била многих.
   - Может, хватит всех этих рассуждений? - нервно спросила Моисеева.
   - Я почти закончил. Оставалось только собрать все факты, которые были нам
известны. Кто-то, перепутав Хохлову и Финкель, убил первую, тогда как  пылал
ненавистью ко второй. Ошибка была очевидна, и  убийца  исправил  эту  ошибку
вчера, заколов Ольгу Финкель. Теперь оставалось вспомнить  очевидные  факты.
Кто мог видеть входивших во второе здание молодых женщин? Люди, чьи кабинеты
выходят на здание, где был расположен технический отдел. Моисеева,  Фирсова,
Зинков, Архипов.
   - Вот и до меня добрались, - пробормотал Сергей Алексеевич.
   - Убийца увидел, как в здание вошла Ольга Финкель, и поспешил за ней.  Но
убийца ошибся.  Это  была  Хохлова.  После  совершения  преступления  убийца
вернулся в основное здание, помыл руки или принял  душ,  успел  подняться  к
себе в кабинет в кабине лифта и потом покинуть территорию института. И тогда
я спросил себя, кто именно мог оказаться этим убийцей в ту ночь. И  кто  мог
наблюдать за зданием из своего кабинета? У кого была возможность  попасть  в
технический отдел, достав ключи от лаборатории, чтобы похитить инструмент из
лаборатории? И  наконец,  кто  мог  испытывать  чувство  ненависти  к  Ольге
Финкель? Это был только один человек - Георгий Ильич Зинков.
   Все обернулись на Зинкова. Тот сидел молча, не шелохнувшись. Наконец  его
губы разомкнулись:
   - Глупости. Все на уровне сплетен. Бабьих сплетен. Я никогда и никого  не
убивал. И уж тем более не хотел убить Ольгу.
   - Правильно, - кивнул Дронго, - вы никого не  убивали.  Более  того,  вы,
очевидно, даже любили  Ольгу,  и  у  вас,  возможно,  были  с  ней  неплохие
отношения. Но она мне жаловалась, что некоторые женщины "сидят как собаки на
сене", очевидно, имея в виду вашу жену. Но ваша  супруга  Людмила  Давыдовна
все видела и давно обо всем догадывалась. И именно она решила положить конец
вашей связи.
   - Нет! - закричала Фирсова. - Нет.
   - Вы с ума сошли? - гневно спросила Моисеева. - Что  у  вас  за  дурацкие
эксперименты над людьми? Вы хотите сказать, что  сексуальным  маньяком  была
Людмила Давыдовна?! Не смешите людей!
   - Это не смешно, - упрямо сказал Дронго, - она знала об отношениях своего
мужа с Ольгой Финкель. Знала об их  взаимной  симпатии.  Краснолуцкая,  сама
того не подозревая, сообщила нам важную деталь.  В  последние  месяцы  Ольга
стала задерживаться на работе, отправляясь принимать душ. Очевидно,  Людмила
Давыдовна тоже заметила эту особенность.
   Фирсова сидела молча, белая как мел, вцепившись ногтями в краешек стола.
   - Все журналы и картинки были блефом, рассчитанным на отвлечение истинных
намерений женщины, которая ревновала своего мужа к  молодой  сопернице.  Она
постепенно начала обо всем догадываться. И в тот вечер,  возможно,  заметила
Ольгу, которая входила  в  здание  сразу  после  работы.  Именно  тогда  она
решилась  на  преступление,   которое   уже   давно   готовила   под   видом
мужчины-маньяка. Она схватила нож и поспешила в отдел. В комнате она ударила
Хохлову по спине и, когда  та  обернулась,  била  ее  в  живот,  лишь  позже
обнаружив свою ошибку. После этого она покинула отдел, вернулась в  основное
здание, в полном смятении чувств помыла руки и поднялась в свой кабинет,  не
заметив, что в кабине лифта даже остались капельки воды.
   Зинков, повернувшись, смотрел на жену расширившимися от ужаса глазами,  а
та молчала, все еще продолжая держаться за краешек стола.
   - Людмила  Давыдовна  все  сделала  правильно,  -  безжалостно  продолжал
Дронго, - за исключением одной небольшой детали. После совершенного убийства
она прячет халат Шенько и в полном смятении сообщает Фортакову, что они идут
в  гости  с  Зинковым.  Но  самого  Георгия  Ильича  она  забыла   об   этом
предупредить. И когда я недавно уточнил у него, куда они отправились в  день
первого убийства, он честно  сказал,  что  они  поехали  домой.  И  Фортаков
заметил, что они поехали домой. Это был небольшой прокол,  но  заметный.  Во
втором случае все было выверено дощ секунды.
   Она договорилась встретиться с соперницей у женской душевой. Когда  Ольга
подошла туда, она была уже в самой душевой. Коренев видел,  как  закрывалась
дверь. Очевидно, она открыла дверь и  позвала  Ольгу.  Та  вошла  в  душевую
ничего не подозревая, и  получила  несколько  ударов  в  живот.  После  чего
Фирсова поднялась наверх и попросилась на прием к Архипову.
   Все смотрели на Фирсову, а та молча уставилась на своего мужа, лишь качая
головой, словно отрицая саму возможность убийства.
   - Нет, - шептала она, глядя на него, - нет, нет...
   - Все на  уровне  рассуждений,  -  хрипло  сказал  Левитин,  не  в  силах
переносить эту сцену. - Где доказательства?
   - В ГАИ, - сказал Дронго.
   - Что? - не понял Левитин.
   -  Фирсова  имеет  автомобиль,  но  не   управляет   им   в   городе.   Я
заинтересовался, почему она до сих пор не имеет  прав.  Оказывается,  дважды
медкомиссия обращала внимание  на  зрение  Фирсовой.  Она  дальтоник,  плохо
различает цвета. Этот медицинский факт зафиксирован  в  ее  личном  деле,  и
поэтому ей до сих пор не выдают права. А  убийца  перепутал  цвет  блейзеров
Ольги Финкель  и  несчастной  Аллы  Хохловой.  Темно-синий  цвет  так  легко
перепутать  с  черным,  когда  плохо  различаешь  цвета.   Вам   нужны   еще
доказательства?
   - Нет! - закричала Фирсова, качнувшись. - Нет,  я  не  хотела.  Я  их  не
убивала. Нет, я их не убивала.
   Зинков бросился к ней. Сидевшие рядом сотрудники  повскакивали  со  своих
мест.
   - Нет! - кричала Фирсова, вырываясь  из  их  рук.  -  Нет,  -  продолжала
кричать она.
   - Сестра, - позвал  свою  сотрудницу,  находившуюся  в  приемной,  Михаил
Федорович, вскакивая со своего места, - быстрее укол.

