ной связи. Он удивленно достал аппарат. Номер его телефона не знал почти никто. Почти, если не считать Вейдеманиса. На экране высветился номер Эдгара, и Дронго сразу ответил:
     - Я тебя слушаю. Где ты был весь день?
     - У меня к тебе очень важное дело, - торопливо сказал Вейдеманис, не отвечая на его вопрос. - Я не могу говорить по телефону. Нам нужно срочно увидеться. Буду ждать тебя через час в ресторане "Фукетс" на Елисейских полях.
     - Подожди. - крикнул Дронго, - я не могу отлучиться. Здесь выступают писатели и поэты. Мы договорились с Яцеком Пацохой, что он будет контролировать отель, а я останусь здесь.
     - Нам нужно увидеться, - настойчиво повторил Эдгар.
     - А нельзя это сделать через минут шесть? - спросил Дронго.
     Это был их условный сигнал. Если Эдгар скажет, что нельзя, значит, его контролируют.
     - Лучше через две, - сразу ответил Вейдеманис.
     Это означало, что контроль существует, но опасности для встречи нет, и Дронго может приехать.
     - Я приеду, - сразу сказал он.
     - У тебя с собой игрушка, которую я тебе подарил?
     Вейдеманис имел в виду оружие, и Дронго его понял.
     - Куда я ее дену? - раздраженно спросил Дронго. - Здесь очень жарко, я в рубашке и в брюках. Поэтому я оставил ее в отеле. Мне взять ее с собой?
     - Не обязательно, - чуть подумав, ответил Вейдеманис, - но приезжай обязательно. Придумай что-нибудь и приезжай. Может, Пацоха уже спит в отеле.
     - Он не уснет, - убежденно сказал Дронго, - но если я уеду один, он станет подозревать именно меня. Ты понимаешь, что я не смогу с ним работать, если отсюда уеду. У нас с ним есть одна задумка. Я не могу отсюда отлучиться. Это все сразу заметят.
     - Нам нужно увидеться, - упрямо повторил Вейдеманис. И неожиданно добавил: - Рядом со мной твой португальский друг из Каишкаша, с которым вы вместе испачкали свои костюмы.
     - Я понял, - Дронго задумался. - Хорошо, - наконец сказал он, - я постараюсь что-нибудь придумать.
     Он убрал телефон в карман. Конечно, встретиться с Планнингом необходимо. Этот настырный англичанин уже успел установить связь и с Вейдеманисом. Интересно, что ему нужно от Эдгара? Хотя, скорее, не он установил связь, а резидентура английской разведки в Париже сумела выследить Вейдеманиса, который оказывался рядом с Дронго и в Мадриде, и в Бордо, и в Париже.
     Дронго смотрел по сторонам. Нужно было что-то срочно придумать. Он сжал зубы, стараясь не выдавать своего настроения. Нужно было принять решение в течение нескольких минут. Встретиться с Эдгаром необходимо, а приехать сюда он не может, потому что в этой толпе кто-нибудь может его запомнить. И хорошо, если этим человеком будет не убийца, который наверняка находится где-нибудь рядом... Дронго подумал, что он все равно уедет, что бы ни произошло. Неожиданно он увидел идущих ему навстречу членов украинской делегации. Микола Зинчук что-то рассказывал молодой семейной паре, и те внимательно слушали. Дронго шагнул к ним.
     - Добрый вечер, - весело сказал он. - Мне кажется, что все места в кафе вокруг заняты. Я могу пригласить вас на чашку кофе?
     Микола улыбнулся. Ему нравился этот человек, так неожиданно появившийся на их пути. Андрей Бондаренко вежливо поздоровался. На правой щеке у него был пластырь. Это был высокий молодой человек, белокурый красавец с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Он носил очки и был похож скорее на православного священника, чем на поэта.
     - Что с вами случилось? - удивился Дронго. - Вы с кем-то подрались?
     - Нет, - засмеялся Андрей, - просто занес инфекцию. Еще в Испании. Врачи наложили повязку.
     - Напрасно он смеется, - вставила Катя. - Мне пришлось вести его к врачу и ждать, пока тот обработает рану. Но, кажется, антибиотики не особенно помогают.
     - Лучше купите "октонисепт", - предложил Дронго, - он очень эффективен. Запишите название и поищите в аптеках.
     - Как вы сказали? - оживился Бондаренко. - Я запомню.
