ке кто пишет? Важнее, что пишет. Вы  вспомните,
сколько было известных писателей в республиках Советского Союза, которые
писали по-русски.
   Казах  Олжас  Сулейменов,  киргиз  Чингиз  Айтматов,  абхазец  Фазиль
Искандер, азербайджанцы братья  Ибрагимбековы.  Многих  из  н  знали  не
только в  нашей  бывшей  стране.  А  русский  поэт  Бродский,  еврей  по
национальности который писал на английском, он тоже был оторван от своей
культуры?
   - Евреи вообще люди космополитичные, - с апломбом заявил Валидов.
   - Не хочу больше спорить на эту тему, - поморщился Дронго, - иначе мы
далеко зайдем. Хотя дальше некуда, вы ведь даже местные власти обвиняете
в том, что они скрывают самолет, выполняя волю Москвы.
   - Конечно, скрывают, - раздраженно заявил  Валидов,  -  или  помогают
тем, кто скрывает тайну исчезновения нашего самолета.
   - Знаете, чему я удивляюсь? - вдруг сказал Дронго. - Тому, что  убили
только вашего консула. Представляю, как вы  всем  здесь  действовали  на
нервы. В этом маленьком краю, в Дагестане, живут люди,  которые  говорят
на двадцати с лишним языках. И живут дружно. А потом  появляетесь  вы  и
начинаете доказывать, что они сознательно утопили ваш  самолет,  проводя
имперскую политику Москвы.
   Представляете, как обидно это слышать живущим здесь людям?
   - Вы меня не обвиняйте, - рассердился Валидов.  -  Вы  ведь  приехали
искать убийцу, так и ищите его. А меня не обвиняйте. Я сам знаю, как мне
вести себя.
   - Последний вопрос. Номер напротив вас монтируют. Туда вчера никто не
заходил?
   - Конечно, заходили. Вчера мастера были, трое мастеров, как обычно, -
удивился вопросу Дронго Валидов.
   - Вчера они работали? - не поверил услышанному Дронго.
   - Ну да, как обычно, - подтвердил Валидов.
   - Спасибо. До свидания.
   Дронго вышел из комнаты. Был уже второй час ночи. Он еще раз поднялся
наверх и снова постучался к Колышеву. Тот почти сразу открыл дверь.
   - Я чувствовал, что вы подниметесь ко мне еще раз, - признался он.
   - Почему?
   - Не знаю. Но мне казалось, что вы не успокоитесь и всю  ночь  будете
продолжать свое расследование.
   - Вы сказали мне, что спускались вниз только один раз.
   - Верно.
   - Но соседи видели, что вы спускались два раза. Вполне возможно,  что
второй раз вы спустились для  того,  чтобы  передать  кому-то  на  улице
пистолет, из которого вы могли застрелить консула.
   Колышев попятился в глубь своей комнаты.
   - Нет, - пробормотал он, - как вы можете так думать! Нет...
   - Но у меня есть свидетель, который видел, как вы  дважды  спускались
вниз, - продолжал настаивать Дронго. - Зачем  вы  скрыли  от  меня  этот
факт?

Глава 18

   Перед ним стояла беременная женщина, и он впервые в  жизни  не  знал,
что ему делать. Из другой комнаты выбежал бледный  Миленкин,  услышавший
выстрелы. В руках у него был мешок. Увидев женщину, он поднял  пистолет.
Она стояла спиной к нему, и он не видел ее живота.
   - Нет! - закричал полковник. - Нет!
   Миленкин опустил  пистолет.  Женщина  обернулась  и  увидела  второго
бандита, стоявшего за ее спиной. Миленкин заметил  наконец  ее  живот  и
негромко выругался. Она пошатнулась, и  Высоченко,  уже  не  раздумывая,
бросился к ней, убирая свой пистолет. Она упала ему на руки.
