овленным к испытаниям.
   - Вы хорошо знали Керимова? - с порога спросил его Ахмедов.
   Он тоже поднялся, ему надоело сидеть, захотелось размяться. А Дронго,
напротив, прошел к своему прежнему  месту  и  устало  сел,  слушая,  как
Ахмедов допрашивает вошедшего Альтмана.
   - Знал, конечно. Мы с ним вместе учились.
   - Вы с ним дружили?
   - Не совсем, - чуть подумав, ответил Альтман, - я понимаю, что сейчас
нужно говорить по-другому, но мы были только одноклассниками. У него был
свой круг общения, у нас свой.
   - У кого это ?у нас?? - сразу всполошился Ахмедов. - Что значит ?свой
круг общения?? О чем вы говорите?
   - Вы же все прекрасно понимаете. Он был прокурором, а  я  всего  лишь
доцентом. Такие  люди  обычно  не  общаются.  Конечно,  мы  встречались,
говорили друг другу приятные слова,  но  и  только.  Игорь  был  слишком
значительным  человеком,   чтобы   встречаться   с   каждым   из   своих
одноклассников.
   - А вот Магеррамов говорит, что они часто встречались.
   - У них были пересекающиеся интересы, - улыбнулся  Альтман,  -  я  же
говорил, что Игорь общался только с себе подобными. Жаль, что его убили.
Он был неплохим человеком. В отличие от большинства наших прокуроров,  с
ним можно было хотя бы поговорить. Очень жаль, что все так получилось.
   - Кто, по-вашему, мог его убить? - спросил Ахмедов. -  Вы  же  знаете
всех ваших ребят. Кто это мог сделать?
   - Мы уже не ребята, -  задумчиво  сказал  Альтман,  -  мы  уже  давно
взрослые. У каждого своя жизнь.
   - Вы хотите сказать, что мы должны подозревать каждого?
   - Нет, конечно. Я  просто  хотел  сказать,  что  мы  давно  вышли  из
детского возраста, и теперь каждый отвечает за себя и за свою жизнь сам.
   Дронго улыбнулся. Ему нравился этот философствующий врач.
   - Когда погас свет, вы были в конференц-зале? - спросил Дронго.
   - Да, мы уже успели подняться наверх. Потом, конечно, спустились.  Не
могу понять, как это произошло. Игорь был сильным человеком.  Не  каждый
мог бы с ним справиться.
   - Значит, вы уверены, что убийцей  был  сильный  мужчина?  -  уточнил
Ахмедов. - Вы на этом настаиваете? - Я не знаю, как его убили.
   - Ударили ножом в шею, - пояснил Ахмедов, - а потом втащили в туалет.
Видимо, убийство произошло в темноте, и Керимов не  успел  среагировать.
Хотя его убили у окна, а там было достаточно  светло,  чтобы  разглядеть
нож в руках убийцы.
   - Ножом могла ударить и женщина, - заметил Альтман, -  для  этого  не
обязательно нужен мужчина. Если ударили в темноте и неожиданно, то Игорь
мог и не увидеть убийцу.
   - Как вы думаете, Альтман, если ударить  в  артерию,  можно  избежать
пятен крови? - спросил Дронго.
   - Если убийца стоит прямо, то вряд ли. Только если он ударит сбоку. И
то на несколько секунд. Нужно сразу отскочить. Хотя для жителя Баку  это
не проблема.
   - Что вы имеете в виду? - нахмурился Ахмедов. - Хотите сказать, что у
нас столько убийц?
   - Нет, конечно, - засмеялся Леонид Альтман, - конечно же нет.  У  нас
самые добрые люди в мире. Но в городе многие знают, как резать  баранов.
