- рядом написано, откуда они прилетели и чем занимаются.
   Дронго  быстро  прочел  три  фамилии.  Рамон  Фернандо  с   Филиппин,
импресарио, Малик-аль-Азизи, инженер из  Пакистана,  и  бизнесмен  Дуайт
Патгерсон из Барбадоса.
   - Все, - сказал старик, - теперь мы должны уходить,  через  два  часа
здесь будут совсем другие люди.
   - Чем занимаются эти трое? - спросил Дронго.
   - Там написано.
   - Нет, где они на самом деле работают и  чем  занимаются?  Это  очень
важно знать.
   - Мы уходим, - нетерпеливо сказал старик, - мы должны уйти.
   - Уходите без меня, - сказал Дронго, - я остаюсь.
   - Ты меня обманул? - старик спросил это без гнева.
   - Ты сказал, что в тот день,  когда  дьявол  призовет  своих  слуг  к
последней битве, истинный Бог призовет  своих  сторонников,  -  напомнил
Дронго, - считай, что сегодня будет генеральная репетиция перед основной
схваткой. Я обязан остаться. Если вы дадите мне  еще  один  пистолет,  я
буду вам благодарен.
   - Ты упрям, - задумчиво сказал старик, - и я думаю,  что  ты  знаешь,
что делаешь. Хабиб останется с тобой. У  него  есть  запасной  пистолет,
который может тебе понадобиться. Но ровно через  два  часа  здесь  будет
очень опасно.
   Постарайтесь уйти до этого времени. - Он повернулся и пошел к выходу.
Уже открыв дверь, произнес:
   - Я рад, что познакомился с таким человеком, как ты.
   Прощай.
   Он  вышел,  мягко  закрыв  дверь.  Хабиб  поднял  рубашку,   доставая
пистолеты.
   Один он протянул Дронго. Тот молча взял, проверил обойму. Кивнул.
   - Нам нужно найти комнату Салеха Фахри, - сказал Дронго, - ты знаешь,
в какой комнате он живет?
   - На третьем этаже, кивнул Хабиб, в пятом номере, который выходит  на
крышу соседнего здания.
   - Тогда пойдем через  полтора  часа,  -  кивнул  Дронго,  -  но  будь
осторожен, они могут быть вооружены.
   - Хорошо, - равнодушно сказал Хабиб.  Время  тянулось  медленно.  Эти
полтора часа были самыми долгими в его жизни. Наконец Дронго поднялся  и
махнул рукой Хабибу.
   - Пошли.
   И в этот момент внизу прогремел страшный взрыв.
   - Опоздали! - крикнул Дронго. Он бросился к дверям, за ним  Хабиб.  В
коридоре было дымно. Кто-то кричал, слышались частые одиночные выстрелы,
бежали люди. Хабиб втащил Дронго в комнату.
   - Мы должны уходить, - прошептал он. - Вас могут убить.
   Дронго толкнул его в грудь.
   - Мне нужно на третий  этаж,  -  прошептал  он  и  снова  бросился  в
коридор, оставив замешкавшегося Хабиба одного. Он метнулся  к  лестнице,
не обращая внимания на выстрелы  и  крики.  Вбежал  наверх,  ринулся  по
коридору. И наконец нашел пятый номер.  Он  толкнул  дверь,  ворвался  в
номер. Окно было открыто, очевидно, обитатель номера  успел  сбежать  по
крыше.
   "Чертов старик, - зло  подумал  Дронго,  -  наверное,  он  специально
назвал мне срок в два часа, чтобы я не  успел  ничего  сделать.  Хотя  с
другой стороны, может, он элементарно ошибся. Ведь ему  назвали  срок  в
два часа до его второго посещения. Он мог  прийти  через  полчаса  и  по
привычке назвать срок в два часа".
   Дронго повернулся, чтобы выйти из комнаты и увидел  бежавших  к  нему
двоих мужчин в маскировочных костюмах. Он с ужасом вспомнил, что на  нем
по-прежнему арабская одежда.
   - Подождите! - крикнул Дронго. И  в  этот  момент  в  него  выстрелил
первый из подбегавших боевиков. Дронго почувствовал, как пол покачнулся,
и, уже ничего не помня, упал.

Красноярск. 16-19 апреля 1997 года

   На  розыски  загадочного  "БМВ"  были  брошены  все  силы  московской
милиции.
   В картотеке автомобиль нашли довольно быстро, но выяснилось,  что  он
числится в розыске. По  всему  городу  были  даны  указания  постам  ГАИ
задерживать и проверять автомобили "БМВ"  синего  цвета,  которые  могли
поменять номер. Но пока самые тщательные розыски ничего не давали.