   - Спокойнее, - сказал он, - не нужно нервничать.  Мы  вам  ничего  не
сделаем.
   К счастью, женщина не потеряла сознания. Она открыла глаза.
   - Не трогайте меня, - попросила женщина.
   - Конечно, конечно, - согласился Высочеко, - не беспокойтесь.
   - Мы опаздываем! - закричал Миленкин.
   - Иди в хранилище! - крикнул ему полковник.  -  Дверь  открыта,  Вася
успел ее открыть.
   - Посидите здесь и не двигайтесь, - попросил Высоченко, - пожалуйста,
не двигайтесь! Я не хочу причинять вам боли. Вы мне обещаете?
   Она кивнула. Он принес для нее стул, подвинул его  женщине,  чуть  не
силой посадив на него перепуганную работницу банка. У  нее  были  мягкие
черты лица и немного запавшие глаза с  характерными  мешками  под  ними,
какие бывают у тяжело переносящих беременность женщин. Она была не очень
красива, но внутренняя одухотворенность, какая бывает  в  глазах  каждой
беременной женщины, какое-то непонятное сияние изнутри делали ее похожей
на Мадонну.
   Миленкин вбежал в хранилище.
   - Кто у вас? - вдруг спросил полковник, глядя на женщину.
   - Мальчик, - сказала она, чуть улыбнувшись.
   Tакой простой вопрос убедил ее больше любых слов, что ее не тронут.
   - Когда рожать?
   - Через три месяца. - Женщина тихонько вздохнула. - Я  с  завтрашнего
дня ухожу в отпуск и поэтому задержалась на работе.
   - В банке есть еще кто-нибудь?
   - Конечно. - Она посмотрела на мертвого охранника и вздрогнула. - Еще
двое охранников и наш дежурный, - шепотом сказала она.  -  Уходите,  они
вооружены.
   Он стоял, не двигаясь. Она смотрела на него и, видимо, что-то поняла.
   Ее начала бить сильная дрожь.
   - Вы их всех... всех... - Она буквально сотрясалась.
   - Вам нельзя нервничать, - мрачно сказал Высоченко.
   - Зачем вы это делаете? - спросила женщина. Он не хотел отвечать.  Он
вообще давно должен был бежать за Миленкиным, чтобы помочь  ему  забрать
деньги.
   Но он стоял, смотрел на эту прекрасную некрасивую беременную  женщину
и молчал.
   Стоял и молча смотрел на нее, вдруг осознав, что обязан ответить. Ему
на секунду даже показалась, что над ее головой что-то  блеснуло,  словно
нимб святой. Ему никогда не было так  страшно.  Никогда  в  жизни.  Даже
когда расстреливали его ребят из  минометов  и  пулеметов,  даже  тогда,
когда он потерял сознание и, очнувшись, понял, что  по  его  телу  ходят
другие люди, считая его мертвым. Даже когда он стоял в доме один  против
нескольких вооруженных бандитов, он не боялся.  А  сейчас  он  испугался
вопроса этой женщины.  И  он  вдруг  подумал,  что  это  не  может  быть
случайностью. Что это испытание.
   - Я не знаю, - сказал он, - извините меня... - Он повернулся и увидел
Миленкинас двумя мешками. Тащить ему было явно тяжело.
   - Уходим, - шептал Миленкин. - Я  забрал  только  доллары  в  крупных
купюрах.
   - Уходим, - согласился полковник, подходя  к  нему.  Чтобы  пройти  к
Миленкину, ему пришлось обогнуть труп охранника.
   - Как быть с  ним?  -  показал  Миленкин  на  труп  Ключа.  Высоченко
наклонился к убитому. Тот уже не дышал. Полковник поднялся - Оставим его
здесь. Он довольно известный рецидивист. Пусть думают, что  это  обычный
налет бандитов.