Вы ведь знаете, сколько баранов  режут  на  курбан-байрам.  Традиционное
жертвоприношение. Я всегда удивляюсь, почему не говорят людям,  что  это
был древний иудейский обряд. Бог  приказал  Аврааму  убить  сына  своего
Исаака, но в самый последний момент отвел руку  его,  послав  жертвенную
овцу, которую Авраам заколол вместо сына.  Конечно,  этот  обряд  внешне
малопривлекателен, но какая прекрасная идея - чтить Бога  превыше  всего
на свете, а Бог  в  милости  своей  спасает  твоего  сына,  заменяя  его
заклание жертвенной овцой. Не нужно считать, что я против  праздника.  Я
же еврей, а этот обычай был еще у древних иудеев. Просто я считаю, что в
городе очень много специалистов, которые могут перерезать горло барану и
не испачкаться кровью. Для этого не обязательно  быть  врачом.  Вы  ведь
наверняка думаете обо мне. Но я врач, а не мясник.
   - Как вы думаете, кто-нибудь из  сидевших  в  классе  мог  не  любить
Керимова? - спросил Дронго.
   - Нет, конечно. Почему они должны были его  не  любить?  Все  к  нему
относились хорошо. Он был лидером в нашем классе.
   - Не все, -  сказал  Дронго,  -  с  Габышевым  они  соревновались  за
лидерство в классе и за красивую женщину. С Фазилем Магеррамовым у  него
были свои денежные расчеты. Вряд ли Фазиль так уж любил  своего  бывшего
одноклассника. Светлана Кирсанова тоже могла испытывать к  домогавшемуся
ее Керимову не очень теплые чувства. Наконец, Раис Аббасов. Он просто не
любил Игоря. Как видите, много людей, которые могли  его  недолюбливать.
Меня интересует другое.  Почему  убийства  начались  с  Рауфа  Самедова?
Почему сначала столкнули его, потом убили Ларченко, потом Рамазанову?  И
только теперь - Керимова. Почему? Представить, что убийца выбирал первые
попавшиеся жертвы, я не могу. Ведь  Самедов,  судя  по  рассказам  ваших
товарищей, вообще никого не обижал. Почему начали с него?
   - Мне кажется, он сорвался со скалы случайно, - вздохнул Леонид, - он
был в тот день во взвинченном состоянии, напрасно мы его с собой  взяли.
Они как раз накануне поспорили  с  Вовой.  Вернее,  Вова  стал  задирать
Рауфа, мы вмешались, сказали,  чтобы  они  прекратили.  Тогда  еще  Олег
вспомнил про нашу поездку в пионерский лагерь.
   - Какую поездку?
   - Мы тогда все вместе поехали  в  лагерь,  а  родители  привезли  нам
черешню. Мы все,  конечно,  обожрались.  А  потом  нам  молоко  дали.  У
некоторых такой понос начался, не успевали до туалета добежать. Вот Олег
и  вспомнил  эту  историю.  А  не  успели   добежать   Рауф   и   Фазик.
Представляете, как они злились. Но Фазик ничего  не  стал  говорить.  Он
ведь торговый работник, ему нужно свои  чувства  при  себе  держать,  за
столько лет научился. А вот Рауф начал кипятиться, и потом - эта нелепая
ссора.
   - Вы хотите сказать, что в  тот  день  Олег  Ларченко  издевался  над
Магеррамовым? - вступил в разговор Ахмедов. - Он скрыл от нас этот факт.
   - А вы хотите, чтобы он рассказывал об этом на каждом углу? - спросил
Альтман. - Я тоже не должен  был  вам  об  этом  говорить.  Просто  меня
спросили про ребят. Я сам не могу понять почему все так происходит.  При
чем тут Рауф, Олег, Эльмира, Игорь. Все так нелепо перемешалось.
   - Все ясно, - сказал Ахмедов. - Вы ничего больше не хотите добавить?
   - Если у вас нет больше вопросов.
   - У меня есть, - сказал Вейдеманис, - господин Альтман не сказал нам,
как он относился к госпоже  Кирсановой.  И  как  относился  к  остальным
убитым.
