ков. - Свой мы уже готовим. Для  начала
необходимо  создать  программу  стабилизации.  Предотвратить  всякие  слухи,
всякие возможные спекуляции. Ввести в Центре особый карантин,  до  выяснения
всех деталей происшедшего. Может, там  вообще  никаких  зарядов  никогда  не
было... - Он посмотрел на Степанова.
   Тот опять смутился, покраснел и нервно сказал:
   - Были, товарищ генерал, я сам проверял несколько месяцев назад.
   - Значит, были  и  сплыли,  -  разозлился  Земсков.  -  Куда  они  могли,
по-вашему, деться? Растаять? Испариться? Насколько я понимаю,  один  человек
не мог так просто унести их в кармане.
   - Не мог, - убитым голосом подтвердил Степанов. - Нужно как  минимум  два
человека...
   - У нас уже есть два человека, - оборвал его Земсков,  -  и  оба  в  виде
трупов.
   Ему было неприятно, как ведет себя Степанов в присутствии военных. Мог бы
держаться с  большим  мужеством,  неприязненно  подумал  Земсков,  глядя  на
дергающегося пенсионера. Если бы сам директор  ФСБ  не  посоветовал  вызвать
этого размазню, сам бы он никогда не  стал  этого  делать.  Степанов  только
портил общий настрой своей неуверенностью.
   - Оба ученых работали в лаборатории, занимающейся  проблемами  ЯЗОРДа.  И
оба  неожиданно  погибли   в   автомобильной   катастрофе.   Обычно   такими
происшествиями  ведает  спецпрокуратура,  но  там  первичное   расследование
провели наши люди.  Мы  бы  ничего  не  узнали,  если  бы  не  настойчивость
прокурора Миткина, потребовавшего повторной экспертизы. Он был  уверен,  что
машина, сорвавшаяся  в  овраг  при  такой  малой  скорости  и  столь  резком
торможении, должна была  получить  внешний  удар.  В  результате  экспертиза
показала, что передняя шина автомобиля  пробита  пулей.  Ее  мы  постарались
идентифицировать, но винтовку пока не нашли. Судя по  всему,  двое  погибших
вошли в сговор с преступником и смогли каким-то  невероятным  путем  вынести
ЯЗОРДы с территории Центра.
   Все  подавленно  молчали.  Земсков  только  полгода  назад  был  назначен
заместителем директора и поэтому нервничал больше других.  Он  понимал"  что
при разборках прощения не  будет  никому.  Отвечать  придется  всем  вместе.
Понимал это и его гость. Если  сотрудники  ФСБ  отвечали  за  секретность  и
охрану, то после развала КГБ в девяносто первом году сам Центр  находился  в
ведении Министерства обороны.
   - Михаил Кириллович с инфарктом лежит  в  больнице,  -  непонятно  почему
сообщил Ерошенко. - Наша группа уже работает в Центре.
   - Вечером мы с вами вылетаем,  -  напомнил  Земсков,  -  но  пока  должны
выработать   общие   рекомендации.   Подполковник   Левитин   будет    вести
расследование пропажи ЯЗОРДов вместе с  полковником  Машковым,  который  уже
находится в Центре. Прежде чем мы  приступим  к  оперативному  совещанию,  я
хотел бы отпустить полковника Степанова. У вас нет к нему вопросов?
   - Есть, - - повернулся  всем  телом  к  бывшему  сотруднику  ФСБ  генерал
Ерошенко. - Как вы считаете, каким  образом  можно  было  вывезти  ЯЗОРДы  с
территории Центра.
   - Не знаю,  -  растерянно  признался  Степанов,  -  там  многоступенчатая
охрана, несколько линий, все многократно проверяется и контролируется.  Нет,
не могу себе представить, что ЯЗОРДы похитили. Просто не могу.
   - Но как-то их все-таки украли, - настаивал Ерошенко. - Может,  их  тайно
вывезли.
   - Нет, - Степанов даже попытался слабо улыбнуться, - не могли. При выезде
с территории Центра любой груз  проверяется  на  радиоактивность.  А  ЯЗОРДЫ
фонили бы так, что их обнаружили бы при первой же проверке. А там три линии.
Нет, - снова решительно сказал он, - их не могли вывезти из Центра.
   - Может, по воздуху? Вертолеты там садятся?
   - В самом  Центре  это  категорически  запрещено.  Даже  когда  один  раз
прилетал секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро, все равно не сделали
исключения. Вертолеты садятся на специальной площадке, и все гости при входе
и выходе обыскиваются. Никаких исключений, даже для самого директора Центра,
- твердо сказал Степанов. Здесь он был в своей стихии. Центром он  занимался
много лет.