     - Запишите, - повторил Дронго, - это очень хорошее лекарство. Кстати, мое приглашение все еще в силе. Вы хотите отправиться со мной?
     - Куда? - спросил Андрей, оглянувшись на супругу.
     Та нахмурилась:
     - У нас еще выступления, - не очень уверенно сказала она.
     - Знаю, - кивнул Дронго, - но они начнутся через два часа. Мы успеем выпить кофе или бокал хорошего французского вина. Какое вино вы любите?
     - А где вы найдете свободные места? - вместо ответа спросила она. - Все кафе вокруг заняты. Мы уже обошли весь квартал. Здесь столько людей, ни одного свободного столика.
     - Но у нас есть целых два часа, - напомнил Дронго. - Вам не кажется, что мы могли бы поехать в какой-нибудь более известный ресторан? Например в "Фукетс".
     - Где он находится? - поинтересовался Бондаренко.
     - На Елисейских полях, - любезно ответил Дронго, - это самый знаменитый ресторан во Франции. Во время Каннского фестиваля сюда приезжают звезды на один вечер, чтобы встретиться в Париже. И тогда ресторан закрывают. Кстати, при входе мы увидим таблички с их именами.
     - Вы бывали на Каннском фестивале? - спросил Андрей.
     - Нет, - улыбнулся Дронго, - конечно, нет. Но знаю это по рассказам очевидцев и по газетным статьям.
     Он не стал рассказывать молодым людям о том, что произошло три года назад во время юбилейного, пятидесятого, Каннского фестиваля, когда фильм Клинта Иствуда был показан с трехчасовым опозданием, а сам Дронго едва не погиб. Им этого знать совсем не обязательно.
     - Давайте поедем, - настаивал Дронго, - я угощаю.
     - Ну зачем мы будем вас беспокоить? - вставил Микола. - Посидим где-нибудь рядом в кафе. Найдем свободные места.
     - Быть в Париже и не побывать в "Фукетсе"! - притворно ужаснулся Дронго. - Мы едем немедленно! Я остановлю такси. Только нужно предупредить кого-нибудь из организаторов, что мы уезжаем все вместе, вчетвером, и вернемся через час. Лучше сказать об этом Нелли Мёллер.
     - Я ее предупрежу, - кивнула Вотанова и ушла.
     Через минуту она вернулась. Дронго поднял руку, останавливая первое же такси. Но таксист, узнав, что нужно взять четверых клиентов, отказался.
     - Нельзя сажать четверых, месье, лучше возьмите две машины.
     - Может, мы поедем в одной, а вы в другой? - предложил Микола.
     "Только этого и не хватало, - подумал Дронго, заметив, что на них смотрят два польских поэта. - Они наверняка все расскажут Яцеку. Черт побери!" Он остановил следующий автомобиль. Но водитель также отказался везти четверых пассажиров.
     - Возьмем две машины... - снова начал Микола.
     Дронго решительно поднял руку. Третье такси остановилось рядом с ними. За рулем сидел негр.
     - Сейчас я его уговорю, - улыбнулся Дронго и просунул голову в машину. Он сделал страшное лицо и шепотом сказал водителю, протягивая деньги: - Пятьсот франков, но мы едем вчетвером. И ни одного лишнего звука.
     - Я понял, месье, - кивнул испуганный и одновременно обрадованный водитель, убирая вещи с переднего сидения.
     - Садитесь, - пригласил Дронго, - я договорился.
     Они разместились в салоне автомобиля, и через двадцать минут машина затормозила у знаменитого ресторана. Дронго вышел первым.
     - Посмотрите на таблички, - сказал он, кивнув в знак благодарности водителю.
     - Вы, кажется, ему не заплатили, - отметил наблюдательный Микола.
     - Что вы, - засмеялся Дронго, - разве такое возможно! Я оставил деньги на переднем сидении. Предлагаю сесть за столик и заказать бутылку хорошего вина. Здесь великолепный выбор. Я попрошу официанта принести нам карту вин.
     Выбор был действительно великолепным. Официант принес бутылку вина в корзинке. Это было "бордо" девяносто третьего года, так называемый сорт "Медок". Официант проворно откупорил бутылку, принес мороженое, кофе. Дронго рассказывал смешную историю, когда увидел, как за одним из дальних столиков появился Эдгар Вейдеманис. Дронго, словно бы неловко задев рукой пакетик с сахарным песком, просыпал его и испачкал ладонь.
