первые  показания  срочно
приехавшему  заместителю  прокурора  района,  недоверчиво  выслушавшему  его
сбивчивый рассказ. И именно его забрали в милицию, как главного свидетеля  и
как  лицо,  в  первую  очередь  подозреваемое  в  совершении  этих  страшных
преступлений.
   Всю ночь Алескер рассказывал двоим следователям историю  о  контрабандных
грузах, исчезнувшем человеке и двух  молодых  парнях-убийцах,  так  некстати
появившихся в этой лавке. Его слушали  явно  недоверчиво,  задавали  десятки
уточняющих вопросов, проверяли показания.
   Несчастный старик рассказывал свою историю  раз  двадцать,  пока  наконец
приехавший из городской прокуратуры прокурор  по  надзору  за  следствием  в
органах милиции не разрешил ему идти домой. Прокурор  был  молодой,  но  уже
успевший получить  несколько  назначений  и  даже  перевестись  из  районной
прокуратуры в городскую. В отличие от Алескера, он не верил ни во что, ни  в
Аллаха, ни в Маркса, ни в Каримова. Он верил  только  в  силу  денег  и  был
настоящим циником.
   Молодого прокурора звали Хамза в  честь  великого  узбекского  поэта,  от
которого нынешний не сумел перенять ни врожденного благородства, ни  высоких
духовных помыслов. Наоборот, нынешний Хамза знал, что  только  услужливость,
понятливость  и  умение  правильно  ориентироваться  в  сложных   ситуациях,
подобных этой, могли принести пользу.
   Допросив старика  в  очередной  раз,  он  наконец  подписал  документы  и
распорядился отпустить  Алескера  домой.  После  чего  заперся  в  кабинете,
предоставленном в его распоряжение руководством УВД,  и  стал  думать.  Одна
фамилия  вызывала  у  него  повышенный  интерес.  Но  он  не  хотел  в  этом
признаваться  даже  самому  себе.  С  другой  стороны,  он  уже  видел  себя
начальником отдела и заместителем прокурора города, что могло  бы  случиться
при правильном подходе к этому сложному делу.  Здесь  нужно  было  продумать
очень точную линию поведения, чтобы, с одной стороны, разыскать убийц,  а  с
другой, стать полезным человеком нужным людям. Хамза знал, что за все в  его
мире нужно платить.
   И если Алескер сохранял веру в человеческую порядочность и  благородство,
то молодой Хамза  верил  только  в  личную  выгоду  и  личное  благополучие.
Поэтому, дождавшись, когда старик уйдет, он поднял трубку  телефона,  набрал
известный ему номер и попросил:
   - Соедините меня с товарищем Камаловым, - он перевел дыхание, сказав  эту
фразу. Впервые он сам  звонил  такому  начальству.  Камалов  был  прокурором
города Ташкента, назначенным на эту должность пять месяцев назад.
   В  аэропорту  столицы  Узбекистана  в  этот  момент  проходил  паспортный
контроль прилетевший из Москвы Дронго.

ГЛАВА 6

   Машина,  в  которой  они  ехали,  неожиданно  остановилась,  и  водитель,
чертыхнувшись, вышел  из  автомобиля  доставать  другое  колесо.  Пахомов  и
Комаров, поняв, что случилось, вылезли следом.
   - Техника у вас, товарищ следователь по особо важным делам, прямо скажем,
не очень передовая, - издевательски  сказал  Комаров,  показывая  на  старую
"Волгу".
   - Еще хорошо, что такую дали. Раньше вообще на попутках  добирались.  Или
на автобусах, - пожал плечами Пахомов, - да и эту  скоро  обещали  заменить.
Ничего, подождем, пока он поменяет колесо.
   - Ты куришь? - спросил Комаров, доставая сигареты.
   - Бросил, - покачал головой Пахомов, - говорят, на сердце сказывается.
   - А я  вот  не  могу  бросить,  -  Комаров  достал  сигарету  и,  щелкнув
зажигалкой, закурил, - в последнее время вообще курю по одной пачке в  день.
Раньше курил меньше.
   - Работа у нас такая нервная, - пожал плечами Павел Алексеевич, -  у  вас
одно  время  даже  ликвидировали  следственное   управление.   Наши   умники
посчитали, что в контрразведке не должно быть следователей. А ты где  был  в
это время?
   - Меня тогда здесь  не  было,  -  сказал  непонятно  почему  изменившимся
голосом Комаров и отвернулся.
