" - тех,  что  из
среднеазиатских республик, и негров. Арабов почти не трогали, вьетнамцев
и китайцев отпускали, надавав им тумаков и отобрав весь товар.
   Коля помнил тот день, когда Кошкин отобрал еще  пять  человек.  Среди
них были Павел, а также  Славик,  здоровенный  парень,  на  вид  гораздо
старше своих семнадцати. Кроме того - Тарас и всегда ироничный и дерзкий
Роман, уже имевший судимость. Пятым оказался Коля.  Кошкин  повез  их  в
своей машине за город и объявил, что хочет провести с  ними  специальные
занятия.
   Этот день Коля вспоминал с восторгом. Кошкин отвез их на полигон, где
переговорил с каким-то прапорщиком. "Прапор", даже  выдал  им  оружие  и
разрешил потренироваться. Лучшим стрелком оказался Роман, впрочем, он  и
раньше стрелял в тире лучше всех. Худшим был Тарас, но  Кошкин  пообещал
заняться с ним по индивидуальной программе.
   Они  возвращались  домой  счастливые,  переполненные   впечатлениями.
Кошкин слушал разговоры ребят, молча глядя на дорогу. Несмотря  на  свою
ногу, он водил  машину  очень  прилично.  Именно  тогда  Кошкин  впервые
сказал:
   - Через две недели у нас серьезное дело, ребята.
   - Какое дело? - спросил  сидевший  впереди  Тарас;  его,  как  самого
мощного, сажали обычно рядом с водителем. Остальные четверо устраивались
на заднем сиденье.
   - Устроим небольшое представление, - сквозь зубы проговорил Кошкин.
   - Какое представление? - не унимался Тарас.
   - Узнаешь, - глянул в его сторону Кошкин.
   И Коля понял: все решено. Но он еще не знал,  что  за  день  до  того
события в их семью придет горе.
   Через десять дней Кошкин собрал всех пятерых: он долго рассказывал  о
том, почему "наши" проиграли  в  Грозном.  Ребята  не  понимали,  почему
Кошкин все это рассказывает, а он не объяснял -  просто  рассказывал;  и
ненависть, которую он не скрывал, была в каждом его слове.  А  потом  он
попросил Колю передать брату, чтобы тот зашел  к  нему  за  билетами.  К
этому времени Артем уже работал в какой-то закупочной компании, открытой
"Порт-банком", - устроился по протекции Кошкина.
   Как-то вечером Артем принес домой билеты и  сообщил,  что  уезжает  в
Воронеж.
   А на следующий день  мать  стирала  белье,  когда  вбежавшая  соседка
закричала:
   - Слышала, что случилось? В Воронеже  чечены  опять  взрыв  устроили!
Народу побили...
   - Ужас какой, - подняла голову мать, продолжая стирать.
   Она никак не связывала поездку сына  в  Воронеж  с  прогремевшим  там
взрывом.
   А три часа спустя приехал Кошкин и привез печальное  известие.  Артем
ехал со своим коллегой в том самом вагоне, который взорвался. Сослуживец
вышел в ресторан, и  в  этот  момент  грянул  взрыв.  Артема  узнали  по
ботинкам.
   На вой матери собрались все соседи. Каждый вспоминал,  каким  хорошим
парнем был Артем, каким хорошим сыном. Мать, охрипшая от криков,  сидела
на стуле, отрешенно глядя перед  собой  и  сложив  натруженные  руки  на
коленях. Она словно окаменела от страшного горя, обрушившегося  на  нее.
Коля же не знал, что делать.
   С одной  стороны,  хотелось  плакать,  с  другой  -  душило  сознание
собственного бессилия.
   - Выйди, - подтолкнул его Кошкин. - Поговорить нужно.
   Они вышли на улицу. Рядом стояли ребята. Некурящий Роман нервно кусал
губы. Остальные курили.
   - Что будем делать? - спросил Кошкин.
   Парни молчали.