   - А что будем делать с ней? - показал  Миленкин  на  женщину.  -  Как
только мы уедем, она сразу подаст сигнал тревоги. Мы не  доберемся  даже
до соседней улицы. Здесь недалеко управление милиции.
   - Да. - Высоченко повернулся к женщине. Она, поняв, что речь  идет  о
ней, взглянула ему в глаза. И снова он испугался. У нее  в  глазах  была
такая боль и такое понимание, какие могут быть только у Бога, способного
сотворить человека. Или у матери, носящей в своем чреве ребенка,  что  в
общем-то, очевидно, одно и то же.
   - Вы поедете  с  нами,  -  негромко  попросил  полковник.  Он  именно
попросил, а не приказал. - Не бойтесь, - торопливо добавил он, - мы  вас
отпустим через два часа. И ничего вам не сделаем, дам обещаю. Просто нам
нужно отсюда уйти, чтобы нас не задержали.
   - Вы хотите взять меня с собой? - поняла женщина.
   - Только на два часа. - Он нервничал. Они уже теряли время.
   - Я должна взять свою сумку, - сказала она, поднимаясь со стула.
   - Нет, - возразил он, - вы пойдете со мной. У нас нет времени.
   - Быстрее! - закричал Миленкин, и она вздрогнула.
   - Я не пойду с вами, - решительно сказала она.
   Высоченко  повернулся  к  Миленкину.  Тот  опять   поднял   пистолет.
Полковник покачал головой. Он не мог убить эту женщину. Просто не мог.
   - Тащи мешки в машину, - решительно сказал он и шагнул к женщине. Она
не  понимала,  что  он  хочет  делать.  Он  подошел  к  ней   и   вдруг,
наклонившись, поднял ее на руки. Она не сопротивлялась. Только  опустила
руки. Он, чувствуя непривычную тяжесть, нес ее бережно, словно это  были
его собственная жена и его собственный ребенок. Позади пыхтел  Миленкин.
В машину они сели почти одновременно. Валерий, сидевший  за  Рулем,  уже
нервничал.
   - Трогай! - крикнул ему Высоченко. Миленкин сел рядом с водителем.
   Ворота банка так и остались открытыми, когда они выехали на Улицу.
   Милиционер, стоявший у парадных дверей, приветливо помахал им вслед.
   Автомобиль завернул за угол и скрылся. Лейтенант  еще  потоптался  на
месте и,  обернувшись,  увидел,  ворота  банка  во  внутренний  двор  не
закрыты. постоял еще немного.
   "Почему они не закрывают ворота? - раздраженно подумал  лейтенант.  -
Они, наверное, забыли".
   Он подумал еще немного и все-таки пошел направлению к воротам.
   "Неужели они не понимают, что нужно  закрыть  ворота?"  -  удивляясь,
лейтенант подошел еще ближе.  Во  дворе  никого  не  было.  Это  его  на
сторожило. Он подошел к зданию и увидел, что  здесь  двери  открыты.  Он
вынул пистолет и осторожно коснулся двери.  Она  еле  слышно  скрипнула.
Лейтенант увидел какой-то мешок, лежавши недалеко от дверей.  И  раскрыл
дверь. В разны местах на ступеньках и на мраморном  полу  лежа  ли  трое
убитых. Лейтенант попятился назад, чуть не выронив оружие. Обернулся. Во
дворе по-прежнему было тихо. Он  поднял  пистолет,  чтобы  выстрелить  в
воздух, но понял, что не сможет  нажат  на  спусковой  крючок.  Пистолет
прыгал у него руке. Он выбежал на  улицу,  все  еще  не  зная,  что  ему
делать. И только здесь, постепенно приходя в  себя,  понял,  что  именно
произошло. И, поняв, включил сигнал тревоги.
   В это время Высоченко и его спутники уже, перегрузили груз  в  машину
Миленкина, на которой подъехал Артем. Он не поверил своим глазам,  когда
вместо четвертого боевика из фургона вылезла беременная женщина.
