зберемся и с ними, - уверенно сказал Орехов. - А это кто такой? - спросил он, показывая на убитого Изотова.
     - Один из наших сотрудников. Его застрелил сидящий в контейнере бандит несколько минут назад.
     - Эй вы! - крикнул Орехов, обращаясь к Меликову. - Спускайтесь вниз и сдавайтесь.
     - Я готов сдаться, - закричал сверху почти счастливый Мирза, - но не могу спуститься.
     - Почему? - не понял генерал. - Спускайтесь так же, как и влезли.
     - Не могу. У меня переломаны обе ноги.
     Орехов ждал всего чего угодно, но только не этого. Он обернулся к Баширову и, увидев его улыбку, вдруг осознал, что это может быть правдой. И тогда он громко выругался. Полковник откровенно улыбался. Кажется, этот беглец оказался прав. Он утер нос им всем.

РИГА - ТАЛЛИН. 30 ИЮНЯ

     Дронго сидел на кровати и смотрел на звонивший телефон. А затем тяжело поднялся и, готовый к любой неожиданности, снял трубку.
     - Слушаю вас.
     - Здравствуйте, - быстро произнес незнакомый голос. - Вы можете приехать в российское посольство?
     - Возможно, смогу. Когда именно?
     - Прямо сейчас.
     - В четыре часа утра? - изумился Дронго. - Или вы работаете, как шахтеры в ночном забое?
     Дипломат, очевидно, не понимал шуток. Он сухо повторил:
     - Вас просят приехать. Ваш знакомый из Москвы хочет с вами срочно переговорить. Он не может дозвониться до вашего отеля.
     - Я все понял, - ответил Дронго. - Сейчас приеду.
     Через десять минут он вышел из отеля. И, пропустив первое такси, сел во второе, попросив шофера срочно отвезти его в российское посольство. Ночью в посольстве были лишь охранники и секретарь посольства. Он встретил Дронго внизу и проводил в кабинет посла, где гость должен был ждать звонка из Москвы. Звонок раздался ровно через пять минут. Дронго поднял трубку и услышал взволнованный голос генерала Потапова:
     - Поздравляю, - сказал тот, - мы все выяснили. Вы нам очень помогли.
     - Что случилось? - не понял Дронго.
     - По какому аппарату вы говорите?
     - Из кабинета посла. По его телефону.
     - Тогда все в порядке. Там установлена специальная система, блокирующая любое прослушивание. Новые генераторы шумов, более совершенные, чем скремблеры.
     Очевидно, сам Потапов говорил по кодированному аппарату, на котором также невозможно прослушивание.
     - Все нормально, - возбужденно заявил Потапов, - мы арестовали всех участников заговора. Они действительно дважды пытались вас убрать, в Португалии и в Вильнюсе. Полковник Баширов и его сотрудники. Само покушение было организовано подполковником Хороминым. Он уже отозван в Москву. С самого начала убийца их не интересовал. Им был нужен этот человек, чтобы угроза его появления в Москве помогла сорвать встречу вашего "Экспресса", а затем устроить взрыв в саду "Эрмитаж", где должна была состояться встреча с участниками вашей поездки.
     - Зачем они это делали? - ошеломленно спросил Дронго.
     - Это долгая история, - ответил Потапов, - они думали спровоцировать президента на введение военного положения в стране. Они полагали, что таким образом могут подтолкнуть руководство страны к введению чрезвычайного положения, отмене выборов, запрету политических партий, введению цензуры. В общем, завтра вы все прочтете в газетах.
     - Я не совсем понимаю. Они хотели устроить взрыв в саду "Эрмитаж"? Но наша встреча с президентом должна была состояться в Кремле.
     - Знаю. Но в другой день. А в саду вас должен был принимать мэр столицы. Вот они и готовили такой фейерверк. В общем, все детали завтра расскажет Вейдеманис. Он прилетит в Таллинн. И вы можете с ним возвращаться домой. Или в Москву. Куда вам больше нравиться. Деньги за работу и командировочные вы получите.
     - Подождите. - прервал его ошеломленный Дронго, - а встречи? Мы же пока ничего не выяснили.
     - Ничего выяснять не нужно. Никаких встреч не будет. Ни в Кремле, ни в саду "Эрмитаж". От греха подальше. Все встречи в Москве отменены. Никаких официальных встреч. Можете возвращаться.