Эпилог

   Все уже давно разъехались. Фирсову увезли в  больницу,  Михаил  Федорович
поехал вместе с ней. Зинков также вызвался сопровождать супругу. После  того
как разошлись потрясенные сотрудники, в кабинете Сергея  Алексеевича,  кроме
него самого,  остались  полковник  Левитин,  следователь  Климов,  профессор
Моисеева и Дронго.
   - Как вы догадались? - настаивал Климов. - Или вы подозревали ее с самого
начала?
   - Нет, конечно. Но журналы и удар в спину меня сильно  смутили.  Потом  я
понял, что меня беспокоит.  Почему  убийца  выбрал  столь  неудачное  место?
Почему решил действовать именно на территории  института?  Настоящий  маньяк
никогда не выдает себя таким образом.  Наоборот,  он  маскируется,  стараясь
совершать свои преступления подальше от дома или своей работы. А появившийся
в институте маньяк словно нарочно вызывал огонь  на  себя.  Именно  тогда  я
проверил все материалы о маньяках,  появлявшиеся  в  центральной  печати.  И
отметил для себя, что примерно десять месяцев назад во всех газетах писали о
разоблаченных и найденных маньяках. Это была уже характерная деталь.
   Когда произошло второе убийство, я не сомневался, что все  дело  в  самой
Ольге. Убийца охотился  именно  за  ней.  Но  кому  могла  помешать  молодая
женщина? И почему обе убитые  были  из  одного  отдела?  Вывод  напрашивался
очевидный - это не маньяк. Сначала я подозревал  Зинкова,  считая,  что  тот
решил избавиться от надоевшей ему пассии. К тому времени мне было  очевидно,
что между Зинковым и молодой женщиной могли быть  какие-то  отношения,  хотя
мне лично больше понравилась Фирсова.
   В разговоре со мной раздраженная Ольга бросила  несколько  фраз,  которые
слишком явно свидетельствовали о ее чувствах. Позже Фортаков рассказал мне о
вечере первого убийства, когда его руководитель отдела переоделась и, сидя в
машине, ждала своего супруга. Она хотела обеспечить себе очевидное алиби.  А
я обратил внимание на то, что они поехали домой. И на тот  явный  факт,  что
она дальтоник.
   Сегодня  утром,  разговаривая  со  мной,  Михаил   Федорович   Сваневский
объяснил, что психические отклонения бывают в результате возможных травм  не
только физического характера. Как мне удалось выяснить, несколько лет  назад
Фирсова потеряла первого мужа в автомобильной аварии. И  тогда  она  его  не
просто потеряла, а пережила очень сильную психическую травму, даже попала  в
больницу. Наверняка это сильно сказалось на ее характере. Когда женщина в ее
возрасте находит второго мужа. да еще такого, как Зинков, моложе нее на  два
года, перспективного, талантливого ученого, ей подсознательно  кажется,  что
каждая молодая девушка хочет отнять подобное сокровище. Очевидно,  отсюда  у
нее начали развиваться разного рода психозы. А когда в техническом отделе  у
ее мужа появилась молодая особа, то у нее  начались  срывы.  Тем  более  что
Зинков и его молодая сотрудница явно не скрывали симпатий друг к другу.
   Дело даже не в том, были они  любовниками  или  нет.  В  любом  случае  в
воображении Фирсовой они  были  таковыми.  И  для  нее  это  было  настолько
страшно, что она решила бороться за свое счастье любым способом. Второй  раз
терять мужа она не могла.
   - Это я виноват, - горько сказал Архипов, - я обязан был догадаться.  Или
заметить ее состояние.
