объем
информации,  которым  владеют  специалисты-ядерщики,   отличается   от   той
информации, которой располагают сенаторы и конгрессмены.
   - Ясно, - кивнул Игорь Гаврилович.  -  Собственно,  это  было  понятно  с
самого начала. Наши исследования проводились параллельно,  здесь,  как  и  в
космосе, мы шли ноздря в ноздрю. И, конечно, нет ничего удивительного, что и
американцы обладают подобным оружием.
   - Отнюдь не подобным, - возразил генерал. - По сведениям нашей  разведки,
вы их значительно опередили. Их  ядерные  заряды  малой  мощности  по  своим
объемам как  несколько  больших  наших.  Конечно,  это  не  очень  точная  и
проверенная информация, но это все, чем мы располагаем.
   - Я всегда говорил, что только мы и  американцы  можем  создать  подобную
технологию,  -  продолжил  свою  мысль  академик.  -  Чтобы  добиться  таких
результатов,  нужно  провести  целый  комплекс  очень  и   очень   непростых
исследований. У других стран просто нет необходимых ресурсов. Хотя  французы
и пытались добиться подобного результата, упорно продолжая ядерные испытания
и обманывая весь мир насчет  своих  мнимых  проблем  с  тактическим  ядерным
оружием... Но, насколько я знаю, у них ничего не вышло.
   - Именно поэтому ваше оружие должно  быть  под  строжайшим  контролем,  -
вздохнул генерал. - Представляете, что может случиться, если  пропадет  хоть
один подобный заряд?
   - У нас не  пропадет,  -  упрямо  повторил  академик.  -  Кстати,  Михаил
Кириллович, я хотел вас спросить.  Почему  Сырцов  до  сих  пор  не  получил
генеральского звания? Он ведь работает у  нас  уже  третий  год.  Должность,
насколько я понимаю, у него генеральская.
   - Верно, - согласился генерал, - наша обычная бюрократия. Вы  же  знаете,
как сейчас стоит этот вопрос. Повсюду идет сокращение. Считается, что у  нас
и без  того  много  генералов.  Поэтому  в  администрации  Президента  любое
представление на генеральское звание  рассматривается  очень  долго.  Кто-то
пустил анекдот, что у нас среди интендантов и военных  музыкантов  генералов
больше, чем во многих странах Европы.
   - Какое отношение это имеет к Сырцову?
   - Никакого. Но пока рассмотрят его вопрос, пройдет еще немало времени.  А
мужик он толковый, раньше на Северном Кавказе служил. Показал себя  с  самой
лучшей стороны. Но я ничего не могу сделать. Формально он подчиняется нам, а
на самом деле руководство у нас совместное с ФСБ. Да и вообще, этой проблеме
не первый год. С самого начала  было  поставлено  так,  чтобы  все  подобные
центры курировались сотрудниками КГБ. Вот поэтому всегда и вожу с собой этих
архаровцев, - показал он на следующую за ними машину. -  Как  только  кто-то
погибает, так они сразу про нас и вспоминают.
   Во втором автомобиле генерал-майор представил своего спутника  полковнику
Сырцову, едва машины тронулись.
   - Знакомьтесь, полковник Машков из ФСБ. Будет вашим новым куратором.
   - А где полковник  Степанов?  -  улыбаясь  спросил  Сырцов,  сидевший  на
переднем сиденье.
   - На пенсию ушел. Он уже старый.  Ты  ведь  знаешь,  какая  у  нас  опять
реорганизация намечается, - засмеялся генерал-майор, - хорошо еще,  что  вас
не трогают. Но ты не беспокойся, за тебя и так все хлопочут. Скоро  получишь
свою звездочку, будешь лампасы носить на брюках.
   - Да я об этом уже и не думаю, - несколько напряженным голосом  признался
Сырцов.
   - Думаешь, - хлопнул его по плечу генерал, - как же иначе? Генералом быть
хорошо. Вот получишь новое звание, тогда поймешь, о чем я говорю. И  не  век
же тебе в полковниках  сидеть.  У  тебя  здесь  перспектива  есть.  Даже  со
временем вторую генеральскую звезду сможешь получить.  Должность  позволяет.
Это у меня потолок, все, ничего больше не получу, пока на  другое  место  не
переведут. А у тебя перспектива...
   Полковник молчал. Замолчали  и  его  спутники.  Первым  нарушил  молчание
Машков:
   - Как у вас в хранилище? Все в порядке?
   - Конечно, - обернулся  к  нему  Сырцов,  -  буквально  пару  дней  назад
проверяли. Все в полном порядке.
