черту, репатриант. Я ни одного слова не знаю. Съездил в прошлом году в Израиль, с трудом три дня выдержал.
     - Конечно, - обнял его Полетаев, - пойдем открывать конференцию, уже шестнадцать часов. - Они поднялись, поправили галстуки.
     - Будь осторожен, Артем, горячий ты человек, доверчивый. Я постараюсь понять тебя, мы ведь с тобой давно знакомы. А вот другие не поймут.
     - Ты о чем?
     - Ни о чем. Просто так, будь осторожен.

День третий. Москва.

15 часов 58 минут

     Они двигались по коридорам второго этажа, проверяя служебные помещения. В некоторых находились сотрудники Центра, у всех были карточки с особой синей полосой, свидетельствующие о благонадежности. Суслова постоянно хмурилась, видимо, все еще находясь под впечатлением разговора с Корниенко. Дронго видел ее состояние и молча шел рядом.
     - Не нужно так жалостливо сопеть, - заметила Лена, когда они зашли в очередную комнату. Карточки висели у каждого на груди. Таково было требование службы безопасности.
     - У меня сломан нос, - возразил Дронго, - поэтому сопение мое не жалостливое, а скорее физиологическое.
     - Не смешно. - Она кивнула сотрудникам Центра и вышла. В коридоре находились еще двое сотрудников службы безопасности с краснополосными карточками.
     - Почему ты считаешь, что весь мир должен скорбеть из-за твоего спора с полковником Корниенко? - спросил Дронго. - Я стараюсь не вмешиваться в ваши служебные дела.
     - Это был не спор, - возразила она, - и ты это прекрасно понимаешь. Он настаивал на моем отстранении от работы в группе.
     - Что за глупость! Но какие он выдвигал причины?
     - А он тебе не сказал?
     - Конечно, нет. Или ты считаешь, что Корниенко вообще может мне что-либо рассказать? Они с Рудневым, кажется, меня недолюбливают.
     - Я видела Слепнева, встречала его. Но сам Слепнев об этом не знает. У него в Севилье была встреча с женщиной. Мы его подстраховывали. По правилам конспирации он должен был сразу улететь из Севильи. Только в случае особой необходимости мог задержаться на несколько дней. А он решил остаться из-за женщины, с которой встречался в Испании. Она была не местная, иначе мы бы сразу пресекли эту связь. Она прилетела туда с ансамблем. Кажется, Моисеева. Точно не помню. Они случайно познакомились. И он решил задержаться на несколько дней. Руководивший нашей группой Меджидов сказал, чтобы мы оставили его в покое. Он считал, что сломал жизнь Слепневу, когда задолго до Севильи сделал все, чтобы довести до разрыва отношения Слепнева с девушкой, которую тот любил.
     - Я слышал, что ваше ведомство занималось такими гнусными делами, - заметил Дронго.
     - Тогда было совсем другое время. Любого кандидата в "ликвидаторы" проверяли как минимум несколько лет. Обнаружив у него сомнительные связи, либо отклоняли, если человек проходил по остальным параметрам, либо прекращали эти связи. В общем, личная жизнь Слепнева была под постоянным контролем внутренней контрразведки. Поэтому в Севилье мы его не стали трогать, и он задержался на три дня. Вот, собственно, и все.
     - Вы проверили женщину, убитую вчера во время штурма квартиры? - спросил Дронго. - Ты говорила, что погибли оба его помощника.
     - Да, мужчина и женщина. Причем женщину застрелил, очевидно, сам Слепнев. Она была тяжело ранена, и он выстрелил ей в сердце. Это установили наши эксперты.
     - Он был с этой женщиной близок?
     - Возможно. - Им навстречу попались еще два сотрудника службы безопасности с карточками на груди. У Дронго и Сусловой были такие же. Кивнув друг другу, они разошлись в разные стороны.
     - Представляешь, в каком он сейчас состоянии, - задумчиво произнес Дронго, - если сам вынужден был выстрелить в своего помощника. Может быть, он любил эту женщину? Если так, он не простит нам ее смерти. И тех, кто его подставил, тоже не простит.
     - Мы это понимаем.
     - Вы послали людей в ГАИ проверить, куда делись неопознанные номера машин?
     - Конечно. Оттуда уже звонили. Номера были списаны и уничтожены. Есть даже акты, датированные прошлым годом.