   - Никто не виноват, - возразил Дронго, - скорее это судьба. В  тот  вечер
она, очевидно, увидела, как ее соперница входит в здание. Фирсова побежала в
здание в страшном состоянии и, лишь нанеся несколько ударов, обнаружила, что
ошиблась. Во втором случае она действовала наверняка. Казалось, что все было
правильно рассчитано. У  нее  был  странный  рассудок.  Она  была  абсолютно
логична в своем нелогичном поведении. И лишь некоторые детали, предусмотреть
которые она не могла, подвели ее.
   - Какая страшная судьба, - пробормотал Сергей Алексеевич. - Я даже не мог
предположить. Что с ней теперь будет?
   - Ее будут лечить, - печально сказал Дронго, - долго лечить. Если  врачам
удастся, они докажут, что она действовала оба раза в состоянии аффекта.
   - Не получится, - вздохнул Климов, - она оба раза готовила  преступление,
а это уже наличие умысла. Не  получится,  -  повторил  он,  -  нам  придется
передать дело в суд.
   - Она просто защищала свое счастье, - задумчиво сказал  Дронго,  -  может
быть, страшными методами, чисто по-женски. Ей казалось,  что  судьбе  угодно
второй раз над ней посмеяться. Неужели это так непонятно?
   - Вы нашли убийцу, - патетически сказал  Левитин,  -  я,  признаться,  не
ожидал...
   - Я нашел несчастную женщину, - возразил Дронго,  -  несчастную  женщину,
которую я раздавил.
   - Да, - вдруг громко произнесла Моисеева, -  вы  ее  раздавили.  Вряд  ли
Георгий Ильич сможет относиться к ней так же, как раньше. Вам  следовало  об
этом подумать.
   - Вы хотите сказать, что мне не следовало находить убийцу?
   - Нет, конечно. Но  следовало  найти  какой-то  способ,  в  общем,  иначе
показать Фирсовой, что она разоблачена. Вы сыграли на ее шоковом  состоянии.
Я вас понимаю, Дронго,  это  был  азарт  охотника.  Но  психику  женщины  вы
раздавили полностью. И  заставили  ее  признаться  в  присутствии  человека,
которого она любила больше всего на свете. Ни одно наказание  не  будет  для
нее страшнее того, что вы здесь устроили.  Ни  одно,  -  Моисеева  торопливо
достала сигареты и вдруг, чисто по-женски всхлипнув, поднялась и выбежала из
кабинета.
   - Женская истерика, - недовольно заметил Левитин.
   - Нет, - возразил Дронго, - она права. Мне. иногда кажется, что я работаю
ассенизатором человеческих душ. Это так  тяжело  -  каждый  раз  становиться
неумолимым судьей для другой души. Иногда даже понимая мотивы  преступления.
Это мой крест, Левитин, и я буду нести его всю свою жизнь.
   Он тяжело поднялся и пошел к выходу.
   - Подождите, - позвал его Сергей Алексеевич, и, когда  Дронго  обернулся,
он тихо произнес:
   - Извините меня, что я вас втравил в эту печальную историю.
   - Это вы меня  простите,  -  сказал  Дронго.  -  Я  даже  не  думал,  что
когда-нибудь буду жалеть убийцу не меньше, чем его жертвы. До свидания.
   Он вышел в  приемную.  Там  находились  секретарь  Архипова  и  профессор
Моисеева. Увидев Дронго, обе женщины, не сговариваясь,  отвернулись,  словно
считая  его  лично  виноватым  в  случившейся  трагедии.  Дронго   понимающе
усмехнулся и пошел к лифту. Его никто не провожал. Он шел по двору, чувствуя
на себе взгляды. Шел, как  всегда,  один,  с  чувством  пустоты  в  душе.  В
проходной он сдал свой пропуск, уже зная, что никогда больше не  появится  в
этом институте.



