лся сотрудник. - Как мы ему все объясним?
     - Я постараюсь, - сказал руководитель группы.
     Он потушил сигарету, но окурок не выбросил, а, достав бумагу, завернул его и взял с собой. После чего вышел в другую комнату и, подойдя к сидевшему на диване Грейвзу, негромко сказал:
     - За преступления, которые ты совершил перед народом Гаити, ты, Мигель Грейвз, заслуживаешь смертной казни...
     - Вы все-таки с Гаити, - пробормотал Грейвз.
     - Но мы решили дать тебе шанс, - неожиданно сказал его грозный собеседник, - мы не станем тебя убивать. Достаточно того, чтобы ты никуда не поехал.
     - Отнимите у меня билет? - Грейвз был храбрым человеком, и остатки алкоголя еще не совсем выветрились, что придавало его храбрости оттенок бравады.
     - Сломаем тебе ноги, - пообещал ему собеседник.
     Грейвз вздрогнул. В глазах этого человека он прочел свой приговор.
     - Черт вас возьми. - пробормотал он, - это ведь очень больно.
     Но его слова не волновали руководителя группы. Он подозвал к себе одного из сотрудников:
     - Сделайте ему укол, пусть уснет. Можете напоить его до бесчувствия. Это вместо анестезии. Сломаете ему ноги и выбросите где-нибудь в Сохо. Пусть все выглядит так, словно его сбила машина. Вы все поняли?
     - Все, - кивнул сотрудник.
     - И никакой самодеятельности, - жестко добавил руководитель группы. - Я еду в посольство, - добавил он на прощание.
     Через несколько минут со двора выехала темно-синяя "Тойота". Сидевший за рулем человек взглянул на часы. Через сорок минут он должен подъехать к посольству уже на другом автомобиле. Он только сегодня прибыл в Лондон, и английская контрразведка еще не успела взять его под наблюдение. Неизвестный взглянул на себя в зеркало и снял очки. Потом осторожно убрал тонкую полоску усов. Теперь он выглядел гораздо моложе. И гораздо менее привлекательно. Полковник Федеральной службы безопасности России Камил Баширов еще раз посмотрел на себя в зеркало. И чуть нахмурился. Ему не нравилось ни сегодняшнее похищение Грейвза, ни вся запутанная история вокруг этого дела. Он понимал, что обо всем нужно срочно информировать Москву. Но даже Баширов с его многолетним опытом работы не мог предположить, что это только начало самой грандиозной операции, которая будет проведена в мире в год, завершивший второе тысячелетие.

МОСКВА. 27 МАЯ

     Он прилетел из Италии в прекрасном настроении. Каждый раз, встречаясь с Джил, он удивлялся себе, своей обретенной способности радоваться. Казалось, в его возрасте, когда давал о себе знать кризис, обычно поражавший сорокалетних мужчин, ностальгирующих по бесшабашной молодости, и с грузом его проблем было трудно вновь обрести эту способность радоваться обыкновенной человеческой жизни и красивой женщине. Тому неожиданному счастью, которое свалилось на него в сорок лет. Впервые в жизни он не хотел никуда уезжать. Впервые он чувствовал себя в состоянии почти абсолютного равновесия. Но позвонил Владимир Владимирович и попросил его приехать в Москву. Они были знакомы много лет и Дронго знал, что старик не станет просто так вызывать его из Италии. Очевидно, случилось нечто важное, и Владимир Владимирович, получивший важное сообщение, счел своим долгом найти Дронго, чтобы вызвать его в Москву.
     Вечером Дронго сидел перед компьютером, когда раздался телефонный звонок. По взаимной договоренности Владимир Владимирович всегда предупреждал о своем приезде. Вот и на этот раз, сказав, что приедет вместе с Потаповым, старик сразу положил трубку, понимая, что эта фамилия не вызовет у Дронго радостных ассоциаций. Потапов был заместителем директора ФСБ и чудом умудрился усидеть на своей должности сразу при трех руководителях. С одной стороны, это было несомненным признанием его профессиональных заслуг, а с другой, сказывалось и то немаловажное обстоятельство, что в самых критических ситуациях он не стеснялся прибегать к консультациям Дронго, полагаясь на его аналитические способности.
     Когда раздался звонок, Дронго подошел к двери, предварительно включив камеры наблюдения. На лестничной площадке стояли двое мужчин. Один из них - человек лет шестидесяти, опиравшийся на палку, сделал шаг по направлению к камере и, подняв голову, помахал рукой. Дронго выключил сигнализацию, не позволявшую открыть дверь без набора специального кода, и отпер дверь. Владимир Владимирович шагнул первым, тяжело опираясь на палку и протягивая руку. Вошедший с ним человек был гораздо моложе. Ему было под пятьдесят. Среднего роста, с редкими темными волосами, невыразительным блеклым лицом, немного выпученными глазами, которые обычно смотрели на собеседника, не мигая.
