ия,  когда  он
потерял твою мать и стал инвалидом. А это два  совсем  разных  человека,
Сигрид. Я до сих пор считаю, что  твоя  мать  сделала  тогда  правильный
выбор.
   Сигрид посмотрела на него и вдруг сказала:
   - Я бы сделала другой выбор.
   У Дронго дернулась правая щека, но он промолчал. В такие минуты лучше
всего молчать. Слова не всегда передают истинное состояние  человеческой
души.

Глава 14

   В Зеленоград выехали на  трех  автомобилях.  Самойлов  взял  с  собой
восемь человек, справедливо рассудив, что, кроме Казака и Крутикова,  по
названному адресу вполне могут оказаться и другие  бандиты.  Они  сидели
вчетвером в  первой  машине.  Кроме  самого  Самойлова,  разместившегося
вместе с Юдиным на заднем сиденье,  и  водителя,  с  ними  отправился  в
Зеленоград и представитель МУРа майор Уханов, который занимался розыском
киллеров по линии МВД.
   Не  было  никаких  сомнений,  что  Крутиков,  ушедший  от   Заики   и
примкнувший к Казаку, убирая людей, выполнял чьи-то грязные поручения. В
милиции и раньше подозревали, что Казак  вербует  на  такого  рода  дела
бывших рецидивистов и офицеров спецназа.  Но  вопреки  распространенному
мнению, многие бывшие офицеры по-прежнему не хотели мараться и, зачастую
выполняя даже  очень  грязную  работу,  отказывались  выступать  в  роли
киллеров, справедливо полагая, что любое убийство рано или поздно  может
быть раскрыто. Кроме того, бывшие сотрудники КГБ и МВД хорошо знали, чем
кончаются подобные задания. Чем успешнее ты выполнишь поставленную перед
тобой задачу, чем быстрее разделаешься с намеченным "объектом", чем выше
на иерархической чиновничьей лестнице стоит твоя  "жертва",  тем  вернее
шанс сразу после исполнения приговора получить пулю в висок.
   Профессионалы это понимали отлично. Рецидивисты, также предполагавшие
подобную возможность, поначалу всячески ее  отметали,  но,  когда  среди
жертв стали находить и бывших киллеров, многие бандиты и убийцы ушли  из
этого прибыльного бизнеса. Одно дело -  споры  с  партнерами,  другое  -
гарантированная пуля в спину.
   И второе становилось все более вероятным, чем первое.
   К нужному  месту  они  подъехали  в  сумерках.  Двухэтажный,  немного
покосившийся домик стоял несколько на отшибе, примыкая к небольшой роще.
Здесь уже ждали представители  местной  милиции.  Нервный  подполковник,
невысокого роста, худой и какой-то помятый, неловко козырнул Самойлову:
   - Подполковник Мишаков, добрый вечер.
   - Добрый вечер, - протянул руку Самойлов. - Что у вас с этим домом?
   - По нашим  сведениям,  их  там  четверо.  Весь  день  следили.  Двое
выходили утром, но быстро вернулись. Недавно  выходил  один  в  соседний
магазин за бутылками.
   - Идеальное место для бандитов,  -  отметил  полковник  и  спросил  у
Мишакова:
   - Что он взял в магазине?
   - Не понял, - виновато ответил Мишаков.
   - Что он покупал - водку, коньяк, пиво, кока-колу?
   - Водку, конечно. Четыре бутылки водки и четыре бутылки фанты.
   - Значит, четыре бутылки. И давно?
   - Около часа назад, - посмотрел на циферблат подполковник.
   - Очень хорошо, - Самойлов тоже взглянул на часы. - Тогда немного еще
подождем. Дадим им время разгуляться  на  всю  катушку.  Сколько  у  вас
человек?
   - Шестеро вместе со мной.
   - Дайте карту местности. Черный ход есть?
   - Есть.
   - Там есть кто-нибудь из ваших людей?