   Автомобили миновали  первую  линию  охраны.  Стоявший  у  ворот  охранник
наклонился, внимательно вглядываясь в сидящих в автомобиле пассажиров. Потом
отдал честь и попросил документы.
   - Порядки у вас  железные,  -  удовлетворенно  кивнул  генерал,  доставая
документы, - даже директора Центра просто так не пропускают.
   - Конечно, - улыбнулся академик, вынимая свое удостоверение.
   Вышедший из машины водитель открыл багажник. Двое охранников  внимательно
осмотрели автомобиль,  проверяя  его  счетчиком  Гейгера,  словно  пассажиры
хотели ввезти на территорию базы нечто радиоактивное.
   - Видите, как проверяют, - удовлетворенно кивнул академик.  -  Не  только
при выходе, но и при  входе.  Все  автомобили  проверяются.  А  когда  будем
проезжать вторую линию охраны, там будет еще строже. И так до самого  конца.
Я поэтому и уверен, что у нас ничего не может пропасть.
   Охранник вернул документы  и  махнул  рукой,  разрешая  машине  проехать.
Остальные дежурные смотрели другие автомобили. Наконец гости въехали в  зону
и  уже  значительно  медленнее  двинулись  в   сторону   комплекса   зданий,
видневшихся впереди.
   - Сколько сейчас у вас зарядов? - спросил Михаил Кириллович.
   - Вообще-то это секрет, - усмехнулся академик. - Но, учитывая, что вы наш
куратор... пока никаких изменений. Тридцать два. И по  четырнадцать  в  двух
других центрах. Получить  подобный  результат  не  так  легко.  Нужна  очень
высокая концентрация переработки. Каждый подобный ЯЗОРД на строгом контроле.
И у нас, и в других центрах.
   Они подъехали к другим воротам. К ним подошел дежурный офицер.
   - Выйдите из автомобиля и пройдите  через  служебный  вход,  -  предложил
офицер. -  Если  есть  что-нибудь  металлическое,  достаньте  и  положите  в
специальный ящик, который будет опломбирован в вашем присутствии.
   - Ну и строгости у вас, - улыбнулся генерал, выходя из машины.
   Они вошли в здание, миновали несколько линий охраны, при этом каждый  раз
офицеры тщательно проверяли каждого на металл и радиоактивность.  Исключений
не делалось ни  для  кого.  Ни  для  директора  Центра,  ни  для  прибывшего
генерал-полковника.  Ни  для  других  гостей.  Даже  для  начальника  службы
безопасности  Центра  полковника  Сырцова.   Генерал   обернулся   к   нему,
приглашающе кивнул. Полковник был в штатском. В отличие от  других  военных,
на  которых  штатские  костюмы  часто  выглядят   весьма   непрезентабельно,
полковник смотрелся щеголем. Он шагнул к генералу.
   -  Порядок  у  вас  отменный,  -  с  удовлетворением  сказал  генерал,  -
замечательно поставлена служба...
   - Так точно, - улыбнулся полковник.  Теперь  они  остановились  у  зданий
Центра.
   - Где находятся сейчас заряды? - спросил генерал.
   - Как  обычно,  -  показал  директор  Центра  куда-то  вниз,  -  в  нашем
хранилище.
   - Кто имеет туда доступ?
   - Несколько человек. Но ключи только у нас двоих. У  меня  и  у  Сырцова.
Если мы одновременно не откроем сейф, никто не сможет попасть в хранилище.
   - Когда в последний раз открывали хранилище? - поинтересовался генерал.
   - Три дня назад. Перед моим отъездом в Москву. Все было в порядке.
   Внезапно завыла сирена. Генерал вздрогнул и обернулся. Навстречу  им  шли
несколько человек, одетых как космонавты, только  в  гораздо  более  тяжелых
скафандрах.
   - Что-нибудь случилось? - спросил генерал.
   - Все нормально, -  объяснил  Сырцов,  -  просто  сейчас  будут  вывозить
отходы. Их вывозят раз  в  месяц.  Отходы  радиоактивны,  и  поэтому  сирена
призывает всех к осторожности.
   Генерал понимающе закивал в ответ. Они прошли еще две линии охраны. Перед
тем как пройти к лифту, надели белые  халаты.  Теперь  все  были  похожи  на
врачей,  прибывших  на  консилиум.  Тучному  генерал-полковнику   с   трудом
подобрали подходящий халат.  Вниз  они  спустились  в  бронированной  кабине
лифта. Кроме директора Центра и приехавших гостей, вместе с  ним  спускались
два  дежурных   офицера,   полковник   Сырцов   и   начальник   лаборатории,
разрабатывающей ЯЗОРДы, - немногословный  мужчина  лет  пятидесяти.  Рафаэль
Шарифов пришел работать сюда еще совсем  молодым  человеком  по  направлению
МВТУ имени Баумана, которое окончил с отличием.  И  с  тех  пор  он  работал
здесь, успев защитить кандидатскую и докторскую диссертации.