   - Мне Кирсанова всегда нравилась, -  чуть  подумав,  сказал  Альтман,
снимая очки и снова  протирая  их,  -  очень  нравилась.  Но  ей  больше
нравились другие. Керимов и Габышев. Я не в обиде. Все так и должно было
быть. Они были высокие, красивые, сильные. А я  был  неуклюжий  увалень,
рыжий и в очках... Какой был второй вопрос? Как я относился к убитым?  С
Рауфом дружил до определенного времени, потом он уехал в  Сумгаит  и  мы
перестали общаться. С Олегом у нас были  нормальные  отношения,  ровные,
как и у других одноклассников. А вот Эльмиру Рамазанову я не любил.
   - Почему? - не отставал Вейдеманис.
   - Не знаю почему. Она была злая девочка, злопамятная и злая. Конечно,
нельзя так говорить об умерших, но вам ведь нужна правда. Я могу идти?
   - Да, - кивнул Ахмедов и, когда Альтман вышел, возбужденно  обратился
к Дронго, -  мы  нашли  убийцу!  Я  абсолютно  уверен,  что  это  Фазиль
Магеррамов. Какой негодяй. Вы посмотрите, как он  нас  здесь  обманывал.
Ведь не побоялся очернить умершего, рассказал про  взятку,  которую  дал
Керимову, про десять тысяч долларов. Но не рассказал о  случае,  который
произошел в лагере. Все совпадает. Он наверняка решил избавиться сначала
от Рауфа - для отвода глаз,  чтобы  никто  ничего  не  заподозрил.  А  в
качестве  объектов  убийства  выбрал  троих  -  Ларченко,  Рамазанову  и
Керимова. Остается найти доказательства, и  мы  его  посадим.  Хотя  уже
сейчас ясно, что он нас обманывал.
   - Не думаю, -  сказал  Дронго,  -  ведь  каждому  человеку  неприятно
вспоминать  такие  подробности.  Что  касается  Керимова,  то  вряд   ли
Магеррамов стал бы врать. Вы знаете прокуроров, которые не берут взяток?
Если есть такие бессеребреники, значит, они давно уже  не  прокуроры.  В
этой системе иначе нельзя. Только есть прокуроры, которые принимают  то,
что им дают, и есть вымогатели, которые издеваются над людьми. Вот и вся
градация.
   - - Послушать вас, так вообще все плохо, - отмахнулся  Ахмедов,  -  я
думаю, что главный подозреваемый - это Магеррамов. Или вы полагаете, что
только вы читали Фрейда? Он маленького роста,  у  него  с  детства  были
комплексы. Это,  вне  всякого  сомнения,  он.  Вы  про  фильмы  какие-то
спрашивали. Может, он любил садистские фильмы?
   - В таком случае, где пистолет, который он якобы отнял у Керимова?
   - Спрятал, - убежденно произнес Ахмедов, - нам  нужно  все  обыскать.
Представляю, как он ненавидел Керимова. Знаете, я заметил странную вещь.
Люди обычно больше всего на свете ненавидят своих благодетелей.
   - Тоже мне благодетель за десять тысяч долларов, - усмехнулся Дронго,
- ладно, давайте поговорим с Лейлой Алиевой и начнем  анализировать  всю
полученную информацию. Хотя мне кажется, что  сейчас  это  дело  гораздо
сложнее, чем представлялось вначале. Боюсь, что наше расследование может
выйти совсем на другие результаты.
   - У тебя есть какие-то соображения? - спросил Вейдеманис.
   - Пока не уверен, - уклонился от ответа Дронго.
   В комнату вошел Курбанов.
   - Они в туалет просятся, - пояснил он.
   - Все сразу? - рявкнул Ахмедов.
   - Да. Мужчины стеснялись говорить, но Габышев вышел и сказал  нам.  И
женщины тоже...