   - Да, конечно. Двое моих сотрудников, - Кто-нибудь еще в доме есть?
   - Нет. Я сказал,  четверо,  это  вместе  с  хозяином.  Мы  его  давно
подозревали.
   Неоднократно судимый Лупко. Последний раз вышел три  года  назад.  По
мнению участкового, он "завязал", но, видимо, сам уже просто не ходит на
дело, постарел. А дом свой использует  в  качестве  временной  базы  для
своих друзей.
   - Они вооружены?
   - Этого я не знаю. Но не исключено. Во всяком случае, пистолеты у них
наверняка имеются.
   - Может быть, лучше вызвать спецназ? - спросил Уханов.
   - Нет, - возразил Самойлов, - справимся сами. Нас здесь  четырнадцать
человек. Против четырех. Думаю, сумеем обойтись и собственными силами.
   - А если у них автоматы? - не унимался Уханов.
   Самойлов посмотрел на дом. Потом обернулся к Мишакову.
   - А на втором этаже дома что находится?
   - Там никто не живет, - ответил Мишаков.  -  Дом  старый,  аварийный,
давно предназначался на снос, да у горисполкома все руки не доходили,  а
теперь тем более. Вот Лупко и живет один в целом доме.
   - План вы сделали?
   - Да, конечно. Они сидят вот в этой комнате. Окнами к нам,  -  достав
карту, подполковник стал показывать расположение комнат.
   - Может, действительно лучше вызвать спецназ? - спросил Юдин.
   - Сначала попытаемся сами, - возразил  Самойлов,  опять  взглянув  на
часы. - Кажется, они уже должны быть "в  норме".  Что  находится  в  той
стороне?
   - Там идет стройка, - пояснил Мишаков, - работают  и  по  ночам.  Все
соседи уже жаловались.
   - Очень хорошо, - кивнул полковник. - Значит,  сделаем  так.  Сначала
прервем их телефонную связь. А уж затем...
   Через пятнадцать минут  в  дверь  постучали.  Громкие  крики  в  доме
стихли, наступила настороженная  тишина,  словно  там  замерли.  Наконец
послышались медленные шаги.
   - Кто нужен? - донеслось из-за двери.
   - Это монтеры с соседней стройки, - сказал один из пришедших, - у вас
телефон не работает. Мы повредили кабель и теперь хотим проверить.
   - Откуда вы знаете? - спросил тот же голос.
   - А вы проверьте свой аппарат.
   Снова послышались медленные шаги. Лупко вернулся в комнату, служившую
своеобразной гостиной.
   - Кто это? - нахмурившись, спросил Казак, сжимая пистолет.
   - Да монтеры с телефонной станции. Говорят, телефон пришли починить.
   - А у тебя телефон работает?
   - Как будто да.
   - Легавые, - прошипел Казак, поднимая пистолет, - надо уходить.
   Крутиков, сидевший рядом с  ним,  облизнул  губы.  Он  был  в  лучшем
состоянии, чем его партнеры, так как из-за  больной  печени  пил  меньше
обычного. Именно поэтому, когда  в  дверь  постучали,  он  первым  делом
придвинул к себе пистолет, лежавший рядом.
   Казак пьяно икнул.  Четвертый  находившийся  в  доме  мужчина  поднял
трубку телефонного аппарата. Послушал, потом дунул.
   - Не работает.
   - Как не работает? - удивился хозяин дома.
   Он был  маленького  роста,  с  выцветшими  свалявшимися  волосами  на
покатом черепе.
   - Ты сначала проверяй, а потом людей пугай, - грозно сказал Казак,  -
мать твою, ты что же, сам не знаешь? Как же ты говоришь, работал,  а  он
не работает.
   - Да утром работал еще, - недоумевающе сказал Лупко, - просто потом я
не проверял. Но в той стороне, на соседней улице, стройка  идет.  А  там
все время бульдозеры работают. Вот, наверное, и задели кабель.
