ончательно  испортилось  настроение.  Он
отвернулся, чтобы не видеть неприятного гостя. Потом недовольно буркнул:
   - Что нужно?
   - Это уже другой  подход,  -  кивнул  Самойлов,  -  во-первых,  адрес
Марата.
   Откуда вы выехали на свое дело?
   - Я не знаю, - быстро ответил раненый.
   - Врешь. Хочешь, я тебе его назову?
   Крутиков, подняв голову, выжидательно посмотрел  на  полковника.  Тот
медленно, по слогам  произнес  название  улицы  и  номер  дома.  Раненый
обреченно опустил голову обратно на подушку.
   - Ну и сука мой напарник, - недовольно сказал он, - если бы не  лежал
в больнице, сам бы его удавил лично. Ты только  подумай,  какой  говорун
оказался.
   - Марат нам все рассказал, - строго заметил Самойлов, - мы даже знаем
про иностранную журналистку.
   - Про эту бабу тоже, - уже равнодушно комментировал раненый.
   - Вы задушили ее вместе со своим напарником и затем  устроили  ложную
автомобильную аварию. Это правда?
   - Все выболтал, - презрительно заметил Крутиков.  -  Ну,  Марат,  вот
стервец.
   Всегда  такого  крутого  из  себя  строил.  Он   ведь   сам   все   и
организовывал. Все сам придумывал. А теперь,  наверное,  на  нас  валит.
Только с бабой этой, полковник, у вас ничего не выйдет. Все придумал сам
Марат. Я только  исполнителем  был.  Так  что  "вышка"  за  это  и  моим
напарникам светит. Напрасно они такие разговорчивые  оказались.  Ты  мне
журналистку все равно не пришьешь, я сам все расскажу.
   - Поздно, - подзадорил его Самойлов, - следователь уже  все  оформил.
Оба твои дружка показали, что ты убивал иностранную  журналистку.  И  ты
сам придумал план с автомобильной аварией. Ничего у тебя  не  получится,
Крутиков. Мы записали за тобой и эту бабу.
   - Как это "записали"? - заволновался Крутиков. - А  откуда  я  вообще
про нее узнал? Да в гробу я ее видел...
   - Увидишь, - злорадно пообещал Самойлов.
   - Да я вообще ничего не знал!  -  закричал  Крутиков,  и  больной  на
соседней койке недовольно пошевелился. - А кто ей  лекарство  положил  в
кофе? Тоже я? Она села в машину уже в полной отключке,  когда  я  шарфик
накинул. Пусть гнида Марат расскажет, как его  Лидка  в  кофе  лекарство
положила.
   - Он не говорил  ни  про  какое  лекарство,  -  по-прежнему  блефовал
полковник.
   - Конечно, не скажет, - волновался Крутиков,  -  он  ведь  свою  бабу
подставлять не захочет. Тогда все сразу  узнают,  что  это  он  придумал
план, как устранить журналистку.  Он  приказал  Лидке  положить  в  кофе
лекарство. Он мне передал подробный план, как убрать эту иностранку. Все
он придумал, а теперь на меня сваливает. Да я ему за это  своими  руками
ноги повыдергаю. Мерзавец проклятый!
   Крутиков  добавил  еще  несколько  очень   специфических   выражений.
Самойлов слушал молча, потом покачал головой.
   - Каждый раз, когда встречаюсь с таким дерьмом, как  вы,  все  думаю,
как такое могло произойти, чтобы такая сволочь, как ты, Крутиков, ходила
по земле, а хорошие люди погибали. Есть здесь что-то несправедливое, как
ты думаешь?
   - При чем тут я? - огрызнулся Крутиков. - А кто приказы давал Марату,
он  разве  не  рассказал?  Пусть  объяснит,  откуда  у  нас  была  форма
сотрудников милиции и удостоверения. Все его дружки из МВД давали.
   - Какие дружки? - насторожился полковник.