     - Кажется, мне нужно помыть руки, - улыбнулся он, вставая из-за стола.
     Вейдеманис поднялся почти одновременно с ним. Дронго вошел в туалет, когда дверца открылась и появился Эдгар.
     - Что за срочность? - спросил Дронго. - Почему нельзя было подождать?
     - Меня вычислили англичане, - объяснил Вейдеманис убитым голосом. - Они взяли меня вчера, когда я от тебя выходил.
     - Узнаю их "джентльменский" стиль, - поморщился Дронго, - сначала они забирают тебя, а потом пробуют договориться. Ты видел Планнинга?
     - Да. Он знает, что я твой связной. Он вообще многое знает. Но он не понимает, кто в вас стрелял и почему убили Густафсона.
     - Только поэтому они тебя и схватили?
     - Нет, не поэтому.
     Вейдеманис, увидев, как в туалет вошел незнакомец, замолчал. Тот возился довольно долго, но оба упрямо молчали, пока он не вымыл руки и не ушел.
     - У них есть свои аналитические службы, - шепотом сказал Вейдеманис, - и есть некоторые данные, которых у нас нет. Планнинг просил, чтобы я тебе их передал.
     - Они захватили тебя, чтобы проверить, на кого ты работаешь, - понял Дронго.
     - Да. Они думали, что мы проводим обычную операцию Службы внешней разведки России. Мне даже сделали рентген, чтобы убедиться, что у меня была операция. Не знаю почему, но вид вырезанного легкого убедил англичан лучше всех моих слов. Они, видимо, считают, что такой тяжелобольной человек не может работать в разведке...
     - Не нужно говорить неприятные вещи, - перебил его Дронго. - Какие данные они тебе дали?
     - На Густафсона. Он оказался еще большим сукиным сыном, чем мы думали.
     - Это не так страшно. Теперь его грехами занимаются небесные судьи. Что еще они тебе сообщили?
     - У нас есть один босниец, который скрыл некоторые факты своей биографии. Он проходил сначала по спискам как военный преступник, но его дело не дошло до Гаагского суда. Кто-то изъял его документы. Англичане сейчас уточняют, кто и зачем это сделал.
     - У нас двое боснийцев. Который из них?
     - Мехмед Селимович.
     - Ясно. Какие еще неприятные вещи успел сообщить тебе Планнинг?
     - С кем ты приехал?
     - Можно подумать, ты не видел.
     - Видел. Хочу тебя предупредить. Екатерина Вотанова училась в США, в Сан-Диего. Этого факта почему-то нет в ее биографии, распространенной по Интернету.
     - Планнинг совсем ненормальный, - разозлился Дронго, - а ты передаешь мне его чушь. Ей двадцать четыре года. Когда она успела поучиться в США?
     - Семь лет назад, - холодно ответил Вейдеманис, - как раз когда заканчивала школу. Целый год училась в Сан-Диего.
     - Ну и что? И ее сделали там террористкой? Мне иногда кажется, что все разведки миры нужно сильно сократить из-за того, что они жрут деньги налогоплательщиков и занимаются чушью. Эта девочка годится мне в дочери и вряд ли имеет хоть какое-то отношение к нашим проблемам.
     - Сдаюсь, - согласился Вейдеманис. - И последний штрих. На твоем месте я все-таки не доверял бы Пацохе.
     - Почему?
     - По данным английской разведки, двенадцать лет назад именно Пацоха ликвидировал одного двойного агента, работавшего на английскую и польскую разведки. Но конкретных доказательств у Лондона не было, и Пацоху тогда не стали задерживать.
     - Самос главное ты, как обычно, сказал в конце, - пробормотал Дронго. - Значит, Яцек Пацоха способен и на подобные вещи. Это сильно меняет дело. А ты как считаешь?
     - Не знаю. Англичане продержали меня весь день. Их интересует очень важный вопрос. Только один, но самый главный: почему ты здесь?
     - Что ты им ответил?
     - Сказал, что ты любишь путешествовать. Они вкатили мне три порции "сыворотки правды", и я наверняка разговорился. Хотя помню, что все упрямо отрицал. Но три следа от уколов остались у меня на левой руке. И я понял, что они не пожалели лекарства, чтобы узнать у меня твою тайну. Я не могу быть уверенным, что не проболтался.