     - Нет, - непослушными губами прошептал он, - я хочу остаться.
     - Как это - остаться? - не понял Потапов. - Все кончено. Никаких встреч не будет. Я же вам говорю, что все закончилось. Участники вашего "Экспресса" приедут в Москву, посетят театры, музеи, библиотеки. Никаких официальных встреч не будет, мы все отменили.
     - Почему?
     - На всякий случай.
     - Нет, - возразил Дронго. - Просто вы боитесь еще одного участника группы. Того самого, кого мы еще не вычислили. Возможного помощника Альваро Бискарги.
     - Может быть, - быстро согласился Потапов, - но в любом случае я не буду обсуждать с вами этот вопрос по телефону. Мы все отменили, и ваша командировка закончена. Приезжайте и получите свои деньги. Вот и все.
     - Нет, не все, - упрямо сказал Дронго. - Я должен найти этого человека. Я не привык просто так сдаваться. У Бискарги был помощник, и я хочу его вычислить. Я привык делать работу до конца. Даже если вы отменили все встречи, я буду искать этого человека.
     - Мы пытаемся выяснить, кто и зачем послал Бискарги в эту командировку, - несколько нервно сказал Потапов. - Вы же понимаете, что нам не хочется проявлять особой активности в этом вопросе.
     "Он намекает на Эшли, - понял Дронго. - Они не хотят привлекать внимание к исчезнувшему журналисту".
     - Я буду действовать от своего имени, - пообещал Дронго, - но я хочу выяснить все до конца.
     - Вам никто не говорил, что с вами иногда невозможно разговаривать? - рассердился генерал.
     - Только вы об этом мне говорили раз сто.
     - Значит, скажу и в сто первый. Все закончилось. Мы больше не нуждаемся в ваших консультациях. Это я вам говорю официально. Спасибо за помощь и до свидания.
     Раздались короткие гудки. Дронго мягко положил трубку на рычаг и вышел из кабинета посла. В эту ночь он не вернулся в отель, гуляя до утра по городу, узнавая прежние места и радуясь им, как старым знакомым. В эту ночь он прощался со своей молодостью. Утром он оказался перед отелем "Латвия". Его ремонтировали, и здание было ограждено строительным забором. Дронго прошел мимо. Когда-то здесь рядом, чуть дальше, на одной из соседних улиц находился большой книжный магазин. Высокую, красивую девушку с длинными волосами, работавшую там, он часто встречал на дискотеке в отеле. В магазине она была совсем другой - более спокойной, более женственной, но такой же красивой. Тогда он часто смотрел на нее, не решаясь подойти. Это было двадцать лет назад. "Интересно, что с ней стало?", - подумал Дронго. Того книжного магазина, где продавались собрания сочинений, он уже не нашел. Зато набрел на небольшой магазинчик, где стояли, выстроившись в ряд, книги, изданные в основном в России. От обилия детективов рябило в глазах. Дикие лица, ножи, маски, пистолеты, капающая кровь и такие же абсолютно невозможные названия свидетельствовали об интеллектуальном уровне их создателей. Почему-то в жизни все детективные истории совсем другие. В книгах это приключения, немного секса, немного романтики, много крови и много убийств. А в жизни это прежде всего боль, затем страх, горе, ненависть. И много непонимания, рожденного отчаянием. По существу у каждого из нас есть "свой скелет в шкафу". История каждого человека - это своеобразный детектив, с той лишь разницей, что он не рассказан и не показан во всем своем многообразии.
     Он ходил по городу, в котором не был уже столько лет. Последний раз он пролетал через Ригу в Лондон на самолете "Траснсаэро", и тогда им не разрешили выйти за пределы транзитной зоны. Теперь, находясь в Риге, он позвонил двум семьям, с которыми дружили его родители. Первый номер вообще не ответил. По второму ему сказали, что он ошибся, что этот телефон давно закреплен за офисом компании, занимающейся оптовыми поставками пива. Оптовые партии пива его мало интересовали, и он выключил свой мобильный телефон. "Странно, что я вспомнил о них, лишь попав в Ригу, - с горечью подумал Дронго. - Ведь можно было позвонить раньше, просто узнать, как дела, как они жили все эти трудные годы".
