не, ничего больше не сказав. Толдина подошла к
Дронго.
   - Этого мерзавца Бог покарал! - убежденно сказала она,  имея  в  виду
Олега Шарая. - Вы видели, как он умирал без врача? Он ведь своими руками
убил человека, который мог его спасти.
   - Нет, - не согласился Дронго, - спасти его было уже невозможно. Он и
так чудом продержался несколько секунд.
   - Поделом ему! - в сердцах воскликнула Толдина.
   - До свидания, - кивнул Дронго на прощание.
   - Спасибо вам, - тихо произнесла женщина и пошла к  ожидавшему  ее  у
машины режиссеру.
   - Я тоже поеду к прокурору, - сказал Сергей, обращаясь  к  Мамуке,  -
там мы с вами встретимся. До свидания.
   Он по очереди пожал всем руки и побрел  к  машине  немного  сутулясь,
словно боялся, что его окликнут.
   - Спасибо вам за все, - протянул руку Алтынбай, - и извините меня  за
моего соотечественника. Мне жаль, что все так получилось. Вы,  наверное,
меня подозревали больше, а не его?
   - Не подозревал. - Дронго протянул в ответ руку. - Не бывает  немного
честных или немного  порядочных  людей.  Кажется,  Толстой  сказал,  что
нельзя  быть  немного  беременным.  Порядочный   человек   должен   быть
порядочным во всем. Как только я поговорил с вами, я  сразу  понял,  кто
передо мной. А он все время врал, юлил, изворачивался.  Нет,  я  вас  ни
минуты не подозревал. До свидания.
   Алтынбай пошел к машине. Погорельский уже сидел  впереди.  Толдина  и
Буянов разместились на заднем сиденье. Алтынбай помахал рукой и уселся в
кабину машины, которая осела под его весом.
   - Может, ты мне объяснишь?.. - начал Вейдеманис, но Дронго  сжал  ему
руку, и тот замолчал.
   - Я тоже пойду, - сказал Новрузов. - Мой  работа  закончилась.  Скоро
Мехти приходить сюда.
   - Спасибо вам, - кивнул ему  Дронго  на  прощание.  Он  повернулся  и
вместе с Эдгаром направился  в  дом.  Вейдеманис  удивленно  смотрел  на
своего друга. Когда они вошли в гостиную, он снова спросил:
   - Ты ничего не хочешь мне сказать?

Глава 14

   Дронго молчал. Он взял стул и сел за столик, словно ожидая остальных.
   Отари предложил одно кресло своему другу, а второе подвинул  Людмиле.
Она была в темном  длинном  платье  и  казалась  похожей  на  фарфоровые
статуэтки прошлого века.
   Но женщина не села в кресло, уступив его  своему  супругу,  а  вместо
этого подвинула стул и устроилась около  мужа.  Вейдеманис  расположился
рядом с ними.
   - Я кое-чего не понимаю, - сказал Отари, - меня не совсем  устраивают
ваши объяснения. Я понимаю, что Усманову  нужно  было  убрать  ненужного
свидетеля, который его узнал. Я понимаю, как он нас всех обманул,  делая
вид, что играет в нарды. Пока он бил камнями и бросал  игральные  кости,
Шарай вылез в окно и забрался на второй этаж, чтобы задушить женщину.  Я
все понял. Но как могло получиться, что он сам застрелил себя?  Как  это
могло быть? Я в это не верю.
   Вейдеманис кивнул головой в знак согласия. Он все время хотел  задать
именно этот вопрос. Как мог Шарай, даже если он нес  винтовку  в  руках,
выстрелить в себя? Как это могло получиться? Но он видел, что Дронго  не
хочет говорить, и поэтому не задавал лишних вопросов.
   - Конечно, вы правы, - сознался Дронго. - Он не мог выстрелить в себя
сам. И винтовка не могла выстрелить. Я  думаю,  что  у  следователя  еще
будут вопросы, но доказать уже ничего нельзя. Там нет никаких отпечатков
пальцев.