   Снова послышался стук в дверь.
   - Хозяин, мы долго ждать будем? Если не хочешь, мы уйдем, у нас и без
того дел полно.
   - Нужно пустить, - решил Казак,  -  пусть  проверят  телефон.  Может,
действительно пришли проверить. Сейчас везде бардак. Хотя может  быть  и
подставка. Мы пока наверху будем. А ты смотри не болтай лишнего.
   Чуть покачиваясь, он поднялся и пошел в другую комнату,  откуда  вела
лестница наверх. За ним двинулись  двое.  Крутиков,  поднимаясь  наверх,
забрал с дивана автомат Калашникова.
   Лупко посмотрел вслед ушедшим. Потом вздохнул и пошел  открывать.  На
пороге стояли двое парней в куртках  и  помятых  грязноватых  брюках.  В
руках стандартные серые чемоданчики.
   - Долго размышляешь, папаша, - весело сказал один из них.
   - Ты мне не указывай,  -  огрызнулся  Лупко.  -  Иди  и  смотри  свой
телефон.
   Сами работать не можете, а людей от дел отвлекаете.
   Он повернулся и зашаркал в гостиную. За  ним  прошли  оба  "монтера".
Войдя в комнату, они осмотрелись.  На  столе  явные  остатки  пиршества,
устроенного четырьмя партнерами: недопитые рюмки, в  воздухе  еще  висел
табачный дым.
   - Хорошо гуляете, папаша.
   - Не твое дело, - огрызнулся Лупко, -  давай  чини  телефон  и  мотай
отсюда.
   Все равно на бутылку не дам. Сами порвали кабель, сами его исправлять
будете.
   - Конечно, - усмехнулся один из парней, проходя к телефону. Он  вдруг
обернулся и быстрым движением сильной руки привлек к себе хозяина  дома,
одновременно зажимая ему рот.
   - Тихо, тихо. Где твои гости?
   - Пусти, - хрипел Лупко.
   Второй "монтер" достал из чемоданчика пистолет. И только тогда хозяин
квартиры понял, что  происходит.  Он  перестал  вырываться,  покорившись
судьбе.
   Второй "монтер" подошел к окну, открыл его и посветил фонариком.
   Ему  кто-то  ответил.  И  в  этот  момент  сверху  раздалась  длинная
автоматная очередь. Не поверивший в "добросовестных монтеров",  Крутиков
стоял у окна, напряженно всматриваясь в  темноту.  Он  и  увидел  сигнал
фонарика.
   В ответ раздалось несколько выстрелов.  Теперь  и  остальные  бандиты
поняли, что они окружены.
   - Предал, сука! - закричал Казак, решив, что их подставил Лупко.
   После еще нескольких беспорядочных выстрелов наступила тишина,  потом
послышался чей-то громкий, уверенный голос:
   - Внимание! Вы  окружены!  Предлагаю  сдаться.  На  размышление  одна
минута. В противном случае мы просто взорвем дом.
   - Они могут? - дрожащим голосом спросил вмиг протрезвевший Казак.
   - Могут, - сурово подтвердил Крутиков.
   - Ах, сволочи, - в приступе страха, отчаяния  и  какой-то  непонятной
решимости закричал четвертый бандит, бросаясь к  окну  и  вышибая  ногой
раму.
   Он сделал несколько выстрелов в сторону рощи,  но  в  результате  сам
стал отличной мишенью и, получив сразу две пули в грудь, сполз  на  пол,
проклиная всех со страшными ругательствами.
   - Они не взорвут дом, - покачал головой Крутиков, - на  первом  этаже
тоже их люди.
   - Ну их к черту,  -  зло  сказал  Казак,  -  давай  сдаваться.  А  то
действительно могут пришибить.
   - Сам и сдавайся, - огрызнулся Крутиков.  -  Забыл,  сколько  на  нас
"мертвяков" висит? На пять "вышек" потянет. Ты  как  хочешь,  а  я  буду
прорываться. Мне терять нечего.