     - Значит, у преступников свои люди в ГАИ. Таких совпадений не бывает. Если бы речь шла об одной машине, я бы еще поверил. Но когда на двух машинах стоят якобы списанные номера - это уже система. Значит, кто-то сумел получить доступ к спискам ГАИ и изготовить нужные номера.
     - Мы проверяем, но пока нет результатов. Давай спустимся вниз. Через несколько минут открытие конференции.
     - Как у вас дела, Пятый? - раздался голос Руднева. Елена вздрогнула от неожиданности.
     - Все в порядке, Первый, - ответила она, - что у вас?
     - Скоро спускаемся на открытие. Мне передали, что собралось очень много людей.
     Она подошла к перилам лестницы. Центр представлял собой своего рода атриум, в котором балконы выходили вовнутрь. С любого этажа можно было увидеть, что происходит на первом. Внизу действительно было много народу. И много сотрудников службы безопасности Центра и ФСБ. Гораздо больше, чем предусмотрено на подобных мероприятиях.
     - Людей действительно много, - сказала Суслова Рудневу, - и все в ожидании.
     - Сейчас выходим, - сообщил Руднев, - через две минуты открывается конференция. Следите за этажами. На каждом есть наши сотрудники.
     - Мы видим их, Первый, - сообщила Суслова, - через минуту будем внизу. Пойдем к лифту, - сказала она Дронго.
     - Пятый, я - Первый, - неожиданно раздался голос Руднева, - проверьте четвертый этаж. Там никто не отвечает. Вы меня слышите? Проверьте четвертый этаж.
     - Быстрее на четвертый. - Она вошла в лифт первой и сразу нажала нужную кнопку.
     Лев Зайдман в это время уже подошел к микрофону. Полетаев обменялся приветствиями с австрийским министром экономики. Секретарша Зайдмана протянула банкиру текст его выступления. Он зажал в кулаке листок, посмотрел на переводчика и заговорил:
     - Дамы и господа! Мы приветствуем всех собравшихся на нашу конференцию...
     На четвертом этаже лифт остановился.
     - Оружие при тебе? - спросила Елена у Дронго.
     - Конечно.
     - Будь осторожен. Пойдем все проверим.
     - Первый, я - Пятый, - передала она, - пока все в порядке. Кто должен быть на четвертом?
     - Шестой. Он передал, что вместе с ним там находятся сотрудники службы безопасности Центра, и больше не отвечал.
     - Первый, вас поняла. Сейчас проверим.
     На четвертом этаже никого не было. Достав пистолет, она положила его в висевшую на плече сумку и рывком открыла дверь в подсобное помещение. Здесь все было тихо и спокойно. В коридоре ярко светились люминесцентные лампы, кабинеты и комнаты были закрыты.
     - Первый, пока ничего подозрительного, - доложила она, двигаясь дальше.
     - Наша экономика сейчас находится на стадии реорганизации, и предполагаемые структурные изменения помогут нам еще более динамично двигаться вперед, - сказал Зайдман, довольный тем, что не пользуется шпаргалкой. Переводчик шагнул к микрофону, собираясь перевести последнюю фразу.
     Вдруг Суслова увидела, что навстречу им идут два парня. Невольно коснулась сумочки, кивнула Дронго и замедлила шаг. Когда парни приблизились, Елена увидела на лацканах их пиджаков карточки с красной полосой.
     - Добрый день, - поздоровалась Елена, поравнявшись с ними, - я из ФСБ. Вы не видели здесь нашего сотрудника?
     - Нет, - сказал один из парней, коротко стриженный брюнет, даже не ответив на приветствие, лишь покосившись на их карточки, - мы никого не видели.
     - Может, он в другом крыле коридора, - заметил второй, рыжий, с вьющимися волосами, - посмотрите в другом крыле. Надо обойти весь коридор. Видимо, он решил пройти в другую сторону.
     - Вы не заметили ничего подозрительного? - спросила она.
     - Нет, - ответил второй, - а вы?
     - Пока нет, - улыбнулась Суслова, - до свидания.
     - Первый, я - Пятый, - доложила она, - пока все в порядке. На четвертом этаже сотрудники службы безопасности Центра. Шестого не нашли.
     - Он по-прежнему не отвечает. Пройдите по этажу, - попросил Руднев.