   - Хорошо. Пусть с каждой группой пойдут полицейские. Чтобы ничего  не
случилось. Ты меня понимаешь. Головой отвечаешь. Нет, подожди.  Отведите
всех в один туалет, в женский. На втором этаже. В мужской чтобы никто не
заходил. Может, убийца там и спрятал свой пистолет. Нужно все проверить.
   - В канализации проверять? - зло спросил Курбанов.
   - Если понадобится, руками  дерьмо  копать  будем,  -  зло  парировал
Ахмедов, - но пистолет найдем. Пусть ищут.
   - Пусть первой пойдет Лейла Алиева, - сказал Дронго.
   - Уже поздно, - напомнил Курбанов, - люди в конференц-зале. Двести  с
лишним человек. Что с ними делать?
   - Мы решим. Вы можете идти, - отпустил подчиненного Ахмедов.
   - И что вы намерены решать?
   - Пусть еще посидят.
   - Людей нужно отпустить, - подсказал Дронго.
   - Как мне их отпускать? - в голосе Ахмедова слышалось раздражение.  -
А если убийца среди них?
   - Двести человек, - сказал Дронго, -  вы  все  равно  не  сможете  их
допросить. Лучше вызовите сюда из вашего управления женщину.
   - Какую женщину? - не понял Ахмедов.
   - Вашего сотрудника, - пояснил Дронго, - если преступление  совершила
женщина, то вы не сможете ее обыскать при выходе из  здания.  А  если  у
мужчины была сообщница? Такая ситуация вполне вероятна. Вызовите  своего
сотрудника и начните всех выпускать.
   - Только этого не хватало, - понял наконец Ахмедов, - они разнесут по
всему городу сплетни о маньяке. Вы понимаете, что вы мне предлагаете?
   - Если эти люди не вернутся домой вовремя, будет еще больший скандал.
Там много молодых ребят, студентов.  Вы  даже  не  представляете,  какой
митинг соберется перед школой. А если узнают, что здесь кого-то убили  и
вы не выпускаете людей из здания, я вам гарантирую не  только  снятие  с
работы. Против  вас  еще  возбудят  уголовное  дело  за  злоупотребление
служебным положением. Вы этого хотите?
   - Черт с ним, - хмуро согласился Ахмедов, - выпустим всех. Только  не
нужно никого вызывать.  Среди  прибывших  экспертов  есть  женщина.  Она
вполне может проверить всех выходящих  женщин.  Надеюсь,  вы  не  будете
настаивать, чтобы я отпустил и главных подозреваемых?
   - Не буду. Только не нужно их водить по школе  под  конвоем.  Это  не
правильно. Пусть ваши люди следят за всеми перемещениями на всех  этажах
здания.
   - Хорошо, - сказал Ахмедов, - я принимаю все ваши условия.  Курбанов!
- позвал он офицера, - Курбанов! - закричал он на всю школу и  вышел  из
комнаты.
   - У тебя уже есть какой-то план? - спросил Вейдеманис.
   -  Кажется,  да,  -  Дронго  подошел  к  окну,  которое  выходило  во
внутренний дворик.
   Было темно, и он ничего не  увидел  внизу.  Только  очертания  редких
деревьев.
   - Сегодня весь день мы говорили об убийце, - мрачно сказал Дронго.  -
Нужно немного изменить точку зрения, посмотреть на все эти  преступления
с другой стороны. И тогда все встанет на свои места.
   - В каком смысле?
   - Сейчас все объясню. Это пока только моя точка зрения, и  мне  нужно
немного времени, чтобы ее проверить.
   - Нашли!  -  услышали  они  крик  в  коридоре.  Раздался  топот  ног,
послышались чьи-то громкие восклицания.
   - Мы его взяли! -  закричал  еще  кто-то.  Дронго  обернулся.  Он  не
торопился выходить в коридор. Вейдеманис, посмотрев  на  него,  тоже  не
стал суетиться. В комнату ворвался Курбанов.
   - Все! - закричал он счастливым голосом. - Мы взяли убийцу!