     "Двадцать первый век, - подумал он. - Век отчуждения человека от человека. Нам так не хватает обычного человеческого общения. Мы думаем, что нас очень много, и не можем представить число в несколько миллиардов живых существ. На самом же деле нас мало". У него были знакомые и друзья практически по всему миру, и чувство ностальгии иногда охватывало его, когда он вспоминал давно забытых людей, погибших друзей, лица и запах женщин, с которыми он встречался.
     Днем он пообедал в ресторане "Колонна", расположенном в старой части города. Неожиданно он увидел французского поэта Жака Жуэ. Тот читал газету и пил свою чашечку кофе. Увидев Дронго, он улыбнулся ему и помахал рукой. Затем подошел и, извинившись за свою настойчивость, протянул листок бумаги.
     - Я посвятил вам стихи на французском, - сказал Жак Жуэ, - мне рассказали, что у вас были неприятности в Вильнюсе. Я подумал, что вам будет приятно.
     Он был похож на постаревшего мима. Худощавый, подвижный, с проницательными и живыми глазами. Дронго благодарно кивнул головой, не решаясь ничего произнести. Иногда слова бывают лишними.
     Группа была уже на вокзале, когда они с французом буквально в последний момент успели сесть в поезд, отправлявшийся в Таллин. Багаж путешественников грузили без их участия в специальный грузовой вагон, а затем доставляли каждому в его номер отеля. Нужно было отдать должное немецкому оргкомитету. Немцы просто не умели работать плохо. Поэтому идеальный порядок во время путешествия было легко поддерживать. Более того, за все время передвижения "Экспресса" не пропало ни одной сумки, ни одного чемодана по вине оргкомитета.
     У Дронго было удивительно хорошее настроение. И не только потому, что он встретил французского поэта. Он ходил по поезду и улыбался всем, кого встречал. Мэрриет он сделал комплимент и подарил цветы. Сегодня у нее был день рождения.
     - Жаль, что вечером прием в мэрии. - сказала Мулайма Сингх, - а то бы мы отпраздновали день ее рождения все вместе.
     - Давайте соберемся после приема, - предложил Дронго. - Я знаю много прекрасных мест в Таллине.
     - Договорились. - засмеялась Мулайма. - Мы сможем там потанцевать? Я очень люблю танцевать.
     - Думаю, что мы найдем такое место. А какие танцы вы любите?
     - Рок-н-ролл, - усмехнулась Мулайма.
     - В таком случае я приглашаю вам на рок-н-ролл. Кстати, в последний день нашей поездки, в Берлине, у нас будет прием и музыкальный вечер. Считайте, что я вас уже пригласил на танец и в Берлине. У меня нет вашей визитной карточки, а вот Мэрриет подарила мне даже свою фотографию и визитную карточку.
     - Договорились, - согласилась Мулайма, - насчет танцев я согласна. Я не могла и подумать, что вы еще и танцуете. И, если вы разрешите, я тоже подарю вам свою фотографию.
     Она достала фото и, быстро надписав, протянула Дронго. На обороте было написано: "Идеальному мужчине". Он пожал плечами:
     - Это слишком сильно сказано. Боюсь, я весьма далек от идеала. Но все равно спасибо за такую надпись.
     Дронго попрощался и пошел дальше. В одном из купе в окружении земляков сидел Георгий Мдивани.
     - Очень скучаю. - вздохнул Георгий, - хорошо, что осталось чуть больше двух недель.
     - Надеюсь, мы проведем их вместе, - сказал ему Дронго.
     - Конечно, вместе.
     Георгий внешне был похож на одного из тех князей, которых любили изображать в девятнадцатом веке грузинские художники. Закрученные кверху усы, густая черная борода, живые выразительные глаза, массивная фигура. Рядом с ним даже Дронго казался не столь мощным и широкоплечим.
     - Я все время думаю об этом Бискарги, - мрачно признался Георгий. - Мы ведь с ним много общались. Почему люди становятся предателями? Что лежит в основе их поступков?
     - Корысть, зависть, выгода, трусость, - перечислил Дронго. - Нет, - добавил он. - нет, я не прав. В основе любого предательства всегда лежит слабость. Но Альваро не был предателем, он был наемником, твердо знавшим, на что идет. Поэтому не все так просто, мой дорогой друг.