     - С удовольствием предоставляю слово нашему общему другу, человеку, который знает о нашей работе не понаслышке, министру финансов страны Артему Сергеевичу Полетаеву, - прочувствованно объявил Зайдман и, дождавшись, пока переводчик переведет, кивнул Полетаеву.
     - Ты представляешь меня прямо как президента, - пошутил Полетаев, проходя к микрофону.
     - Может, ты им и станешь, - улыбнулся Зайдман, отойдя на шаг.
     - Дамы и господа! - начал Полетаев, обведя взглядом собравшихся. - Мне особенно приятно, что открытие подобной конференции проходит именно в те дни, когда...
     Суслова шла дальше, проверяя ручки дверей. По согласованию со службой безопасности все посетители и сотрудники должны были находиться внизу во время открытия конференции.
     - Посмотри, - вдруг сказал Дронго, - на полу след.
     - Какой след? Это складки на ковролите.
     - Нет, не складки, - он наклонился, внимательно рассматривая ковролит.
     - Кто-то сильно ударил ногой именно в это место. Даже не ударил, старался зацепиться ногой, когда падал или когда его тащили в эту комнату.
     - С чего ты взял? - спросила она, тоже наклонившись.
     - Посмотри, стерта целая полоса. Потом кто-то хотел привести ковролит в порядок, но, видимо, не успел. Присмотрись повнимательней. Отойди чуть в сторону, так заметнее.
     Она постучала в дверь. Послышался шум, крики, выстрелы. И громкие аплодисменты. Елена взглянула на Дронго.
     - Это телевизор, - улыбнулся он.
     Суслова постучала еще раз, сильнее. Кто-то подошел к двери. Лена открыла сумочку, готовая выхватить оружие. Тут дверь медленно открылась. На пороге стояла молодая женщина в голубом халате, со шваброй в руках.
     - Извините, - сказала Суслова, взглянув на карточку, прикрепленную к халату женщины. Синяя полоса свидетельствовала о том, что это служащая Центра. Но Лена все-таки спросила: - Почему вы находитесь на этаже? Мы же просили всех сотрудников спуститься вниз.
     - Да, - улыбнулась женщина, - но мне велели убрать здесь до прихода сантехника. Видите, кран течет.
     Дронго смотрел на женщину. Она показалась ему знакомой, где он мог ее видеть?
     - Можно войти? - спросила Суслова.
     - Конечно, - улыбнулась женщина, пропуская их внутрь.
     Обычный номер, какие бывают в отелях такого класса. Хотя в девяностых номера превратились в офисы приезжающих сюда банкиров и бизнесменов, они сохранили свой прежний вид - и убранство, и вся обстановка были как в отеле среднего класса. В комнате был идеальный порядок. Работал телевизор. Суслова вошла в ванную, здесь действительно все залило водой. Она попробовала повернуть кран, он плохо поддавался.
     - Наверно, сорвана резьба, - сказала Елена, - все ясно. Уберите и спускайтесь вниз. В комнатах нельзя оставаться.
     Дронго между тем не сводил глаз с женщины. Где-то он уже видел эти глубоко посаженные глаза.
     - Все в порядке, пошли, - обратилась к нему Суслова.
     Уборщица улыбнулась и поправила волосы.
     - Я быстро управлюсь, - сказала она, когда Лена и Дронго вышли в коридор. Она уже хотела закрыть дверь, но в эту самую секунду Дронго вспомнил, где видел эти глаза. Тогда на женщине было совсем другое платье и другой парик. Но глаза он запомнил. Дронго быстро поставил ногу, не давая ей закрыть дверь.
     - Извините, - он улыбался, - извините меня, не скажете ли, что случилось с ковролитом напротив дверей этого номера. Посмотрите, там некоторый беспорядок. - Женщина тоже улыбнулась и вышла взглянуть на ковролит.
     - Это я шваброй задела, - сказала она, глядя на Дронго. Но он уже перестал улыбаться.
     - Пошли? - нетерпеливо сказала Суслова.
     - Сейчас, - кивнул Дронго и снова обратился к уборщице: - Вы никогда не были в Лондоне? К примеру, вчера?
     Женщина вздрогнула. От Елены это не ускользнуло, и она уже готова была вытащить пистолет, когда женщина сильно толкнула ее, сбив с ног, и побежала по коридору.
     - Стой! - крикнул Дронго, доставая оружие. - Стой!
     В этот момент в конце коридора появились два сотрудника службы безопасности. Поднявшаяся на ноги Суслова тоже достала пистолет.