   - Вы хотите сказать, что он не сам застрелился?
   - Конечно, нет. Его убили, - ответил Дронго.
   - Господи, - прошептал Отари, - я  думал,  что  его  наказал  Бог,  а
оказывается, его тоже кто-то убил! Значит, вы считаете...
   - Его убили, - подтвердил Дронго.
   - Вах! - сказал, скрипя зубами, Мамука. - Кто бы это  ни  сделал,  он
мой брат. Я буду обязан этому человеку всю жизнь. Убить такого  подонка!
Кто его убил? Вы?
   - Нет, конечно. Я в этот момент разговаривал с Усмановым.
   - Я думал, что вы назовете его фамилию, -  признался  Отари,  -  ведь
было логично, что он уберет своего помощника, после того как тот сделает
за него всю грязную работу. Разве не так?
   - Не совсем, - ответил Дронго. - Усманов уже пожилой  человек.  Зачем
ему стрелять в своего, тем  более  с  кем  они  повязаны  кровью?  Шарай
никогда бы его не выдал, это,  очевидно,  было  не  в  интересах  самого
Олега. И кроме того, он  не  выполнил  главного  условия,  поставленного
перед ним Усмановым. Он  должен  был  убрать  не  только  Шевчук,  но  и
Толдину, а он не сумел этого сделать.
   - И тогда его кто-то убил? - с волнением спросил Отари.
   - Вот именно, - кивнул Дронго. - Этот человек  стоял  наверху,  прямо
над  лестницей.  Он  дождался,  пока  Шарай  пройдет  мимо  него,  затем
окликнул, и, когда тот повернулся, прозвучал выстрел.
   - Вы сказали "этот человек", - заметил Отари. -  Вы  не  назвали  его
убийцей. Это намеренно или мне так показалось?
   - А я не считаю убийцей человека, который стрелял в Шарая, -  пояснил
Дронго. - Я считаю,  что  он  покарал  негодяя  и,  значит,  сделал  все
правильно.
   - И вы знаете имя человека, который это сделал? - спросил Мамука.
   - Знаю, - кивнул Дронго, - я могу вам все объяснить.
   Он тяжело вздохнул и оглядел оставшихся людей.
   - Вы действительно хотите, чтобы  я  все  вам  рассказал?  -  спросил
Дронго, обращаясь к Отари.
   - Конечно, хочу. Я не могу понять, как погиб Олег. Не могу.
   - Вы тоже хотите? - Теперь Дронго глядел на Мамуку.
   - Я хочу знать все. Все, что случилось этой ночью,  -  твердо  сказал
Сахвадзе.
   - Ты тоже, Эдгар? - уточнил у своего друга Дронго.
   - Мог бы меня и не спрашивать, - ответил Вейдеманис, - я бы все равно
от тебя не отстал, ты ведь меня знаешь.
   - И вы, Людмила? Вы тоже хотите узнать правду? - посмотрел на супругу
художника Дронго.
   Та кивнула головой, ничего не сказав.
   - Неизвестный стрелял сверху,  -  начал  Дронго.  -  Толдина  слышала
какой-то крик, а потом раздался  выстрел.  Очевидно,  стрелявший  хотел,
чтобы Шарай повернулся к нему лицом.  За  несколько  минут  до  этого  я
слышал шорох в углу, где стояла винтовка. Когда я  повернулся,  там  уже
никого не было. Я намеренно подошел и посмотрел. Винтовки тоже не  было.
Ее забрали, чтобы выстрелить в убийцу.
   - Кто забрал? - спросил Отари.
   - Я не хотел рассказывать при всех, - сознался Дронго. - Когда  убили
Нани, я закричал, чтобы вы все поднялись ко мне.  И  убийца  должен  был
спрятаться в коридоре, чтобы дождаться остальных мужчин. Но один человек
не находился внизу.