     Проходя мимо бара, он увидел Константина Кандонаса - киприота, который первым обнаружил труп Густафсона. Дронго подсел к нему.
     - Приятного аппетита, - пожелал он.
     - Спасибо, - покосился на него Константин.
     - Извините, что отвлекаю вас от еды, но я хотел задать вам два вопроса. Вы ведь первым обнаружили убитого Густафсона.
     - Да, - кивнул Константин, - и это было очень неприятно. Такой ужас.
     - Я понимаю. Но я хотел вас спросить: вы не помните, знал ли Пьер Густафсон греческий язык?
     - Нет, конечно, - оживился Константин, поправляя прическу, - он даже по-английски говорил с чудовищным акцентом.
     - А Бискарги греческий знал?
     - Точно не знаю, но, кажется, тоже нет. У нас в группе вообще мало кто знает греческий. А это такой красивый язык. Даже наши соседи - болгары и албанцы - его не знают, только греки и киприоты. Причем, все киприоты, независимо от того, где живут, в турецкой части или в греческой.
     - Ну, это понятно, - улыбнулся Дронго. - И получается, что язык Гомера никто больше не знает.
     - Некоторые понимают. Босниец Мехмед Селимович, македонец Зоран Анджевски. И еще, кажется, Мулайма. Она немного понимает. Да, я совсем забыл. Очень хорошо знает греческий язык серб Иван Джепаровски. Но больше никто. И это печально.
     - Да, - согласился Дронго. - А Шпрингер знает?
     - Ни одного греческого слова. Зачем ему в его Лихтенштейне учить греческий язык? Зато он владеет практически всеми европейскими языками.
     - Могу ему только позавидовать, - сказал Дронго, поднимаясь из-за стола.
     Проходя дальше, он встретился с Катей Вотановой. Она была в джинсах и в синей майке. Он улыбнулся ей.
     - Что у вас за духи? - спросил Дронго, остановив молодую женщину.
     - А почему это вас так интересует? - удивилась она.
     - Вам больше подойдут либо агрессивно-томные тона Кристиана Диора, либо интимно-волнующие, например "шанель". Другой парфюм вам мало подходит, - убежденно сказал Дронго.
     - Не думала, что вы такой специалист, - усмехнулась она.
     - Это я притворяюсь, - пошутил он, - выучил все эти названия по какому-то модному журналу.
     - Вы странный человек, - сказала она, глядя ему в глаза.
     - Странно другое. Я ведь думал, что вы - обычная девочка, приехавшая в столицу Украины из провинциального городка. А потом выяснилось, что вы учились в Америке, кажется, в Калифорнии. Кстати, в каком городе?
     Он знал, в каком городе, но ему было важно услышать это от нее.
     - В Сан-Диего, - ответила она. - Я училась там всего год, когда заканчивала школу.
     - Вот именно. Между прочим, я бывал в Сан-Диего в начале девяностых. Когда вы там учились?
     - Кажется, в девяносто третьем или в девяносто четвертом, - припоминала она.
     - Нет, - помрачнел Дронго, - я бывал там раньше.
     "В девяносто третьем я уже был знаком с Лоной, - подумал Дронго, - и тогда я бывал чаще на Западном побережье, чем на Восточном. Впрочем, какая разница, что было тогда. Важно, что этой девочке тогда было совсем немного лет, а я был уже взрослым мужчиной. Странно, что мне сорок лет, а я чувствую себя совсем молодым, словно мне столько же лет, сколько им, не больше двадцати пяти - двадцати шести. И мне очень хочется, чтобы они приняли меня в свою компанию, чтобы еще немного продлить это очарование юности, чтобы еще немного побыть молодым. Никогда не думал, что начну сравнивать наши поколения. Никогда не думал, что с такой неожиданной тоской и завистью буду относиться к ним, не знающим наших ошибок и сомнений. У них "Интернет", мобильные телефоны, ноутбуки, цветные ксероксы. А двадцать лет назад даже факсы были большой редкостью, не говоря уже о том, что на любом предприятии по праздникам все пишущие машинки обычно собирали в одну комнату, а затем ее опечатывали. Считалось, что именно на пишущих машинках можно было размножать антигосударственную крамолу".