   - Опять отмалчиваться будем? - усмехнулся Кошкин.  -  Пусть  они  нас
взрывают, режут, пусть наших баб насилуют, а мы молчать будем?
   Ребята не смотрели друг на друга. Говорить было не о чем. Все  жалели
Артема.
   - Нужно показать им, что  мы  тоже  так  сможем,  -  вдруг  предложил
Славик. - Нужно им показать...
   Коля заметил, что Кошкин одобрительно кивнул.
   - А ты, ты что думаешь? - обратился он к Николаю.
   - Надо, - согласился тот.
   - Сегодня вечером у нас в клубе,  -  с  загадочным  видом  проговорил
Кошкин. - Покажем черномазым, где раки зимуют.  Я  что-нибудь  придумаю.
Мы, конечно, не звери, но что-нибудь  придумаем.  И  о  себе  тоже  пора
подумать, ребята. Не вечно же вам куковать в этом клубе.

Глава 26

   Не добившись ничего от Левитина, Дронго решил сам заняться  подарком,
то есть особняком. Ему хотелось собственными глазами посмотреть на  этот
"домик" в  две  тысячи  квадратных  метров,  стоивший  всего  сто  тысяч
долларов. Именно поэтому он поехал по  указанному  в  записях  Звонарева
адресу, поехал, рассчитывая хоть отчасти удовлетворить свое любопытство.
   Здание находилось на тихой улице, и  Дронго  отпустил  машину,  решив
пройти оставшуюся часть пути пешком. Здание, явно отремонтированное.  он
увидел еще издали. И обратил внимание на красивую  вывеску  -  она  одна
стоила никак не меньше тысячи долларов. Дронго остановился в  изумлении.
Получалось, что Тетеринцев не просто альтруист, а почти святой. В ремонт
было вложено никак не меньше ста - ста  пятидесяти  тысяч  долларов,  не
считая американских кондиционеров и охранных систем вокруг здания -  это
тоже влетело в копеечку.
   Дронго заметил и две камеры, висевшие у  дверей,  и  ухоженный  газон
вокруг здания, и даже модные "стеклопакеты", которые  были  вставлены  в
оконные проемы во время капитального ремонта.
   Он обошел здание. Похоже, что Тетеринцева всерьез беспокоили проблемы
воспитания молодежи. Камеры над дверью, конечно же,  функционировали,  и
он понял, что долго здесь  оставаться  нельзя.  Дронго  окинул  взглядом
окна. Странно,  что  решетки  и  на  втором  этаже...  У  входной  двери
сигнализация, отметил он.
   Кроме камер, установлена особая система  оповещения.  Интересно,  чем
они  занимаются  в  своем  клубе,   если   установлена   такая   система
сигнализации?
   Дронго повернулся  и  пошел  в  другую  сторону.  Клуб  "Прометей"  и
"Порт-банк", повторял он про себя.  Какая  связь  между  Тетеринцевым  и
этими ребятами?  С  какой  стати  такие  королевские  подарки?  И  зачем
Звонарев приезжал сюда готовить свой очередной репортаж? Если только для
того, чтобы описать  благородство  Тетеринцева,  то  непохоже.  Судя  по
рассказам, Звонарев совсем не такой человек.
   Если он сумел продать картины своего  будущего  тестя,  заработав  на
этом  десять  тысяч  долларов,   то   вряд   ли   является   поклонником
дарителя-альтруиста. Скорее  всего  Звонарев  собирался  написать  нечто
иное. Но что именно? А если не собирался, то  почему  так  интересовался
именно  этим  клубом?  Даже  хотел  узнать  в   мэрии,   каким   образом
регистрируются подобные клубы.
   В  записях  Звонарева  есть  номер   мобильного   телефона   депутата
Тетеринцева.