   - Тогда тебе еще повезло. А то  многих  следователей  перевели  к  нам  в
прокуратуру или, еще хуже, в милицию и посадили  на  расследование  краж,  в
которых они ни бельмеса не смыслили.
   - Повезло, - вдруг выбросил сигарету Комаров, - действительно повезло.
   Пахомов что-то почувствовал:
   - Ты давно работаешь в Москве? - спросил он.
   - Полтора года, - ответил Комаров.
   - Подожди, - не понял настойчивый Пахомов. -  Ты  ведь  мне  сказал,  что
работал в Прибалтике до девяносто первого года. А  сейчас  говоришь,  что  в
Москве всего полтора года. А где ты был несколько лет, с  девяносто  первого
по девяносто четвертый?
   - Нигде, - Комаров показал на машину, - кажется, он уже поменял колеса.
   И только когда они сидели в машине, он вдруг неизвестно почему добавил:
   - Я ведь жил в Прибалтике. А там  после  августа  девяносто  первого  все
сотрудники бывшего КГБ стали вдруг врагами народа и предателями. И я остался
без работы. А уехать оттуда не мог. У меня ведь жена  была  эстонка  и  сын.
Только когда мы с ней развелись, меня выпустили из Эстонии. Потом здесь  год
служил в разных коммерческих фирмах. Хорошо, встретил  одного  знакомого,  с
которым раньше вместе работал в Мурманске. Он  был  заместителем  начальника
кадров в ФСБ. Он меня и рекомендовал снова на работу. Вот я теперь и работаю
следователем ФСБ. Только живу я здесь один, хорошо, в общежитии место  дали.
А сын мой остался в Таллине. Или, как сейчас говорят, в  Таллинне,  с  двумя
"н", - горько добавил он в конце.
   Пахомов молчал. Он понимал состояние своего университетского товарища.
   Всю дальнейшую часть дороги они сидели молча. Автомобиль выехал за  город
и, набирая скорость, помчался в сторону аэропорта Домодедово. У поста ГАИ их
уже ждал автомобиль с  работниками  УВД  и  Чижовым,  позвонившим  Пахомову.
Серминов, по распоряжению Павла Алексеевича, продолжал с  группой  экспертов
проверку финансовой деятельности многочисленных компаний и банка Караухина.
   Относительно молодой Чижов был чрезвычайно доволен.  Случилось  то,  чего
никто не ожидал. Была найдена  машина,  почти  в  точности  похожая  на  ту,
которая сбила Чешихина. По большому счету это действительно была  уникальная
находка. Брошенная и сожженная машина, числившаяся  к  тому  же  в  розыске,
лучше всяких других доказательств  была  подтверждением  теории  Пахомова  о
преднамеренном наезде на очень важного свидетеля, убитого  после  ликвидации
хозяина. "Может, и Чешихин был  причастен  к  убийству  Караухина,  -  вдруг
подумал Пахомов. - Убрали просто одного из наводчиков.  Нет,  не  похоже.  В
таких случаях его убрали бы тем же способом, а здесь убийцы всячески  хотели
замести следы. Но, видимо, очень торопились".
   Они шли по роще, продираясь сквозь деревья. Наконец Чижов остановился.
   - Здесь, - сказал он, показывая вниз, - ребята нашли.  В  неглубокой  яме
был виден остов сожженной машины. Судя по капоту, это  был  "Жигули"  шестой
модели.
   - Вы осмотрели автомобиль? - строго спросил Пахомов у местного начальника
милиции.
   - Никак нет, - .ответил подполковник.  -  Ждали  вас,  Павел  Алексеевич.
Простите, я не знаю, кто рядом с вами...
   - Это подполковник ФСБ Комаров, - представил своего спутника  Пахомов.  -
Так что вы мне хотите сказать?
   - Прибыла бригада экспертов-криминалистов. Если  разрешите,  мы  проведем
осмотр автомобиля, - предложил растерявшийся милиционер. Он по  привычке  не
очень любил людей из контрразведки.
   - Давно нужно было это сделать, - строго выговорил Пахомов. -  Для  этого
не обязательно нужно было ждать нас.
   Видя замешательство подполковника милиции, ему  на  помощь  сразу  пришел
Чижов.
   - Это я виноват, Павел Алексеевич, - тут же  вступил  он  в  разговор,  -
просил ничего не трогать до вашего приезда. Извините.
   - Мне бесплатные адвокаты не нужны, - уже по привычке  пробурчал  Пахомов
и, обращаясь к стоявшим вокруг .него людям, приказал:
   - Быстрее начинайте осмотр, кажется, скоро может начаться дождь.