   - А где Вася? - спросил убитым голосом Артем.
   - Решил остаться в банке, - зло пробормотал Высоченко, снимая форму и
надевая сначала джемпер, а потом теплую куртку. - Перебирайтесь все трое
на заднее сиденье. Мы с дамой  поедем  на  переднем.  Ей  нельзя  сидеть
сзади. Да и в интересах конспирации лучше, если беременная женщина будет
сидеть впереди, а не такой мордоворот, как ты, Артем.
   - Ты для этого ее забрал? - спросил изумленный Артем.
   - Быстрее, - толкнул его Высоченко, - я сам знаю для чего.
   Мешки были уложены в багажник. Трое боевиков разместились  на  заднем
сиденье, женщина села  впереди,  Высоченко  уселся  за  руль,  и  машина
тронулась.
   "Вольво" осталась в  переулке.  Ровно  через  три  минуты,  когда  их
автомобиль  был  уже  далеко,  машина  взорвалась,  переполошив  жителей
соседних домов и  выбив  стекла  сразу  в  нескольких  квартирах.  Взрыв
услышали все пятеро. Правда, вздрогнула только женщина.
   Они  ехали  довольно  долго  -  минут  двадцать.  Наконец   Высоченко
остановил машину и тихо сказал:
   - Все. Завтра с деньгами будьте в аэропорту. Сколько там было денег?
   - Я не считал, - сказал Миленкин, - может,  миллион,  может,  два.  Я
брал только пачки со стодолларовыми купюрами.
   - Один миллион семьсот тысяч, - вдруг сказала женщина.
   - Сколько? - повернулся к ней полковник. - Ваш друг сказал, что  брал
только в крупных купюрах.
   - Там было сто семьдесят пачек стодолларовых купюр. Я готовила отчет.
   Сегодня же пятница, нужно было знать, сколько денег в хранилище.
   - Спасибо, - кивнул Высоченко. - Нам здесь выходить.
   Он вышел из машины и подозвал Артема.
   - Мне деньги не нужны, - сказал он, - раздай их ребятам. Ровно по сто
тысяч каждому. Остальные привезете в аэропорт. Положите их в  чемодан  с
книгами.
   Только чтобы книги были в мягкой обложке. Лучше "покетбуки", -  такие
небольшие книги в мягких обложках. Понятно?
   - Сделаем, - кивнул Артем, - все сделаем, как нужно.
   - Увидимся завтра в аэропорту, - сказал на прощание Высоченко.
   - Оставишь ее с нами? - спросил Артем.
   - Нет, конечно. Она поедет со мной. Будьте осторожны. Не выходите  из
дома. Завтра в аэропорту может быть проверка. Чтобы  никаких  глупостей.
Ни оружия, ни денег. Ты меня понял? Все деньги в  багаж.  На  внутренних
рейсах проверяют только на наличие оружия. Не забывайте об этом.
   - До свидания. - Артем сел за руль и  отъехал.  Высоченко  остался  с
женщиной. Она зябко поежилась.
   - Мне холодно, - сказала она, и только тут  он  понял,  что  она  без
пальто. Он вынес ее из банка в одном платье.
   - Извините, - сказал он, снимая свою куртку  и  отдавая  ее  женщине.
Потом поманил ее за собой. У него была порвана рубашка.  Он  порвал  ее,
когда дрался с охранником, но джемпер скрывал это. Он  взял  женщину  за
руку и повел на другую улицу. Уже сильно стемнело. Он  остановил  первую
же машину и назвал  адрес  подмосковного  поселка.  Водитель  недовольно
обернулся, посмотрев на его джемпер.
   - Уже поздно, - сказал он, - я не поеду туда. Далеко.
   - Сто долларов, -  пообещал  полковник.  -  Ты  же  видишь,  в  каком
положении женщина.