   Может, стоит попробовать?  -  подумал  Дронго.  Конечно,  легко  себе
представить, как бы действовал на его месте  другой  суперагент.  Он  бы
выбил стекло, перепилил решетку, проник в здание и раскрыл бы все  тайны
клуба. Но такое бывает только в кино или в романах. На самом деле  лезть
в клуб,  где  установлена  самая  совершенная  система  охраны,  -  верх
безрассудства, и Дронго это прекрасно понимал.
   Часы показывали уже одиннадцатый  час,  когда  он  приехал  домой  и,
отыскав телефон Тетеринцева, позвонил ему. На третий  звонок  Тетеринцев
отозвался.
   - Кто говорит? - проворчал он. Очевидно, на его аппарате высвечивался
номер звонившего.
   - Добрый вечер, - поздоровался Дронго.
   Он слышал музыку и смех. Очевидно, Тетеринцев находился  в  ресторане
либо в гостях.
   - Кто говорит? - снова спросил депутат.
   - Мне нужно с вами  встретиться,  -  ответил  Дронго.  -  Я  эксперт,
занимаюсь вопросами безопасности.
   - Безопасности - чего? - рявкнул Тетеринцев.
   - Человеческих жизней. Меня обычно называют  Дронго,  может,  слышали
про такого?
   - Какой Дранго? - не понял Тетеринцев. - Вы югослав?
   - Не совсем. Я хотел бы с вами поговорить...
   - Завтра! - перебил  Тетеринцев.  -  Завтра  позвоните  мне  в  офис.
Кстати, откуда у вас мой телефон? .
   - Мне дал ваш номер Звонарев, - ответил Дронго. И тотчас  же  услышал
тяжелое дыхание Тетеринцева.  Даже  музыка  стихла,  до  того  звучавшая
где-то в другом конце помещения. Очевидно, он жестом показал, чтобы  ему
не мешали говорить.
   - Как вы сказали? - с напряжением в голосе проговорил  Тетеринцев.  -
От кого вы получили номер моего телефона?
   -  От  журналиста   Звонарева.   Вы   знали   такого   корреспондента
"Московского фаталиста"?
   Дронго почувствовал, что Тетеринцев нервничает. Сказать "нет"  он  не
мог - понимал, что  его  контакты  с  погибшим  журналистом  могли  быть
зафиксированы.
   Признать, что встречался с  ним,  -  значит,  подставить  себя,  ведь
журналист погиб.
   - Я немного его знал, - нашел выход из трудного положения Тетеринцев.
   - Мы были с  ним  близкими  друзьями,  -  вдохновенно  импровизировал
Дронго. - И я бы очень хотел завтра поговорить с вами.
   - Вы  сказали  завтра?..  Давайте  сегодня,  -  неожиданно  предложил
депутат. - Завтра у меня куча дел.
   - Сегодня?.. - изумился Дронго.  -  Вы  хотите  сказать,  что  можете
встретиться со мной сегодня?
   - Да, могу, -  подтвердил  Тетеринцев.  -  Приезжайте  ко  мне  прямо
сейчас. - Он назвал свой московский адрес. - Если  у  вас  такое  важное
дело я смогу вас принять. У политиков не  бывает  нормированных  рабочих
дней. Впрочем, и ночей, - пошутил он. - Вы с машиной?
   - Найду, - ответил Дронго.
   Он подумал, что напрасно  пошел  к  Левитину.  Нужно  было  дождаться
Машкова.
   Судя по всему, депутат Тетеринцев - довольно  интересный  собеседник,
если соглашается покинуть вечеринку и встретиться в полночь с незнакомым
человеком.
   И только потому, что незнакомец назвал фамилию погибшего Звонарева.
   Любопытно, подумал Дронго, вызывая водителя,  частенько  выполнявшего
его наиболее деликатные поручения. Уже через полчаса Дронго  подъехал  к
дому, в котором жил Тетеринцев.  Это  был  не  обычный  "гостевой"  дом,
построенный для депутатов. Это был элитарный дом  в  центре  города,  со
всеми службами жизнеобеспечения, с охраной, которая размещалась по всему
периметру высокой стены, окружавшей строение.
