лжались. В самом доме обнаружили еще несколько тайников, но там  лежало
лишь оружие - пистолеты, автоматы, даже гранаты. И никаких документов.
   В девятом часу вечера уставший  следователь  предложил  заканчивать.  Все
собрались во дворе, у бассейна.  Перед  уходом  оформляли  основные  бумаги,
собирали  подписи  присутствующих.  Зачастую  подписи  ставились  на  чистых
бланках, чтобы потом, в спокойной тишине кабинетов, все заново переписать.
   Подполковник был недоволен. Кажется, они  осмотрели  всю  дачу,  даже  по
территории прошлись. Он подозвал участкового. Спросил:
   - Здесь всегда так красиво?
   - Да - ответил участковый, - но я не думал, что  здесь  кто-то  прячется.
Эту дачу строил генерал-полковник Архаров. Потом он неожиданно умер,  и  она
так и стояла неоконченной. А потом мне говорили, что  оформили  на  какой-то
банк. Я заходил сюда раза два, все было в  порядке.  И  хозяйка  была  милая
женщина, все время улыбалась.
   - На какой банк? - устало уточнил Подполковник. - На "ОСТ-БАНК"?
   - Кажется, да, - обрадовался участковый. -  Здесь  всегда  красиво  было.
Лебеди плавали, утки.
   - В бассейне? - удивился Виноградов. - Они не купались здесь, что ли?
   - В этом бассейне не купались, - показал участковый. - Вон в том, рядом с
домом, купались. Я видел дамочек разных один раз, а здесь в основном  лебеди
плавали. Видите, какое дно? Здесь реже воду меняют, чем в другом бассейне.
   - А зачем тогда здесь эти вышки стоят для прыжков? - спросил Дима.
   - Для понта, наверно, - покачал головой участковый. - Я даже не знаю.
   Славин подошел к бассейну,  сел  рядом  с  ним.'  Опустил  руку  в  воду.
Задумался. Потом решительно поднялся.
   - Как отсюда воду выпустить?
   - Сейчас?  -  спросил  изумленный  следователь.  -  Уже  поздно,  товарищ
подполковник, давайте завтра. Это еще часа на два.
   - Да нет, -  возразил  участковый.  -  Я  видел  однажды,  как  они  воду
спускали. Очень просто. Вот там нужно открыть.
   - Давайте все-таки попробуем, - настаивал Славин, и следователь  вынужден
был согласиться.
   Орловский открыл краны, и  вода  из  бассейна  начала  медленно  убывать.
Славин следил, напряженно наклонившись. Затем подозвал к себе Виноградова.
   - Не верю я, Дима, что этот рецидивист лебедей бил Не вяжется это  как-то
с его обликом. Скорее, наоборот,  специально  птичек  разных  здесь  держал,
чтобы никто не купался. Давай посмотрим там, внизу, когда вся  вода  выйдет.
Виноградов кивнул.
   - Пойду сапоги резиновые найду. Кажется, видел их в гараже.
   Когда вся вода ушла, Виноградов, уже надевший сапоги,  полез  вниз.  Было
темновато, даже проведенное освещение не очень помогало старшему  лейтенанту
в его поисках. Следователь все время демонстративно смотрел на часы. Он  уже
не раз обругал себя за то, что согласился на  этот  дурацкий  эксперимент  и
приехал на обыск в сопровождении офицеров контрразведки,  которые,  кажется,
вообще не хотят отсюда уезжать.
   Вдруг стоявший внизу Виноградов громко сказал:
   - Есть что-то.
   Все оживились. Орловский тоже полез вниз.
   Они с трудом сумели открыть одну из  плиток,  за  которой  простукивалась
пустота, металлоискатель показывал наличие неизвестных  металлов.  И  начали
доставать банки с драгоценностями.
   "Опять", - разочарованно подумал Славин, и в этот момент Орловский громко
крикнул:
   - Здесь еще какой-то "дипломат"!
   - Давайте его сюда, - обрадовался подполковник.  Появилась  луна,  и  все
казалось теперь каким-то нереальным, словно происходившим во сне. "Дипломат"
подняли наверх, и Славин со следователем, уже не обращая внимания на банки с
драгоценностями, поспешили в дом, чтобы открыть столь вожделенную находку.
   "Дипломат" был заперт с помощью кода,  и  Славин  предложил  открыть  его
ножом. Следователь после недолгого колебания согласился. Выбив один замок  и
повредив второй, открыли наконец "дипломат". Там  лежало  несколько  листков
бумаги. Славин нетерпеливо схватил их.