   Раненый стонал на полу. Крутиков взглянул на него, поднял  автомат  и
короткой очередью добил его.
   - Ты чего  делаешь?  -  дрожащим  голосом  спросил  Казак.  -  Совсем
озверел?
   - Чтобы не мучился, - пояснил Крутиков, - так будет для него лучше. А
нам все равно. Одним больше, одним меньше...
   Он усмехнулся, показывая свои красивые зубы, на которых не  сказалось
даже пребывание в тюрьме.
   - Давай, - показал он напарнику, - ты идешь первым, я за тобой.
   - Они меня подстрелят, - возразил тот.
   - Не бойся, - улыбнулся Крутиков, меняя магазин автомата, - здесь нам
все равно верная смерть. А так хоть умрем с музыкой.
   Казак смотрел на его  автомат.  Сам  убийца  и  насильник,  он  вдруг
инстинктивно почувствовал приближение смерти, и это напугало его.
   - Да, да, - жалко улыбаясь, сказал он, - конечно, будем прорываться.
   Снаружи послышались выстрелы.
   - Сдавайтесь! - снова крикнул кто-то.
   - Пошел, - скомандовал Крутиков,  выбивая  оконную  раму  и  выпуская
длинную очередь туда, откуда слышались голоса.
   Казак бросился вниз. Упал, поднялся, прихрамывая, побежал  в  сторону
рощи.
   - Не стреляйте! - кричал он. - Не нужно стрелять! Я сдаюсь! - Он  все
время оглядывался назад, словно  сознавая,  что  главная  опасность  его
подстерегает именно со спины.
   Крутиков сплюнул и прицелился, собираясь срезать автоматной  очередью
бывшего напарника. И потерял бдительность, забыв о том, что  делается  у
него за спиной. И только когда  услышал  шаги,  обернулся.  На  лестнице
кто-то стоял.
   Крутиков перевел автомат и дал очередь в сторону лестницы. Человек со
стоном упал вниз.
   Крутиков снова обернулся, но Казак уже  успел  забежать  за  угол,  и
теперь его невозможно было достать.
   - Сукины дети, - процедил сквозь зубы Крутиков, - все равно живым  не
возьмете.
   Он уже сознавал, что это его последний бой.  Но  какое-то  непонятное
чувство  азарта,  тревоги,  неясного  волнения  от   выпитого   алкоголя
возбуждающе действовало на бандита, словно обещая, что в конечном  итоге
все закончится хорошо.
   Послышалось еще несколько выстрелов. Пуля попала ему в левое плечо, и
он, вскрикнув, выронил автомат. Когда Крутиков увидел бегущих  по  двору
людей, он наконец понял, что игра проиграна. И тогда он достал пистолет:
умирать, так хоть подороже отдать свою жизнь. Но пистолет дрожал в руке,
а боль в плече все усиливалась. Он  понял,  что  уже  ничего  не  сможет
сделать. Единственное, что остается, так не даться им живым.
   Он поднял пистолет ко рту. Потом, передумав, прислонил его к виску.
   Прикосновение холодного металла подействовало ошеломляюще.  Он  вдруг
ясно понял - все, конец. Через мгновение его мозги брызнут на эту стену.
И ничего больше не будет. Ни этого воздуха, ни света, ни звуков, ни  его
жизни. Будут только холодный морг и темная яма с  червями.  Он  отбросил
пистолет и заплакал,  решив  хоть  каким-нибудь  образом  продлить  свою
жизнь. Именно в таком положении его и застали поднявшиеся на второй этаж
оперативники.
   - Еще плачет, - сказал один из них, больно ударив пленника ногой, - а
Валеру ранил в живот.
   На второй этаж поднялись Самойлов и Юдин.
   - Вот он, - показал на Крутикова Уханов, - взяли  живьем  субчика.  В
собственном дерьме валяется. А своего товарища застрелил. Казак  сказал,
как он это сделал.