     - Ничего страшного, - успокоил его Дронго, - в конце концов, рано или поздно, англичане все равно бы обо всем узнали. Теперь Планнинг будет рыть носом землю, но в Россию попытается попасть. Если до этого не произойдет ничего особенного.
     - Я могу знать, кого ты подозреваешь, - прямо спросил Вейдеманис, - Пацоху, Борисова или кого-нибудь из украинцев?
     - Пока никого, - ответил Дронго, - слишком мало фактов. Но я почти убежден, что моя версия точна. И убийца нарочно оставил деньги и кредитные карточки, точно рассчитав время моего возвращения в отель. Он был убежден, что я вызову полицию, что женщина рядом со мной начнет кричать или плакать. А я сорвал его планы, убрав деньги и кредитные карточки. Таким образом, я пустил полицию по неверному следу, но зато уточнил характер возможного убийцы и его непонятную мстительность. Хотя вполне вероятно, что это была не месть. Это было, скорее, желание исключить меня из игры. Убрать любым способом, подставить под подозрение испанской полиции и заставить меня прервать рейс. Убийца все сделал правильно, но он не учел главного - что я заберу деньги. Представляю, как он сходил с ума, узнав, что деньги и кредитные карточки убитого пропали.
     - Он попытается избавиться от тебя еще раз, - напомнил Вейдеманис.
     - Возможно. Где Планнинг?
     - Приедет к тебе вечером в отель. Я сказал, что ты будешь в "Ле Гранде".
     - Нет. Я перееду в "Ибис Алесию". Сегодняшнюю ночь я должен провести именно там. У нас с Пацохой появилась идея. Я как раз искал тебя, чтобы ты мне помог. Но лучше, если это сделает сам Планнинг. Нет, это тоже не подходит. Ему нельзя там появляться. Мы возвращаемся на площадь, пусть он срочно приедет туда. У тебя есть его телефон?
     - Конечно. Он сидит где-нибудь рядом, на противоположной стороне. Ты ведь знаешь, как обычно работают англичане. Я ему передам твою просьбу. Что мне делать потом?
     В туалет опять кто-то вошел. Высокий полный мужчина прошел в кабинку и закрыл дверцу.
     - Берешь билет и улетаешь... - прошептал Дронго.
     - Нет, - упрямо ответил Вейдеманис, даже не дослушав друга. - Нет, я останусь здесь, чтобы помочь тебе.

МОСКВА. 14 ИЮНЯ

     Еще утром Мирза Меликов понял, что его готовятся везти в Москву. За завтраком Голубев сел напротив него и молча, не мигая смотрел, как завтракает его визави. Меликов усмехнулся, но продолжал спокойно есть, глядя в глаза охраннику. Он не успел закончить, когда приехал полковник в сопровождении двух новых охранников.
     - Готовы? - спросил Баширов, входя в комнату.
     - Он завтракает, - сказал Голубев, не сводя глаз с Мирзы.
     - Заканчивайте, - махнул рукой полковник, - машина нас уже ждет.
     Через несколько минут они выехали в сторону города. Меликов сидел между Голубевым и одним из охранников. Еще один охранник, угрюмый парень лет тридцати с хорошо накаченными мускулами, сидел за рулем. Баширов уселся впереди.
     Машина неслась в сторону города. Меликов выглядел внешне безучастным. Лишь когда автомобиль въехал в город, он начал оглядываться по сторонам. Баширов, словно уловивший движение его глаз, обернулся. Посмотрел на пленника.
     - Давно не был в Москве? - спросил он без тени улыбки.
     - Давно, - кивнул Меликов. - Говорят, что Москва сильно изменилась.
     - Изменилась, - подтвердил полковник, поворачиваясь спиной.
     Автомобиль проезжал через центр города. Мирза смотрел жадно, не отрываясь, даже не думая скрывать своего любопытства. Они подъехали к саду "Эрмитаж", когда Голубев больно толкнул его в бок:
     - Приехали.
     - Наденьте ему наручники, - приказал полковник, снова оборачиваясь к Меликову. - Учти, - сказал он, глядя в глаза своему пленнику, - если только попытаешься бежать, я достану тебя из-под земли. Поэтому лучше и не пытайся.
