смотрел вчера  вечером  списки,
которые мне дали. Получается,  что  технический  отдел  задержался  почти  в
полном составе.
   - Ну да. Четверо были в лаборатории. Оля Финкель  находилась  в  основном
здании вместе с Еленой  Витальевной.  Убитая  Хохлова  тоже  была  из  этого
отдела. У них в отделе восемь научных сотрудников, из которых шестеро в  тот
вечер работали. Еще Игорь Садовничий, но он обычно трудится в  одиночку.  Он
специалист по компьютерам. Аристарха Григорьева, заместителя Зинкова, в  тот
вечер на работе не было.
   - Этот Зинков, кажется, муж Фирсовой?
   - Да, он профессор, блестящий ученый. Защитил докторскую в  тридцать  три
года. На два года моложе  Фирсовой.  Прекрасная  пара.  Они  Давно  работали
вместе и знают друг друга тоже давно. Только Фирсова еще кандидат, а он  уже
давно доктор. Вы знаете, многие серьезно считают, что он со временем  станет
директором института. Либо он, либо Елена Витальевна. Оба достойны. Но  если
он, то его супруге придется уйти. Нам юристы объяснили,  что  на  одинаковых
должностях в одном учреждении супруги могут работать. Но, если один будет  в
подчинении у другого, тогда нельзя, нарушается трудовой кодекс.  Хотя  какой
сейчас трудовой кодекс. Во всех частных фирмах  семейственность  процветает,
даже, говорят, у Рокфеллеров она была. Почему у  нас  нельзя,  чтобы  родные
работали друг у друга. Глупо как-то?
   - Очень интересно, - вежливо согласился Дронго. - Пойдемте-ка  в  здание.
Вчера две женщины, которых мы встретили, тоже были из технического отдела?
   - Нет, из другого. Сотрудники технического отдела работают в правой части
здания. И у них есть один кабинет в основном  здании.  Кабинет  заведующего,
Георгия Ильича Зинкова.
   - Значит, сотрудники технического отдела должны быть сейчас на месте?
   - Да, все на работе. Только Оля обычно сидит в основном здании.
   - Почему? - спросил Дронго, когда они вошли в здание.
   - Она же "мне", - охотно объяснил Михаил Михайлович,  -  младший  научный
сотрудник. И, кроме своей внешности, ничем особым не выделяется.  Во  всяком
случае, явно не в дядю. Хотя природа, говорят, отдыхает  на  детях.  Или  на
племянницах.
   - Она работает как секретарь?
   - Почти, - улыбнулся Сыркин. - Хорошая девушка, но без царя в  голове.  Я
поначалу очень удивлялся. Племянница Финкеля - и такая несобранная. А  потом
узнал, что мама у нее  литовка.  Я  ничего  не  хочу  сказать  плохого  про.
литовцев, это очень  хорошие  люди,  но,  видимо,  мама  уделяла  ей  меньше
времени, чем это делают еврейки.
   - А вы считаете евреев особой нацией? - улыбнулся Дронго.
   - Я не  превозношу  их,  -  серьезно  ответил  Михаил  Михайлович,  -  но
вообще-то они молодцы. Столько умных людей, даже в нашем институте. И  такие
все работящие. А Оля просто красивая девочка. У нас столько мужчин из-за нее
с ума сходит. Когда она стала мини-юбку носить, все на мини-юбки перешли.  А
до этого в джинсах щеголяла, так пол-института в брюки влезли. Даже с  очень
крупными формами. У нас Оля барометр красоты.
   - Ну да, понятно. Кто здесь сидит? - показал Дронго на первую дверь.
   -  Садовничий.  Здесь  его  компьютерное  хозяйство,  -  Сыркин   толкнул
незапертую дверь.