   - Этого  я  не  знаю.  Это  лучше  у  него  спросите.  Он  вам  много
интересного расскажет. И кто ему деньги платил, и кто заказывал убийство
твоих ребят, полковник. Все расскажет, сволочь.
   - Подставил он тебя, Крутиков, - с явным сожалением сказал полковник,
- оказывается, Лида все сделала, а на тебя еще одно убийство навешивают.
   Подставил он тебя, - повторил Самойлов, - ничего с этим не сделаешь.
   - Как это "подставил"? - разъярился бандит. - Ты думаешь, у нас такое
пройдет? Да его в любом лагере, в любой колонии на "перо" возьмут. Такие
паскудные вещи не прощают.
   - Лучше вспомни, где Лида обитает, - посоветовал полковник, -  может,
если мы ее возьмем, ты отмоешься от этого дела.
   Крутиков открыл было  рот,  но  потом,  спохватившись,  подозрительно
посмотрел на полковника.
   - А может, ты все врешь? Может, ты все сам придумал, а теперь  хочешь
меня на понт взять?
   - Дурак ты, Крутиков, - покачал головой Самойлов, - как же я мог  сам
придумать адрес Марата, если бы его не знал? Ты же тоже знаешь адрес.  И
откуда я мог узнать про иностранную журналистку и  про  то,  как  вы  ее
убивали, если бы мне не рассказали? Поэтому тебя и подставляют,  что  ты
такой дурак.
   Для сильного человека, каким был Крутиков, одна мысль о том, что  его
считали недоумком, могла стать очень сильным  раздражителем.  Полковник,
сам того не зная, задел самую болевую точку бандита.  Он  не  знал,  что
Марат часто злился,  указывая  Крутикову  на  недостаточную  гибкость  в
разного рода акциях. Марат знал, что Крутиков в детстве поздно  научился
говорить и каждый раз попрекал его  этим,  называя  дебилом,  ничего  не
соображающим в их деле. Вот и слова полковника теперь вызвали у раненого
резкую реакцию.
   - Ты меня так не называй. Прав у тебя на это  нету,  -  зло  прошипел
бандит.
   - А насчет дурака, это мы еще посмотрим, кто в дураках останется. Вот
сейчас сдам тебе его бабу и посмотрю, как он будет изворачиваться, когда
вы Лиду возьмете. А заодно и все его добро к вам попадет. Вот тогда я  с
ним поквитаюсь.
   И посмотрю, кто из нас дурак.
   - Адрес говори, - устало потребовал Самойлов.
   - На Лесной она живет. Он ей там квартиру купил, - сказал Крутиков  и
назвал номер дома и квартиры.
   - Ладно, - поднялся полковник, - проверю я твое сообщение. Только  ты
не очень надейся, Крутиков. Все равно пуля по тебе плачет.
   - Ты мне не угрожай.
   - А я тебе не угрожаю. Просто сказать хочу для души твоей,  чтобы  ты
ночью спокойно  спал,  -  дело  твое  решено,  -  Самойлов  оглянулся  и
наклонился к Крутикову, - во-первых, жить ты  все  равно  не  будешь.  Я
лично сделаю так, чтобы до суда ты не дожил. И насчет "голубых" я не зря
сказал. Повесят тебя в камере, и ничего ты с этим сделать не сможешь.
   Бандит зло скривил лицо, но не стал ничего говорить.
   - И во-вторых, - продолжал полковник, - правильно  говорят,  что  ты,
Крутиков, дурак. Обманул я тебя, на понт взял. Не поймали мы еще Марата,
нету его. Все это я придумал, чтобы тебя, фраера, обмануть.
   Крутиков, поняв, что произошло, попытался подняться,  чтобы  схватить
зубами полковника, но  тот  резким,  коротким  ударом  по  зубам  вернул
бандита в лежачее положение. Крутиков ощутил соленый привкус  во  рту  и
заревел от бешенства.
