реди  их  ждет  самое  страшное
испытание в жизни - горечь падения и предательства, горечь разочарования
и одиночества.

Глава 21

   В этот день в  оцеплении  стояли  курсанты  военных  училищ,  офицеры
воинских частей бакинского гарнизона. А за  ними,  во  второй  линии,  -
сотрудники    Министерства    национальной    безопасности,    элитарных
подразделений МВД и Министерства обороны. Но, несмотря на  продуманность
всех деталей, настроение у всех посвященных было тревожным.
   Поездка от аэропорта заняла около двадцати минут и никаких осложнений
не вызвала. В одной из последних машин ехали Савельев  и  его  группа  с
представителем Министерства национальной безопасности.
   Как  и  предполагалось,  колонна  состояла  из  нескольких   десятков
автомобилей, и в машине президента сидели лишь сотрудники службы охраны.
Оба президента ехали в бронированном "Мерседесе".
   В дороге, словно сговорившись, они беседовали о проблемах,  связанных
с подписанием договора, о возможных инвестициях западных  компаний.  Они
не хотели показывать друг другу, что их не волнуют  какие-либо  причины,
способные сорвать подписание документа. Для обоих покушения на них стали
обычной нормой и казались естественной опасностью, на  фоне  которой  им
приходилось работать.
   Переговоры  начались  строго  по  графику.  С  обеих  сторон  в   них
участвовало ограниченное количество людей. Почти не было журналистов, не
работали  операторы  телевидения.  Каждая   сторона   представила   лишь
несколько  человек,  в  чьей  личной   благонадежности   президенты   не
сомневались. Со стороны хозяев, кроме президента, присутствовали министр
иностранных дел, президент нефтяной  компании  и  посол  Азербайджана  в
Грузии. Со стороны гостей тоже было четверо. Сам президент, его  министр
иностранных дел, посол Чантурия, являвшийся  к  тому  же  и  президентом
нефтяной компании Грузии, и один из помощников президента.
   Оба президента понимали, как важно  расставить  окончательно  акценты
перед тем, как сегодня в три часа дня этот договор будет подписан.  Тому
и другому нужна была демонстрация  дружбы  с  соседним  государством.  У
обеих республик были свои серьезные неудачи на фронтах и, как следствие,
болезненные  потери  очень  больших  территорий  и   наличие   беженцев,
служивших  прекрасным  горючим   материалом   для   оппозиции.   Решение
экономических вопросов, помноженное к тому же на явный интерес  западных
государств к грузино-турецкому пути нефти из Баку  в  Средиземное  море,
могло гарантировать относительную стабильность обоих режимов.
   Но  Алиев  первым  из  политиков  почувствовал  неладное.   Казалось,
американцы и англичане несколько охладели к подобному проекту.  Накануне
подписания важнейшего договора американский посол Козларич был  внезапно
вызван в Вашингтон, а английский посол Томас Янг с извинениями  сообщил,
что президент английской нефтяной компании "Бритиш петролеум" не  сможет
принять участия в подписании договора. И  это  после  такой  подготовки!
Алиев слишком опытный человек, чтобы поверить в такое совпадение. Победа
Эрбакана  напугала  слишком   многих   в   Европе,   сделав   достаточно
проблематичным альтернативный российскому путь перекачки нефти в Европу.
Первыми начали охладевать к своему союзнику но НАТО американцы. В  ответ
на неприкрытый вызов  Эрбакана,  осмелившегося  демонстративно  посетить
Иран, американцы начали консультации со своими западными  партнерами  по
проблемам Кипра. Намек слишком  однозначен,  чтобы  его  не  понять.  Но
Эрбакан не может остановиться. Он идет  дальше.  Ведь  он  обещал  своим
избирателям новый  исламский  пакт  и  новую  коалицию  вместо  союза  с
прогнившим и развратным режимом Америки.
   И  сегодняшнее  подписание  вместо  триумфа  внешней  политики  может
обернуться "пирровой победой", при которой потери будут  несоизмеримы  с
приобретениями. Но  откладывать  подписание  договора,  значит,  заранее
обречь себя на изоляцию,  согласившись  только  на  северный  российский
путь. Если учесть, что  ветка  нефтепровода  проходит  по  России  через
Чечню, то это означает  реальную  угрозу  блокады,  когда  нефть  просто
невозможно будет доставлять в западные  страны.  А  это  будет  означать
крах. Крах всего, что с таким трудом достигалось и создавалось. И потому
сегодня президентам нужна уверенность, демонстрация веры  на  весь  мир,
нужен договор, как основание к дальнейшим успехам.