   Зато в лаборатории дела шли гораздо лучше. Удалось  найти  не  просто
микрочастицы, а целую  щепку  от  одного  из  ящиков.  Эксперты  были  в
восторге и обещали через несколько дней дать окончательное заключение по
составу древесины и ее происхождению. И теперь  перед  Мовсаевым  лежало
авторитетное заключение экспертов, которые  однозначно  утверждали,  что
состав данной древесины мог относиться  к  ящикам,  которые  прибыли  из
Сибири. Эксперты сделали даже то, о чем не мечтали сотрудники  разведки.
Они дали конкретное заключение,  где  именно  могла  использоваться  эта
древесина. По микроструктурному анализу,  спектральным  анализам  ученые
пришли к выводу, что ящики  готовились  из  древесины,  характерной  для
пород, произрастающих на берегах Енисея на юге Средней Сибири.  Мовсаеву
не составляло большого труда выяснить, что восемнадцатого марта днем  из
Красноярска в Москву прилетел самолет, в котором, по всей вероятности, и
был привезен груз.
   Вечером Мовсаев и Никитин вылетели в далекий сибирский город.
   Их встречали представители ФСБ, которых попросили оказать  содействие
сотрудникам  СВР.  Мовсаев  с  неожиданным  раздражением  подумал,   что
встречающие их офицеры формально  представители  другого  ведомства.  Он
работал в разведке уже  больше  пятнадцати  лет  и  еще  помнил  времена
всесильного ПГУ КГБ СССР. Тогда в каждом районе, в  каждом  городе  и  в
каждой области были отделы госбезопасности, готовые оказать любую помощь
сотрудникам ПГУ. Сейчас некогда всемогущий КГБ был разделен на несколько
ведомств, число которых росло с каждым годом. Разведка  и  контрразведка
выделились в  самостоятельные  организации,  потом  появилась  отдельная
служба правительственной связи, самостоятельное пограничное ведомство  и
еще более самостоятельная служба охраны президента, выполнявшая  функции
девятого управления КГБ СССР, а заодно и еще много  других  функций,  не
свойственных бывшему девятому управлению.
   Сотрудники ФСБ уже получили  информацию  о  трудностях  своих  бывших
коллег-разведчиков и готовы были оказать любую помощь прибывшим  гостям.
К приехавшим офицерам был прикреплен заместитель  начальника  областного
управления ФСБ полковник Колыванов. Это был высокий плечистый сибиряк  с
красноватым лицом, большими добродушными глазами  и  крепкими  руками  с
широкими ладонями, как у лесоруба или сплавщика. Впрочем, довольно скоро
выяснилось, что в семье Колыванова несколько поколений его предков  были
охотниками и лесниками.
   На следующее утро они уже отправились на  перерабатывающий  комбинат,
чтобы получить первые результаты высланных сюда анализов. Уже через  два
часа в кабинете директора предприятия были развеяны все сомнения.  Ящики
вышли именно с этого комбината, и теперь  предстояло  выяснить,  кому  и
когда отгружалась именно  та  партия  ящиков,  в  один  из  которых  был
упакован груз террористов.
   Понадобилось еще два дня, чтобы  составить  список  всех  предприятий
Красноярской области,  в  которые  были  отправлены  ящики.  Список  был
довольно внушительный, более двадцати предприятий.  Колыванов  вместе  с
приехавшими офицерами стал детально изучать список.
   Сразу были отброшены предприятия, не производившие  никаких  товаров:
школа,   больница,   городское   управление   коммунального   хозяйства.
Осторожный  Мовсаев  решил  проверить  их  в  последнюю  очередь.   Были
поставлены   под   сомнение   пищевой   комбинат,   предприятия   легкой
промышленности. Когда подвели итог, оказалось, что осталось  всего  пять
организаций, продукция которых  могла  заинтересовать  террористов.  Это
была воинская часть, мастерская по ремонту оружия, два закрытых завода и
химический комбинат.
   - Почему заводы закрытые? - уточнил Мовсаев.
   - Раньше они назывались "почтовыми ящиками", - пояснил  Колыванов,  -
на одном из них производятся компоненты ядерного оружия,  а  на  втором,
кажется, какие-то опорные части для ракет средней дальности.
   - Что? - изумленно привстал со стула Мовсаев. -  И  вы  думаете,  что
террористы получили груз именно с этих предприятий?
   - Я не думаю, - возразил Колыванов, - просто я  отметил  предприятия,
которые могут нас интересовать.  Но  эти  два  завода  вы  можете  смело
исключить из своего списка.