   - Тогда где же ЯЗОРДы? Куда  они  исчезли?  -  потеряв  всякое  терпение,
спросил уже Земсков.
   - Они не могли исчезнуть, товарищ генерал,  -  сильно  покраснев,  сказал
Степанов. - Полагаю, что их сумели перепрятать в другое место, но вывезти  с
территории Центра  не  могли.  Это  исключено.  Я  сам  занимался  вопросами
обеспечения секретности на данном  предприятии  и  режимом  охраны.  Земсков
посмотрел на Ерошенко. Тот кивнул.
   - Все понятно, - сказал хозяин кабинета, - у меня последний  вопрос.  Что
вы думаете  о  руководстве  Центра?  Директор,  его  заместитель,  начальник
охраны...
   - Директор - блестящий ученый, - сразу отозвался  Степанов,  -  академик.
Герой Социалистического Труда, лауреат...
   - Это мы все знаем, - поморщился Земсков. - Как, по-вашему, он мог  тайно
вывезти ЯЗОРДы с территории Центра?
   - Но это невозможно даже для него.
   - Хорошо. Я поставлю вопрос по-другому. Он мог войти в сговор  с  другими
людьми?
   - Зачем ему это нужно? Он ведь такая голова...
   - Мог или не мог?
   - Не мог! - чуть не выкрикнул Степанов. - Не мог.
   - У нас в списке еще три человека, имевшие доступ к информации по  охране
объекта. Заместитель директора Центра Кудрявцев.
   - Валерий Вячеславович? - переспросил Степанов. - Нет, конечно. Он...
   - Отвечайте  только  на  вопросы,  -  разозлился  Земсков.  "И  с  такими
офицерами приходится работать", - с сожалением подумал он.
   - Кудрявцев работал в Англии, в США, - с гордостью  сообщил  Степанов,  -
ему предлагали там работу. Большие деньги. Но он вернулся в Россию и  поехал
работать в Центр.
   - Полковник Сырцов? Что вы о нем думаете?
   - Специалист высшего класса. Очень грамотный и толковый офицер. У меня  к
нему не было никаких претензий.
   - Он арестован, - - сухо сообщил  Земсков,  -  и  его  заместитель  тоже.
Вплоть до выяснения всех подробностей дела. Кто еще,  кроме  этих  четверых,
мог знать во всех подробностях о существовании лаборатории, о режиме охраны,
вообще о ЯЗОРДах?
   - Больше никто. Хотя,  пожалуй,  еще  начальник  самой  лаборатории,  где
проводились испытания. Рафаэль Шарифов. Его всегда очень хвалил академик. Он
говорил, что...
   - Спасибо, - невежливо перебил его Земсков, - вы можете  идти,  Степанов.
И, пожалуйста, никому ни слова. Режим секретности распространяется и на вас.
Никаких телефонных звонков, никаких намеков, даже  косвенных.  Я  думаю,  вы
меня понимаете?
   - Конечно, - кивнул Степанов, поднимаясь. - Разрешите идти?
   - Идите. - Земсков подождал, пока он вышел, обвел всех взглядом и,  глядя
на Ерошенко, неприятно усмехнулся. - Когда нет туалетной бумаги, приходиться
пользоваться наждачной, - грубо сказал он, кивнув вслед ушедшему.
   - Везде одинаковый бардак, - отмахнулся Ерошенко. -  Сейчас  личные  дела
стали проверять. Выяснилось, что в половине из них уже несколько лет  ничего
не обновлялось.
   - Левитин, - посмотрел наконец  на  своего  офицера  Земсков,  -  мы  вас
слушаем. Кратко и сжато.
   Молодой человек встал. Он был одним из любимцев генерала  и  умел  точно,
лаконично и доходчиво излагать свои мысли.
   - Потеря двух контейнеров  с  ЯЗОРДами  установлена  только  вчера  нашей
службой, - начал Левитин. - Следовательно, мы можем сделать вывод, что  сами
заряды исчезли после последней  проверки,  проведенной  четыре  с  половиной
месяца назад.
   "Ах, какой он молодец, - подумал Земсков, - очень важно подчеркнуть,  что
именно наша проверка обнаружила недостачу. А их  люди  в  Центре  прошляпили
контейнеры. Можно будет подчеркнуть именно это обстоятельство".