   Эксперты начали осторожно спускаться в яму. Чижов радостно полез за ними.
"Настоящий мальчишка", -  подумал  Пахомов,  знавший,  что  на  счету  этого
"мальчика" есть несколько громких раскрытых дел.  Хотя  есть  и  нераскрытые
тоже.  И  среди  них  самое  главное  дело  Чижова  -  убийство  грузинского
авторитета Михо, которое так до сих пор и не  раскрыто.  Некоторые  говорили
даже,  что  Чижов  встречался  с  лидером  другой  преступной   закавказской
группировки и тот согласился заплатить за молчание следователя,  но  Пахомов
не верил в эти грязные сплетни, считая их вымыслом.
   Появился  запыхавшийся   капитан   Перцов.   Он   проводил   следственный
эксперимент по другому делу и только полчаса назад узнал, что нашли  наконец
автомобиль, сбивший Чешихина.
   - Милиция, как всегда, опаздывает, - добродушно сказал Пахомов. Ему  было
приятно, что машину нашел Чижов.
   - Извините, Павел Алексеевич, - Перцов полез вниз.
   - Что-нибудь нашли? - крикнул Пахомов сверху.
   - Пока ничего, машина сильно обгорела, - ответил  Чижов.  Комаров  достал
сигареты, присел на корточки.
   - Может, мне тоже туда спуститься? - предложил он.
   - Думаешь, без тебя не обойдутся? - усмехнулся Пахомов, но ничего  больше
не сказал. Комаров улыбнулся, но не стал спускаться вниз.
   Криминалисты  возились  внизу  минут  тридцать,  потом  начали  осторожно
подниматься, последними выбрались Перцов и Чижов.
   - Ничего не нашли? - понял Пахомов. - Ничего, - развел руками Чижов.  Ему
было особенно обидно, он так гордился своей находкой.
   - Оформите протокол и привезите в прокуратуру, - строго приказал Пахомов.
- Я буду ждать.
   - Подождите, - сказал вдруг Комаров, - нужно осмотреть  местность  вокруг
ямы.
   - Здесь? - не понял Чижов, показывая рукой вокруг.
   - Они ведь должны были поджечь машину. Могли остаться какие-то  следы,  -
предположил Комаров.
   "Он прав", - с досадой подумал  Павел  Алексеевич.  -  Обязательно  нужно
поискать вокруг, - сказал он вслух, - может, что-нибудь обнаружите.
   - Хорошо, - кивнул Чижов. К своей машине Пахомов и  Комаров  возвращались
вместе.
   - Найденная машина уже результат, - сказал Комаров.  -  Значит,  Чешихина
сбили преднамеренно.
   - Я был в этом убежден, - кивнул Пахомов, - но оба дела мне объединить не
разрешили. Да и не только эти дела. Ты слышал о покушении в день похорон?
   - На Багирова? Об этом даже передавали по телевидению. Но многие считали,
что это типично мафиозные разборки, - вспомнил Комаров.
   - Таких совпадений не бывает, - твердо произнес Пахомов, -  покушение  на
него связано с убийством Караухина. Вот только никакой связи я пока доказать
не могу. Да и дело о  покушении  на  Багирова  ведет  Варнаков,  наш  другой
следователь. Мне его не дали. А я убежден, что все эти дела нужно объединить
в одно. Варнаков молодой, неопытный. Кроме того, на него  легко  давить,  он
еще не освоился с правилами игры. Вот поэтому  и  разрешил  самому  главному
свидетелю - самому Багирову - уехать на лечение в Англию. Я бы ни за что  не
разрешил ему  выехать  из  страны.  Видимо,  Варнакову  просто  посоветовали
разрешить этот выезд. А он сломался, поэтому и разрешил уехать Багирову. Вот
сейчас дело стоит, никаких результатов. А там трое погибших людей.  И  такой
известный человек, как адвокат Гольдберг.
   - У нас тоже проводят свое  расследование,  -  тихо  сообщил  Комаров,  -
видимо, все громкие дела взяты под контроль и службой ФСБ.
   - Не доверяют прокуратуре, - Пахомов, уже подошедший к своему автомобилю,
повернулся в сторону леса, - думаешь, сумеют найти какие-нибудь следы?
   - Вряд ли, но поискать нужно.
   В Москву они возвращались под мягкий аккомпанемент  начинающегося  дождя.
Пахомов задумчиво смотрел на небо.
   - Не могу понять только одного. Почему коллеги Караухина установили такое
необычное вознаграждение - миллион долларов. Вот никак понять не могу.  Если
бы хотели просто отомстить, для этого хватило  бы  и  половины  этой  суммы.