   Захламленный кабинет, где произошло убийство,  был  эталоном  порядка  по
сравнению с этим.  Но  это  был  "рабочий  беспорядок".  Чувствовалось,  что
сидевший за столиком на вращавшемся кресле молодой человек с  всклокоченными
волосами создал  здесь  свою  среду  обитания.  Комнату  опутывали  провода,
непонятно куда ведущие и к каким приборам подключенные. Работало  сразу  два
компьютера. В стороне выдавал уже отпечатанные листы лазерный принтер.  И  в
этом хаотичном царстве упорядоченной электронной мысли царил  один  человек.
Садовничий был одет в темные брюки и длинную пятнистую рубашку, напоминавшую
то ли шкуру неизвестного зверя, то ли балахон солдата времен Второй  мировой
войны. На ногах были обычные кроссовки. Дронго сразу понравился этот  парень
с веселыми и все  понимающими  глазами.  Веселое  молодое  лицо  Садовничего
моментально располагало людей.
   - Добрый день, Игорь, - не очень радостно приветствовал его Сыркин. - Как
дела?
   - Прекрасно, - улыбнулся Садовничий. - Добрый день, - поздоровался  он  с
гостем.
   - Что у тебя с ребятами из отдела Людмилы Давыдовны случилось?  -  строго
спросил Сыркин. - Опять повздорили?
   - Да ну их к лешему, - беззлобно ответил парень, -  и  сами  не  работают
нормально, и другим не дают.
   - Если у тебя есть  проблемы,  ты  должен  сказать  об  этом  или  своему
начальнику Георгию Ильичу, или начальнику их отдела Людмиле Давыдовне. А  ты
вместо этого лезешь со своим замечаниями.
   - Ага. Супруги будут договариваться, - хмыкнул Садовничий, - а  мы  будем
смотреть, как это у них получается.
   - Вечно ты со всеми споришь, - неодобрительно заметил Михаил  Михайлович.
- А это наш гость, эксперт.
   Дронго, игнорируя бранчливое настроение Михаила Михайловича, наклонился к
парню и спросил:
   - Тебе вообще-то в институте нравится?
   - Вообще-то да, - засмеялся Садовничий. - А вы эксперт по компьютерам?
   - Скорее по людям, - улыбнулся Дронго. - А почему тебе здесь нравится?
   - Свобода, атмосфера, и директор клевый мужик. В  общем,  все  как  надо.
Если бы не это дурацкое происшествие.
   - Тебя в тот вечер здесь не было?
   Игорь развернул свое кресло к гостю. Тяжело вздохнул.
   - Теперь понятно, какой вы эксперт. Да нет, меня  не  было.  Жалко  Аллу,
хорошая была  девочка.  Всем  нравилась.  Видимо,  у  нас  какой-то  ублюдок
появился. Только это не Пашка, мы его все знали. Он бы в спину не ударил.
   - Как это в спину? - не понял Дронго.
   - Так ведь первый удар, говорят, в спину был нанесен, - объяснил Игорь, -
а уже потом в живот, ну и во все остальные места... В общем, жуть одна. Аллу
жалко. За что ее так?
   - Вы мне не говорили, что первый удар был нанесен в  спину,  -  задумчиво
заметил Дронго.
   - Да, действительно, - смутился Михаил Михайлович, -  я  совсем  про  это
забыл.
   - Почему тебя не было в тот вечер? Мне говорили, все ваши остались?
   - Меня Зинков послал в другой институт, к Финкелю. А оттуда я  уже  домой
поехал. Не возвращаясь обратно.
   - И как ты думаешь, кто  мог  сделать  такое?  -  вдруг  спросил  Дронго,
пристально глядя на Игоря.
   - Из наших - никто, - строго ответил  Игорь,  -  точно  никто.  На  такую
подлость наши бы не пошли.
   - Понятно, - Дронго протянул ему руку. - Ну пока, спасибо за помощь.
   - Да не за что, - парень  развернул  свое  кресло  и  снова  углубился  в
работу.
   - Хороший парень, - сказал Сыркин, когда они вышли из кабинета, - но  без
царя в голове.