   - Здесь перечислены фамилии и проставлены конкретные суммы. Очевидно, это
люди, с которыми у Лысого  были  дела,  -  понял  Славин,  передавая  бумаги
Виноградову. - Перепиши все фамилии.
   Он  поднял  следующий  лист.  На  нем  было  всего  два  имени.  "Савелий
Мещеряков", - прочел он. И сумма - двадцать тысяч долларов. Под деньгами был
поставлен крест и надпись - "Возвращены". И какое-то непонятное число. Затем
шло другое имя - Сергей Ха-лаев, и снова сумма и  число.  И  та  же  надпись
"Возвращены".
   - Что бы это могло означать? - спросил следователь.
   - Я думал, вы знаете, - пожал плечами подполковник. - Во  всяком  случае,
нечто очень важное, если он спрятал  эти  листы  бумаги  так  далеко.  Дима,
перепиши все в точности. Еще лучше, сфотографируй.
   - Да, конечно, - отозвался Виноградов. На  третьем  листе  была  фамилия,
которая заставила Славина на миг даже оглянуться. Он испугался,  что,  кроме
него, эту фамилию узнает и следователь. На бумаге стояло: "Матвей  Рогожин".
Это  был  один  из  старших  офицеров  особой  инспекции  ФСБ.  Они  однажды
встречались, и он  помнил  это  имя.  Рогожин  обычно  занимался  работой  с
агентами. Он давно работал в контрразведке, еще с восемьдесят второго  года.
Кроме Славина, эту фамилию мог знать и Орловский. Подполковник, взглянув  на
лист, молча передал его Виноградову. Тот поднял голову.
   - Переписать? - спросил ничего не подозревавший Дима.
   - Да - Он все-таки надеялся, что Орловский не  посмотрит.  Но  майор  был
настырный и упрямый. Он наклонился над бумагой, прочел имя и, подняв  голову
ошеломленно посмотрел на Славина. Видимо, что-то  во  взгляде  подполковника
сказало ему, что нужно молчать. И он не стал задавать  никаких  вопросов.  А
следователь громко прочел неизвестное для него имя.
   - Рогожин. Матвей Рогожин. Наверно, тоже  бандюга,  какой-нибудь  из  его
сообщников.
   Рядом с фамилией Рогожина не было никаких цифр и слов.  Просто  одна  его
фамилия, и больше ничего.
   И, наконец, на четвертом листке бумаги был еще целый ряд фамилий. Видимо,
Лысый перед смертью хотел застраховаться и  решил  таким  необычным  образом
иметь для себя нечто вроде страховочного полиса.
   С дачи они уезжали в первом часу ночи. ;В машине  Агаева  сотрудники  ФСБ
сидели молча. Виноградов устроился рядом с Гамзой  впереди,  а  Орловский  и
Славин на заднем сиденье.
   - Вы вспомнили, кто это был? - тихо спросил Орловский у подполковника.  -
Не беспокойтесь. У меня в кармане скеллер. Я взял на всякий  случай  один  с
собой. Нас не подслушают.
   - Конечно, вспомнил, - так же тихо ответил Славин. - Я давно его знаю. Он
всегда занимается агентурными разработками подобных типов. Видимо, данные  о
том, что Лысый был информатором бывшего КГБ, соответствуют действительности.
Меня больше интересуют другие две  фамилии.  Почему  они  тоже  выделены  на
отдельном листке? И что это за цифры Двадцать тысяч  долларов,  я  понял  по
значку на них И слово "возвращены" понятно. Но что означают эти цифры?  Пять
и восемь. Что они означают? На четвертом листке фамилии других людей и  тоже
цифры - двадцать три, двадцать семь. Или это тоже деньги?
   - Может, числа? - спросил услышавший их слова Виноградов.
   - Какие числа? - не понял сразу Славин.
   - Ну, числа месяца, - сказал Дима. И подполковник вдруг закричал:
   - Стой, что ты сказал?
   - Числа месяца, - повторил смущенно Виноградов.
   - Дай мне копии этих листов, -  попросил  Славин  и,  вырвав  их  из  рук
старшего лейтенанта, возбужден" сказал:
   - Конечно, числа. Пятого  числа  произошел  взрыв  напротив  "ОСТ-БАНКА".
Восьмого взрыв бы, в метро. И оба раза деньги возвращены. Значит, эти парней
уже нет в живых. А почему их нет в живых?
   - Они участвовали в этих акциях, - предположи. Орловский. -  И  потом  их
убирали. Поэтому написано, что деньги "возвращены".
   - Точно, - Славин посмотрел на другую  копию.  -  Семен  Исаев.  Двадцать
третье число.  Значит,  мы  можем  знать,  кто  положит  следующее  взрывное
устройство и когда. Черт возьми. Неужели все это правда?