   - Какого убийцу? - спросил Дронго.
   - Магеррамова.  Фазиля  Магеррамова.  Мы  его  арестовали,  когда  он
пытался спрятать пистолет. Майор Ахмедов его уже допрашивает.
   - Как интересно, - ровным голосом сказал Дронго.

Глава 13

   Они вышли из комнаты. В коридоре  стояли  несколько  человек.  Дронго
увидел растерянного Раиса Аббасова.
   - Они арестовали Фазиля, - сообщил он, - надели  на  него  наручники.
Говорят, что  нашли  у  него  пистолет.  Не  понимаю,  как  такое  могло
произойти.
   - Где они сейчас?
   - В кабинете физики. Это в конце второго этажа.  Допрашивают  Фазиля.
Вы можете как-то ему помочь?
   - Сейчас посмотрим, - Дронго в сопровождении  Вейдеманиса  прошел  по
коридору, туда, где толпились люди.
   - Разойдитесь, - командовали полицейские, - разойдитесь. Не толпитесь
здесь.
   Рядом стоял растерянный директор школы. Дронго протиснулся к нему.
   -  Не  понимаю,  что  происходит,  -  несколько  раздраженно   сказал
директор. - Неужели все это нужно было проводить  в  нашем  здании?  Для
работы полицейских есть и другие места. Это не правильно.
   - Конечно, не правильно, - согласился Дронго, - но в любом случае зло
должно быть наказано. Иначе исчезает само понятие  справедливости.  Если
зло торжествует, то как люди могут поверить  в  идеалы,  которые  вы  им
пытаетесь привить?
   - А мы уже давно забыли об идеалах, - сказал директор,  -  мы  теперь
даем детям только информацию. Идеалы остались там, в прошлом. Может, это
и к лучшему, иначе наши ребята, выходя  отсюда,  сталкиваются  совсем  с
другой реальностью.
   - Вам не кажется, что это несколько цинично?
   - Зато правильно. На каждый праздник в классах собирают гроши,  чтобы
купить преподавателям какие-то подарки. Думаете, это не  унижает  людей?
Самих преподавателей. И вы полагаете, что дети об этом не  знают?  Разве
могло такое произойти  лет  двадцать  назад?  Я  не  жалуюсь,  я  просто
спрашиваю. А вы говорите  -  идеалы...  .  -  Без  них  трудно  жить,  -
убежденно сказал Дронго, - и не пытайтесь показаться мне особым циником.
Я все равно не поверю. Циник не стал бы столько лет  работать  в  школе.
Для этого нужен особый душевный настрой... Извините, - он прошел дальше.
   Курбанов, недовольно взглянув на него, тем не менее, пропустил  их  с
Вейдеманисом  в  кабинет  физики,  где  майор  Ахмедов  уже   допрашивал
Магеррамова.  Рядом  с  задержанным  стоял  полицейский.  На   руках   у
Магеррамова были наручники. Он был явно  напуган,  все  время  озирался,
вздрагивал.
   - Я был прав, -  торжественно  сказал  Ахмедов,  когда  они  вошли  в
кабинет, - он убийца. Полицейский  видел,  как  он  пытался  перепрятать
пистолет. И мы его сразу задержали. Он даже не успел выбросить оружие.
   - Это не я, - ошеломленно произнес Магеррамов, - я не убивал. Честное
слово, я не убивал.
   - Что случилось? - спросил Дронго, усаживаясь на  парту.  -  Как  это
произошло?
   - Сейчас начнет врать, что нашел пистолет случайно, - сказал Ахмедов,
- но в такие игры мы не играем.
   - Давайте по порядку, - попросил Дронго. - Как все произошло?
