее словам, в развалину, - а прежде она была необыкновенно хороша! - что никого не принимает, и поэтому как бы "забыта", и тем не менее из уважения к своему имени, титулу и состоянию здоровья она легко могла бы заставить Хэррисона приехать к ней самому.
     - Но, возможно, она сочла, что это будет опасным. Особенно если учесть, что она живет достаточно далеко. Кроме того, потребовался бы эскорт полиции, и вся эта шумиха могла бы привести в ее дом журналистов. Очевидно, ей хотелось остаться в тени и обойтись без шума.
     - Может быть, вы правы, - согласился Аронов. - И все-таки я попытаюсь разузнать поподробнее.
     - Вы подозреваете, что это была не она? Но это невозможно - ее машина, ее слуги...
     - Конечно, конечно.., и все-таки для полной уверенности... Однако вернемся к вам. Могу ли я надеяться, что теперь вы посвятите себя целиком поискам "Розы"?
     - Разумеется, но если для этого я должен оставить леди Фэррэлс в беде...
     - Именно это вы и сделаете, дорогой князь Морозини!
     Приглушенный бархатный голос сделался вдруг царственно властным.
     - На острове Сан-Микеле, в усыпальнице ваших предков, я предложил вам взять назад ваше слово чести. Вы отказались с истинным благородством, и это не удивило меня: другого я от вас и не ждал. Теперь уже поздно отказываться от данного вами слова.
     - У меня и в мыслях не было этого! - воскликнул Альдо. - Но разве невозможно заниматься двумя делами сразу?
     - Нет. Я уже говорил вам, что вы не должны попасть в поле зрения Солманского. Сейчас у него есть занятия поважнее, чем гоняться за алмазом, рискуя столкнуться с полицией.
     И хотя вам может показаться это не слишком благородно, мы должны этим воспользоваться. Вы меня поняли?
     - Безусловно. Вы можете не беспокоиться, я ни в коем случае не пренебрегу своими обязанностями. Однако, если мне повезет и я узнаю что-то полезное для леди Фэррэлс, вы не сможете помешать мне оказать ей помощь. Ни вы, никто другой! - упрямо заявил Морозини.
     Бесстрастное лицо Хромого вновь осветилось иронической улыбкой.
     - Я никогда не требовал, чтобы вы вырвали ее из своего сердца. Но, испытывая к вам самые искренние и дружеские чувства, я хочу уберечь вас от излишней горячности. Я опасаюсь, что, бросаясь очертя голову на помощь леди Фэррэлс, вы навредите не только себе, но и другим. А теперь мне придется вас покинуть. Отвезти вас в гостиницу?
     Автомобиль свернул с Гайд-парк-корнер и готов был двинуться по Пиккадилли.
     - Нет, я выйду здесь. Мы уже почти приехали, а вашему автомобилю, пожалуй, не стоит появляться перед подъездом "Ритца". Вы еще пробудете в Лондоне какое-то время?
     - Я никогда не останавливаюсь в Лондоне. - Внезапно Симон Аронов от души рассмеялся. - Ваше стремление избавиться от меня, князь, так очевидно! Считайте, что вам это удалось. До новой встречи, князь!
     Они молча пожали друг другу руки. Мгновение спустя, высадив своего пассажира, "Даймлер" развернулся и со звуком рвущегося шелка покатил по мокрой мостовой. Стоя на усыпанной песком дорожке, что тянулась вдоль Грин-парка, Морозини еще некоторое время смотрел ему вслед, пока тот не растворился в ночной темноте.
     В холле гостиницы царило непривычное оживление. Аукцион у Сотби только что закончился и, несмотря на то что там было несколько стоящих вещиц, разочаровал его участников, и виной тому послужило скорее всего трагическое исчезновение главного лота этих торгов. Множество любителей-иностранцев, остановившихся в "Ритце", обменивались теперь в холле впечатлениями и вскорости собирались разъезжаться.
     Общее мнение было таково: поскольку неизвестно, когда алмаз будет найден, лучше не тратить попусту время, а вернуться домой и ждать там, пока не поступят какие-нибудь новости. Все говорили разом, и сияющая огнями зала, изысканно украшенная цветами и вечнозелеными растениями, походила на огромный сад, наполненный щебечущими птицами.
     Посреди этой толпы особо Выделялся Видаль-Пеликорн, который напоминал дирижера. Он старался внушить всем этим господам веру в Скотленд-Ярд, который в самое ближайшее время, без сомнения, вернет похищенную драгоценность. "Веру" он внушал в основном тем господам, которые приехали на аукцион издалека: из Америки, Южной Африки, Индии.