   Этот человек соврал мне, сказав, что стоял внизу, у  лестницы,  тогда
как на самом деле он был в коридоре.
   Вейдеманис взглянул на остальных. Все напряженно ждали развязки  этой
кровавой истории.
   - Тогда я стал спрашивать, кто именно спустился вниз.  И  вы,  Отари,
сказали мне, что были  внизу  один.  А  ваша  жена,  когда  я  попытался
уточнить у нее, где она была, тоже сказала, что находилась внизу. Но  вы
убеждали меня, что спустились один, тогда как Людмила зашла к Гасану.  И
я понял, что кто-то из вас говорит не правду. Тогда я стал  думать:  кто
из вас меня обманывает и почему?
   Логично было предположить, что Людмила действительно пошла к  Гасану,
чтобы  посмотреть,  в  каком  состоянии  он  находится,  перед  тем  как
спуститься вниз. А если это так, то она видела  убийцу.  Услышав  крики,
она вышла из комнаты и должна была разглядеть хотя бы фигуру убийцы.  Но
она сказала, что была внизу.
   Значит, она намеренно меня обманула. "Почему? - спрашивал я  себя.  -
Почему она мне ничего не сказала?" И в этот момент я услышал, как кто-то
неизвестный взял винтовку.
   Людмила сжала  руку  своему  мужу  так  сильно,  что  тот  недоуменно
взглянул на нее. Но она слушала Дронго, наклонившись к нему, словно была
готова вскочить со своего места, собравшись, как натянутая пружина.
   - У меня хороший слух, - продолжал Дронго, - но я  почти  не  слышал,
как поднимались по лестнице. Значит, тот,  кто  взял  винтовку,  обладал
легким шагом.
   Он поднимался очень мягко. Логично предположить, что Людмила  увидела
человека, который прятался в коридоре. Она  узнала  его  и  поняла,  что
своим обвинением ничего не добьется: у нее не было ни доказательств,  ни
фактов. Возможно и то, что убийство подруги сильно на  нее  повлияло.  И
вообще события этой ночи на нас  всех  плохо  подействовали.  Она  взяла
винтовку и спрятала ее в комнате Гасана.
   Отари посмотрел на жену и перевел изумленный взгляд на  Дронго.  Даже
Мамука был взволнован и напуган этой историей.
   - Людмила дождалась, когда  Олег  снова  вышел  из  кухни.  Он  начал
спускаться по лестнице, и тут она позвала его. Толдина, которая в страхе
прислушивалась к каждому шороху, услышала, как Людмила окликнула убийцу.
Затем, когда он обернулся, она выстрелила ему в  живот.  Он  свалился  с
лестницы, а она бросила ему вслед  винтовку  -  орудие  смерти  и  снова
вернулась к Гасану. Вот, собственно, и все.
   Отари только сейчас почувствовал, как сильно сжимают его руку  тонкие
пальцы жены. Он с невольным стоном высвободился.
   - Людмила, это правда? - спросил он, не веря Дронго.
   Супруга молчала.
   - Хотите знать, как  я  определил,  кто  именно  стрелял?  -  спросил
Дронго.
   - Я осмотрел винтовку - на ней  были  заметны  характерные  царапины.
Такое впечатление, что  на  руке  стрелявшего  было  большое  серебряное
кольцо, которое и оставило эти царапины.
   - Не может быть, - прошептал Отари по-грузински,  -  этого  не  может
быть.
   Людмила, скажи, что это не правда. Скажи, прошу тебя!
   Людмила встала со своего места. Она гордо подняла голову.
   - Да, - сказала она громким  голосом,  -  это  я  убила  мерзавца.  Я
видела, как он ударил Нани. Я не  успела  закричать,  и  он  отступил  в
коридор. Но на кухне горела свеча, и я все видела. Я не успела крикнуть,
но поняла, что Бог выбрал меня, чтобы покарать  убийцу.  Потом  я  взяла
винтовку и выстрелила в него. Это я убила его. И мне не стыдно.