   Они прошли к другой двери. Сыркин постучал, прежде чем ее открыть.
   - Войдите, - крикнули из кабинета. Они вошли в комнату. Это была  большая
светлая комната, совсем непохожая не только на две другие,  где  Дронго  уже
успел побывать, но и разительно контрастировавшая с коридором.  Здесь  царил
порядок. Стены комнаты  оклеены  красивыми  обоями.  Потолок  оштукатурен  и
покрашен.  В  комнате  находилось   двое.   Высокий   красивый   мужчина   с
чувственными,  немного  полноватыми  губами,  правильными  чертами  лица   и
тщательно уложенными волосами, за которыми  их  обладатель  явно  следил.  И
второй - чуть постарше, с большой  лысиной,  расплывшимся  носом  и  полными
щеками. Этот следил за собой гораздо меньше, одет он был в потертый замшевый
пиджак и мешковатые брюки. Лысый сидел за столом, а его собеседник  стоял  у
окна. Когда гости вошли, оба обернулись.
   - Добрый день, Георгий Ильич, -  с  полупоклоном  поздоровался  Сыркин  с
начальником отдела.
   - Здравствуйте, - благосклонно кивнул ему Зинков, протягивая руку.
   - Начальник отдела Георгий Ильич Зинков, - представил несколько церемонно
Михаил Михайлович ученого. - А это хозяин  кабинета  заместитель  начальника
отдела Аристарх Кириллович Григорьев.
   Григорьев поднялся из-за стола, неловко топчась на месте.
   - А это наш эксперт. - Представляя Дронго, Сыркин не назвал его по имени.
Он просто не знал, как называть гостя. По имени-отчеству  к  нему  обращался
только Архипов, но директор предупредил, что эксперт  отзывается  только  на
непонятное имя Дронго, и Сыркин сознательно избегал какого-либо обращения  к
эксперту, стесняясь произносить столь странную кличку.
   - У вас к нам какое-то дело? - спросил Зинков.
   - Нет. Но наш эксперт хотел с вами поговорить.
   - О чем? - удивился начальник отдела. - Простите,  вы  эксперт  по  каким
вопросам? И как к вам  обращаться,  кажется,  Михаил  Михайлович  не  назвал
вашего имени,
   - Дронго, можете называть меня просто Дронго.
   - Ах вот оно в чем дело. Вы  тот  самый  эксперт,  который  помог  решить
некоторые проблемы в научном центре Чогунаша.
   - Не думал, что я настолько популярен, - пошутил Дронго, - не ожидал, что
вы просто слышали обо мне.
   - Говорят, вы лучший аналитик, во всяком случае, я так слышал.
   - Это немного преувеличено, - улыбнулся Дронго.
   - И тем не менее вы  появились  именно  в  нашем  институте.  Кажется,  я
догадываюсь - почему. Из-за убийства несчастной Аллы?
   - Не совсем. После убийства прошло почти три месяца.
   - А убийцу до сих пор не нашли, - заметил Зинков.
   - Как это не нашли? По-моему, нашли. Мне говорили, что арестовали  вашего
охранника.
   - Пашку?  Никогда  не  поверю,  что  он  убийца.  Он  хороший  парень,  и
следователи, как всегда, ошиблись, - убежденно заявил Зинков.
   - Но с территории института никто  не  мог  выйти  незамеченным.  Значит,
убийца кто-то из сотрудников института?  -  Он  задавал  вопросы,  испытующе
глядя на начальника отдела.
   - Не знаю, - нахмурился Зинков, - это и для меня загадка.
   - Где вы были в момент убийства?
   - В лаборатории, мы работали все вместе. Вчетвером.  Мы  всегда  работаем
все вместе.
   - А Хохлова была в другой комнате?
   - Да. Они обычно сидели в крайней комнате. И она, и Оля.
   - И вы не слышали никаких криков?
   - Нет. Ничего не слышали.