   - Хорошо, - сразу согласился водитель. На него  скорее  подействовали
не сто долларов, а большой  живот  женщины.  Он  сообразил,  что  ночные
грабители таксистов не бывают в таком состоянии. Когда машина тронулась,
Высоченко наклонился к женщине.
   - Не беспокойтесь, - сказал он, -  у  меня  есть  мобильный  телефон,
позвоните своему мужу, чтобы он не волновался.
   Она несколько удивленно взглянула на Высоченко, потом спросила:
   - А что я ему скажу?
   - Чтобы он не волновался.
   - По-моему, он будет волноваться еще больше, если я  ему  позвоню,  -
рассудительно заметила женщина. - Мне будет трудно  объяснить  ему,  что
захватившие меня бан... - она запнулась и подыскала другое слово:
   - захватившие меня неизвестные позволили мне позвонить по их телефону
домой. Вам не кажется, что это выглядит немного наивно?
   - Я хотел как лучше.
   - Спасибо. Но  я  позвоню  своей  маме,  так  будет  лучше.  И...  не
беспокойтесь, я ей ничего не скажу.
   Она взяла телефон, быстро набрала номер Потом громко сказала:
   - Здравствуй, мама, это я. Нет.  Не  нужно  плакать.  У  меня  все  в
порядке.
   Нет, Виктору я не смогла дозвониться. Передай ему, что все в порядке.
Я скоро буду дома. Да, все нормально. До свидания.
   Она вернула телефон полковнику.
   - Спасибо, - поблагодарила женщина.
   - Не за что, - буркнул он, - только напрасно вы  сказали,  что  скоро
вернетесь.
   - Вы же обещали отпустить меня через два часа.
   - Боюсь, что я не смогу выполнить своего обещания, -  очень  серьезно
сказал Высоченко. Она снова вздрогнула.
   - Почему?
   - Нам довольно долго добираться до нужного места. Часа полтора. Потом
еще часа полтора обратно. Значит, итого три, а не два часа.
   - Вы все-таки меня отпустите?
   - Да, если вы дадите слово, что сразу же поедете домой  и  до  десяти
утра не будете звонить в милицию.
   Она покачала головой.
   - Не дам, - сказала она.
   - Вы храбрая, - задумчиво произнес Высоченко.
   - Была бы трусихой, давно бы орала, -  призналась  женщина,  -  но  я
сразу поняла, что вы меня не убьете. Как только я увидела ваши глаза.  У
вас были в этот момент какие-то раненые глаза. Вы не убийца, - убежденно
сказала она.
   В салоне играла веселая  музыка,  и  водитель  не  слышал  их  тихого
разговора.
   - За секунду до того, как вы вошли, я убил  человека,  -  без  всяких
эмоций признался Высоченко.
   - Я видела, - вздохнула она, - и, видимо, не только его одного. Когда
вы меня несли, я заметила еще несколько убитых. Зачем вы это делаете?
   - Не знаю, - сказал Высоченко, - не знаю.
   - У вас есть дети?
   - Была дочь.
   - Она... с ней что-то случилось? Почему была?
   -  Жена  не  разрешает  нам  видеться.  Она  считает,  что  я   плохо
воздействую на дочь.
   - Вы разведены?
   - Да. Она бросила меня, когда я лежал в больнице.
   - Вы болели?
   - Я был ранен в Чечне.
   Она закусила губу. Помолчала. Потом наконец сказала:
   - У меня муж был там.
   - Где? - на этот раз вздрогнул Высоченко.
   - В Чечне.
   - Он военный?
   - Нет, связист. Руководитель отдела Министерства связи.
   - Ясно. - Высоченко  нагнулся  и  дотронулся  До  плеча  водителя.  -
Поворачивай обратно. - Он назвал свой московский адрес.
   - С ума сошел, - разозлился водитель, - мы уже столько проехали.
   - Ничего, я тебе заплачу, поворачивай, говорю,  -  гневно  потребовал
Высоченко.