   Офицеры  проводили  гостей  до  дверей  хранилища.  Старший  из   них   -
подполковник - посмотрел на директора Центра. Тот достал магнитную  карточку
и протянул ее  подполковнику.  В  свою  очередь,  Сырцов  тоже  достал  свою
карточку. Подполковник вставил обе карточки в гнезда и набрал известный  ему
код. Затем директор Центра произнес пароль, сменяемый каждый день,  приложив
большой палец для идентификации к экрану считывающего устройства.  Компьютер
поблагодарил, и через секунду загорелся зеленый свет.
   - А красный бывает? - поинтересовался полковник  Машков,  наклонившись  к
Сырцову.
   - Нет, - ответил тот, - мгновенно включаются  сирена  и  система  защиты,
блокирующая все двери, в том числе и лифт. Если даже сюда попадет кто-нибудь
посторонний с ключами, то и тогда  он  не  сможет  выйти  отсюда.  Отпечатки
пальцев всех лиц, имеющих доступ в хранилище, хранятся в памяти компьютера.
   Двери медленно открылись.  Генерал-полковник,  директор  Центра,  Сырцов,
Шарифов, Машков и сопровождавший их  генерал-майор  прошли  дальше.  Офицеры
остались у входа. Им было запрещено входить в хранилище.
   Прибывшие нестройной колонной прошли по  коридору.  Директор  показал  на
дверь, ведущую в следующий зал.
   - Все заряды там, - сказал он. - Но туда мы обычно не входим без  должной
экипировки. Там все в порядке. Мы проверяли три дня назад. Все тридцать  два
заряда на месте. Еще вопросы есть?
   - Нет, - весело сказал генерал-полковник, - все  и  так  понятно.  Пойдем
дальше.
   - Есть, - вдруг подал голос полковник Машков.
   Все обернулись на него.
   - В чем дело? - нахмурился академик. - Вас интересует еще что-нибудь?
   - Я хотел бы войти в следующий зал.
   - Но это довольно сложно. В таком виде вам  туда  входить  нельзя.  Нужно
переодеться.
   - Я настаиваю, - упрямо сказал Машков. - Мне нужно войти внутрь.
   Директор   Центра   рассерженно   обернулся   на   Михаила   Кирилловича.
Генерал-полковник пожал плечами. Он не хотел  ссориться  с  ФСБ,  даже  если
перед ним стоял обычный полковник. В конце концов, это его не касается.
   - Вы хотите попасть внутрь? - растерянно спросил академик.
   - Да. Я за тем и приехал. - Машков твердо смотрел  на  директора  Центра.
Тот выдержал его взгляд, пожал плечами и обратился к Шарифову:
   - Рафаэль Юсупович, переоденьтесь вместе с гостем и войдите в  хранилище.
Михаил Кириллович, вы тоже хотите пройти туда?
   Генерал явно не хотел. Он вообще не любил и боялся подобных видов оружия.
Но выглядеть трусом в глазах своих подчиненных ему не хотелось. Тем более  в
глазах этого хамоватого полковника из ФСБ.
   - Да, - сказал генерал, - я тоже войду в хранилище.
   Директор Центра, уже ничего не понимая, повернулся к Шарифову.
   - Приготовьте все для наших гостей. Мы пойдем вместе.
   Переодевание заняло довольно много времени. На Михаила Кирилловича  опять
с трудом подобрали тяжелый скафандр, защищающий от радиоактивного излучения.
Когда все были готовы, дежурный  офицер  снова  взял  магнитные  карточки  у
директора Центра и начальника службы  безопасности,  набрал  номер  шифра  и
впустил всех внутрь.
   Академик с  неприязнью  смотрел  на  настырного  полковника  ФСБ.  Только
упрямых придурков ему здесь не хватало. Они  подошли  к  дверям,  и  Шарифов
набрал код шифра. Двери открылись. Внутри в  стерильных  условиях  лежали  в
свинцовых ящиках ядерные заряды ограниченного  радиуса  действия.  Директор,
вошедший первым, быстро сосчитал их. Слава Богу. Все тридцать два на  месте.
Он торжествующе посмотрел на Машкова.