   -   Проведенная   первичная   проверка    показала,    что    возможности
беспрепятственного  вывоза  ЯЗОРДов  с  территории  Центра  практически   не
существует. Следовательно, мы можем предположить,  что  заряды  все  еще  на
территории базы. В самом Центре много мест, где  радиоактивный  фон  гораздо
выше обычного. В связи с пропажей  контейнеров  мы  предлагаем  организовать
совместную группу из сотрудников ФСБ и Министерства обороны для всесторонней
проверки факта пропажи контейнеров непосредственно на месте.
   Левитин обвел присутствующих взглядом и продолжал:
   - При этом в  самом  Центре  вводится  режим  карантина,  все  сотрудники
переводятся на чрезвычайное  положение.  Телефонная  связь,  телексы,  факсы
отключены. Центр полностью отрезается от внешнего  мира  до  выяснения  всех
обстоятельств дела. В оперативную группу войдут,  кроме  наших  сотрудников,
два человека из Академии наук, занимающихся схожими проблемами. Один из  них
академик Финкель,  которого  вы  все  знаете.  Другой  -  академик  Архипов,
разработавший принципиальную теорию  создания  ЯЗОРДов,  так  сказать,  отец
существующих "чемоданчиков".
   Он закончил  свое  сообщение  и  взглянул  на  генерала.  В  его  взгляде
промелькнуло нечто собачье: так верный пес ждет похвалы от хозяина. Земскову
нравились такие взгляды сотрудников.
   - Спасибо, - кивнул он подполковнику, - можете  садиться.  Я  думаю,  что
включение в состав нашей комиссии таких выдающихся  ученых,  как  Финкель  и
Архипов, только поможет нашей работе.
   Финкель   был   трижды   Героем   Социалистического   Труда,   крупнейшим
специалистом-ядерщиком,  считался  одним  из  столпов  отечественной  науки.
Архипов же не просто блестящий акадмик, а еще и член Президентского  Совета,
человек,  близкий  к  руководству  страны.  Включение  таких  людей,   кроме
конкретной пользы, послужит и неплохим громоотводом для всех членов комиссии
в случае неудачного расследования. Судя по всему, это понял и Ерошенко.
   Люди  всегда   руководствуются   сиюминутными,   мелкими   и   корыстными
интересами, даже если прикрываются  словами  о  более  важных,  даже  вечных
проблемах. Просто одни показывают  это  более  зримо  и  выпукло,  а  другие
искусно маскируются громкой фразеологией.
   - Все верно, - с удовлетворением  согласился  генерал  Ерошенко.  -  Меня
беспокоят, впрочем, слова вашего бывшего полковника. Если  действительно  ни
при каких обстоятельствах нельзя  вывезти  ЯЗОРДы,  то  для  чего  тогда  их
похищать? Или похитители уже успели это сделать?
   - Не думаю, - живо ответил Земсков. - Если даже предположить  невозможное
и согласиться на такой вариант, то и тогда у преступников  не  много  шансов
переправить подобный груз в европейскую часть страны. Мы уже обговаривали со
специалистами эту проблему. Они считают, что решиться на такое могут  только
абсолютно ненормальные люди. Мало того, что им грозит облучение, они  просто
не смогут беспрепятственно пронести такой груз в самолет или в поезд, пройти
пограничный контроль.
   - Тогда зачем его похищать? - нахмурился Ерошенко.
   -  Это  нам  и  нужно  выяснить.  У  ЯЗОРДов  имеется   система   защиты,
предназначенная для специальных групп особого назначения, - хмуро  признался
Земсков, - но, судя по нашей  информации,  ни  один  такой  "чемоданчик",  а
внешняя форма ЯЗОРДа действительно похожа на большой чемоданчик, максимально
защищающий людей от  воздействия  радиации,  до  сих  пор  не  похищен.  Они
хранятся совсем в другом месте, и вчера ночью там проведена полная  ревизия.
Все на месте.
   - Разрешите? - спросил молчавший до этого полковник  Ильин,  обращаясь  к
Ерошенко. Тот кивнул головой.
   - Товарищ генерал, - обратился военный контрразведчик к хозяину кабинета,
- отрабатывался ли  вопрос  взаимодействия  научного  Центра  в  Чогунаше  с
группами  особого  назначения?  Может  быть,  до   этого   уже   проводились
эксперименты по доставке грузов на место?
   Земсков  удивленно  взглянул  на  полковника.  Потом  не  очень  уверенно
спросил:
   - Вы хотите спросить, как вывозились контейнеры из хранилища?