   - Почему?
   - Это режимные предприятия. Там муха не может  вылететь  без  особого
разрешения. Даже несмотря на весь бардак, который встречается  на  наших
предприятиях. Там работают отделы ФСБ, военной контрразведки, существуют
целые системы пропусков,  дублирующие  друг  друга.  Нет,  -  решительно
заключил Колыванов, - там ничего не может  быть.  Оттуда  террористы  не
могли получить никаких ящиков. Кроме того, все  поступающие  туда  ящики
проходят строгий учет. И еще более строгий  учет  проходит  любой  груз,
который выходит за ворота заводов.
   - И тем не менее террористы получили ящики именно из  Красноярска,  -
настаивал Мовсаев, - значит, их что-то заинтересовало и это  что-то  они
смогли вывезти. Они  продумали  целую  комбинацию  ложных  ходов,  чтобы
благополучно доставить эти  ящики  в  Сирию.  Поэтому  я  не  могу  быть
уверенным в том, что  эти  ящики  забивались  в  детском  садике  или  в
управлении коммунального хозяйства. Мы должны выехать на  заводы  и  все
проверить на месте.
   - Я оформлю вам допуск, - согласился  Колыванов,  -  но  напрасно  вы
настаиваете.  Абсолютно  убежден,  что  террористы  не  могли   получить
какое-либо оружие с этих заводов.
   - Компоненты ядерного оружия, - напомнил Мовсаев, -  это  может  быть
пострашнее любого оружия.
   - Я не имею права говорить о том, что там производится,  -  улыбнулся
Колыванов,  -  но  уверяю  вас,  что  продукция  именно   этого   завода
террористам вряд ли понадобится. Впрочем, мы можем оформить вам допуск и
вы сможете убедиться в этом на месте.
   - Ядерное оружие, - снова повторил Мовсаев, - даже  обогащенный  уран
может стать источником страшной опасности. У террористов есть  деньги  и
возможности. Они могут сделать все, что угодно.
   - Нет, - засмеялся Колыванов, - с этого  завода  не  могут.  Я  подам
официальную заявку, но уже сейчас могу вам сказать,  что  компоненты,  о
которых я говорил, совершенно неопасны для окружающих.  -  Я  ничего  не
понимаю, - удивился Мовсаев. - Как это неопасны?
   - Там делают панели для управления.  Только  металлические  ящики,  -
улыбнувшись, признался Колыванов, - а всю начинку изготавливают совсем в
другом месте. Пустыми металлическими ящиками  можно,  в  лучшем  случае,
проломить голову одному-двум прохожим. Да и то, если  они  будут  сильно
пьяны и не смогут увернуться от такой тары.
   - Ясно, - Мовсаев тоже улыбнулся. - Но мы все  равно  поедем  на  оба
завода.
   - Я  бы  рекомендовал  скорее  обратить  внимание  на  мастерскую,  -
посоветовал собеседник. - Там как раз хранение оружия налажено не совсем
должным образом. И, конечно, на воинскую  часть,  откуда  можно  вывезти
сколько угодно оружия.
   - Вы думаете, террористы  прилетели  сюда,  чтобы  тащить  через  всю
страну обычное стрелковое оружие, которое можно  купить  где  угодно  на
Ближнем Востоке?
   - спросил Мовсаев; - Нет. Они прилетели за чем-то особенным. Пошли на
такой шаг именно потому, что в этих ящиках лежало что-то такое,  что  им
было чрезвычайно необходимо. Причем это наверняка не оружие. Это  должна
быть внешне нейтральная  продукция,  которая  может  спокойно  пройти  в
случае необходимости таможенный досмотр. И которая может превратиться  в
оружие в руках террористов.
   - Интересная задача, - кивнул Колыванов. - В таком случае, может, это
действительно были наши панели. Хотя для чего они  террористам,  ума  не
приложу...
   - Во всяком случае, это были  не  автоматы.  Что  это  за  химический
комбинат, который указан в вашем списке?
   -  Обычный  комбинат,  -  махнул  рукой  Колыванов,  -  кажется,  там
производят химические удобрения для сельхозпродукции. Ничего особенного,
но  предприятие  в  годы  Советской  власти  тоже  называлось  "почтовым
ящиком". На всякий случай. Сейчас это обычный комбинат, хотя и режимный.
   - А воинская часть? Какая это часть?