   - У нас все в порядке,  -  сказал  он  довольным  голосом,  -  вы  просто
заставили нас потерять целый час. Хотя, наверно, вам  интересно  предпринять
такую экскурсию.
   Машков вместо ответа начал внимательно осматривать ящики.
   - Кто их опечатывает? - спросил он.
   - Я сам. И делал это в последний раз в присутствии вашего предшественника
из КГБ полковника Степанова, - с победным видом заявил академик.
   - Наша организация сейчас называется ФСБ, - чуть улыбнулся Машков.
   - Да-да, извините, из ФСБ, -  поправился  академик.  -  У  вас  еще  есть
вопросы?
   -  Нужно  вскрыть  все  контейнеры,  -  вдруг  заявил  этот  ненормальный
полковник.
   - Что? - не поверил  уже  и  Михаил  Кириллович.  -  Как  это  -  вскрыть
контейнеры?
   - Необходимо вскрыть все  контейнеры,  -  упрямо  повторил  Машков,  -  и
немедленно все проверить.
   - Но почему? - разозлился генерал. - Может, вы все-таки объясните?
   - У нас есть заключение  прокуратуры,  -  мрачно  сказал  Машков.  -  Они
считают, что  двое  ваших  ученых  не  просто  так  попали  в  автомобильную
катастрофу. Им скорее всего ее подстроили. По  странному  совпадению  именно
эти двое в последний месяц работали в хранилище. Мы считаем, что  необходимо
проверить все контейнеры.
   - Это опасно? - повернулся генерал к директору Центра.
   - Нет, - пожал плечами Игорь Гаврилович, - просто мы проторчим здесь  еще
целый час.
   - Я прошу вас вскрыть контейнеры, - продолжал настаивать Машков.
   - Ну уж нет, - разозлился вдруг генерал, - для этого имеются специалисты.
Нам всем не обязательно здесь присутствовать. - "В  конце  концов,  и  моему
терпению есть предел, - гневно подумал он. - И храбрости тоже".
   - Согласен, - кивнул Машков, - вы уходите, а  я  останусь  с  начальником
лаборатории.
   - Я тоже остаюсь, - решительно сказал Игорь Гаврилович.
   - Я  тоже,  -  не  менее  решительно  добавил  полковник  Сырцов.  Михаил
Кириллович посмотрел на стоявших рядом людей. За масками не  было  видно  их
лиц. Он вздохнул и гневно приказал:
   - Мы остаемся все. Начинайте вскрывать контейнеры.
   Шарифов подошел к  первому  контейнеру.  Сорвал  пломбу,  поднял  тяжелую
плиту. Показал подошедшему Машкову содержимое. Тот согласно кивнул  головой.
И они перешли ко второму контейнеру. Второй,  третий,  пятый,  десятый.  Все
было в порядке. После пятнадцатого  генерал  перевел  дыхание.  Все  не  так
страшно. И довольно быстро.
   - Может, хватит  над  нами  издеваться?  -  саркастически  спросил  он  у
полковника.
   - У меня приказ, товарищ генерал, - сухо ответил Машков.
   Генерал-майор уже не сдерживаясь закричал:
   - Здесь все в  порядке.  При  чем  тут  автокатастрофа?  Чего  ты  ваньку
валяешь?
   - Я обязан проверить, - твердо отозвался Машков.
   Двадцатый,  двадцать  второй,  двадцать  пятый...  Нужно  будет  написать
рапорт,  чтобы  этого  типа  отсюда  убрали,  раздраженно   подумал   Михаил
Кириллович. Неврастеники здесь не нужны. Он уже представлял себе, что именно
он  напишет  в  рапорте,  когда  Рафаэль  Шарифов  открыл  двадцать   шестой
контейнер. Заглянул в него и замер. За ним заглянул Машков  и  обернулся  на
стоявших рядом людей.
   - Что? Что там? - закричал директор Центра.
   - Он... пустой, - убитым голосом сообщил Шарифов.
   Михаил Кириллович бросился к контейнеру, заглянул в него и  замер.  Потом
растерянно посмотрел по сторонам, словно все еще не веря в  случившееся.  И,
как при  замедленной  киносъемке,  схватившись  за  сердце,  начал  медленно
оседать на пол.
   - Быстрее, - закричал Сырцов, - ему плохо. Его нужно вытащить отсюда.
   Он наклонился и схватил грузного  гостя  под  мышки.  Шарифов  помог  ему
вынести генерала из хранилища.  Игорь  Гаврилович,  лица  которого  не  было
видно, подошел к контейнеру.  Контейнер  был  зияюще  пуст.  Академик  хотел
выругаться, но вспомнил про микрофон. И только заскрежетал зубами, чувствуя,
что  начинает  задыхаться  в  скафандре.  И,  сорвавшись,  все-таки  выдавил
какое-то ругательство. А наверху уже выла сирена.