Через   киллеров   такие   дела   решаются   куда   быстрее,    чем    через
правоохранительные органы. Да и потом сумма вознаграждения всегда хранится в
секрете. А здесь вдруг объявили об этом  на  всю  страну.  Что-то  здесь  не
сходится. Слишком большая сумма. В смерти  Караухина  есть  какая-то  тайна,
которую я пока не могу понять.
   - Интересное наблюдение, - оживился Комаров, - я об этом как-то не думал.
А ты не пытался говорить с кем-нибудь из коллег убитого банкира?
   - Пытался. Уже с двоими говорил. Пока  ничего.  Сегодня  вызываю  к  себе
Никитина. Того самого. Он заменил погибшего Лазарева  в  его  "Гамма-банке".
Перед самой смертью Караухин выделил этому  банку  очень  большую  сумму  на
исключительно льготных  условиях.  Вот  я  и  решил  побеспокоить  господина
Никитина.
   - Ты еще не разговаривал с ним?
   - Уже один раз встречался. Он почти ничего не сказал, не  мог  объяснить,
почему ему был выдан  такой  крупный  кредит  на  льготных  условиях.  Очень
неприятный тип, кстати, у него две судимости.
   - Ты знаешь,  что  этот  тип  пользуется  особой  любовью  президентского
аппарата и правительства?
   - Конечно знаю. Мне даже известно, что его, не очень любят  в  московской
мэрии.
   - Нашел какие-нибудь новые документы?
   - Да. По моей просьбе проводили осмотр  вещей  Чешихина.  Мы:  обнаружили
копию письма  Караухина  в  правительство.  Там  он  просит  передать  одной
трастовой компании исключительные права  на  финансирование  поставок  сырой
нефти.  И  что  интересно.  Эта  компания,  в  свою  очередь,  финансируется
"Гамма-банком".  Получается,  что  Караухин  одной  рукой   передал   деньги
Никитину, чтобы тот, в свою очередь, профинансировал эту дочернюю  компанию.
А е„ соучредители банки Караухина и Никитина.
   - То есть он передал деньги как бы сам себе?
   - Вот именно. Но это пока  только  на  уровне  разговоров.  Мы  не  имеем
подлинника самого письма. А без него все наши  доказательства  просто  голые
рассуждения, не подкрепленные фактами. Нам  нужно  будет  обязательно  найти
подлинник этого письма. И узнать, кто именно поставил на нем резолюцию.
   - На который час ты вызвал Никитина?
   - На четыре часа дня. Успеем,  не  волнуйся.  Заодно  пообедаем  в  нашей
столовой. Как у вас в контрразведке, наверно, питаетесь неплохо?
   - Раньше было лучше.
   - Раньше все было лучше.
   - Ты думаешь, он придет один?
   - Конечно, нет. Наверняка привезет своего адвоката. И еще  потом  напишет
на меня жалобу, что я необоснованно пытался выудить из него информацию. Все,
как обычно.
   Автомобиль привез их обратно к зданию прокуратуры  в  половине  третьего.
Быстро пообедав, они снова поднялись в кабинет Пахомова, и Павел  Алексеевич
начал знакомить своего старого университетского товарища с материалами дела.
Ровно в четыре часа снизу позвонил дежурный.
   - К вам посетитель, Павел Алексеевич, - сообщил он.
   - Один? - спросил Пахомов, подмигнув Комарову.
   - Нет, со своим  адвокатом.  Как  ваша  фамилия?  -  спросил  дежурный  у
адвоката и, услышав фамилию, повторил е„ в трубку:
   - Абрам Израильевич Лифшиц.
   - Пусть пройдут, - вздохнул Пахомов и, уже положив трубку, сказал:
   - Все, как мы и предполагали. Он привел Лифшица.
   Комаров взял стул и сел у окна.
   Через пять минут в  кабинет  постучали.  Первым  вошел  высокий,  немного
сутулившийся, с вечно мрачным выражением лица Михаил Никитин.  У  него  было
неприятное, немного рябое лицо. Следом за ним в комнату вкатился  полненький
коротышка,  оказавшийся  адвокатом  Лифшицем.  В  отличие  от  Никитина,  не
пожелавшего пожимать руки  следователям,  а  только  кивнувшего  им  в  знак
приветствия, адвокат,  напротив,  долго  и  горячо  пожимал  руки,  особенно
заглядывая в глаза Комарову. Он  его  не  знал,  и  чувствовалось,  что  это
обстоятельство его несколько беспокоит.