    Чингиз АБДУЛЛАЕВ
    ДРОНГО
    СТИЛЬ ПОДЛЕЦА


Анонс

   Если это маньяк, то он должен получить удовольствие  от  самого  процесса
мучения, от вида своей жертвы. Ему нужно видеть глаза  жертвы  и  ее  страх,
чтобы получить настоящее удовольствие.
   Когда применяются самые изощренные методы шантажа, когда отчаяние и страх
делают вас беспомощным и кажется, что вы проиграли, именно тогда, собрав все
силы, найдя единственный выход, вы можете победить. Но только  сражаясь  изо
всех сил. А иначе Дронго и не умеет.

   Не таков он, чтобы сдаваться без борьбы...  В  душе  он  чувствовал,  что
приближается новый период, начинается борьба, непохожая на  ту,  которую  он
вел прежде, и оттого, быть может, еще более трудная.
   Жоржи Амаду. "Габриэла, корица и гвоздика".

Начало

   Он возвращался домой довольно поздно. Обычно он не любил ходить в  гости,
но на этот раз позвонил старый знакомый, с  которым  он  дружил  много  лет.
Отказаться было невозможно, да и с  какой  стати.  Иногда  подобные  встречи
вносят некое подобие стабильности в его жизнь, богатую сюрпризами.  Прогулки
по московским ночным улицам таили опасность, и он торопился домой,  стараясь
избегать темных переулков. Торопился даже не потому, что  боялся  встречи  с
обычной шпаной - к нему такая публика не приставала, видя его высокий рост и
широкие плечи, хулиганье опасалось нарваться  на  спортсмена.  Но  ему  была
неприятна сама вероятность встречи,  которую  лучше  избежать.  Даже  мелкая
шпана имела обыкновение вооружаться огнестрельным оружием  и  без  колебаний
пускать его в ход при малейшем сопротивлении жертвы.
   Он старался никогда не  носить  при  себе  оружия.  За  много  лет  своих
расследований успел усвоить правило, гласившее,  что  оружие  не  только  не
защищает его владельца, но, наоборот, часто провоцирует его на  необдуманные
поступки. Именно поэтому он старался по возможности  избегать  оружия,  хотя
право на его хранение и ношение у него было оформлено.
   У дома было довольно светло от уличных фонарей. Именно поэтому  он  сразу
заметил стоявшую у подъезда машину. В машине сидели двое. Будь  это  наемные
убийцы, приехавшие угостить его парой свинцовых патронов, они  не  стали  бы
въезжать во двор. Оставив машину на  улице,  они  ждали  бы  его  у  дверей.
Очевидно, "Мерседес" приехал к кому-нибудь  из  жильцов  дома.  Но  едва  он
подошел к машине, как тут же хлопнула дверца  и  перед  ним  выросла  фигура
парня лет двадцати пяти.
   - Извините, у меня к вам письмо. Вы Дронго? - подошел он вразвалочку.
   - А почему вы так решили?
   - Мне вас примерно описали. Я должен передать вам письмо.
   - Я не жду никаких сообщений. Это, видимо, ошибка.
   - Там все  написано,  -  торопливо  сказал  молодой  человек,  протягивая
конверт, - до свидания. Вам позвонят домой.
   Незнакомец сел в машину, но она продолжала стоять у подъезда, словно и не
собиралась никуда уезжать. Дронго  постоял  немного,  глядя  на  сидевших  в
"Мерседесе"  молодых   людей,   а   затем   стал   медленно   набирать   код
автоматического замка  на  дверях  своего  подъезда.  Оглянулся  еще  раз  -
спокойно, и вошел в дом. Дверь закрылась, замок автоматически щелкнул у него
за спиной. Уже в лифте он посмотрел на конверт, но не  стал  его  вскрывать,
решив дождаться, когда окажется в квартире.
   Войдя, неторопливо разделся, умылся, затем прошел  к  письменному  столу.
Долго смотрел на конверт без адреса и фамилии отправителя, затем вскрыл  его
и прочел на небольшом клочке бумаги следующее:
   "Уважаемый господин Дронго. Прошу извинить меня, что обращаюсь к  вам  не
по имени-отчеству, которого мне так и не удалось узнать. Дело в том, что мне