   - Убью, падло гэбэшное! На кол  посажу!  -  метался  он  по  постели,
опрокидывая какие-то баночки и склянки, которых и без того было не очень
много.
   При остром дефиците лекарств в обычных больницах в тюремных их было и
того меньше. Часть воровали сами врачи,  часть  пациенты,  а  оставшаяся
мизерная часть почти не помогала раненым, среди  которых  тяжелораненые,
как правило, не выживали. Просто врачи не очень хотели их лечить  и  тем
более тратить на них  дефицитные  лекарства.  Это  не  было  жестокостью
эскулапов. Сталкиваясь ежедневно с криминальным  беспределом  на  улицах
Москвы, они постепенно выработали в своем сознании такую мощную  вакцину
ненависти, что иногда умудрялись даже делать операции  раненым  бандитам
без наркоза, словно рассчитываясь с ними таким образом за своих родных и
близких, ставших жертвами уголовного беспредела.
   В палату вбежали двое врачей  и  попытались  придержать  рвущегося  с
постели бандита. Самойлов удовлетворенно кивнул.
   - Это за моих ребят, -  устало  сказал  он,  выдыхая  воздух,  словно
только что сделал грязную и очень неприятную работу.
   Крутиков метался на постели, но  один  из  врачей  уже  готовил  укол
морфия, чтобы успокоить его. Самойлов, уже не глядя на бандита, вышел из
палаты.
   Сев в машину, он посмотрел на часы. Было уже далеко  за  полночь.  Он
достал свое оружие, проверил его. Потом спросил у водителя:
   - Слушай, Леня, может, мы с тобой еще немного поработаем?
   - Хорошо, - пожал плечами парень, - куда ехать?
   - На Лесную, - задумчиво сказал Самойлов, - но еще нужно  заехать  на
работу и вызвать оперативную группу. Опять телефон не работает.
   - Все время обещают починить.
   - Знаю, - вздохнул Самойлов, - поехали к нам. Надеюсь,  сумеем  найти
кого-нибудь из ребят, иначе нам придется брать бандитов с тобой вдвоем.

Глава 25

   Подъехав к дому, адрес которого ему назвали, Дронго вспомнил, что  не
позвонил Владимиру Владимировичу. В его традициях было  проверять  любые
сообщения. Поэтому он подошел к телефону-автомату, стоявшему у соседнего
дома, и набрал знакомый ему номер. Через минуту  ему  ответил  заспанный
голос:
   - Слушаю вас.
   - Это я, - торопливо сказал Дронго.
   - Ты еще живой?
   - Пока да, - усмехнулся Дронго, - мне нужно знать адрес Лобанова.
   - Я так и думал, что ты позвонишь, чтобы узнать адрес,  -  недовольно
проворчал Владимир Владимирович, - между прочим, ты знаешь, который час?
Почему ты всегда звонишь по ночам?
   - Просто я очень выраженная "сова". По утрам люблю спать,  -  пошутил
Дронго. - Какой адрес?
   Его собеседник продиктовал адрес и добавил:
   - Я узнал еще кое-что. Тебе ведь всегда интересно получать информацию
в полном объеме. Так вот, в этой квартире  проживают  два  брата.  Один,
старший,  недавно  развелся  и  переехал  к  младшему,  на  которого   и
зарегистрирована квартира.  Младший  работает  на  таможне.  А  старший,
знаешь где?
   - Неужели в милиции?
   - Откуда ты знаешь? - обиженно спросил Владимир  Владимирович.  -  Ты
меня разыгрываешь, да?
   - Просто догадался, - пробормотал Дронго, -  случайно  не  в  милиции
аэропорта?
   - Представь, случайно - да.
   - Тогда все правильно. Спасибо за информацию, Владимир Владимирович.
   - Позвонишь еще? Тебе не нужна помощь?