     Голубев достал наручники. Это была система из гибких металлических звеньев из нержавеющей стали, обхватывающая запястья. Наручники запирались на два сложных замка. Голубев надел один конец наручников на свое левое запястье, а второй - на правую руку Меликова. После чего закрыл замок. Сложность системы заключалась в том, что замок открывался только со стороны Голубева. Баширов протянул второй ключ, и Голубев, закрыв второй замок, вернул оба ключа полковнику. Меликов усмехнулся, глядя на наручники. Он понимал, почему это было сделано в последний момент. Иначе бы он смог разглядеть наручники и попытался бы разгадать сложную систему ключей и замков.
     Они вышли вместе с Голубевым и Башировым. Меликов невольно оглянулся. Оба охранника, приехавшие вместе с ними, остались рядом с машиной. Это несколько озадачило пленника, но он ничего не спросил. Они вошли в сад "Эрмитаж". В саду почти никого не было, за исключением редких прохожих, случайно оказавшихся здесь. Где-то в стороне целовались влюбленные, очевидно студенты. Накрапывал дождик.
     - Идемте быстрее, - сказал полковник.
     Втроем они прошли в глубь сада. Полковник шел рядом с ними, словно готовый к любой неожиданности со стороны Меликова. Голубев, нехорошо улыбаясь, несколько раз дергал левой рукой, напоминая пленнику о своем присутствии. Они прошли к ресторану, стоявшему в глубине сада, у стены.
     - Вот здесь будут павильоны, - негромко сказал полковник, кивая вперед, - это будут обычные палатки. Вот здесь будет главная трибуна. Ничего особенного. Легкие металлические конструкции, деревянный настил.
     - Может, разместить взрывчатку под трибуной? - спросил Меликов.
     Баширов холодно взглянул на него:
     - Не будь идиотом, под трибуной ничего размещать нельзя. Там будет охрана, которая сто раз все проверит. Я начинаю сомневаться, что ты именно тот человек, который нам нужен.
     - Я тебе не навязывался, - угрюмо огрызнулся Меликов, - и не нужно меня укорять. Я могу задать вопрос, который меня интересует?
     - Не нужно задавать дурацких вопросов, - посоветовал полковник, - думаю, ты и сам понимаешь, что под трибуной в любом случае ничего размещать нельзя. Что тебе еще нужно посмотреть?
     - Стену. Чтобы рассчитать силу взрыва, нужно будет определить толщину стены и направление взрыва, поэтому я должен пройти в ресторан.
     - Иди и смотри, - кивнул Баширов, - только не привлекай внимание посторонних. Старайся не поднимать правую руку.
     - Если даже я забуду, ваш громила напомнит мне об этом, - сказал Меликов. - Кстати, посоветуй ему по утрам чистить зубы. От него несет, как из помойной ямы. Надеюсь, пытки не входят в ваши планы?
     - Я чистил зубы, - несколько сконфуженно пробормотал Голубев.
     - Сколько я тебя учу, - покачал головой полковник, - это ведь его типичный трюк. Хочет вывести тебя из состояния равновесия. Не обращай на него внимания, Голубев. Ни на одно его слово. Он сделает все, чтобы тебя разозлить.
     Голубев шумно засопел, но сдержался. Он снова резко дернул рукой, и пленник, споткнувшись, едва не ткнулся носом в землю. Но Голубев, еще раз резко дернув рукой, буквально поднял и поволок за собой пленника, направляясь дальше к стене.
     - Еще раз сделаешь так, я тебе голову оторву или руку, - прошептал бледный от ярости Меликов, но Голубев лишь добродушно усмехнулся.
     Они прошли к стене. Меликов внимательно осмотрел стену, затем прошел к ресторану. В эти утренние часы ресторан еще не работал. Он посмотрел по сторонам, наклонился, рассматривая ступеньки, ведущие к деревянному помосту.
     - Здесь тоже ничего нельзя будет спрятать. - прокомментировал следовавший за ним Баширов.
     - Я знаю, - кивнул Меликов, поднимаясь, - мне интересно, куда полетят эти доски после взрыва.
     - Это уже не так важно.
     - Для тебя, может, и не так важно, а для меня важно. Я специалист, а не взрыватель. Иначе ты мог бы вызвать любого подрывника из геологической партии. Тебе нужен взрыватель или профессионал?
     - Много болтаешь, - криво усмехнулся полковник, - смотри дальше. В двенадцать ресторан открывается, и здесь будет полно людей.
     - Я успею до этого времени, - ответил Меликов. - А где будут находиться туалеты?
     - Какие туалеты? - не понял полковник.
     - Если поставят трибуну вот здесь. - кивнул