     - Добрый вечер, - сказал он, не протягивая руки. Только кивнул, видя мрачное настроение Дронго.
     - Здравствуйте, - Дронго кивнул ему в ответ, жестом приглашая в гостиную.
     Когда оба гостя прошли в комнату и разместились на диване, Дронго прошел следом и сел в глубокое кресло напротив, подвинув к гостям столик на колесиках. Он налил себе минеральной воды, после чего спросил у гостей:
     - Чем обязан вашему визиту?
     - Сейчас расскажем, - сказал Владимир Владимирович, - только не нужно нервничать.
     - Я не нервничаю, я радуюсь, - ответил Дронго, - всегда, когда вижу вашего спутника, я начинаю радоваться жизни. Сначала он не дал мне закончить расследование на телевидении по поводу убийства известного телеведущего. Затем активно мешал расследованию хищения на военном объекте в Сибири, в результате чего едва не произошла трагедия. И наконец, совсем недавно помешал моему расследованию, когда выяснилось, что московского мэра хотят физически устранить. Мне иногда кажется, что генерала специально присылают ко мне, чтобы он вел со мной параллельные расследования и делал все, чтобы помешать мне.
     - Зачем вы так говорите? - зло спросил Потапов.
     Подвинув к себе столик, он открыл бутылку виски и щедро плеснул в большой стакан, положив туда два кусочка льда, после чего залпом выпил его содержимое.
     - А разве я не прав? - удивился Дронго.
     - Можно подумать, что вы ничего не понимаете, - огрызнулся генерал, - в нашей стране все время меняется политическая конъюнктура. А мы все - руководители спецслужб, - как проститутки, стараемся ублажать каждого, кто передает нам приказы от имени президента. Сегодня ему нравятся одни союзники, завтра другие. Сегодня у нас один директор, завтра другой. Я вообще думаю, что скоро и меня уберут из ФСБ. Я пересидел уже трех директоров, а для нашего ведомства это достаточно много.
     - В таком случае не нужно быть проституткой, - заметил Дронго, - вы всегда можете положить свое заявление об отставке новому руководителю.
     - И отправиться служить бандитам? - невесело спросил Потапов. - Вы меня с собой не сравнивайте. Это вам удалось остаться независимым экспертом, получать фантастические гонорары и жить в свое удовольствие. А я всего лишь государственный чиновник. И как только меня лишат моей работы, я должен буду отправиться к известным вам олигархам и слезно просить их устроить меня на работу. Меня, конечно, возьмут, но после этого я стану даже не проституткой, у которой есть какие-то правила общения с "клиентами". Я стану дешевкой, об которую все станут вытирать ноги. И вы это прекрасно знаете.
     - Еще немного, и я начну плакать над вашей судьбой, - без тени улыбки ответил Дронго. - Если бы я не знал, как живут сегодня все эти генералы спецслужб, я бы ничего не говорил. У вас есть хотя бы один коллега не миллионер? Где-нибудь, кроме разведки. В милиции, в ФСБ, в налоговой полиции или в таможенном комитете? Вы знаете хотя бы одного генерала, который, уйдя с работы, отправился на паперть? Вы же все прекрасно понимаете, генерал. И если я иногда с вами соглашаюсь, то надеюсь, что и вы видите мою правоту. И про своих коллег, и про генеральскую честь.
     - Оставим, - отмахнулся Потапов, - не буду спорить. С вами это все равно бесполезно, вы можете переубедить даже фанатика. Вам нужно было идти в адвокаты.
     - И защищать ваших олигархов? У меня бы не получилось. Я бы смог искренне защищать человека только в том случае, когда сам был бы убежден в его невиновности. А для адвоката подобная позиция - большой профессиональный минус.
     - Мы пришли сюда не для того чтобы спорить, - напомнил Владимир Владимирович, - у нас к вам важное дело.
     - Какое дело? - спросил Дронго.
     Владимир Владимирович взглянул на Потапова, но тот промолчал и снова щедро плеснул в стакан виски. Владимир Владимирович подождал пока он выпьет и сказал, обращаясь к хозяину квартиры:
     - Дело в том, что пропал один человек...
     - Потрясающая новость, - пробормотал Дронго, - в России ежедневно пропадают сотни людей. Надеюсь, меня не отправят на поиски неизвестного?
     - Пропал очень известный человек, - мрачно сказал Потапов, - мы думали, что вы могли бы неформально нам помочь. Мы не можем вести официальное расследование, так как к нам никто не обращался. Но мы точно знаем, что интересующий нас человек пропал и его нигде не могут найти.