   - Нет, спасибо. А позвоню, если  останусь  в  живых,  -  по  привычке
пошутил Дронго и повесил трубку.
   Теперь все правильно. Сигрид действительно должна  находиться  здесь.
Если ее не  убили.  Об  этом  не  хотелось  даже  думать.  Он  остановил
"Тойоту", нашел подъезд дома, где, по его  расчетам,  должна  находиться
квартира Лобановых. Но здесь  возникло  новое  препятствие,  дверь  была
заперта на кодовый замок. Он оглянулся. Было  очень  темно,  и  вряд  ли
приходилось рассчитывать на то, что здесь появится кто-либо  из  жильцов
дома. Ходить по ночной Москве было небезопасно.
   "Как все это глупо", - зло подумал Дронго. Дурацкая дверь мешает  ему
проникнуть внутрь. Он достал носовой платок, сложил его несколько раз и.
приложив  к  замку,  приставил  пистолет.  Выстрел  все-таки   получился
громковатый.
   Замок сорвало, и Дронго ударом ноги  распахнул  дверь.  Теперь  можно
войти.
   Нужная ему квартира была на восьмом этаже. "Странно, что они привезли
Сигрид сюда, в столь многолюдное место", - мелькнула мысль.  С  ним  они
явно не собирались церемониться, решив доставить его на  какой-то  склад
за городом. Там, допросив, можно было сразу убрать. Может, их остановила
ее близость к сенатору?
   Или им просто понравилась красивая женщина, и они не стали  ее  сразу
убивать.
   При одной этой мысли он сжал кулаки.
   Подниматься пришлось пешком. В старых домах  были  установлены  такие
лифты,  которые  при  работе  создавали  большой  шум  и  могли  вызвать
подозрение у находившихся в доме людей. Он осторожно  подошел  к  нужной
ему квартире. Припал к двери, прислушиваясь. Стояла тишина. Было слишком
тихо и поэтому слишком подозрительно.
   Нужно было действовать. Он громко  постучал.  За  дверью  послышались
шаги.
   Ленивый голос спросил:
   - Кто там?
   - Ваш сосед, - громко кашляя, ответил Дронго, - у нас на кухне  течет
вода.
   Вы не могли бы закрыть воду?
   - Какую воду? - не понял стоявший за  дверью  человек.  -  О  чем  ты
говоришь?
   - У меня внизу с потолка капает вода, - объяснил Дронго, - мне только
вчера сдали эту квартиру хозяева.
   Это было на тот случай, если из-за двери поинтересуются, куда  делись
соседи. Если вообще они знают тех, кто живет под ними.
   - Ничего не понимаю, - дверь открылась, и на  пороге  возник  мужчина
среднего роста, в синей майке и спортивных брюках. Он недовольно смотрел
на пришельца.
   - Чего надо?
   Дронго сунул ему в лицо пистолет.
   - Где женщина?
   - А? - испугался этот тип. - Что?..
   Дронго втолкнул хозяина в комнату. Тот больно ударился о стенку.
   - Где она? - спросил Дронго. - Быстрее говори.
   Хозяин, все еще не придя в  себя  от  изумления,  показал  в  сторону
другой комнаты. Дронго потащил его за собой. В комнате на постели лежала
голая Сигрид.
   Ее руки были прикованы наручниками к спинке кровати. Она  смотрела  в
потолок.
   Сначала Дронго решил, что она умерла. Но, приглядевшись, увидел,  как
дрожат ее ресницы. Она медленно повернула голову, увидела Дронго и вдруг
беззвучно заплакала.
   У  любого  человека  в  жизни   бывают   приступы   неконтролируемого
бешенства,  когда   в   нем   пробуждаются   животные   начала.   Дронго
почувствовал, как от бешенства раздуваются ноздри.
   - Что здесь произошло? - спросил он, задыхаясь от гнева.