срочно нужна ваша помощь. Понимаю, как вас удивит подобное письмо, но  прошу
отнестись к  нему  серьезно.  Это  исключительно  важное  дело,  с  решением
которого можете справиться только вы".
   Он прочел это анонимное послание несколько раз, не понимая, кто  и  зачем
его отправил. Ни имени человека, ни обратного адреса, ни малейшего намека на
то, на какую именно помощь он рассчитывает.
   Дронго включил телевизор и постарался отвлечься от странного  письма,  но
это ему плохо удавалось. Через несколько минут раздался  телефонный  звонок.
Он включил автоответчик.
   - Здравствуйте, -  раздался  незнакомый  мужской  голос.  Его  обладатель
терпеливо выслушал оставленное на автоответчике сообщение,  но,  видимо,  не
собирался так просто сдаваться. - Вы не могли бы снять трубку? - заявил  он.
- Вам только что передали мое письмо.
   - Слушаю вас, - Дронго включил телефон.
   - Я звоню из Парижа. Понимаю, как удивит вас этот звонок.  Но  нам  нужно
срочно встретиться.
   - Не понимаю, почему? - пробормотал Дронго. - И кто дал вам мой телефон?
   - Это не важно, - торопливо сказал абонент, -  я  потратил  много  сил  и
времени, чтобы отыскать вас. Вы можете прилететь ко мне в Париж?
   - Я еще не знаю, с кем имею честь говорить.
   - Узнаете, когда прилетите. Обещаю, что вам ничего  не  грозит.  Если  вы
почему-либо не примете мое предложение, вас тут же отправят  обратно.  Билет
первого класса вам уже заказан. Вылет рано утром. Если вы  согласитесь,  вам
немедленно принесут деньги и билет. Только впишите в билет  свою  фамилию  и
номер паспорта. Утром вас доставят в аэропорт Шереметьево, а  когда  самолет
прилетит в Париж, встретят и привезут ко мне.
   - Интересное предложение, - сказал Дронго. -  Получается,  что  я  должен
лететь к вам, ничего о вас не зная. Я обычно так не делаю.
   - Это не обычный случай. Поверьте, у меня исключительные  обстоятельства,
и мне очень нужна ваша помощь.
   - Охотно верю, но, согласитесь, такой звонок  ничего,  кроме  подозрений,
вызвать не может.
   - Согласен. И чтобы вы мне окончательно  поверили,  сейчас  вам  принесут
билет и пятьдесят тысяч долларов аванса. Вас устраивает такой аванс?
   - Устраивает, - усмехнулся Дронго. -  У  вас  неординарная  манера  вести
дела. Хорошо. Я прилечу завтра утром. А откуда вы знаете, что  у  меня  есть
Шенгенская виза?
   - Я даже знаю, что у вас есть вид на жительство во Франции,  -  торопливо
сказал незнакомец. - Поверьте, что я проделал очень большую работу.  Вы  мне
нужны, Дронго, и поэтому я жду вас завтра утром.
   - А почему бы вам самому не прилететь ко мне?
   - Мы поговорим и об этом, - пообещал на прощание  незнакомец.  -  Так  вы
согласны?
   - Я люблю летать в Париж, - задумчиво произнес Дронго.
   - Спасибо, - обрадовался незнакомец, - до свидания.
   Ровно через две минуты в дверь  позвонили.  Интересно,  как  они  открыли
автоматический замок в подъезде, подумал Дронго. Неужели они знают  код?  Он
посмотрел в "глазок". Это был тот самый молодой человек, который передал ему
письмо. Дронго открыл дверь, и молодой человек протянул  ему  второй,  более
объемистый конверт.
   - Мы будем ждать вас утром внизу, у подъезда, - сообщил он на прощание. В
конверте оказалось пять новых пачек  стодолларовых  купюр  и  билет  первого
класса авиакомпании "Эйр-Франс" до Парижа. Он  задумчиво  положил  билет  на
столик, сложил деньги и отправился собирать свои вещи. Нужно было успеть  со
всем до утра.

День первый

   Он действительно любил этот город. Ему казалось, что он  знал  его  почти
так же хорошо, как свой родной город  у  моря,  где  родился  и  вырос.  Как
Москву, где провел большую часть своей жизни. Как  Нью-Йорк,  в  котором  он
работал какое-то время в качестве эксперта. Пари