   - Да. Ведь группы КГБ отрабатывали свои задания непосредственно на месте,
- настаивал Ильин.
   - Может быть. - Заместителю директора ФСБ было стыдно  признаваться,  что
он не подумал о такой проблеме. - Возможно, и отрабатывали.  Это  мы  сейчас
проверим, - быстро добавил он, делая пометку  в  блокноте.  Полковник  прав.
Если заряды действительно раньше вывозились из Центра, кто давал  разрешение
на это?
   Ядерные заряды ограниченного радиуса действия, как их стыдливо  называли,
на самом деле были небольшими ядерными бомбами, непосредственно на место они
доставлялись специальными группами особого  назначения  и  могли  эффективно
сработать в недосягаемых для обычной ракеты местах. В хранилищах, в  научных
центрах,  в  правительственных  учреждениях.  Даже  сама  угроза  применения
подобного оружия была бы психологически гораздо более сильным средством, чем
ракетное нападение с воздуха. За  ракетой  можно  проследить.  Можно  засечь
движение и попытаться ее сбить. Можно  нанести  удар  по  подводной  атомной
лодке или по месту нахождения ракеты на стационаре в тот момент,  когда  она
еще не поднялась в воздух.  Но  невозможно  остановить  несколько  человеке,
ядерным  "чемоданчиком",  готовых  применить  подобное   оружие   в   случае
необходимости  где  угодно.  Однако  производство   таких   бомб   требовало
чрезвычайно высокой технологии переработки и было  возможно  только  в  двух
странах, имеющих несколько тысяч  ядерных  боеголовок.  В  бывшем  Советском
Союзе и в Соединенных Штатах.  Остальные  три  ядерные  державы  -  Франция,
Великобритания и Китай - просто не шли в расчет  в  силу  чрезвычайно  малых
запасов собственного ядерного оружия.
   После распада Советского Союза  одна  сверхдержава  исчезла,  но  оружие,
полученное Россией как бы в  наследство  от  прежнего  могущества,  все  еще
сохранялось.
   В кабинете резко прозвучал телефонный звонок, и Земсков  схватил  трубку.
Уже по тому, как он  моментально  среагировал  на  звонок,  было  ясно,  что
позвонил сам директор ФСБ.
   - Как ваше совещание? - очень недовольным голосом спросил директор.
   - У меня представители Министерства обороны, - доложил Земсков. -  Сейчас
отрабатываем варианты. Готовы вылететь сегодня в Чогунаш.
   - Сначала я должен  доложить  обо  всем  Президенту,  -  ледяным  голосом
напомнил директор. - Что говорит Степанов? Вы его вызывали?
   - Так точно. Он уверяет, что  это  невозможно.  Мы  его  мучили  довольно
долго, но он твердо стоит на своем, уверяя, что вывезти что-либо  из  Центра
абсолютно немыслимо.
   - Но ведь два контейнера оказались пустыми. Значит, сумели.  И,  судя  по
всему, это сделал кто-то из лиц, имеющих  доступ  ко  всей  информации.  Как
только я поговорю с Президентом,  готовьтесь  вылететь.  С  учеными  мы  уже
договорились. Специальный самолет будет ждать вас во Внукове.
   - Слушаюсь. - Земсков был обязан своим повышением директору ФСБ и  всегда
помнил об этом.
   - Когда будут готовы ваши рекомендации?
   - Через полчаса.
   Директор  отключился,   не   попрощавшись.   Очевидно,   он   тоже   ждал
неприятностей. Земсков осторожно положил трубку и сказал:
   - Давайте подведем итоги. У нас мало времени.

Москва. 5 августа

   Совещание у Президента началось  ровно  в  пять  часов  вечера.  К  этому
времени в кабинете  находились  премьер-министр,  министр  обороны,  министр
внутренних дел, помощник  Президента  по  международным  вопросам,  помощник
Президента по вопросам обороны. Перед самым появлением Президента последними
появились начальник Службы внешней разведки и сам директор ФСБ, на  которого
все заранее смотрели с сочувствием, понимая, что  отвечать  придется  именно
ему.  Очень  узкий  состав  приглашенных  означал  и  то,   что   про   само
существование ЯЗОРДов нельзя было говорить даже  в  присутствии  большинства
руководителей  государственных  учреждений.  Премьер-министру  не  разрешили
взять с собой даже заместителя, курирующего вопросы промышленности.