   Стоявший перед ним мужчина, очевидно, почувствовал состояние Дронго и
поэтому вдруг начал дрожать.
   - Все, что могло, уже случилось, - сказала  Сигрид  по-русски,  -  он
меня изнасиловал. А убивать не стал, чтобы утром я досталась его  брату.
Они договаривались по телефону...
   Она еще не успела договорить, как Дронго, вкладывая в удар  всю  мощь
своего более чем стокилограммового тела,  нанес  страшный  удар  в  лицо
хозяина. Тот отлетел с разбитой челюстью. Дронго,  наклонившись,  поднял
его и начал молотить кулаками, ломая насильнику зубы, нос, руки.
   Сигрид равнодушно следила за бойней.  Через  несколько  минут  Дронго
остановился. На мужчине не было живого места. Его  лицо  превратилось  в
одну сплошную кровавую массу, напоминавшую застывшую  маску  смерти.  Он
уже не дышал.
   - Вы его убили, - тихо сказала Сигрид.
   Она не удивилась, просто сообщила об этом равнодушным тоном.
   Дронго посмотрел на свои руки. Страшно болели пальцы, он содрал  себе
кожу на костяшках. Подойдя  к  женщине,  он  выстрелил  из  пистолета  в
наручники, замок  разлетелся.  Она  наконец  смогла  опустить  руки.  На
запястьях виднелись синяки.
   Очевидно, женщина сопротивлялась.
   - Спасибо, - сказала она,  первым  движением  прикрывая  свою  наготу
простыней.
   - Иди оденься, - сухо сказал Дронго, - мы отсюда уезжаем.
   Он повернулся и пошел в другую комнату. На спинке стула висел  китель
старшего  лейтенанта  милиции.  Он  достал  из  кармана  документы.  Все
правильно. Это был старший из братьев. Тот самый, что работал в  милиции
аэропорта.
   Теперь он даже на мгновение пожалел, что забил этого иуду до смерти.
   Неконтролируемая реакция на сообщение Сигрид прошла, а  он  пока  все
еще не знал главного: как и почему убили Элизабет Роудс?  Зато  он  имел
массу других фактов, сложив которые, мог получить  достаточно  целостную
картину  происшедших  сегодня  ночью  событий.  Но  сначала  нужно  было
обезопасить Сигрид. Теперь она  была  не  просто  свидетелем,  она  была
опасным свидетелем, которого захотят убрать любой ценой.
   Она  появилась  через  пять  минут.  На  лице  застыла  все   та   же
безжизненная маска, словно сегодняшнее испытание состарило ее  сразу  на
двадцать лет. Они закрыли дверь и молча спустились вниз, не прибегнув  к
помощи лифта.
   Выйдя на улицу, он остановил первую попавшуюся  машину  и,  пропустив
первой Сигрид, сел вместе с ней на заднее  сиденье.  Она  молча  глядела
перед собой. Про оставшуюся на улице разбитую "Тойоту" он даже забыл.  А
водителю  назвал  адрес  своей  московской  квартиры.  Похоже,  она   не
удивилась, во всяком случае, не спросила, куда они едут.
   Машину Дронго все-таки остановил у соседнего дома и, расплатившись  с
водителем, вышел первым. За ним вылезла  и  Сигрид.  Вдвоем  они  прошли
через тихий ночной двор и вошли в  дом.  Поднялись  по  лестнице,  и  он
открыл дверь ключом.  Он  пошел  поставить  чайник,  а  когда  вернулся,
обнаружил, что она все еще сидит на диване в той самой позе, в какой  он
ее оставил. И лишь когда он  попытался  снять  с  нее  плащ,  она  вдруг
громко, истерично, как-то очень по-женски заплакала у него на плече.
   - Все в порядке, - уныло повторял Дронго, - все хорошо, девочка,  все
в порядке.
   "Эта вина будет на мне всю оставшуюся жизнь", -  печально  думал  он,
поглаживая плечо молодой женщины.