   В этой "девятиэтажке" жило много известных бизнесменов  и  политиков,
способных приобрести столь престижное жилье. Впрочем, у Тетеринцева было
несколько квартир в столице. Эту, семикомнатную,  он  купил  за  полтора
миллиона долларов и пользовался ею только для "полуофициальных" приемов,
на которые собирались друзья, красивые женщины и  музыканты.  Музыкантов
обычно вызывали из ближайшего ресторана, женщин - по телефону, а  друзья
были не настоящие и вечно недовольные. Некоторые завидовали Тетеринцеву,
некоторые презирали его, кое-кто боялся, иные же приходили "просто так".
   Тетеринцев прекрасно все понимал.  Но  продолжал  приглашать  к  себе
гостей, вызывая еще большую зависть одних и  презрение  других.  Услышав
фамилию Звонарева, он подал знак музыкантам,  чтобы  прекратили  играть.
Ему  казалось,  что  до  завтрашнего  дня  уже  ничего  неожиданного  не
случится. Все было  подготовлено,  сделано,  как  нужно.  И  вдруг  этот
дурацкий звонок, почти в полночь. И откуда он  взялся,  этот  непонятный
друг Звонарева?
   Два часа назад Тетеринцеву позвонил Ветров. Все получилось,  как  они
планировали. Сначала "этот  кретин"  нажал  нужную  кнопку  в  поезде  и
взорвал себя вместе с несколькими пассажирами, среди которых только один
по-настоящему интересовал Ветрова и Тетеринцева. Потом Ахмад запаниковал
и решил сразу получить свои деньги. Собственно, они так и  предполагали.
Ветров был хорошим психологом - все верно рассчитал. Машины  встретились
на Коровинском  шоссе,  и  Ахмад  со  своими  охранниками  отправился  к
праотцам. Не знали эти несчастные идиоты, что в "Мерседесе" Ветрова,  за
тонированными стеклами, сидит киллер с гранатометом  в  руках.  Как  они
могли об этом узнать? В общем, попался Ахмад на уловку Ветрова.  Теперь,
кроме Тетеринцева и Ветрова, никто не знал ни подробностей  взрыва  газа
на Малой Бронной, ни подробностей взрыва в Воронеже.
   Но  правоохранительные  органы  могли  обратить  внимание   на   одно
обстоятельство, а именно: кто находился рядом с  чемоданчиком?  И  могли
сделать соответствующие выводы. От их  выводов,  разумеется,  все  равно
ничего не зависело, но все же подставляться  депутату  не  хотелось.  На
следующее утро операция должна была начаться по  заранее  разработанному
плану.
   Тетеринцев поднялся  и  прошел  в  свой  кабинет.  Уселся  в  кресло.
Вспомнив про незваного гостя, поднял трубку и набрал  номер  сотрудников
охраны.
   - Ко мне сейчас придет гость, пропустите его, - приказал он.
   - Как его фамилия? - спросил охранник.
   - Понятия не имею, - проворчал Тетеринцев. - Откуда  мне  знать,  как
его фамилия?! - закричал он. - Это вы должны узнавать его фамилию.
   Немного успокоившись, он сказал:
   - Он называет себя Дронго.
   - Как? - не расслышал охранник.
   - Идиот! - Тетеринцев бросил трубку. Потом закричал на весь дом:
   - Юрлов!
   Его второй водитель появился, словно из-под земли вырос.
   - Спустись вниз. Сейчас ко мне должен приехатъ  некий  типчик.  Я  не
знаю, кто он такой. Назвался то ли "Дронго", то ли  "Дранго".  В  общем,
сам все выяснишь. Если он не сумасшедший, приведи его к нам.  -  Немного
подумав, Тетеринцев добавил:
   - И проверь - чтобы прошел без оружия.
   - Ясно, - кивнул Юрлов.
   Когда он вышел, Тетеринцев снова схватился за телефон. Набрал номер.