   - Мы прошли по коридору, - лепетал Магеррамов, задыхаясь от ужаса,  -
и я увидел, как за батареей что-то  блеснуло.  Когда  остальные  мужчины
отошли  покурить,  я  подошел  к  батарее  и  достал  пистолет.  Я   так
обрадовался... Думал, сразу же  сдам  его  следователям.  Но  кто-то  из
полицейских увидел меня. Наверно, наблюдал за мной. И сразу закричал.  Я
не успел ничего объяснить... - он попытался поднять руку, чтобы вытереть
пот со лба, но обе руки поднялись одновременно - он  забыл,  что  был  в
наручниках. Металл глухо звякнул. И Магеррамов тихо заплакал.
   - Ох эта ваша корпоративная солидарность, - покачал головой Дронго, -
столько лет прошло, а ничего не меняется.  Если  вы  сотрудник  органов,
значит, истина в последней инстанции. Если человек работает  в  торговле
или занимается финансами, значит, априори" жулик. Дурацкие схемы. Вы  не
находите, Ахмедов, что сейчас несколько другое время?
   - При чем тут время? - обиделся Ахмедов. - Его нашли с  пистолетом  в
руках. Я же не строю свою версию только на  этом  основании.  Вы  хотели
конкретного доказательства, вот оно перед вами. Все совпадает.  Что  вам
еще нужно? Я был прав. Вспомните  рассказы  его  бывших  одноклассников.
Ларченко издевался над ними перед тем  как  они  пошли  в  горы,  причем
смеялся над обоими, над Магеррамовым и Самедовым. Может, между ними тоже
что-то произошло и задержанный ненавидел более всего своего товарища,  с
которым они так опозорились. Потом  убили  Ларченко,  потом  Рамазанову,
теперь Керимова. Все сходится.
   - Вам не кажется странным, что человек, проживший тридцать  с  лишним
лет, сделавший довольно неплохую карьеру в банке и в министерстве, вдруг
становится убийцей? - спросил Дронго. - Чем  вы  это  объясните?  Только
теорией Фрейда? Кстати, многие его последователи не считали  его  учение
абсолютно совершенным. Взять хотя бы Юнга. А вы пытаетесь списать все на
подсознательные мотивы. Получается, что они столько лет дремали, а затем
проснулись? Так не бывает, Ахмедов.
   - Бывает, - упрямо ответил майор, - я знаю, что вы большой специалист
в своей области, но мы  тоже  проходили  психологию.  Возможно,  толчком
явилось увольнение Магеррамова с работы, тогда он обозлился на весь мир.
Он вполне мог считать виноватым в  этом  своего  бывшего  одноклассника,
прокурора Керимова. И начать мстить всем, кто был  рядом  с  ним,  чтобы
постепенно дойти до Керимова.
   - Какая глубокая мотивация, - иронично заметил Дронго. -  Получается,
что он убил троих, чтобы добраться до Керимова? Чтобы убийства выглядели
как серийные? В таком случае, зачем он столько ждал? Мог бы  для  начала
столкнуть Керимова со скалы. Это было гораздо  легче,  чем  убивать  его
сегодня. Ведь прокурор, как человек физически более сильный, мог оказать
сопротивление.
   - У него нашли пистолет, - упрямо сказал  Ахмедов,  -  я  обязан  его
задержать. Пусть следователи разбираются. Кстати,  внизу  уже  выпускают
людей, как вы и предлагали. Мы поставили двух наших сотрудников, мужчину
и женщину, они  обыскивают  всех  выходящих.  Но  теперь,  думаю,  можно
отменить обыски, оружие мы уже нашли.
   - А нож? - спросил Дронго. - Его вы пока не нашли. А ведь именно  нож
был орудием убийства. Пистолет  принадлежал  убитому.  Возможно,  убийца
просто забросил его за батарею как ненужный предмет.
   - Извините меня, но вы выступаете как адвокат, а не  как  эксперт  по
расследованиям преступлений.  Вы  же  понимаете,  что  у  нас  есть  все
основания, чтобы предъявить обвинения Магеррамову.  И  я  собираюсь  это
сделать.
   - Думаете таким образом решить все проблемы? - спросил