     Четверо мужчин внимательно слушали Адальбера, вещавшего с непререкаемостью пророка, что немало позабавило Альдо. Впрочем, князь счел, что его друг попросту теряет время, и поэтому, небрежно здороваясь и извиняясь, он пробрался к нему и отвел в сторону.
     - Что случилось? С чего это ты так стараешься задержать всех этих господ? Или ты защищаешь теперь интересы торгового дома Сотби?
     - И не думал! Я защищаю наши с тобой интересы. Увидев, какая толпа страждущих готова накинуться на поддельный камень, владелец настоящего потеряет покой. Он будет думать, что газеты скрывают какую-то важную информацию, и, возможно, сделает ложный шаг. Так что напрасно ты помешал мне в моей полезной деятельности...
     - Не говори глупостей! Все эти люди не представляют для нас никакого интереса, даже если они богаты.
     - Почему ты так считаешь? Посмотри-ка, кто направляется к лифту. Да, да! Вон тот высокий человек в сером костюме. Его легко можно было бы принять за церковнослужителя, если бы он не был так элегантен. Ты знаешь, кто это?
     - Откуда мне знать? Я не гадалка.
     Адальбер, с широкой улыбкой и явно получая удовольствие, продолжал:
     - Это швейцарский банкир, живет в Цюрихе, и жену его ты хорошо знаешь, возможна, даже слишком хорошо...
     - Мориц Кледерман? Неужели?
     - Собственной персоной. И вдобавок одержимый идеей, претворение в жизнь которой почитает своим священным долгом, - вернуть в Швейцарию алмаз Карла Смелого, которым обманным путем завладел алчный Баль, нарушив договор с кантонами. Иными словами, он готов заплатить изрядную сумму.
     Морозини не ответил. Он внимательно рассматривал человека, который спокойно дожидался лифта. Про себя Альдо подумал, что представлял его себе совсем иным - более массивным, тяжеловесным, типичным швейцарцем! Тот же, кто стоял перед ним, был хорошо сложен, у него было умное, тонкое, с большим лбом лицо и слегка тронутые сединой светлые волосы. И хотя Альдо никогда особенно не задумывался над тем, что собой представляет муж его бывшей любовницы, он не мог не признать, что у Дианоры хороший вкус. В этом человеке породы было, пожалуй, больше, чем в любом из присутствовавших здесь джентльменов.
     - Подумать только, что он мог стать моим тестем! - с невольной улыбкой подумал Альдо, вспомнив о предложении, которое получил от своего нотариуса сразу по возвращении в Венецию после войны. - Если дочь на него похожа, я, возможно, совершил ошибку, не пожелав даже взглянуть на нее...
     - Хочешь, я представлю тебя? - спросил Видаль-Пеликорн, искренне наслаждаясь произведенным эффектом.
     - Ни в коем случае! Он здесь один? - В голосе Морозини угадывались явные признаки беспокойства.
     - Один. Сообрази сам, если бы прекрасная Дианора была в "Ритце" или вообще в Лондоне, то, наверное, ты бы уже знал об этом. Она не из тех женщин, которые скрывают ото всех свои чувства. А теперь расскажи мне о своем посещении тюрьмы.
     - Да... Ты не представляешь себе, скольких людей я сегодня повидал! После того как я вышел от Анельки, я встретил Ванду, ее горничную, а затем нанес визит Джону Сэттону. И все трое дали совершенно различные трактовки произошедших событий, так что теперь я уж и сам не знаю, на каком я свете. Напоследок я совершил небольшую автомобильную прогулку вместе с Симоном Ароновым...
     - Он здесь?
     - Можно сказать и так. Его шофер, кореец Вонг, похитил меня, чуть не силой посадив в темно-зеленую машину, в которой меня и ждал наш друг. По его словам, сделал он это для моего блага, устроив мне при этом приличную головомойку. Он хочет, чтобы я перестал заниматься делом Фэррэлсов.
     - И мне кажется, он прав. Нельзя разом гнаться за двумя зайцами. Но ты расскажешь мне все в баре. Тебе надо выпить чего-нибудь подкрепляющего, а то ты промок и плохо выглядишь.
     Адальбер почти с материнской заботливостью помог другу освободиться от промокшего плаща, передал его подоспевшему лакею и увлек Альдо в укромный угол.
     - А теперь рассказывай, - попросил он, сделав заказ бармену.
     Когда Альдо кончил говорить, Адальбер посмотрел на него не без некоторого недоумения и, откинув ео лба непокорную прядь, которая вечно сползала ему на глаза, спросил:
     - Ну и что же ты все-таки чувствуешь?