   Они договариваются по разным вопросам. Сегодня  не  тот  день,  когда
нужно проявлять амбиции и настаивать на собственных интересах.  И  после
окончания   переговоров   операторы   снимают   довольные   лица   обоих
президентов, понимающих, как важно демонстрировать миру свое  прекрасное
настроение. Они договорятся, что обедать будут  прямо  здесь,  в  здании
президентского дворца.
   В это  время  Дронго  и  Леонидов  возвращаются  в  город.  Оцепление
по-прежнему не снято, но движение по трассе уже началось.
   - Они нападут  в  "Гюлистане",  -  уверенно  говорит  Дронго,  -  это
единственное место, где можно развернуться. Будет  много  людей,  и  они
нанесут удар именно там.
   - Неизвестно, - пожимает плечами Леонидов. Они могут проникнуть  и  в
президентский дворец.
   - Я знаю систему охраны. Группа незнакомых людей не  сможет  войти  в
здание  президентского  аппарата.  И  тем  более  пронести  оружие  либо
взрывчатку. Не они нападут именно в "Гюлистане". Едем в наше посольство.
Сегодня в городе такой бардак, потому что  все  сотрудники  безопасности
заняты охраной  приехавших  гостей.  И  никто  даже  не  вспоминает  про
посольства.
   - Да, - подумав, согласился Леонидов, -  наверное,  вы  и  правы.  Вы
всегда оказываетесь правы, Дронго. Вас это не утомляет?
   - Иногда, - серьезно ответил Дронго, - когда я особенно устаю.
   Савельев, сидевший в кабинете посла,  звонил  в  Москву.  Он  доложил
Жернакову, что приезд грузинского лидера обошелся без неприятностей.  Но
опасался сегодняшнего приема, на котором должно быть не  меньше  пятисот
гостей.
   В момент разговора пришло срочное сообщение: начальник службы  охраны
президента  и  министр   национальной   безопасности   настояли,   чтобы
подписание договора произошло в президентском дворце, где им было  легче
обеспечивать безопасность.
   Это сообщение сразу стали передавать по всем каналам новостей.
   Корреспондент Си-эн-эн добавил, что слухи о  возможном  покушении  на
жизнь обоих президентов, очевидно, имели под собой  реальные  основания.
Объявили, что все журналисты получат пропуска перед  началом  подписания
договора, в два часа дня.
   Причем каждый пропуск будет подписывать и  выдавать  лично  начальник
службы охраны президента. Такие меры безопасности никто еще не видел.
   В  аппарате  президента  срочно  сократили  список  приглашенных   на
подписание договора местных руководителей, сведя их число  до  минимума.
Уговорить президента  удалось  еще  и  потому,  что  основное  торжество
планировалось на вечер, когда должен был состояться торжественный банкет
и прием в честь высокого грузинского гостя. Служба охраны  попросила  не
проводить два мероприятия в одном зале при интервале в один-два часа. Да
и сами службы дворца "Гюлистан", уже приведенные  в  полную  готовность,
могли не успеть. Именно поэтому вся охрана президента .ринулась туда уже
в час дня, а в самом здании президентского аппарата начались  судорожные
приготовления к подписанию договора.
   Дронго ждал Леонидова в автомобиле. Тот спустился и рассказал ему  об
изменениях. Пропуска на вечерний банкет они получили,  но  удостоверения
журналистов им сделать не успели, и они  не  смогут  принять  участие  в
церемонии подписания договора в здании президентского аппарата.
   - Вы не всегда бываете провидцем, - улыбаясь, закончил Леонидов.
   - Нет, - сказал Дронго, -  это  не  тот  случай.  Каждого  журналиста
проверят сто раз, прежде чем впустят внутрь здания. Во  время  церемонии
ничего не случится, уверяю вас. Они не просто  так  перенесли  церемонию
подписания.
   Очевидно, что-то продумали. А может, получили новые данные, о которых
мы не знаем. Но это неожиданно, и к такому повороту террористы не успеют
подготовиться. Или  вообще  не  захотят  рисковать.  В  группе  Груодиса
остались профессионалы: ликвидатор  Никита  Корсунов  и  филер  Мирослав
Купча. Не говоря о самом Груодисе. И, возможно, у них в группе есть  еще
кто-то. Я по-прежнему ставлю на "Гюлистан".