   - Они захватили меня у отеля, - рассказывала она, - сначала позвонили
и сказали, что с вами случилось несчастье.  Я  поверила  и  выбежала  на
улицу. Они меня захватили и  повезли  сначала  на  какой-то  склад.  Там
допрашивали несколько часов, били. Но я  ничего  им  не  сказала.  Тогда
привезли меня сюда и доверили охрану этому ублюдку. А он  приковал  меня
наручниками к кровати, а потом раздел и...
   - Я все понимаю, - гладил он волосы Сигрид - все понимаю.
   - Они говорили о каком-то эксперте. Кажется, его звали  Никита.  Один
из них сказал, что Никита должен следить за своим тестем, чтобы  тот  не
наделал глупостей.
   - Фамилию тестя они называли? - спросил Дронго.
   - Нет. И фамилии этого эксперта тоже не называли. Просто я  услышала,
один из них так сказал. Они, очевидно, стали следить за нами после того,
как мы побывали в прокуратуре. Этот Зарыбин им все сообщил.
   - Сарыбин, - кивнул Дронго, - он мне все рассказал. От него  я  узнал
номер телефона той самой квартиры. А  потом  мне  позвонили  в  отель  и
предложили приехать за тобой.
   Она напряглась.
   - Вы отказались?
   - А как ты думаешь?
   Она заглянула ему в глаза.
   - Вы все-таки поехали, - поняла она.
   - Да. Но там тебя не было. Вместо этого я застал на том самом  складе
несколько неприятных типов, которые сейчас находятся в больнице. Нет,  я
их не стал убивать, хотя теперь думаю, им очень повезло. Если бы они мне
попались сейчас, я бы, конечно, их не пожалел.
   - А как сенатор?
   - Он отказался от расследования. Считает, что ошибался, и просит меня
прекратить всякое расследование.
   - Этого не может быть, - возразила она.
   - Тем не менее  это  так,  -  подтвердил  Дронго.  -  И  меня  данное
обстоятельство тревожит не меньше, чем загадка смерти его дочери.  Лучше
ты пойди прими душ и ложись спать. Я постелю тебе в спальне.
   - Он не мог отказаться, - не успокаивалась Сигрид.
   - Об этом мы поговорим завтра,  -  пообещал  Дронго,  -  и  еще  одно
условие. Из дома ты больше не выходишь. Ни  при  каких  обстоятельствах.
Завтра утром мне понадобится еще  несколько  часов,  чтобы  окончательно
разобраться со всеми доставшимися вопросами. Кажется, я  что-то  начинаю
понимать в этой головоломке.
   А ты вспомни,  пожалуйста,  телефон  американского  посольства.  Тебе
срочно нужно позвонить туда и предупредить, чтобы они забрали Роудса  из
отеля.
   Сигрид смотрела на него непонимающе.
   - Это уже не просто расследование, - объяснил Дронго,  -  дело  зашло
так далеко, что не пощадят и сенатора Роудса. Его нужно  срочно  вывезти
из отеля, пока они не опомнились. Ты знаешь домашний телефон Холта?
   - Я знаю их дежурный телефон.
   - Звони сама. Тебе они быстрее поверят. Можешь рассказать Холту  все,
что считаешь  нужным.  Но  главное,  чтобы  сегодня  ночью  они  забрали
сенатора из отеля.
   Обязательно ночью, иначе утром будет поздно.  В  этом  деле  замешаны
сотрудники ФСБ  и  милиции,  поэтому  жизнь  сенатора  в  очень  большой
опасности.
   - Дайте мне телефон, - сразу поняла все его тревоги Сигрид.
   Дронго принес ей аппарат. Уходя на кухню, он слышал, как она  говорит
с дежурным офицером посольства. Разговор был долгим. Затем она позвонила
Холту.
   Когда он вернулся, она уже закончила и этот разговор.
   - Они его заберут, - с