   - В тот вечер не было Игоря. А если бы он остался,  он  бы  мог  услышать
крики о помощи?
   - Мог. Но он бы не услышал.
   - Почему? - поинтересовался Дронго.
   - Он во время работы на компьютерах настолько отключается, что  может  не
слышать телефона, который разрывается  рядом.  И  часто  наушники  надевает,
чтобы одновременно и музыку слушать. На компьютере  он  работает  виртуозно,
поэтому я не возражаю, пусть слушает музыку, раз это не мешает его работе.
   - И криков он бы наверняка не услышал?
   - Конечно, нет. У Игоря определенные  музыкальные  симпатии,  знаете  ли,
очень громкая музыка.
   - А почему его не было в тот вечер? - Мы посылали его в другой  институт.
Там нужно было перегнать  на  дискетки  наши  данные.  А  он  у  нас  лучший
компьютерщик.
   - А вы сами в тот вечер когда закончили работу?
   - Примерно около семи. Я вышел к машине, где меня ждали супруга и один из
ее сотрудников, Фортаков.
   - И куда вы поехали?
   - Отвезли Фортакова, а затем - домой.
   - Кто, по-вашему, мог совершить это убийство? Вы не верите  в  виновность
Мовчана. Но кто-то же убил вашу сотрудницу?
   - Не знаю. Мне трудно даже предположить.
   - Возможно, что убийцей был кто-то из чужих, - вставил Григорьев  низким,
глуховатым голосом, - не обязательно, чтобы им оказался наш сотрудник.
   - Вас в тот вечер не было в институте, - заметил Дронго. - А вы считаете,
что чужой мог проникнуть сюда?  Каким  образом,  если  на  проходной  всегда
дежурят охранники.
   - Нашли бы возможность, - хмыкнул Григорьев, - у нас весь институт знает,
как можно выйти и войти незамеченным.
   - Опять вы про ту дыру в заборе, Аристарх Кириллович,  -  мрачно  вставил
Сыркин. - Мы ее давно заделали. Теперь оттуда никто не пролезет. Мы ее сразу
закрыли, на следующий день после убийства.  Но,  если  бы  оттуда  и  проник
кто-то, наш охранник наверняка бы увидел, как убийца входит в здание.
   - А я не говорю, что обязательно  оттуда,  -  смутился  Григорьев,  -  но
вообще-то войти и выйти можно. Не такая уж проблема. Наверняка убийца  чужой
человек. Нужно искать его среди знакомых Аллы.
   - Да, - сказал Дронго, - я тоже  так  думаю.  Она  ведь  у  вас  работала
несколько месяцев. Что вы можете о ней сказать?
   Зинков и Григорьев переглянулись.
   - Нормальная молодая женщина, - ответил  Зинков,  -  симпатичная.  У  нас
вообще всегда самые симпатичные девушки работают, - добавил он, улыбаясь.
   - Может, она с кем-то не ладила, ссорилась? - допытывался Дронго.
   - Да, нет, - смутился Зинков, - кажется, ни с кем.
   - У нас с ней были хорошие отношения, - быстро  вставил  Григорьев,  видя
смущение своего начальника.
   Дронго заметил, как они переглянулись, но промолчал.
   - У вас в отделе восемь сотрудников? - уточнил он.
   - Десять, но научных сотрудников восемь,  -  подтвердил  Зинков,  -  трое
наших сейчас в соседнем помещении, в лаборатории. Если  хотите,  можем  туда
пройти, посмотрите, как мы работаем.
   - С удовольствием, - согласился Дронго. Зинков вышел из кабинета  первым.
За ним Дронго и Михаил Михайлович. Григорьев замыкал процессию. Они вышли  в
коридор и прошли к Другой двери. Зинков открыл ее. В большой комнате  никого
не  было.  Они  прошли  через  всю  комнату,  направляясь   к   лаборатории,
находившейся в глубине здания.