Москва. 5 августа

   В день своего рождения можно ожидать любой  неожиданности,  но  когда  на
столе  лежит  подобная  телеграмма,  приходится  забывать  и  о  собственном
празднике, и о жене, которая попросила сегодня  приехать  пораньше.  Генерал
Николай Александрович Земсков работал в органах контрразведки уже много лет,
но за всю свою жизнь он никогда не сталкивался ни с чем  подобным.  Ему  шел
пятьдесят второй год, но, несмотря на возраст, выглядел он молодо, а  густые
волосы  почти  не  были  тронуты  сединой.  Глядя  на  лежавшую  перед   ним
телеграмму, он чисто машинально потирал большим пальцем тяжелый  подбородок,
словно пытаясь решить непривычную для себя задачу.
   Не сталкивался с  этим  и  генерал  Ерошенко  из  военной  контрразведки,
который приехал к Земскову в ФСБ еще рано утром и вот уже второй час сидел в
его кабинете. Его лысый череп поражал  какой-то  основательностью.  Ерошенко
все время  вынимал  платок,  чтобы  вытереть  обильно  потевшую  лысину.  Он
нервничал явно больше других.
   Только полчаса назад явился бывший полковник ФСБ  Степанов,  отправленный
на пенсию несколько месяцев назад. Он как-то резко постарел за  эти  месяцы,
обмяк, расплылся, фигура потеряла былую стройность, и даже в кабинет бывшего
руководителя он вошел боком, словно опасаясь, что его могут отсюда выставить
как случайного человека. Степанов добирался на метро,  своего  автомобиля  у
него никогда не было, но  раньше  за  ним  была  закреплена  машина  отдела,
привозившая его на работу.
   Четвертым в этом кабинете был  подполковник  Левитин,  самый  молодой  из
присутствующих. Ему было тридцать шесть лет, и он, пожалуй, единственный  из
собравшихся мог не очень беспокоиться за свою дальнейшую судьбу. Телеграмма,
лежавшая на столе, как минимум означала снятие с  работы  обоих  сидевших  в
кабинете генералов, если не будут приняты чрезвычайные меры. И оба  генерала
это отлично сознавали,  собираясь  переложить  ответственность  и  на  своих
подчиненных.
   И наконец, последним офицером,  находившимся  на  этом  срочно  созванном
совещании, был представитель военной  контрразведки,  прибывший  с  Ерошенко
полковник  Ильин,  мрачный,  неразговорчивый   сорокадвухлетний   офицер   с
желтоватым осунувшимся лицом, как будто его мучила  язва  или  он  переболел
желтухой.
   - Телеграмма получена сегодня утром, - жестким голосом  произнес  генерал
Земсков. - Полковник Машков подтвердил предположение военной  прокуратуры  о
возможном убийстве двух молодых ученых из нашего Центра в Чогунаше. Вчера  в
хранилище была проведена проверка ядерных зарядов.  Она  показала,  что  два
контейнера пустые.
   Степанов дернулся то ли от страха, то ли от возмущения. Земсков посмотрел
на своего коллегу-генерала из военной контрразведки. Тот угрюмо сказал:
   - Когда мне сообщили об этом, я  даже  не  поверил.  За  столько  лет  не
случалось ничего подобного. И вот теперь такая катавасия.
   - Два пустых контейнера, - безжалостно подтвердил Земсков. - Наш директор
собирается сегодня вечером доложить обо всем Президенту. Уже до  пяти  часов
вечера у нас должны быть конкретные рекомендации по этому делу.
   - Они вместе поедут. С министром  обороны,  -  сообщил  Ерошенко,  -  наш
министр уже информирован. Он тоже не поверил, когда ему сообщили. Он даже не
знал в деталях о существовании подобных центров.
   - Как это не знал? - спросил Земсков. - Он ведь  раньше  был  командующим
ракетными войсками.
   - В том-то все и дело. Режим секретности у нас  сами  знаете  какой  был.
Даже командующие всех родов войск  не  имели  права  знать  о  существовании
ЯЗОРДов.  Только  министр  обороны  страны  и  один  из  его   заместителей,
курирующий эти вопросы. И больше никто, если не считать нашей службы.
   -  Нужно  будет  составить  список  всех,  кто  знал  или  мог  знать   о
существовании Центра, - напомнил Земс