   - Людмила, - прошептал Мамука. Он поднялся со. стула и бросился перед
ней на колени. - Прости меня, прости, -  шептал  он,  обращаясь  к  жене
своего друга. - Это я виноват. У меня от  горя  помутился  рассудок.  Ты
святая! Спасибо тебе. Но как ты могла? Как ты могла?
   - Очевидно, у нее был шок после убийства вашей  жены,  -  предположил
Вейдеманис, - так иногда бывает. Но в любом  случае  самосуд  -  это  не
метод...
   - Вы ей ничего  не  сделаете!  -  закричал  Мамука,  поворачиваясь  к
Дронго.
   Он вскочил на ноги. - Вы расскажете всем, что стрелял я.  Вы  слышите
меня? Я стрелял в убийцу своей жены, и я должен быть наказан по  закону.
Вы меня понимаете?
   - Нет, - сказал Дронго, - не понимаю. Мамука сжал кулаки и сделал шаг
вперед.
   - Тогда я убью вас!
   - Подожди! - крикнул Отари, обращаясь к другу. - На винтовке остались
отпечатки пальцев моей жены. При чем тут ты, Мамука? Ты же  слышал,  что
он сказал про царапины. Там остались отпечатки пальцев Людмилы.
   Он взглянул на жену.
   - Зачем ты это сделала сама? Почему не сказала мне?
   - Я испугалась, когда увидела  его,  -  призналась  она,  -  а  потом
разозлилась на себя. Я вспомнила о дедах Нани... Я вспомнила... о  твоих
предках, кольцо которых я ношу.  Если  она  могла  войти  в  пламя  ради
любимого мужа, разве не должна была я сделать то, что  сделала?  Это  не
так страшно.
   Прости меня, Отари.
   - Господи, теперь тебя посадят в тюрьму! - закусил губу ее муж. - Как
же ты могла такое сделать?
   - Там нет ее отпечатков, - вдруг сказал Дронго.
   - Что? Что вы говорите? - повернулся к нему  Отари.  -  Как  это  нет
отпечатков?
   - Я сразу понял, кто именно стрелял, - ответил Дронго, -  как  только
увидел царапины. И поэтому я взял винтовку и стер все отпечатки пальцев.
Там нет ее отпечатков, Отари. А  про  царапины  никто,  кроме  меня,  не
знает. Вы снимете кольца и спокойно уедете отсюда. И никогда  больше  не
вспомните эту историю.
   - Ты берешь грех на себя, - изумленно пробормотал Отари.
   - Это не грех, - возразил Дронго, - это и есть  то,  что  ты  называл
сражаться за Бога. Покарать убийцу своей подруги, наказать зло -  значит
сражаться на стороне Бога против дьявола. Двое детей  Сахвадзе  остались
сиротами. Иногда люди, сами того  не  осознавая,  сражаются  на  стороне
Бога. Так, кажется, ты говорил.
   Отари оглянулся на жену. Она ждала его приговора.  В  глазах  женщины
стояли слезы.
   - Ты это сделала! - прошептал потрясенный муж. - Ты его покарала! - И
он обнял супругу, прижимая ее к сердцу.
   - Людмила, ты святая!  -  пробормотал  Мамука.  -  Ты  святая!  -  Он
разрыдался.
   - Но кто тогда открыл входную дверь, если Шарай не стрелял, а Усманов
сидел рядом с тобой? - настаивал Вейдеманис. - Кто тогда открыл  входную
дверь, сбив нас с толку? Ведь Людмила стояла наверху...
   - Ты не догадываешься? - спросил Дронго.
   - Боже мой! - ахнул Вейдеманис. -  Это  сделал  ты?  Неужели  ты  это
сделал?
   - На стороне Бога,  -  повторил  Отари,  протягивая  руку  Дронго.  -
Спасибо вам за все.