   - Вы нас вызывали, - начал адвокат, - и мы посчитали своим долгом явиться
на ваш вызов.
   - Благодарю вас, - кивнул Пахомов, - позвольте представить моего  коллегу
Валентина Савельевича Комарова. Он будет присутствовать при нашем разговоре.
   Никитин промолчал. Лифшиц радостно закивал головой, словно всегда  мечтал
познакомиться именно с Комаровым.
   - Вы не возражаете? - спросил Пахомов, включая магнитофон.
   - Конечно, нет, - улыбнулся Лифшиц.
   - Михаил Никифорович, - начал официальный допрос Пахомов, - нам  хотелось
бы знать о характере ваших отношений с покойным Караухиным.
   - Отношения были чисто деловыми, - прохрипел Никитин.
   - Вы давно были с ним знакомы?
   - Нет, несколько лет.
   - Вы познакомились с ним, уже работая в своем банке?
   - Да, нас познакомил Лазарев. При упоминании этого имени Лифшиц несколько
встрепенулся, но ничего не сказал.
   - У вас были общие программы с  банком  Караухина?  Или  вы  предпочитали
работать самостоятельно?
   - Никаких программ у нас не было.
   - Вас связывали хорошие личные отношения с покойным?
   - Нет, чисто деловые.
   - Вы знали его семью?
   - Нет.
   - Вы знали кого-нибудь из служащих его банка?
   - Нет.
   - А его помощника Аркадия Чешихина?
   - Впервые слышу это имя.
   Пока все шло нормально, и Лифшиц даже позволил себе улыбнуться  Комарову.
Он чувствовал, что перед ним не просто помощник следователя, но старался  не
выдавать своих подозрений. И тут Пахомов задал свой главный вопрос.
   - В прошлый раз вы сказали, что не знаете, почему именно вашему банку был
выдан крупный льготный кредит. Но наша проверка показала,  что  почти  сразу
все деньги были переданы в трастовую  компанию  "Делос",  на  финансирование
поставок сырой нефти. Что вы на это  скажете?  Или  это  было  предусмотрено
условиями предоставления вам столь льготного кредита?
   Никитин явно испугался. Сразу стало видно, что вся  его  надменная  поза,
весь его гордый вид лишь внешняя оболочка защиты. Однажды  попавший  в  руки
административных органов подследственный сохраняет на всю жизнь в душе страх
перед этой страшной машиной. Бывший зек Никитин явно боялся, несмотря на все
свои миллионы, несмотря на лучших адвокатов, несмотря на своих охранников  и
своих покровителей. Он очень боялся вновь попасть на  тюремные  нары,  вновь
попробовать лагерной  баланды.  Никитин  растерянно  оглянулся  на  Лифшица,
словно прося его поддержки. И адвокат сразу ринулся в бой.
   - Трастовая компания "Делос" была зарегистрирована согласно  существующим
нормам российского законодательства. "Гамма-банк" был одним  из  учредителей
этой компании, но и только. У  вас  нет  никаких  оснований  обвинять  моего
клиента в  преднамеренном  сговоре  с  убитым  банкиром.  По  уставу  банка,
руководство имеет  право  распоряжаться  получаемыми  средствами  по  своему
усмотрению, с целью получения еще больших доходов для своих акционеров, - на
одном дыхании выпалил Лифшиц.
   - Не спорю, - кивнул Пахомов, - но я  спрашиваю,  а  не  утверждаю.  Меня
удивляет ваша столь неоднозначная реакция, Абрам Израильевич. Я пока  ничего
не утверждаю.
   Лифшиц, поняв, что несколько  поторопился,  прикусил  губу.  Никитин,  не
разобравшийся в их разговоре, подавленно молчал.
   - Вы будете отвечать на мой вопрос? - спросил Пахомов.
   - Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, - угрюмо выдавил Никитин.
   - О льготном кредите вашему банку, - терпеливо напомнил следователь.
   -  Они  получили   его   в   соответствии   с   существующим   финансовым
законодательством, - сразу пришел на помощь своему клиенту Лифшиц.
   - Вы дадите возможность ответить самому Михаилу Никифоровичу? -  попросил
Пахомов.
   - Да, конечно, - обернулся к Никитину его адвокат.
   - Мы получили его по закону, - выдавил Никитин.
   - Это я понимаю, - кивнул Пахомов, - но почему почти сразу вся сумма была
передана в "Делос"?
   - Такое решение приняло правление банка, - ответил  несколько  осмелевший
Никитин.
   - А вы лично считаете это решение правильным? - вдруг вмешался в разгов