   - Совсем ненормальный, - зло сказал водитель, поворачивая машину.
   Женщина молчала. Она никак не прокомментировала  неожиданное  решение
захватившего ее незнакомца. Всю оставшуюся  часть  дороги  они  молчали.
Когда наконец машина доехала до его дома,  он  открыл  дверь,  приглашая
женщину выйти, и заплатил водителю. Он сам  удивлялся  своему  поступку.
Никогда до этого он не разрешал никому  появляться  в  его  квартире.  И
никто из киллеров не знал московского адреса полковника Высоченко.
   Он не понимал,  что  с  ним  происходит.  Конечно,  он  не  испытывал
физического влечения к этой женщине, понимая и ее состояние, и ее испуг.
Но между ними возникла какая-то напряженная духовная связь, которая была
в тысячу раз более эротична и интересна, чем обычная встреча  мужчины  и
женщины. Может быть, он просто соскучился по  нормальному  человеческому
общению. Может быть, ему была необходима эта встреча, именно после того,
как в течение одного дня он видел столько крови и был  убийцей  стольких
людей. У каждого человека, очевидно, существует некий  предел,  переходя
который  он  либо  становится  животным,  либо   ужасается   содеянному.
Высоченко не ужаснулся, но ему нужен был исповедник.
   Убитые рано утром трое бандитов, убитые охранники в банке -  все  это
превысило предел его выносливости.
   Он привык к молчанию, привык  постоянно  скрывать  свои  мысли,  свои
чувства от собеседников. Постоянное общение с подонками и рецидивистами,
вынужденные встречи с убийцами, редкие встречи с проститутками не  могли
заменить полноценного человеческого общения. Он  уже  несколько  лет  не
испытывал  такой  потребности  в  общении.  Но  именно  сегодня  он   по
неизвестной причине вдруг захотел еще немного продлить  свое  пребывание
рядом с этой необычной женщиной.
   - Пойдемте, - сказал он, приглашая ее. И она покорно пошла за ним.

Глава 19

   - Почему вы не сказали мне, что  спускались  два  раза?  -  настаивал
Дронго, глядя на стоявшего перед ним Колышева.
   - Действительно, два раза, - вспомнил Колышев.  -  Нет,  я  не  хотел
ничего скрывать. Просто один раз я спустился предупредить о том, что мне
привезут пакет, а во второй раз спустился, чтобы забрать этот пакет.  Но
его не привезли.
   - У вас же есть телефон, - настаивал Дронго. - Почему вы не позвонили
вниз?
   - Скучно сидеть в номере, - пожал  плечами  Колышев,  -  а  так  хоть
какая-никакая разминка.
   - Вы сказали, что слышали, как скандалили консул и его заместитель. А
вот заместитель утверждает, что не спорил, а просто беседовал  с  убитым
дипломатом.
   - Нет, они кричали друг на друга, - убежденно сказал Колышев. - Я это
хорошо помню.
   - Вы не обратили внимания на ремонтников, которые работали  в  номере
на втором этаже?
   - Конечно, обратил. Обычно туда приходят несколько человек.  Их  всех
милиционеры и вахтеры знают в лицо.
   - С чего вы взяли?
   - Они все время здоровались друг с другом.
   - На Востоке принято здороваться друг с другом, - возразил Дронго,  -
даже если люди незнакомы. Это традиционная восточная вежливость.
   - Может быть, - согласился Колышев, - но я не знал, кто там чужой,  а
кто свой.
   - Понятно. - Дронго повернулся  и  пошел  в  соседний  номер,  сильно
постучал в дверь.
   - Кто там? - раздался сонный голос.
   - Извините, что беспокою вас, - сказал  Дронго,  -  но  я  по  поводу
убийства дипломата на втором этаже.
   - Опять!.. - раздался недовольный голос.
   - Открой дверь, - сказал другой, - м