   - Я же говорил, что они работали в лаборатории, - тихо напомнил Сыркин.
   В лаборатории стоял неприятный резкий запах. Сыркин поморщился.
   - Опять не  соблюдаете  правила  противопожарной  безопасности,  -  хмуро
заметил он.
   - Соблюдаем, - весело блеснул  глазами  Зин-,  ков.  -  Вот  знакомьтесь,
товарищи. Или господа, как кому  нравится.  Это  господин  Алексанян,  -  он
указал на мужчину лет пятидесяти, с седыми редкими волосами, крупным носом и
уставшими глазами. Кивнув без интереса вошедшим, Алексанян продолжал  что-то
писать в журнале, лежавшем перед ним.
   - Это господин Коренев, - Зинков кивнул  на  молодого  человека,  который
заметно покраснел, почувствовав себя в центре внимания. Он стоял у приборов,
отмечая данные в блокнот.
   - Результаты есть? - спросил Зинков.
   - Хотел вам показать, - тихо сказал Коренев, протягивая шефу блокнот.
   - Потом посмотрю, - отмахнулся Зинков, - сейчас у  нас  гости.  Где  Олег
Сергеевич?
   - Пошел в основное здание, - ответил Алексанян. По-русски  он  говорил  с
небольшим кавказским акцентом, - понес наши данные Елене Витальевне.
   - Я же сказал, чтобы сначала показали мне, - нахмурился Зинков. -  Вообще
у нас в отделе какой-то странный бардак.  Вещи  стали  пропадать,  документы
уносят без моего согласия. Нашли "ручку", которая чистила печь?
   - Нет, - вздохнул Коренев, - я помню, что она на столике лежала.
   - У нас есть запасная, - вставил Алексанян.
   - При чем тут запасная? -  недовольно  буркнул  Зинков.  -  Я  говорю  об
отношении к работе. Ну ладно, потом поговорим. Вы все-таки  поищите,  может,
найдете. Это ведь не школьная ручка, чтобы затеряться.
   - У вас что-то пропало? - спросил Дронго.
   - Ничего, - отмахнулся Зинков. - У нас всегда что-то пропадает. Несколько
месяцев назад пропал халат Шенько. Теперь вот снова. Типично научный бардак,
если можно так выразиться.
   - Это вчерашние данные,  -  извиняющимся  тоном  сказал  Алексанян,  -  а
сегодняшние мы еще не обработали.
   В лабораторию вошел мужчина лет сорока пяти. Высокий, даже очень высокий,
Дронго определил на  взгляд,  что  "новенький"  даже  выше  него.  Но  из-за
непропорционально длинных рук и ног Шенько выглядел каким-то  нескладным.  У
него была немного вытянутая голова, напоминавшая тыкву, и  унылое  выражение
лица. Мятый халат сидел на нем плохо. Левая рука была перебинтована.
   - Это Шенько, - пояснил Зинков, - еще один сотрудник нашего отдела. Что у
вас с рукой, Олег Сергеевич?
   - Порезался, - виновато пояснил Шенько, - ничего страшного. Сегодня утром
порезался. Мне Оля сделала перевязку, думаю, ничего серьезного.
   - Я совсем забыл  про  Олю,  -  сказал  Зинков,  и  Дронго  заметил,  как
переглянулись Коренев c Алексаняном. - У  нас  в  отделе  работают  еще  два
младших научных сотрудника - Игорь Садовничий, специалист по компьютерам,  и
Ольга Финкель. Вот, собственно, и все, если не считать двух наших  техников.
Но один из них сейчас на стажировке, как раз в Чогунаше. А  второй  уволился
месяц назад, но формально считается пока на работе. Он сам попросил  уволить
его с пятнадцатого.
   - Дружный у вас отдел, - заметил Дронго.
   - Был дружный, - вздохнул  Зинков,  -  до  тех  пор,  пока  этот  ужасный
случай... с Аллой... Все мы. были в шоке.