   Дронго пожал ему руку и посмотрел в глаза его  супруге.  "Теперь  она
всю жизнь будет помнить о том, что сделала, - подумал он с  содроганием.
- Теперь она будет об этом все время вспоминать".
   - Спасибо вам, - пробормотала женщина. - Я  не  хотела  его  убивать.
Сама не знаю, что со мной произошло. Но когда я увидела, как  он  ударил
Нани...
   - Вы поступили правильно, - убежденно сказал Дронго. - Каждый из  нас
выбирает, на чьей стороне сражаться. Выбирает каждый  день  и  всю  свою
жизнь. Вы сегодня сражались на праведной стороне.
   Он бережно взял ее руку и поцеловал. Вейдеманис улыбнулся. Впервые  в
жизни Дронго целовал руку человеку, которого он только что  изобличил  в
убийстве.



   Чингиз АБДУЛЛАЕВ
   УПРАЗДНЕННЫЙ РИТУАЛ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  tp://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Он - человек самой опасной и изысканной  профессии  на  свете.  Он  -
человек спецслужб. Мастер своего дела. Мастер международного - не класса
даже, но экстракласса.
   Он приходит на помощь  в  странном  деле  -  в  деле  о  дне  встречи
выпускников. О дне, в который уже  несколько  лет  происходят  убийства.
Странные, нелогичные, немотивированные...
   Ключ  к  преступлениям  лежит  недалеко  -  в  ближнем  зарубежье,  в
маленькой, богатой южной стране. В стране, где человек готов  добиваться
удачи любой ценой и мстить любыми способами. Но - КТО ЭТОТ  человек?  На
этот  вопрос  -  слишком  много  ответов,  и  неясно,  какой  из  них  -
единственно правильный...

   Страх - это ожидание зла.
   Аристотель

Глава 1

   Когда в сорок лет неожиданно резко меняешь  свою  жизнь,  то  сначала
становится  интересно,  потом  начинаешь  испытывать  дискомфорт,  а  на
третьем этапе наступает разочарование. Он  испытывал  смешанные  чувства
радости  и  некоторого  неудобства.  Джил   ждала   ребенка,   и   врачи
категорически запретили ей длительные переезды. Ему нужно  было  принять
решение. Ребенок должен был появиться на свет через несколько месяцев, а
он  все  еще  медлил,  понимая,  сколь  важным  будет  шаг,  который  он
предпримет.
   Несмотря на  свое  состояние,  Джил  тактично  не  спрашивала  его  о
дальнейших планах. За последний год он  дважды  летал  в  Италию,  успел
познакомиться со  своими  будущими  родственниками.  Его  ни  о  чем  не
спрашивали, но затягивать дальше с решением этого вопроса  было  нельзя.
Нужно было определиться, сломать устоявшуюся жизнь,  сделав  предложение
Джил Вальдано, чтобы стать законным отцом их ребенка.
   Он обещал Джил вылететь в Рим  в  пятницу  вечером.  До  назначенного
срока оставалось два дня. Он уже заказал билеты, собираясь лететь  через
Мюнхен. Дронго не любил летать самолетами, каждый  полет  был  для  него
испытанием. Однако, несмотря  на  переживания,  летать  ему  приходилось
часто, и в последнее время он умудрялся делать по сорок-пятьдесят рейсов
в  год.  Сказывался  и  его  страх  перед  обычными  авиакомпаниями.  Он
предпочитал летать  по  всему  миру  самолетами  только  двух  компаний,
которым он доверял, - ?Бритиш айруэйз? и  ?Люфтганза?.  Поэтому  даже  в
Баку ему  приходилось  лететь  не  прямым  рейсом  из  Москвы,  а  через
Франкфурт, тратя на это не  два  с  половиной  часа,  а  восемь.  Но  он
полагал, что подобные предосторожности оправданны. Джил ждала ребенка, и
он  не  хотел  рисковать.  Его  не  привлекала  перспектива  легат?   на
устаревших   самолетах,   курсировавших   между   Москвой   и   Баку   и
принадлежавших в основном небольшим частным авиакомпаниям.