     - Задержите ее! - крикнул Дронго. Женщина обернулась, и он поразился выражению ее лица. На нем были страх и радость одновременно. Она, видимо, надеялась уйти.
     У настоящих профессионалов с годами вырабатываются определенные навыки, которые превращаются в автоматику, в считанные доли секунды они принимают решение в зависимости от ситуации. Так случилось и с Дронго. Он сразу бросился на пол. Ему не понравилось выражение радости на лице женщины. А сотрудники службы безопасности, вместо того чтобы ее задержать, неожиданно выхватили пистолеты. Раздались выстрелы. Стреляли в него.
     Лежа на полу, он крепче сжал в руках пистолет. Услышал крик Лены, но не обернулся, не имел права. Выстрел, еще один, еще. Дронго был первоклассным стрелком. Первый из нападавших растянулся на полу, получив пулю в лоб - только так его можно было остановить. Второму Дронго прострелил руку, справедливо решив, что одного необходимо взять живым. Бандит вскрикнул, выронил пистолет и схватился за руку, морщась от боли. Женщина уже бежала к нему, чтобы взять пистолет. Дронго прицелился, но не выстрелил. Он не любил стрелять в спину, тем более женщине. Было в этом что-то подлое, недостойное мужчины. Сзади послышался стон. Он чуть повернул голову. Елена, прислонившись к стене, стонала. Бандитская пуля попала ей в плечо.
     Дронго стиснул зубы и, не раздумывая больше, навскидку выстрелил в преступницу в тот момент, когда она наклонилась за пистолетом. Женщина вскрикнула и как подкошенная рухнула на пол.
     - Первый, - доложила Суслова, - у нас проблемы. Есть раненые и убитые.
     - Что происходит? - едва не закричал Руднев.
     - Срочно на четвертый... этаж... - Елена потеряла сознание.
     Дронго подошел к раненым. Блондин катался по полу от боли в руке: очевидно, у него была перебита кость. Женщина лежала на полу, уткнувшись лицом в ковролит. Дронго подумал, что она мертва, и перевернул ее на спину. Она застонала. Открыла глаза и, собрав последние силы, плюнула ему в лицо.
     - Сволочь, второй раз помешал.
     Он вытер лицо и обрадовался, что не убил ее. Пуля, очевидно, попала чуть выше лопатки и прошла навылет. Он убрал пистолет в кобуру, когда-то сделанную для него на заказ, осмотрел женщину и сказал:
     - Лежите спокойно. Сейчас придет помощь.
     Она закрыла глаза. Оставалось всего несколько секунд до появления сотрудников ФСБ. Он подошел к раненому бандиту, спросил:
     - Кто вас послал?
     - Иди ты... - выругался тот.
     - У меня нет времени, - сказал Дронго, - кто?
     Бандит только стонал. Дронго наступил ногой на раненую руку, и бандит заорал, теряя от боли сознание.
     - Кто послал? - спросил Дронго. - Не скажешь, прострелю вторую руку. - Он достал пистолет.
     - Нет, нет, - закричал бандит, - не надо.
     - Имя. Мне нужно имя пославшего.
     В конце коридора открылся лифт, и из кабины появилась группа сотрудников ФСБ с полковником Корниенко.
     - Скажи имя, - повторил Дронго.
     - Родион, - выдохнул бандит, - Родион Александрович Ротецкий.
     - Адрес. Мне нужен адрес.
     - Не знаю... Мы встречаемся с ним... - Раненый уже выл от боли, плохо соображая, что говорит. - Есть его телефон. - Он прошептал номер.
     Дронго убрал ногу. Офицеры ФСБ были уже рядом.
     - Где убитый сотрудник? - спросил Дронго.
     - В шкафу, - пробормотал бандит, - он в шкафу.
     И потерял сознание. Дронго посмотрел на Корниенко.
     - Эти двое живы, - он показал на раненых. - К сожалению. Окажите помощь подполковнику Сусловой.
     - А этот? - один из сотрудников ФСБ ткнул пальцем на брюнета с короткой стрижкой.
     - Он уже нам ничего не расскажет, - ответил Дронго, - покойный был плохо воспитан, не любил здороваться первым.
     Он подошел к Сусловой, взял ее руку.
     - Надо срочно доставить ее в больницу, - сказал он, с неприязнью глядя на Корниенко, - это она все просчитала. Сумела их быстро вычислить. Она настоящий герой, такие редко встречаются в вашем гнусном ведомстве.