   - Кажется, штаб полка или что-то в  этом  роде.  Точно  не  знаю.  Но
ничего особенного. Они находятся довольно далеко  от  города,  в  Нижнем
Ингаше. Туда можно добраться либо  на  поезде,  либо  на  вертолете.  На
вертолете лучше, так как от железнодорожной станции нам  придется  ехать
еще около сорока километров. А сейчас у нас дороги просто  непроходимые.
Прошли сильные дожди.
   - В таком случае мы полетим вертолетом, - решил Мовсаев. - Мы  должны
посетить все пять объектов. Если не найдем там ничего,  начнем  проверку
остальных организаций. И если понадобится, проведем здесь  неделю,  две,
месяц, но проверим каждое предприятие, даже  школу  и  больницу,  откуда
могли уйти ящики в Москву. Если, конечно, к тому времени мы еще не будем
знать, что именно лежало в этих ящиках.
   - У вас мало времени?
   - Очень. По нашим сведениям, террористы очень опасны. И  они  готовят
грандиозную акцию, о которой мы ничего не знаем.
   - Тогда давайте начнем, - подвинул к себе список хозяин кабинета. - И
если  понадобится,  проверим  каждую  организацию.  Но   я   по-прежнему
настаиваю на том, что с этих заводов ничего не могло пропасть.

Тель-Авив. 16 апреля 1997 года

   Он открыл глаза и увидел сидящего рядом отца. И улыбнулся, решив, что
остался ночевать у родителей. Только затем он увидел, что отец  в  белом
халате и почувствовал резкий незнакомый запах больничной палаты.  Дронго
приподнялся на локте.
   - Где я? - удивленно спросил он.
   - В больнице, - невозмутимо ответил отец. Сын повел взглядом и увидел
стоявший рядом с ним столик и  надпись  на  бутылочке.  Он  пригляделся,
пытаясь прочитать. С изумлением отметил:  буквы  незнакомые.  И  тут  он
вспомнил все.
   - Мы в Израиле, - подтвердил отец.
   - Это я понял, - откинулся на подушку Дронго. - Но что здесь  делаешь
ты?
   - А я прилетел к сыну, - невозмутимо  сказал  отец,  -  кстати,  твоя
седая борода тебе совершенно не идет. Если ты захочешь встать с постели,
то сможешь ее сбрить.
   - Встать. - Он посмотрел  на  себя,  опасаясь  увидеть  забинтованное
тело.
   Но все было внешне в порядке. Он поднял руки, пошевелил ногами.
   - Странно, я точно помню, что меня ранили, - пробормотал Дронго.
   - Нет, - возразил отец, - тебе просто  повезло.  Ты  был  в  арабской
одежде, у тебя было небритое лицо и в руках  ты  держал  пистолет.  Тебя
вполне могли застрелить, но в последний  момент  штурмовик  специального
отряда МОССАД решил выстрелить из газового пистолета. У них  был  приказ
взять живьем Салеха Фахри, в номере которого ты, очевидно,  оказался  не
случайно. Поэтому тебе и повезло. Если бы ты был в любом другом  номере,
тебя бы почти наверняка пристрелили. Во всяком  случае,  остальных  трех
террористов они пристрелили.
   - А Красавчик?
   - Он ушел, - ответил отец.
   - Откуда ты это все знаешь? - нахмурился сын.
   - Здесь два дня вместе со мной дежурит очаровательная особа,  которая
мне все рассказала. Между прочим,  очень  симпатичная,  правда,  она  не
знает русского языка и мы общались по-немецки.
   - Ты знаешь немецкий? - изумился сын.
   - Я же был на  войне,  -  улыбнулся  отец.  -  Правда,  тогда  я  был
восемнадцатилетним лейтенантом, но язык нас заставляли учить. С тех  пор
я немного помню.
   - И ты сумел понять все, что она тебе сказала?
   - Конечно, нет. Но она приходила вместе с  Павлом  Гурвичем,  который
мне переводил. Он говорил, что работает в  "Сохнут",  но,  по-моему,  он
работает в несколько другом ведомстве.
   -  По-моему,  тоже,  -  засмеялся  Дронго.  Потом,  подумав  немного,
спросил:
   - Но ты ведь не летаешь на самолете? Ты уже не летал лет  сорок?  Как
ты сумел сюда приехать?
   - Когда у тебя будет сын и  когда  он  будет  постоянно  пропадать  в
разъездах, иногда попадая в больницу  или  в  тюрьму,  и  когда  тебе  в
очередной раз сообщат, что он лежит в  больнице,  уверяю  тебя,  что  ты
бросишь все свои дела и помчишься туда, где будет твой сын.
   - Понятно.