   - Ну, это понятно, - кивнул Дронго, - трудно реагировать иначе.
   - Вы считаете, что убийца - из сотрудников  института?  -  вдруг  спросил
Зинков.
   - Я пока ничего не считаю. Просто проверяю и уточняю всю информацию.
   В этот момент зазвонил телефон. Коренев  подошел  к  аппарату  внутренней
связи, поднял трубку.
   - Алло, здравствуйте. Да, он у нас. Да, в лаборатории. Георгий Ильич, это
вас к телефону ваша супруга, - он передал трубку Зинкову.
   - Слушаю, - взял трубку Зинков, чуть нахмурившись, -  нет,  я  буду  пока
здесь. Подойду позже.
   Едва он положил трубку, телефон зазвонил  снова.  Зинков  нервно  схватил
трубку снова.
   - Да, - немного раздраженно произнес  он.  И  вдруг  выражение  его  лица
переменилось. В нем появилась настороженность.
   - Слушаю  вас,  Елена  Витальевна,  -  холодно  произнес  Зинков.  -  Да,
результаты немного другие. Просто я просил сначала показывать их мне,  чтобы
я мог скорректировать с прежними данными. Да, я понимаю,  что  и  вы  должны
были их посмотреть. Да, я все понимаю. Нет, просто мы  немного  задержались.
Пропала наша "ручка", которой мы чистили печь. Не знаю, куда пропала, но  мы
взяли запасную. Думаю, сегодня результаты будут немного другими. Но я  прошу
вас не торопить  наших  сотрудников,  чтобы  мы  имели  более  конкретный  и
устойчивый результат. Нет, но мы постараемся сегодня закончить. Да, конечно,
да, я все понимаю.
   Он еще несколько раз согласился  с  чем-то,  потом,  не  прощаясь,  почти
бросил трубку на рычаг.
   - Опять что-то не поделили, - шепотом прокомментировал Михаил Михайлович.
   - У вас много  работы.  Не  будем  вам  мешать.  До  свидания.  -  Дронго
направился к двери.
   - До свидания, - поспешно произнес Зинков. Остальные  просто  кивнули  на
прощание.
   - А насчет "способов проникновения" мы с вами еще поговорим, Григорьев, -
грозно сказал на прощание Михаил Михайлович, выходя следом за  Дронго.  Пока
они не покинули здание, он хранил молчание.
   - Мне кажется, что вы хотели задать им еще несколько вопросов,  -  сказал
Михаил Михайлович.
   - Хотел, - согласился Дронго, - но не стал.  У  вас  есть  какие-то  свои
проблемы, а я не люблю мешать людям, когда они заняты делом.
   - Понятно, - вздохнул Сыркин. - Вы думаете, все-таки виноват Павел?
   - Вы меня не правильно поняли, - улыбнулся Дронго, - просто свои  вопросы
я задам позже, когда узнаю больше  подробностей.  -  Куда  сейчас?  Вас  еще
что-нибудь интересует?
   - Да, если можно. Я хотел бы познакомиться  с  Еленой  Витальевной.  И  с
остальными сотрудниками,  которые  находились  в  тот  вечер  на  территории
института.
   Когда они  вошли  в  основное  здание,  к  Михаилу  Михайловичу  подбежал
невысокий крепыш лет  тридцати  пяти.  Явно  не  красавец.  Нос  короткий  и
приплюснутый, торчащие уши, прижатые к круглой, низко стриженной голове.
   - Вас срочно ищут из прокуратуры. Климов два раза звонил,  -  сказал  он,
обращаясь к Сыркину.
   Тот кивнул, торопясь к лифту. На ходу обернулся к Дронго.
   - Быстрее, - попросил он.
   - Это был Носов? - спросил Дронго.
   - Он самый, мой помощник. Бывший десантник, спецназовец. Неплохой парень.
Туговато соображает после контузии, но парень надежный.