   - Да, - услышал он сонный голос Ветрова. Это его почему-то успокоило.
Если бы что-то произошло, полковник не отправился бы спать.
   - Извини, - пробормотал он, - я не  хотел  тебя  будить.  Как  у  вас
дела?
   - Уже ночь, - проворчал Ветров. - Пораньше не мог позвонить?  У  меня
завтра... очень тяжелый день.
   - Ладно, ладно, я просто так позвонил. Вернее - чтобы выяснить.
   - Кретин, - произнес Ветров, бросая трубку.
   И это еще больше понравилось Тетеринцеву. Нет,  ничего  страшного  не
случилось. Если бы случилось, Ветров не стал бы называть его "кретином".
Сам бы к нему примчался. Значит, все  шло  по  плану.  Но  тогда  откуда
взялся этот неизвестный знакомый Звонарева?
   Они поднялись вместе. Юрлов и Дронго. В кабине лифта  Юрлов  оказался
за его спиной, и Дронго  испытывал  неприятное  ощущение:  казалось,  за
спиной стоит убийца, настолько тяжелый взгляд  был  у  встретившего  его
человека. Но в кабинет Тетеринцева  он  вошел  один.  Юрлов  остался  на
пороге, чтобы никого не впускать.
   Хозяин не любил беседовать в шумной компании.
   - Добрый вечер, - сказал Дронго, входя в кабинет.
   - Здравствуйте, - отрывисто  бросил  Тетеринцев.  -  Садитесь.  -  Он
указал на кресло, стоявшее  у  стола.  Кабинет  был  выполнен  "в  стиле
Версаче", полюбившемся новой  московской  буржуазии.  Занавески,  диван,
кресла, подушки... Знаменитый  узор  покойного  итальянца  украшал  даже
письменный стол.
   - Вы и есть знакомый Звонарева? - криво улыбаясь, спросил Тетеринцев.
   - Думаю, что да. А вы, вероятно, депутат  Тетеринцев,  с  которым  он
встречался за неделю до смерти.
   - Этого я не помню, - заявил Тетеринцев.
   - В самом деле?
   - Не помню, когда именно мы встречались. Может, это было за месяц  до
его убийства...
   - Не беспокойтесь, за неделю. Я проверял.
   - Очень хорошо, - поморщился хозяин кабинета.  -  Так  почему  же  вы
пришли?
   Что вам нужно?
   - Вы ведь встречались с ним, так?
   - Да, встречался, - проворчал Тетеринцев. - Да, я действительно с ним
встречался. Но я ежедневно встречаюсь с десятками  журналистов.  У  меня
такая профессия. Я обязан с ними встречаться.
   - Понимаю. Конечно, обязаны. О чем вы говорили, можете вспомнить?
   - Нет, не могу. Послушайте, вы позвонили мне и сказали,  что  вы  его
друг.
   Тогда вы должны мне рассказать,  о  чем  мы  говорили.  Он  ведь  вам
передал содержание нашего разговора?
   Тетеринцев  вытащил  из  ящика  стола  сигареты   "Картье",   щелкнул
платиновой зажигалкой и окинул гостя взглядом триумфатора.
   Дронго помолчал несколько секунд, потом вполголоса произнес:
   -  Конечно,  передал.  Вы  говорили  о  вашем  "Порт-банке",  который
облагодетельствовал "Прометей-клуб".
   Депутат поперхнулся дымом и надрывно закашлял.
   - Принести вам воды? - участливо осведомился Дронго.
   - Нет, - все еще кашляя, прохрипел Тетеринцев.
   Загасив недокуренную сигарету, он достал другую и  еще  целую  минуту
приходил в себя. Дронго же терпеливо ждал. Наконец спросил:
   - Вы часто проявляете такую щедрость?
   - Нет! - выкрикнул Тетеринцев. - Не часто. Просто мне жаль ребятишек.
- Он щелкнул зажигалкой.