   - У нас потери есть? - строго спросил Самойлов.
   - Один раненый, - ответил Мишаков, - я уже отправил его в больницу.
   Крутикова колотил  озноб.  Он  вдруг  увидел  свой  лежащий  на  полу
пистолет. Но кто-то из  оперативников,  перехватив  его  взгляд,  поднял
оружие.
   Только тогда Крутиков вдруг понял, что действительно остался  жив.  И
теперь всю оставшуюся жизнь, в лучшем случае, проведет в  тюрьме.  Поняв
это, он вдруг дико завыл, словно прощаясь с прежней жизнью.

Глава 15

   Ночью Дронго спал плохо. Он  снова  вспоминал  события  того  давнего
времени, когда был совсем молодым. Улыбающаяся Урсула, молодой, красивый
Адам, веселый Луиджи. И  как  наваждение  -  снова  Дершовиц,  методично
нажимающий  на  пульт  дистанционного  управления,  а  потом  глухонемой
убийца, оказавшийся соседом Дронго по тюремной камере.
   Утром за  завтраком  сенатор  тоже  выглядел  усталым  и  задумчивым.
Вежливо поздоровавшись, он сел за столик и погрузился  в  какие-то  свои
мысли. Последней к столу  вышла  Сигрид.  У  нее  тоже  были  круги  под
глазами, словно и она мучилась теми же кошмарами, которые видел  Дронго.
Завтрак прошел в молчании.
   - Что теперь? - спросил сенатор, когда они  наконец  поднялись  из-за
стола.
   - Мне нужно проверить еще несколько фактов, - сказал Дронго, - но уже
сейчас не вызывает сомнений, что смерть вашей дочери выглядит достаточно
загадочно.
   - Да-да,  -  как-то  странно  глядя  в  сторону,  сказал  сенатор,  -
возможно, вы правы. Я готов  подождать  еще  несколько  дней.  -  Что-то
неуловимое мелькнуло в его словах и взгляде.
   "Непонятно, - подумал Дронго. - Кажется,  он  даже  несколько  смущен
моей настойчивостью". Он поймал взгляд молодой женщины. Она выразительно
смотрела на  него,  напоминая  о  том,  что  именно  он  должен  сказать
сенатору.
   - Вам не нужна сегодня Сигрид? - спросил Дронго.
   - Нет, - покачал Толовой сенатор и, чуть улыбнувшись, добавил:
   - Очевидно, вам понравилось работать вместе? Не буду возражать,  если
она будет сопровождать вас. А я собираюсь сегодня встретиться с Магдой.
   - С кем? - удивилась Сигрид.
   - С  бывшей  соседкой  Элизабет,  -  пояснил  сенатор,  -  она  вчера
вернулась из Рима и сегодня обещала ко мне приехать. Мне все равно нужно
с ней поговорить.
   Дронго взглянул на Сигрид. Встречаться с Магдой нужно было и  ей,  но
никак не вместе с сенатором. Даже по содержанию вопросов и тем более  по
ответам Магды сенатор  Роудс  может  догадаться  о  некоторых  вещах,  о
которых он пока не был информирован. Значит, будет лучше,  если  сегодня
он встретится с Магдой один. А Сигрид поедет к ней завтра  или  в  любой
другой день. Их встреча вместе ничего не даст. Но все же...
   - Может, мне лучше остаться? - несмело спросила Сигрид.
   Возможно, она подумала о том же, что и Дронго.
   - Думаю, по-английски я еще не разучился говорить, -  снова  невесело
улыбнулся Роудс. - Не беспокойтесь, Сигрид, я как-нибудь сумею  обойтись
без вашей помощи. И обещаю рассказать все, что в той или иной мере будет
иметь отношение к вашему расследованию.
   - К нашему,  -  поправил  сенатора  удивленный  Дронго,  -  к  нашему
расследованию.