   Проснувшись утром, он привычно прошел  в  ванную  комнату.  Тщательно
побрившись, приняв душ, он вышел из ванной комнаты и посмотрел на себя в
зеркало. Высокого роста, широкоплечий, с большим выпуклым лбом,  резкими
чертами лица, тяжелым подбородком, внешне он вполне мог сойти за бывшего
спортсмена или одного из телохранителей,  которые  появлялись  рядом  со
звездами эстрады и политиками. Но он сам был звездой первой  величины  -
одним из лучших в мире аналитиков, сочетавших редкое  умение  анализа  с
его применением в конкретной ситуации. К сорока  годам  он  стал  лучшим
специалистом на территории, некогда называемой Советским  Союзом.  И  об
этом знали не только в Москве.
   Позавтракав,  он  привычно  сел  к  компьютеру,   чтобы   просмотреть
последние новости по Интернету. Но его отвлекли. Сначала раздался первый
звонок - его личный водитель спрашивал, в котором часу  нужно  приехать.
Дронго не любил сидеть за рулем. Концентрация внимания, необходимая  при
расследовании различных дел, отвлекала его, когда он вел автомобиль.  Он
считал подобное занятие непростительной тратой времени и поэтому  обычно
обдумывал ситуации,  сидя  в  машине,  которой  управлял  его  водитель.
Предупредив водителя, чтобы приехал в три часа дня, он  попытался  снова
сосредоточиться перед компьютером, когда раздался второй звонок.
   На этот раз позвонила Джил. Он взглянул на часы. В  Италии  была  уже
половина  десятого:  разница  с  Москвой  составляла  два  часа.  Дронго
усмехнулся. Джил знала, что он любил работать  по  ночам  и  никогда  не
звонила раньше одиннадцати. После второго разговора он снова вернулся  к
компьютеру, но раздался третий звонок. И ему снова пришлось отвлечься.
   - Добрый день, - торопливо произнес незнакомец. Мало того, что  голос
был незнакомым, в нем сквозило нетерпение, страх, растерянность.
   - Добрый день, - вздохнул Дронго, - я вас слушаю.
   - Вы меня извините, - нерешительно сказал позвонивший, - мне дали ваш
телефон... Я не знаю, как к вам обращаться...
   - Если дали номер телефона, значит, сказали, как ко мне обращаться, -
заметил Дронго.
   - Да, да, конечно. Извините. Вы меня извините, я хотел.  -  .,  я  не
знаю как вам сказать...
   - Давайте начнем с самого начала. У вас какая-то проблема?
   - Мне сказали, что я могу с вами проконсультироваться.
   - Кто сказал?
   - Борис Михайлович Флисфейдер. Он был вашим учителем физики.
   - Действительно был, - улыбнулся Дронго. В те годы, когда он учился в
школе, у них преподавал молодой талантливый физик, в которого были тайно
влюблены все девочки их класса. Уже после окончания школы  они  довольно
часто встречались, пока Борис Михайлович не переехал со своей  семьей  в
США и обосновался в Детройте. Но их связи не  прервались,  и  они  часто
перезванивались - учитель и бывший ученик.
   - Как вы его нашли? Он ведь живет в Детройте? - уточнил Дронго.
   - У меня есть его телефон.  Дело  в  том,  я  его  бывший  ученик,  -
торопливо сказал позвонивший.
   - Вы учились в нашей школе? - спросил Дронго.
   - Да, только на девять лет позже вас. Я окончил школу  в  восемьдесят
пятом, пятнадцать лет назад.
   - Какое у вас ко мне дело?
   - Вы меня извините. Я знаю, что вы уже давно живете в Москве. Можно я
к вам зайду? Это долго объяснять по телефону.
   - Заходите, - вздохн