   - Они выпишут тебя через несколько дней, - продолжал  отец,  -  и  мы
можем уехать домой.
   - Нет, - возразил он, глядя в потолок, - не сможем.
   - Я могу узнать почему?
   - Я еще не нашел Мула.
   - А ты считаешь, что можешь его найти?
   - Да. Я так считаю, - он повернулся на бок и  посмотрел  на  отца,  -
если хочешь, я обязан его найти. И мне кажется, что я смогу это сделать.
   - Приятная самоуверенность. А что тебе мешало это  сделать  за  целый
месяц?
   - Я к нему подбирался.
   - Сумел подобраться?
   - Кажется, сумел.
   - В таком случае ты можешь сказать, где его найти?
   - Нет, не могу.
   - Тогда я тебя не понимаю.
   - Я вошел в игру, - попытался объяснить  сын,  -  я  уже  изучил  его
приемы, его манеру игры. Я знаю, как вести эту игру. И хотя пока у  меня
нет козырей, но я чувствую, что смогу победить.
   - В таком случае оставайся, - кивнул отец, - только с одним условием.
   Во время твоей игры тебе можно подсказывать?
   - В каком смысле?
   - Я собираюсь остаться рядом с  тобой  и  иногда  подсказывать  тебе,
какой ход может оказаться самым сильным.  Твои  правила  игры  разрешают
такие подсказки?
   Дронго развел руками. В этот момент в палату  вошли  Павел  Гурвич  и
Алиса Линхарт. Увидев пришедшего в себя Дронго, гости бросились к  нему,
принялись пожимать руку. Алиса на радостях даже поцеловала его.
   - Тебе два дня  кололи  снотворное,  чтобы  немного  отдохнул.  Врачи
считали, что ты получил по-своему сильный  психологический  шок  и  тебе
нужно было немного отдохнуть, - объяснила она.
   - Сначала мне нужно сбрить эту бороду, - потрогал свое лицо Дронго, -
а потом я собираюсь выйти из больницы и искать Мула.
   - Последний раз его видели в Бейруте, - сообщил Гурвич, - после  чего
он покинул Ливан. Где он сейчас -  мы  не  знаем.  Но  по  данным  нашей
агентуры, он собирался в Европу.
   - А где Красавчик?
   - Мы его упустили.
   - Что-нибудь нашли в их номерах?
   - Ничего особенного. Наркотики, оружие, обычный набор. Но тебе нельзя
сейчас  выходить.  Врачи  считают,  нужно  отлежаться.  Хотя  бы  недели
две-три. Иначе твой организм просто не выдержит. У тебя была  в  прошлом
году сильная ишемия. И остался рубец на сердце.
   - Спасибо, что сказал, - отмахнулся Дронго, -  мне  все  равно  нужно
вставать. Я не люблю долго лежать. Это не для меня.
   - Мы его найдем, - пообещал Гурвич. - Мы его обязательно найдем.
   - Я не буду лежать, - поднялся Дронго. У него закружилась  голова,  и
он глухо закашлял. - Мне нужно просто немного прийти в себя.
   - Скажи ему, - потребовала Алиса, глядя на Гурвича.
   - В Баку нашли убийцу Велиева, - сказал Гурвич. - А мы  обнаружили  в
номере Салеха Фахри подробную карту Лазурного берега Франции.  И  теперь
точно знаем, что следующей точкой их маршрута будет Франция. Поэтому  ты
можешь считать свое расследование завершенным. Мы постараемся найти  его
именно там.
   - А эти трое, которые жили в "Шератоне"? Вы их проверили?
   - Конечно, проверили. Но похоже, что твои подозрения на этот  раз  не
оправдались. Эти трое не имеют к  террористам  никакого  отношения.  Они
просто люди, слишком долго проживающие в "Шератоне".
   - Нет, - возразил Дронго,  -  среди  них  должен  быть  кто-то  один,
который очень интересовал террористов. Я  об  этом  подумал  еще  тогда,
когда двое чистильщиков окон оказались убийцами. Они ведь  действительно
чистили окна в этом отеле. И, очевидно, следили не только за  мной.  Там
был еще кто-то, кто их очень интересовал. Каждый из террористов дважды в
день подходил к отелю, видимо, рассчитывая получить какую-то информацию.
Они не уехали из города даже после убийства своих людей, только  сменили
отель. Поэтому  я  уверен,  что  один  из  троих  был  очень  важен  для
террористов. Мне нужны развернутые досье по всем троим.
   - Хорошо, - согласился Гурвич, - но напрасно ты так  нервничаешь.  Мы
уже все знаем.