   Когда они вышли из ресторана, Дронго спросил у Сигрид:
   - Тебе не кажется, что он сегодня какой-то странный?
   - Вы тоже заметили, - кивнула Сигрид, - мне казалось, что  я  слишком
мнительна. Но сенатор, судя по  всему,  действительно  хотел,  чтобы  мы
уехали вместе и оставили его одного. Честно говоря, я тоже удивилась его
поведению.
   - Вчера в посольстве он встречался  с  американским  послом,  -  тихо
напомнил Дронго, - может, тот  рассказал  ему  что-то  неприятное?  Или,
наоборот, нечто очень приятное? Что он мог такого  сказать  сенатору?  Я
обратил внимание, что уже вчера после разговора  с  послом  сенатор  был
несколько не в настроении. Он вышел от него бледный и задумчивый.
   - Я этого не заметила, - призналась Сигрид, - зато мне  кажется,  что
вон тот высокий мужчина уже следил за нами в отеле. И  теперь,  кажется,
готов провожать нас до машины.
   - Со вчерашнего дня за нами наблюдают, - согласился Дронго, - как раз
после того, как мы побывали в прокуратуре.
   - Вы думаете,  болтливый  прокурор  Щербаков  только  притворялся?  -
удивилась  Сигрид.  -  Мне  он  не  показался  особенно  умным.  Скорее,
наоборот, типичный самовлюбленный тип, не замечающий  ничего  и  никого,
кроме собственной персоны.
   - Верно. Чтобы так притворяться, он должен быть  гениальным  актером.
Но вот его подчиненный, тот самый, что вел расследование по факту гибели
эксперта Короткова, другое дело.
   - Кажется, его звали Зарыбин.
   - Сарыбин, - поправил ее Дронго. - А за нами действительно следят.  И
уже не один человек, а несколько. Думаю, будет лучше,  если  мы  возьмем
автомобиль.
   - Вы хотите взять напрокат?
   - Да. Надеюсь, я смогу воспользоваться твоей кредитной  карточкой?  И
постараемся все-таки понять, что именно  нужно  всем  этим  товарищам  в
"мышиных пальто".
   Сигрид засмеялась, направляясь к бюро проката автомобилей.
   - Очевидно, это такой идиоматический оборот, - сказала она, - но  все
равно очень смешной. Почему вы уверены, что они из полиции?
   - Скорее из ФСБ, -  пояснил  Дронго,  -  милиция  работала  бы  более
прямолинейно. Я вчера проверял и убедился, что  за  нами  следят  именно
представители ФСБ. Теперь мне необходимо знать,  почему  они  следят  за
нами.
   - Может, вы у них спросите?
   - Я как раз собирался это сделать.
   - Каким образом?
   Дронго усмехнулся.
   - Долго объяснять, - сказал он, - надеюсь, ты мне опять поможешь.
   - А для  чего  нужна  моя  кредитная  карточка?  Мистер  Роудс  готов
оплатить все ваши расходы.
   - Вы с ним отсюда уедете, а я еще  долго  буду  приезжать  и  жить  в
Москве. Я бы не хотел, чтобы они знали номер моей кредитной карточки,  -
серьезно объяснил Дронго, - иначе мне просто придется менять и карточку,
и банк, в котором она открыта.
   Сигрид,  кивнув  в  знак  понимания,  уже   разговаривала   с   очень
привлекательной молодой женщиной, весело кивавшей ей в ответ. Через пять
минут они узнали номер и марку своего автомобиля.
   - Мы поедем в сторону старой Москвы, - пояснил  Дронго,  -  я  покажу
дорогу.
   Но за рулем должна сидеть ты. Иди наверх и принеси  свой  плащ.  А  я
возьму свой.
   Встречаемся внизу.
   Он поднялся в свой номер. Открыл дверь. Даже на  первый  взгляд  было
заметно, что здесь побывал кто-то чужой. Он осмотрелся. Та