   И тут Дронго спросил:
   - А вам не жаль погибшего журналиста?
   На сей раз Тетеринцев  не  поперхнулся.  Он  глубоко  затянулся  и  с
какой-то угрозой в голосе проговорил:
   - У вас  все?  Или  вы  хотите  испортить  мне  всю  ночь,  вспоминая
покойников?
   - Вы не ответили на мой  вопрос,  -  с  невозмутимым  видом  напомнил
Дронго. - Какая связь между вашим банком и молодежным клубом?
   - Никакой, - ответил депутат, с ненавистью глядя на  гостя.  -  Почти
никакой. Я им всего лишь помогал. Разве запрещено помогать детям?
   - Конечно, нет. Но почему именно этим детям?
   Тетеринцев с трудом сдерживался. Он не предполагал, что  ему  устроят
такой допрос в полночь, поэтому выпил вечером довольно много.  А  теперь
был  вынужден  сидеть  в  своем  кабинете  и  выслушивать   гадости   от
незнакомого человека.
   - Захотел - и помог именно этим, - с вызовом ответил депутат.  -  Еще
есть вопросы?
   - Есть. В какую  сумму  обошлась  вам  покупка  дома?  Сколько  стоил
ремонт? В документах вы указали - сто тысяч. Насколько  я  могу  судить,
даже  ремонт  обошелся  дороже.  Или  вы   решили   заниматься   скрытой
благотворительностью? А может, вы, как Деточкин, - переводите все деньги
в детские дома? - Сарказм гостя был слишком очевиден. Дронго  специально
говорил "на грани фола" - ведь крайне важна была реакция Тетеринцева.
   Депутат вскочил на ноги. Ворованные  деньги,  пусть  даже  украденные
благородным киногероем, -  это  оскорбительно!  Указывая  на  дверь,  он
закричал:
   - Вон отсюда, убирайтесь! Я не желаю с вами разговаривать. Убирайтесь
отсюда!
   Дронго поднялся, молча повернулся и  вышел  из  кабинета.  Тетеринцев
швырнул свою зажигалку в окно. Потом немного отдышался и заорал:
   - Юрлов!
   Второй водитель появился в кабинете. Он  был,  как  всегда,  спокоен.
Увидев его, Тетеринцев распорядился:
   - Проследить. Узнайте, кто такой и где живет. Может, это  милицейская
провокация.
   - Сделаем, - кивнул Юрлов, поспешно выходя из кабинета.
   - Сволочь, - пробормотал Тетеринцев. - Все настроение испортил.

Глава 27

   Дронго ехал домой, и вдруг  опытный  водитель,  с  которым  он  часто
совершал ночные экскурсии, сказал:
   - Похоже, за нами следят.
   - Может, тебе показалось?
   - Следят, - повторил водитель. - Едут за нами.
   - Тогда давай на проспект. Сам знаешь...
   - Сделаем, - кивнул водитель, поворачивая направо.
   Чтобы нормально жить и нормально работать, он давно  купил  в  Москве
еще одну квартиру - с ловушкой для незнакомых  с  этой  системой  людей.
Дронго входил в дом, поднимался на лифте на свой этаж, входил в квартиру
- и исчезал. И невозможно было понять, куда исчез хозяин.  Даже  если  у
подъезда дежурили наблюдатели, то и те не видели, как  выходил  человек,
за которым они следили.
   Фокус заключался в следующем: дома стояли вплотную, буквой "г". Таким
образом, Дронго, купивший две смежные квартиры, переходил из одной  -  в
другую. Появляясь в одной квартире, он  исчезал  в  другой,  после  чего
выходил в соседний двор, где его совсем не ждали.
   Конечно, рано или поздно наблюдатели догадывались, в чем дело,  но  в
первый раз - почти никто. И теперь,  убедившись,  что  ехавшая  за  ними
"Волга" и не думает отставать,  Дронго  попросил  водителя  отвезти  его
именно на ту самую квартиру с "сюр