   - Куда едем? - спросил Агаев.
   - К Рогожину, - подал голос Орловский. - Прямо сейчас.  У  нас  в  запасе
всего несколько дней.
   - Верно, - согласился Славин. - Ты помнишь его домашний адрес?
   - Нет, но можно узнать. Это не проблема. Он  работал  с  нашим  Мишей,  с
которым очень дружил. Остановите, я сейчас позвоню, -  предложил  Орловский.
Он вернулся через пять минут.
   - - Поехали на Авиамоторную, - сказал, усаживаясь в машину. - Я же  знал,
что Мишка вспомнигего адрес.
   Славин  молчал.  После  стольких  дней  безуспешных  поисков  им  наконец
повезло. Удалось выйти на  конкретных  людей.  И  теперь  он  молчал,  боясь
сглазить удачу.
   Через полчаса они были на месте. Орловский  решил  идти  сам,  но  Славин
возразил. Он лучше знал Рогожина  и  решил  переговорить  с  Матвеем  лично.
Правда,  был  уже  второй  час  ночи,  и  для  этого   требовалось   еще   и
фантастическое нахальство.
   Он вышел из машины, и Орловский протянул ему что-то из окна. Славин  взял
и только тогда понял, что это был скеллер.
   Поднявшись по лестнице на  четвертый  этаж,  Славин  позвонил.  Никто  не
ответил. Он позвонил второй раз, и наконец за дверью послышалось недовольное
ворчание: :
   - Кто там? - Это был Рогожин.
   - Матвей, это я, Славин. Владимир Славин, - . громко сказал подполковник,
видя, что хозяин квартиры смотрит на него в глазок. - У меня к  тебе  важное
дело.
   Дверь открылась.
   - С ума сошел? - спросил Рогожин. - Уже второй час ночи. Все давно спят.
   - Извини, Матвей, - тихо сказал Славин, - но у меня очень важное дело.
   - Ну, проходи, - посторонился Рогожин, - раз такое важное. Только иди  на
кухню.
   Подполковник прошел на кухню. Сел на  узкий  стул.  Следом  вошел  хозяин
квартиры. Он был по-прежнему в трусах и майке.
   - Ну, говори, что случилось, - сказал Матвей, усаживаясь напротив.
   - Матвей, - серьезно начал Славин, - у меня к  тебе  очень  важное  дело.
Исключительно важное, иначе я не стал бы тебя беспокоить так  поздно  ночью.
Мне нужно задать тебе несколько вопросов.
   - А без предисловий нельзя? - спросил Рогожин. - Спать ведь хочу.
   - Ты знал Игоря Лысого?
   - Почему знал? Его убили, что ли?
   - Да, застрелили вместе с телохранителями.
   - Доигрался, подлец, - присвистнул Рогожин. - Ну, туда ему  и  дорога.  Я
его много раз предупреждал.
   - Когда ты с ним виделся в последний раз?
   - Это так важно для тебя?
   - Очень.
   - Месяца два назад, - признался Рогожин.
   - Он же был тогда в розыске, - не поверил услышанному Славин.
   - Ну и что? Можно подумать, ты впервые  об  этом  слышишь.  У  нас  таких
случаев сколько угодно. Милиция ищет по своим  каналам,  а  мы  работаем  по
своим.
   - О чем вы с ним говорили?
   - Этого я тебе не скажу. Извини, старик, сам должен понимать. Разговоры с
агентом пересказу не подлежат!
   - Говори! - закричал Славин.
   - Чего ты орешь? - обиделся Рогожин. - Пришел ночью и еще орет. Не кричи,
разбудишь детей.
   - О чем вы с ним говорили? - снова спросил подполковник.
   Рогожин посмотрел на него.
   - Может, ты мне объяснишь, что произошло?
   - У нас  есть  подозрение,  что  он  принимал  участие  в  очень  грязной
операции. Понимаешь, Матвей, в очень грязной.
   - Может быть, - пожал плечами Рогожин. - Он такой был сукин сын.
   - Так о чем вы с ним говорили?
   - О его людях. Мне нужны были несколько человек, и он назвал мне фамилии.
   - Какие люди? - спросил Славин.
   - Слушай, хватит! Это просто нечестно, - разозлился наконец и Рогожин.  -
Ты ведь прекрасно знаешь, что я не имею права тебе все рассказывать.  Завтра
обратишься по форме в наш отдел, и тебе выдадут  информацию,  которую  можно
читать. Спокойной ночи!
   Он хотел подняться, но Славин его удержал.