   - Но каким образом они пронесут оружие и взрывчатку?  Там  ведь  тоже
будет охрана, - разозлился Леонидов.
   - Там будут десятки  поваров,  сотни  официантов  тысяча  помощников,
охранников, дипломатов - незнакомых друг другу людей. И там много разных
ходов и выходов, о которых мы даже не  подозреваем.  Нет,  подполковник,
группа Груодиса будет сегодня вечером там.
   - Увидим, - выдохнул подполковник. В конце концов, кто бы ни оказался
прав, на подписание договора им все равно уже не попасть.  А  до  вечера
может случиться всякое.
   - Вы знаете, какой флаг можно поднять над  этим  городом?  -  спросил
вдруг Дронго. - Черно-красный. От крови и нефти,  с  проклятием  которой
горожане живут вот уже целый век.
   - Тогда добавьте и белый цвет. Цвет наркотиков, - напомнил Леонидов.
   - Это уже достижение цивилизации, -  возразил  Дронго,  -  не  совсем
характерное для города. Но если  вы  хотите  точности,  то  узкую  белую
полосу между двумя широкими я готов провести. Но все равно два  основных
цвета крови - черный и красный.
   - А я думал, кровь бывает красной и голубой, - засмеялся Леонидов.
   - Сегодня вечером посмотрите на дипломатов, слетевшихся сюда со всего
мира, и вы поймете, что у горожан главный цвет крови - это цвет "черного
золота". Черный цвет..

Глава 22

   У директора дворца "Гюлистан" Вейсала Тагиева с утра болела голова.
   Сначала приказали готовить  флаги  и  столы  к  подписанию  договора.
Тагиев умолял не делать этого, доказывая, что затянувшаяся до пяти часов
вечера церемония подписания сорвет торжественный банкет, к которому  они
обязаны расставить столы и подготовить их к  приему  гостей.  Наконец  в
последний момент ему сообщили, что церемония подписания будет  в  здании
президентского дворца, а ему нужно готовиться к достойному приему.
   Ему мешали десятки охранников,  снующих  повсюду.  Они  были  даже  с
собаками, вынюхивающими взрывчатку.  Особенно  раздражало  Тагиева,  что
собак пришлось пускать в ресторан.  Собственно,  дворцом  вверенное  ему
заведение нельзя было назвать. Хотя по красоте и  расположению  это  был
действительно дворец, стоявший над городом. Сверху, с холмов, к нему шла
серпантинная дорога, выводившая гостей прямо на площадку. В самом здании
был большой зал, собственно, и составлявший главную статью доходов.  Был
еще и малый, где могло поместиться не более  пятидесяти-ста  человек.  И
небольшой бар внизу, почти не приносивший никаких доходов.
   Тагиев работал в системе общепита давно и знал все  премудрости  этой
профессии. Протухшую  рыбу  нужно  было  чистить  марганцем,  чтобы  она
выглядела лучше. Котлеты по-киевски имели только оболочку из  курицы,  а
содержимое  из  свинины.  Бутылки  водки,  как  и  во   всех   остальных
ресторанах, сдавались официантами под отчет, чтобы они возвращали пустые
фирменные бутылки с завинчивающимися пробками, в которые снова  и  снова
наливали водку местного розлива, выдаваемую за иностранную.  Но  главные
деньги руководство  дворца  умудрялось  зарабатывать  на  перечислениях,
когда крупные суммы на торжество или банкет переводились заранее,  а  на
стол выставлялась гораздо меньшая по стоимости продукция.
   Впрочем, главные люди, которые должны были наживаться на этом  дворце
- министр и чиновники, - старались особо не замечать недостатки системы,
понимая, что самому Тагиеву нужно  не  просто  выжить,  но  и  накормить
коллектив, а заодно и немного заработать.
   Тагиев принадлежал  к  той  категории  торговых  работников,  которые
сознавали, что  повальное  воровство  всегда  кончается  крахом.  Именно
поэтому,  уже  придя  на  эту  должность,   он   старался   ограничиться
необходимой долей  прибыли,  которую  можно  было  получить,  не  рискуя
развалить порученное ему дело. За пределами этой суммы начинался развал.