     Альдо, рассеянно прихлебывая из своего стакана виски, пожал плечами и ответил, не глядя на друга:
     - Не знаю.., пожалуй, смертельную усталость.
     - Если ты мне доверяешь, то я бы тебе посоветовал послушаться Аронова. Ты так внезапно появился на сцене, что он испугался за тебя, и, признаюсь, я разделяю его опасения.
     У тебя нет никаких возможностей спасти прелестную узницу.
     Зато у Уоррена их хватает. Расскажи ему о своем свидании и предоставь полиции искать поляка. Если ты будешь продолжать вмешиваться, ты можешь только навредить делу.
     Устами друга говорил сам здравый смысл. Морозини охотно признал это и пообещал Адальберу не перебегать впредь дорогу полицейским ищейкам.
     - Браво! - одобрил его решение Видаль-Пеликорн, вновь сияя улыбкой и звонко чокаясь с Альдо. - А в качестве приза я приготовил тебе развлечение: этой ночью мы будем разыгрывать драму Шекспира перед китайцами.
     - Перед китайцами? Что за идея? Снова Бертрам?
     - Именно. Ему кажется, что он напал на след, но он хочет, чтобы мы пошли по нему все вместе.
     - Почему? Он сам боится?
     - М-м-м.., похоже, что да. Представь себе: Кутс в обычных обстоятельствах не лишен мужества, но как огня боится китайцев. При одной только мысли, что он может попасть к ним в руки, у него начинаются приступы тошноты. Он уже воображает себе самые изощренные пытки: его бросают на съедение крысам, режут живым на тысячу кусочков. В общем, идти одному в Лаймхауз, китайский квартал, да еще ночью ему совсем не улыбается.
     Альдо рассмеялся.
     - Похоже, перспектива и впрямь не из приятных. Где встречаемся?
     - В бистро на Стренде. Он там завсегдатай. А пока я предлагаю тебе как следует подкрепиться, чтобы к вечеру быть в хорошей форме. Здесь одно из тех редких мест, где можно не опасаться дурной стряпни.
     - Прекрасная мысли! Ну, что, идем переодеваться?
     - Кстати, раз уж мы заговорили об обеде, послезавтра мы приглашены на обед к герцогине Дэнверс. Вообще-то приглашен ты. Она хочет познакомить тебя со своей подругой американкой, которая просто-таки возжаждала этой встречи.
     Но герцогиня, будучи воспитанной в духе высшего света, не могла не пригласить и меня, так что я буду твоей дуэньей, - заключил Адальбер со своим неизменным юмором.
     Морозини, допив виски, поморщился:
     - С американкой? Честно сказать, знакомство меня совсем не прельщает. У большинства американцев много денег и мало вкуса. А когда речь идет о древностях, они все путают.
     - Пф! Ты ничем не рискуешь! Тебя познакомят с женщиной. Она наверняка будет говорить с тобой о драгоценностях - я бы удивился, если бы она попросила у тебя комод Людовика XV. И потом, я буду просто счастлив провести вечер в обществе высшей английской аристократии. Эту среду я знаю довольно плохо, если не сказать, что не знаю совсем.
     - Ты что, заделался снобом?
     - Не всерьез, но должен сказать, что близость королевского дворца, придворной знати, пышности, о которой я и представления не имею, заранее веселит меня. Думаю, что знать отличается в лучшую сторону от наших министров, у которых всегда такой вид, будто они только что с похорон. Не говоря уж о том, что приемы в Елисейском дворце просто удручающи...
     - Не могу отказать тебе в удовольствии. Мы непременно пообедаем у герцогини.

Глава 4

КИТАЙСКИЙ КВАРТАЛ

     - ..И тогда этот паренек мне говорит: "Отвалите мне десять фунтов, и я скажу, где можно найти убийц ювелира".
     Десять фунтов! Откуда я их возьму? И тут я подумал о сэре Видале. - Очевидно, вторая половина фамилии давалась англичанину с трудом и потому была опущена. - И пошел его разыскивать в гостиницу. По счастью, он оказался в номере, а то эти гостиничные портье смотрят на вас так, будто вы очистки, которые нерадивая кухарка позабыла вынести на помойку. Но зато паренек получил свои десять фунтов, а мы - необходимые сведения.
     Сидя в такси на откидном сиденье напротив Адальбера и Альдо, Бертрам Кутс объяснял, как он раздобыл свою информацию.
     - Десять фунтов - сумма немалая, - заметил Альдо. - И какие у вас основания думать, что он не водит вас за нос?
     Журналист пожал плечами.
     - Сам не знаю. У него были такие честные глаза, и мне показалось, чт