   - Подожди. Завтра будет поздно. Я тебе назову несколько фамилий сам. И ты
только кивни. Они или нет. Халаев, Мещеряков, Исаев. Они? Я тебя спрашиваю -
они?
   - Господи, - покачал головой Рогожин, - ну и настырный ты, Славин. Черт с
тобой. Они. Они.
   - О чем вы говорили, Матвей? - печальным голосом спросил подполковник.  -
Один раз в жизни поверь мне, что это очень серьезно.  Речь  идет  о  гораздо
более важных вещах, чем наша с тобой дурацкая секретность.
   - Мы почти не говорили, -  выдавил  после  долгого  молчания  Рогожин.  -
Просто он назвал мне несколько фамилий. А я сказал ему, где он встретится  с
нашим представителем. Вот и все. Тебя устраивает такой ответ?
   - И эти фамилии ты потом передал нашему представителю, - понял Славин,  -
который и встретился с рецидивистом Лысым. Кто это был?
   - Ну, знаешь, - поднялся Рогожин, - я и так рассказал  тебе  больше,  чем
нужно. Все. Спокойной ночи.
   Славин поднялся следом и, глядя в глаза офицеру, сказал:
   - Неужели ты ничего не понимаешь? От тебя сейчас, может, зависят  десятки
или сотни жизней людей. Мне нужно знать, с кем он должен был встретиться?
   - Я не могу, - прошептал Рогожин, - - ну пойми ты,  черт  упрямый,  я  не
имею права.
   - Одевайся, - вдруг сказал Славин.
   - С ума сошел! Я иду спать.
   - Одевайся! - громче сказал подполковник. -  Я  тебя  арестовываю.  Прямо
сейчас, здесь. За должностное преступление.
   - Совсем одурел, - покачал головой Рогожин. - Иди проспись.
   - Без тебя я никуда не уйду, - твердо сказал Сла-,  вин.  -  Или  ты  мне
скажешь, с кем должен был встретиться Игорь Лысый. У меня внизу - в машине -
вся моя группа.  Можешь  посмотреть  с  балкона.  Мы  штурмом  возьмем  твою
квартиру и разбудим всех соседей. Весь дом, весь квартал.
   - Что с тобой случилось? - испугался Рогожин. - Может, ты пьяный?
   - Мне нужно имя этого человека, - упрямо бубнил Славин, - и  я  не  уйду,
пока ты мне его не назовешь. Обещаю, никто, кроме  меня  и  моих  ребят,  не
будет знать об этом.
   - - Может, мне вообще наняться к вам информатора? - зло спросил  Рогожин.
- Из-за тебя сегодня спать уже не смогу.
   - Матвей, что там происходит? - послышался женский голос из спальни.
   - Ничего, ничего, все в  порядке.  Это  ко  мне,  -  крикнул  Рогожин.  -
Доорался, - упрекнул он незваного гостя, - уже всех разбудил.
   - Имя, - как заклинание, повторял Славин, - мне нужно имя.
   Рогожин потер лицо. Потом посмотрел в глаза подполковнику.
   - Ты можешь дать слово офицера, что это действительно необходимо?
   - Это очень важно, Матвей, - сурово сказал Славин. - Даю  слово  офицера.
Клянусь тебе своей честью. Своей совестью. Чем хочешь, наконец.
   Рогожин молчал. Потом наконец решился.
   - Он встречался с Мамонтовым,  -  сказал  Матвей.  Славин  закрыл  глаза,
словно его оглушили дубиной. Егор  Мамонтов  был  руководителем  специальной
группы особой инспекции Федеральной службы безопасности России.  Теперь  все
вставало на свои места. И эта слежка, и эти "жучки", и эти машины, следившие
за ним. И даже смерть самого Игоря Лысого. И чеченца Хаджи Абдуллы.
   - Что с тобой? - услышал он взволнованный голос Рогожина. - Тебе плохо?
   - Спасибо, - сказал Славин, выходя из квартиры. Внизу ждали его товарищи.
Он сел в машину, проверил включение скеллера и негромко сказал:
   - Игорь Лысый встречался месяц  назад  с  Рогожиным.  И  назвал  ему  эти
фамилии. Для Мамонтова. С которым тоже встречался.
   В глаза своим сотрудникам он не смотрел. Просто не хотел выдавать  своего
волнения. Был третий час ночи.  В  пятистах  метрах  от  них  стояла  черная
"Волга", в которой сидело еще трое неизвестных.

18

   В  этот  день  подполковник  Славин,  проснувшись,   вспомнил,   что   до
назначенного числа осталось всего четыре дня.