   Он давно знал, что  именно  двенадцатого  числа  будет  торжественный
банкет с участием иностранных представителей и  руководства  республики.
Загодя были куплены продукты, гораздо лучше  тех,  которые  подаются  на
стол рядовым посетителям. Заранее были  приготовлены  спиртные  напитки,
среди которых и настоящая водка. Была, разумеется, и водка "официантов",
но это уже как бы в порядке вещей. Вышколенные официанты знали,  кому  и
куда ставить ту или иную бутылку. Своим мелким чиновникам и приглашенным
можно было подсунуть бутылку и попроще. Дипломатам тем более можно  было
ставить любую гадость. Они все равно почти не пили, а если и пили, то не
разбирались в таких тонкостях. Но вот руководству, министрам и депутатам
нужно подать настоящую водку. Иначе неприятности гарантированы в  полном
объеме.
   У Тагиева всегда не хватало людей. Многие опытные работники уходили в
коммерческие рестораны, где  заработки  больше.  Примерно  месяц  назад,
когда один из его знакомых  рекомендовал  ему  Кязима,  прослужившего  в
армии офицером, комиссованного по ранению и теперь  вернувшегося  домой,
Тагиев обрадовался.
   Приняв сравнительно молодого человека у себя в кабинете, Тагиев долго
сокрушался по поводу его ранения и затем осторожно спросил:
   - И кем ты хочешь у нас работать?
   - Кем прикажете, - улыбнулся тот, - могу и метрдотелем, и  в  охране.
Где скажете, там и буду.
   - В охране у нас сотрудники из Министерства национальной безопасности
и штатные офицеры милиции, - строго заметил  Тагиев,  -  мы  ведь  почти
официальное учреждение. А вот метрдотелем  стать  очень  сложно.  Очень.
Нужно начинать с самых низов, сначала поработать официантом, потом расти
еще...
   Он подвинул к себе бумагу и ручку,  глядя  в  глаза  пришедшему.  Тот
спокойно выдержал его взгляд.
   - Где надо, там и буду расти, - сказал тот, глядя на бумагу.
   - Метрдотелем, значит, -  кивнул  Тагиев,  выводя  красивым  почерком
цифру "десять" на бумаге. Пришелец, увидев сумму, видимо, заколебался и,
взяв ручку, поставил цифру "пять".
   - А ты деловой,  -  засмеялся  Тагиев,  -  еще  не  поступил,  а  уже
торгуешься.
   - Я просто знаю свои возможности.
   - За тебя уважаемые люди просили, - вспомнил  Тагиев.  -  Говорят,  у
тебя есть родственники даже в Турции, и наш уважаемый Энвер  Халил  твой
родственник.
   - Да, он мне приходится троюродным братом, -  несколько  насторожился
парень, - но мы много лет  не  виделись.  Его  родители  эмигрировали  в
Турцию еще в двадцатые годы.
   - Ох, уж эти большевики, - вздохнул бывший коммунист с тридцатилетним
стажем Вейсал Тагиев, - безбожники. Все у нас сломали,  все  отняли.  Но
ради такого уважаемого человека, как Энвер Халил, я пойду  на  серьезные
уступки.
   И написал  цифру  "восемь".  -  Большое  спасибо,  -  твердо  ответил
незнакомец, - но я  только  что  комиссован.  Долго  в  больнице  лежал,
лечился, на врачей много  денег  ушло.  Долги  отдавать  нужно.  Давайте
сделаем немного по-другому.
   И он  поставил  цифру  "шесть".  Потом  поколебался  немного,  сделал
запятую и поставил цифру "пять".
   - Это все, что я сейчас смогу, - вздохнул он, -  в  мои  годы  бегать
официантом несолидно. Мне уже почти тридцать.
   - Наши врачи совсем совесть потеряли,  -  вздохнул  Тагиев,  -  берут
такие деньги с больных. А ты защитник отечества, герой. Про тебя  фильмы
снимать надо.
   Накинь еще немного и завтра выходи на работу.
   - Не могу, - твердо сказал пришелец, - больше никак не могу.
   Тагиев посмотрел на сумму. Конечно,  с  одной  стороны,  не  особенно
впечатляет, но с другой... он берет на работу бывшего офицера, раненного
на фронте. К этому  никто  не  посмеет  придраться.  А  парень,  видимо,
толковый, можно будет со временем оставлять его главным в большом  зале.