     Екатерина давно отошла от Дронго, а он все стоял и смотрел в окно.
     В Таллин они прибыли через несколько часов. Сначала они побывали на приеме в мэрии, затем пообедали в ресторане "Бухара", расположенном недалеко от мэрии, в старом городе. И, наконец, нашли дискотеку, где ему пришлось вспомнить свое умение и с упоением станцевать рок-н-ролл с Мулаймой Сингх. Вечером он вернулся в отель. Их разместили в двух гостиницах, и он попал в "Гранд-отель Таллин", перестроенный и переделанный уже в середине девяностых и теперь отличавшийся неплохим уровнем комфорта и сервиса.
     Когда раздался звонок мобильного телефона, он уже знал, кто звонит. Поэтому он быстро спустился вниз и вышел из отеля. На улице его ждал Вейдеманис. Они молча начали подниматься на гору, в район старого города.
     - Ты все уже знаешь? - спросил Вейдеманис.
     - Только то, что сообщил Потапов.
     - Твоя информация подтвердилась, - вздохнул Эдгар. - Они знали, что пропал Эшли, и решили устроить свою игру. Именно поэтому они допустили намеренную утечку информации, чтобы заинтересовать другие спецслужбы - англичан, поляков, французов. Все должны были сосредоточиться на поисках возможных террористов. Но твое появление в "Экспрессе" не входило в их замыслы. И тогда было решено тебя убрать. Однако покушение в Португалии сорвалось. А потом было убийство в Мадриде, и все ждали, чем это кончится. В общем, их план был довольно жестким. Воспользоваться тем, что в вашей группе есть настоящий убийца, которого безуспешно ищут представители стольких спецслужб. Это было прекрасное алиби для Баширова и его отдела. Под прикрытием возможного террориста они планировали устроить в Москве взрыв во время вашей встречи с мэром столицы. При этом достигались сразу две цели: устранялся сильный политический оппонент, и такая акция давала возможность ввести чрезвычайное положение со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все было рассчитано до мелочей. Они даже нашли бывшего офицера спецназа, подрывника-диверсанта, который должен был все просчитать. Но ты сорвал их планы.
     - Потапов сказал, что я узнаю все из газет, - напомнил Дронго, - но в сегодняшних российских газетах об этом нет ни строчки.
     - И не будет, - пожал плечами Эдгар. - Ты ведь все понимаешь. В конце концов ничего не произошло. Тебя не убили, взрыва не было. Дело можно замять. Никто в ФСБ не заинтересован в раздувании скандала. Они даже не хотят искать возможного помощника Бискарги. Через каналы Службы внешней разведки они уже выяснили, какой именно центр финансировал поездку Бискарги. Тот должен был получить оружие в Москве и использовать его во время встречи с президентом России. Детали покушения Потапов мне, конечно, не сообщил. Но я могу сказать тебе самое важное. По моему глубокому убеждению, и Потапов, и все остальные тебе просто бессовестно врали. Они хотели вычислить Бискарги, но без всякого риска. Тебе не сказали правду, но встречу с президентом не планировали с самого начала. Просто решили не рисковать и прием вашей группы в Кремле отменить.
     - Я примерно так и подозревал, - вздохнул Дронго.
     - Все верно. Только в ФСБ были две группы людей. Одна, в которую входили Потапов и Орехов, искала Альваро Бискарги и хотела с твоей помощью его вычислить. А вторая занималась тем, что пыталась тебя убрать, дав тем самым возможность неизвестному террористу прибыть в Москву, чтобы списать взрыв на него. В таком случае по своим каналам Борисов, Пацоха и Планнинг наверняка бы подтвердили, что здесь действовал террорист. Все было рассчитано. И, конечно, полковник Баширов действовал не в одиночку. За ним стояла более крупная фигура.
     - Городцов? - спросил Дронго.
     - Будем считать, что ты догадался, - чуть помедлив, ответил Вейдеманис. - Иногда я просто за тебя боюсь. А что касается генерала Городцова, то он давно уже хочет стать директором ФСБ и только ждет, когда его шефа переведут на другую должность. Сам директор тоже не возражает поехать куда-нибудь представителем президента. Ему хочется сделать политич