   Ровно в пять часов  в  большой  кабинет  вошел  Президент.  Все  привычно
поднялись,  и  он  прошел  на  свое  место.  Сел  за  стол,  мрачно  оглядел
собравшихся. С правой стороны сидели премьер, министр обороны, директор ФСБ.
С  левой  -  министр  внутренних  дел,  который   являлся   одновременно   и
заместителем премьер-министра, начальник СВР и два помощника  Президента.  В
конце кабинета - две стенографистки. Больше никого.
   - Что у вас случилось? - грозным голосом спросил Президент, посмотрев  на
директора ФСБ. - Опять чего-то недосмотрели?
   - В научном Центре,  в  Чогунаше,  нашими  сотрудниками  при  внеплановой
проверке обнаружено,  что  два  контейнера  с  ядерными  зарядами  оказались
пустыми. Сейчас проводится расследование, - коротко доложил директор ФСБ. Он
намеренно избегал слов о похищении.
   - Как это пустые? - мрачно поинтересовался Президент. - Они растаяли, что
ли?
   - Нет. - Директор ФСБ чувствовал нарастающее  недовольство  Президента  и
старался  отвечать  как  можно  короче,  чтобы  не  вызвать  дополнительного
раздражения. -  Они  не  могли  растаять.  Скорее  всего  речь  идет  об  их
несанкционированном перемещении из хранилища.
   - Где заряды? - Президенту не нравилось,  когда  начинали  увиливать,  не
отвечая по существу.
   - Их пока не удалось обнаружить, - честно ответил директор ФСБ,  глядя  в
лицо Президенту.
   - Когда обнаружите?
   - Наша группа работает уже непосредственно на месте.  Сегодня  вечером  в
Чогунаш вылетает специальная комиссия, в которую вошли академики  Финкель  и
Архипов. Они определят на месте, какие необходимо предпринять меры.
   - Финкель и  Архипов,  -  повторил  Президент,  -  это  правильно.  Очень
известные ученые. Мне тут недавно говорили, что Финкеля хотят на Нобелевскую
премию выдвинуть. Это очень хорошо.
   Доклад о возможном выдвижении академика Финкеля на Нобелевскую  премию  в
области физики был  подготовлен  Службой  внешней  разведки  для  информации
Президенту,  и  директор  ФСБ  знал  об  этой  записке.  Именно  поэтому  он
рассчитывал, что фамилия академика произведет благоприятное впечатление.
   - Как можно использовать эти заряды? - вдруг  спросил  Президент.  -  Они
очень опасны?
   Директор ФСБ посмотрел на  министра  обороны.  Увидел  его  сочувственный
взгляд и честно ответил:
   - Они очень опасны.
   - Почему?
   -  Это  мини-бомбы.  Настоящие  бомбы  с  ядерным   зарядом.   Их   можно
использовать где угодно, в том числе и  для  террористических  целей.  -  Он
обязан  был  сказать  эти  слова,  чтобы  Президент  прочувствовал   степень
опасности.
   - Террористы, - задумчиво сказал Президент. Потом, не разрешая  директору
ФСБ сесть на место, посмотрел на премьера. - Значит, у нас украли две бомбы,
а мы только сейчас узнаем об этом.
   - Мне сообщили сегодня утром, - отвел все обвинения премьер, - и я  узнал
об этом после вас.
   - Кому подчиняется этот Центр? - поинтересовался Президент.
   - Раньше подчинялся КГБ  СССР  и  Министерству  среднего  машиностроения.
Сейчас находится в  ведомстве  Министерства  обороны,  -  доложил  директор,
чувствуя на себе очень недовольные глаза министра обороны.
   - Садитесь, - махнул Президент, - значит, опять в армии бардак? - спросил
он, обращаясь к министру обороны. - Опять недосмотрели?
   - Мы осуществляем только общее руководство, - пояснил министр обороны.  -
Формально Центр передан нам, но за охрану и безопасность отвечает ФСБ.
   - Вы друг на друга вину  не  перекладывайте,  -  окончательно  разозлился
Президент, - позор на весь  мир,  понимаешь...  Ядерные  бомбы  из-под  носа
воруют, а мы ничего сделать не можем. Американцы сколько писали про  это,  а
мы все время утверждали, что такое невозможно. И вот получили.
   -  Накаркали  журналисты,  -  услышал  директор  ФСБ  приглушенный  голос
сидевшего рядом начальника СВР и согласно кивнул головой.
   - У нас нет уверенности, что бомбы похищены, - решил  все-таки  вмешаться
директор  ФСБ.  -  Пока  речь  может  идти  только   о   несанкционированном
пере