Ладно, пусть пройдет испытание, а там будет видно.
   - Хорошо, кивнул Тагиев, - завтра выходи на работу. Начнем учить тебя
нашему делу.
   - Спасибо вам,  уважаемый  Вейсал-муэллим,  -  поднялся  Кязим,  -  я
постараюсь оправдать ваше доверие.
   На следующий день он принес шесть с половиной тысяч и начал работать.
В первые две недели Тагиев приглядывался к новичку, проверял  его,  было
видно, как новенький старается овладеть премудростями  новой  работы.  В
ресторанном бизнесе  были  свои  профессионалы,  умудрявшиеся  накрывать
десятирублевый стол, выдавая  его  за  сторублевый.  Умудрявшиеся  иметь
постоянных клиентов и лучших поваров для особо избранных гостей.  Тагиев
очень уважал таких людей, они были примером и для него самого.
   Новенький действительно  старался.  И  несколько  дней  назад  Тагиев
решил,  что  на  правительственном  банкете  главным  метрдотелем  будет
Зохраб, который работал с ним уже четырнадцать лет и знал всю технологию
подобных торжеств, а его заместителем - Кязим, так он  проверит  новичка
на очень важном  мероприятии.  Но  случилось  несчастье.  За  неделю  до
банкета Зохраба сбила машина. Никто не видел,  откуда  она  появилась  и
куда исчезла. Значит, на банкет придется ставить Кязима.
   Началась подготовка к банкету. Кязим предложил украсить главный  стол
большими вазами с цветами. Но  не  стеклянными,  как  обычно  бывало,  а
керамическими с национальным орнаментом из бронзы. У него были  знакомые
на заводе сувенирных изделий, и он привез три большие вазы за  несколько
дней до события. Увидев вазы, Тагиев нахмурился.
   - Решил помочь своим ребятам сбыть их продукцию?
   - Мне их подарили, - возразил Кязим.
   - Тогда другое дело, - обрадовался Тагиев, - поставь  их  на  стол  и
закажи красивые цветы. Кязим кивнул и ушел на кухню.
   За день до банкета, как обычно, во дворце появились усиленные  наряды
сотрудников МНБ. Они проверяли каждую мелочь, каждую  деталь,  пол,  где
будет стоять стол для президентов, эстраду, с  которой  будут  выступать
артисты, входы  и  выходы  из  дворца  -  словом,  осуществляли  обычную
проверку. Но на  этот  раз  действовали  особо  ретиво,  уточняя  каждую
мелочь, влезая буквально во все  углы  и  щели.  Это  всегда  раздражало
Тагиева, привыкшего к тому, чтобы ему доверяли.
   Двенадцатого утром столы уже стояли вокруг  сцены,  образуя  красивый
полукруг, в центре которого должен был находиться стол для  президентов.
Все три вазы с огромными букетами  цветов  Кязим  разместил  на  главном
столе. Тагиеву это понравилось. Парень явно старался, и, если так пойдет
и  дальше,  его  можно  будет  спокойно  оставлять  в  зале  одного,  не
беспокоясь  за  последствия.  Единственное,  что  несколько   беспокоило
Тагиева,  это  непонятная  честность  новенького.   Он   несколько   раз
контрольно проверял, сколько Кязим имел за ночь с официантов  и  сколько
сдавал ему из положенных сумм. И каждый раз выходило, что новенький  его
не  обманывал.  Это  было  удивительнее   всего,   так   как   на   этом
"прокалывались" почти все. Даже Зохраб, с которым Тагиев работал столько
лет, и то воровал понемногу. А тут такая непонятная честность! Тагиев не
верил в такую порядочность, скорее верил в низменные черты человеческого
существа, чем в его благородные идеалы. Он проверил еще раз, по второму,
по третьему кругу, но выходило, что новенький всегда честно сообщает ему
обо всех суммах. Из этого следовал вывод, что он, пока не  разобравшись,
что к чему, решил поиграть в честность  и  таким  образом  сделать  себе
карьеру. Тагиева такая позиция новичка вполне устраивала.
   За три часа до начала банкета  все  было  готово.  Тагиев  придирчиво
оглядел зал,  пытаясь  найти  хоть  какие-нибудь  недостатки.  Нет,  все
сделано в соответствии с его указаниями. Он еще раз