     - Доставим, - глухим голосом ответил Корниенко, - вы что-нибудь узнали?
     - А вы поняли, что напрасно ее подозревали? - в свою очередь зло спросил Дронго.
     - Не нужно меня добивать, - сказал полковник. - Несите ее вниз, - приказал он двум сотрудникам ФСБ, уже поднявшим Суслову на руки. - Несите ее вниз, и срочно в больницу.
     - Ротецкий Родион Александрович. Вам что-нибудь говорит эта фамилия?
     - Впервые слышу.
     - Это он направил сюда бандитов. Нужно выяснить, каким образом у них оказались карточки службы безопасности.
     - Выясним. Где искать Ротецкого, вы знаете?
     - Знаю. Бандит дал мне его телефон. Если возьмете меня с собой, готов вам помочь.
     - Только без ультиматумов, - поморщился Корниенко, - конечно, я возьму вас с собой. Лучше иметь вас другом, чем врагом. Я уже понял.
     - Разумное решение, - кивнул Дронго, - кроме того, у меня личный интерес.
     - В каком смысле?
     - В самом прямом. Они ранили Лену, а я очень хорошо отношусь к этой женщине. Согласитесь, не совсем приятно, когда стреляют в вашего друга. По законам чести полагается вызвать обидчика на дуэль. Как вы считаете, согласится Ротецкий принять мой вызов?
     - Судя по тому, как вы стреляете, - Корниенко показал на убитого, - вряд ли у него будет шанс.
     - Вот и я так думаю. Значит, откажет. Тогда на дуэль вызовете его вы, правда, на другую дуэль.
     - Согласен, - улыбнулся наконец Корниенко, - давайте номер телефона.
     Дронго продиктовал.
     Корниенко быстро связался по мобильному с управлением и попросил найти адрес. Через несколько минут им сообщили адрес Ротецкого и некоторые факты его биографии.
     - Бывший майор МВД, - пробормотал Корниенко, - вот откуда списанные номера.
     - Вы делаете успехи, полковник, - добродушно заметил Дронго.
     Из здания Центра вышла группа людей. Зайдман провожал Полетаева. Оба улыбались, даже не подозревая, что здесь произошло.
     - Как Лена? - спросил Руднев, подходя к Дронго и Корниенко.
     - Увезли в больницу, - ответил Корниенко.
     Руднев сжал кулаки.
     - Я могу вам чем-то помочь? - спросил у Дронго.
     - Допросите особу, которую я ранил. Она расскажет подробности неудавшегося покушения в Лондоне. Возможно, здесь они планировали нечто похожее. Нужно проверить четвертый этаж.
     - Я сам все проверю, - пообещал Руднев.
     - Не спускайте глаз с Полетаева. Боюсь, это не последнее покушение.
     - Почему вы так думаете?
     - Это были конкуренты Слепнева, сам полковник пока не проявлялся. Предполагаю, что он появится в финале как главное действующее лицо. Ваш Слепнев, видимо, обожает дешевые трагические эффекты, но не учитывает одной весьма характерной особенности трагедии.
     - Какой именно? - спросил Руднев.
     - Именно в финале и погибает главный герой. Значит, наша задача - не разочаровать зрителей. Как вы считаете?
     - До свидания! - Руднев переглянулся с Корниенко. Они не могли понять, как работает этот непонятный эксперт, как мыслит. Но оба осознали, что с ним лучше не спорить. Этот человек за три дня сделал больше, чем они все, вместе взятые. Идя к машине, Руднев не переставал удивляться и недоумевать.
     - Поехали, - показал на вторую машину Корниенко, - у нас мало времени.

День третий. Москва.

17 часов 11 минут

     Они подъехали к дому на трех машинах. Корниенко вызвал группу спецназа, к большому неудовольствию Дронго, считавшего, что все нужно сделать без шума. Но, напуганный вчерашними событиями, Корниенко не хотел рисковать. После получасового опроса соседей выяснилось, что в квартире вместе с Ротецким проживают его жена и двое детей. Вряд ли он стал бы укрывать у себя террористов.
     - Надо торопиться, - сказал Дронго, - Слепнев может нанести удар вечером, когда Полетаев поедет домой.
     - Он не будет ночевать дома, - сказал Корниенко.
     - Тогда Слепнев перехватит их по доро