   В этот  день  Дронго  проснулся  с  неясным  ощущением  вины,  словно  он
чувствовал себя  ответственным  за  все  происходящее  с  группой  Владимира
Славина.
   В этот день майор Орловский проснулся  раньше  обычного  и  долго  лежал,
глядя в потолок.
   В этот день... Словом, в этот день было прекрасное весеннее утро, солнце,
наконец показавшееся из-за туч, гулявших над городом в последнюю  неделю.  В
этот день все обещало быть прекрасным. Но для одного  из  проснувшихся  этот
день стал последним днем в его жизни.
   В девять часов утра, несмотря  на  вчерашние  ночные  визиты,  все  члены
группы Славина собрались вместе. Технический  отдел  уже  отобрал  скеллеры,
якобы мешавшие сотрудникам в соседних кабинетах  нормально  функционировать.
Но докладная записка Светловой от имени всей группы была готова. Она еще  не
знала о случившемся вчера, и, по  единодушному  мнению  сотрудников,  решено
было пока не вписывать этих сообщений в докладную. Подполковник  намеревался
лично поговорить с полковником Мамонтовым.
   Он записался  на  прием  к  заместителю  директора  ФСБ,  курирующему  их
вопросы, и  теперь  терпеливо  ждал,  когда  наконец  его  позовут.  По  его
предложению Агаев  поехал  в  милицию  еще  раз  посмотреть  все  документы,
связанные со смертью Игоря Лысого, и  заодно  проверить  все  обстоятельства
смерти чеченского "авторитета", погибшего так вовремя и потому не  сумевшего
стать важным свидетелем. Орловскому  было  приказано  найти  Семена  Исаева,
который и должен был,  по  запискам  Лысого,  отличиться  двадцать  третьего
числа.
   В десять часов двадцать минут Славина наконец позвали к  руководству.  Он
привычно послал к  черту  пожелавшего  ему  успехов  Диму  Виноградова  и  с
докладной запиской, подготовленной Светловой, пошел.
   Заместитель директора принял его в своем большом светлом кабинете. Он был
традиционно одет в светлый костюм и улыбнулся, когда появился подполковник.
   - Какие результаты, Владимир Сергеевич? Надеюсь, ваша группа продвинулась
в расследовании гораздо дальше, чем следователи Воробьева?
   - В некотором роде да, - осторожно сказал Славин, положив на стол папку с
докладной.
   - Рассказывайте, - потребовал заместитель директора ФСБ,  откидываясь  на
спинку удобного итальянского кресла.
   - Мы вели расследование параллельно с группой Воробьева, -  начал  доклад
Славин, - стараясь не привлекать к себе особого внимания. Нашей  целью  было
выяснение причин, сопутствующих этим террористическим актам и происходящих в
процессе этих событий. С самого начала мы скептически  относились  к  версии
чеченского заговора, и дальнейшее расследование  подтвердило  нашу  правоту.
Все сотрудники группы исходили  из  невозможности  совершения  че-.  ченцами
столь варварской акции, вина за которую тут же ляжет на всех  представителей
чеченской диаспоры в Москве.
   - Интересно, - чуть напряженно улыбнулся заместитель директора. -  А  вот
Воробьев и его группа считают по-другому.
   Славин не стал возражать и продолжал свой доклад:
   - Мы были уверены,  что  можно,  задействовав  наши  внутренние  резервы,
попытаться выйти на лидеров преступных чеченских группировок в Москве и  про
- вести ряд неформальных переговоров. Наша тактика имела определенный успех,
нам удалось выйти на лидеров достаточно крупной группы, имеющих определенный
вес в городе.
   - Вы хотите сказать, что вступили в сделку с преступниками? -  нахмурился
заместитель директора.
   - Можно сказать и так, - довольно дерзко согласился Славин. - И  даже  не
мы  вступили  с  ними  в  контакт,  а  они  захотели  встретиться  с   нашим
представителем. В переговорах с нашей стороны участвовал я лично.
   - Прямо как лидеры государств. Переговоры, рауты, коктейли, - съехидничал
заместитель директора.
   - Чеченцы обещали  поддержку,  -  продолжал  подполковник.  -  На  второй
встрече, состоявшейся через несколько дней, они обратили  наше  внимание  на
очень важный факт.  Группа  преступника-рецидивиста  Игоря  Лысого  знала  о
готовящихся взрывах. Их банк находится рядом с местом первого взрыва,  и  за
день  до  взрыва  оттуда  были  вывезены  все  деньги,  якобы  для  проверки
надежности хранилища банка. Причем договор был заключен  также  за  день  до
этой оп