     - Кто этот человек?
     Потапов взглянул на Владимира Владимировича. Тот кивнул и, тяжело поднявшись, сказал Дронго:
     - Ты меня проводи. Мне незачем знать ваши секреты. С годами я убеждаюсь, что знания действительно умножают печаль. И будь с ним помягче. У него дочь больна, завтра операция. А он все бросил и приехал к тебе. Не нужно ерничать. Если не хочешь, можешь им не помогать, тебя никто не обязывает. Но, насколько я понял, они готовы заплатить тебе гонорар. У них опять какое-то важное дело. И ты, очевидно, проходишь по графе непредвиденных расходов.
     - Скорее, тех расходов, которые они должны тратить на свою агентуру, - пробормотал Дронго, прощаясь со стариком. Тот вышел из квартиры, и Дронго вернулся в гостиную.
     - Что у вас за дело? - поинтересовался он, усаживаясь напротив Потапова.
     - Вы слышали что-нибудь о "Литературном экспрессе"? - неожиданно спросил Потапов.
     - О "Восточном экспрессе" я читал у Агаты Кристи, об экспрессе в евротоннеле тоже наслышан, но про этот, кажется, ничего не слышал.
     - "Литературный экспресс" организован под эгидой ЮНЕСКО и Евросоюза. Он пройдет по маршруту легендарного северного экспресса - от Лиссабона до Москвы и обратно до Берлина. "Экспресс" пройдет через одиннадцать стран, посетит двадцать городов. На нем отправятся представители всех стран Европы, более ста человек известных писателей и журналистов. Они будут встречаться с королями и президентами, премьерами и председателями парламентов, говорить о культуре, объединяющей народы. И символом единения народов Европы выбрана Вавилонская башня.
     - Бог в свое время наказал людей, дерзнувших построить до неба первую башню, - напомнил Дронго. - Вам не кажется, что это в некотором роде вызов?
     - Да, возможно и так. Но организаторы проекта хотят показать возможность единой Европы и сделать эту поездку символом единения народов.
     - Прекрасная идея, - сказал Дронго, - только не совсем понимаю, какое отношение имеет ваше ведомство к этому благородному проекту. Или уже пропал кто-то из писателей?
     - Не нужно острить, - попросил Потапов, - все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Повторяю, идея экспресса - объединение Европы. Среди участников проекта очень много всемирно известных писателей. Практически во всех странах их должны принимать руководители государств.
     - Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, - сказал Дронго.
     - Поездка будет продолжаться шесть недель, - бесстрастно продолжал Потапов, - и в начале июля все литераторы прибудут в Москву, где их должен принять президент России. Проект уже согласован. Кроме того, на личные встречи уже дали согласие королевская чета Испании, президенты Польши, Латвии, Литвы. Вы меня понимаете?
     - И вы заранее опасаетесь за встречу в Москве? - догадался Дронго.
     - Почти угадали, - сказал Потапов, - дело в том, что все страны должны были выдвинуть по два или три участника. По нашим сведениям, была попытка заменить представителя Великобритании на другого участника, который имеет очень косвенное отношение к журналистике вообще и к этому проекту в частности...
     Дронго молчал. Иногда нужно дать возможность собеседнику выговориться.
     - Журналист, который должен был принять участие в этой поездке, неожиданно исчез. Это довольно известный человек, и английская полиция предприняла определенные усилия, чтобы его найти. Может, вы про него слышали? Рэндал Эшли, очень известный английский журналист, он хорошо знал русский язык, часто публиковался, в том числе и в российских газетах. Его исчезновение наделало в Англии много шума. Мы узнали об этом через наше посольство в Лондоне. И неожиданно оказалось, что вместо пропавшего Рэндала Эшли английский ПЕН-центр рекомендует другого человека - Мигеля Грейвза. Мы заинтересовались им и выяснили, что за всю свою жизнь он написал только три или четыре репортажа, причем, все из африканских государств, где был специальным корреспондентом журнала "Солдаты удачи". До этого он служил на Гаити в элитных частях Дювалье, оттуда перебрался в Англию. Мать у него с Гаити, а отец - английский офицер, осевший на Гаити еще после первой мировой войны. Это давало ему права на получение английского гражданства, и Грейвз этим воспользовался. Есть сведения, что он был связан с продажей оружия в Намибию и Конго. Интересный журналист, как вы считаете?
     - Почему вы заинтересовались именно им?
     - Они запросили визы на всех участников проекта, и мы обратили внимание на замену, - сказал Потапов, отводя глаза.
     - Это объяснение для прессы, - произнес Дронго более настойчиво. - Почему вы заинтересовались именно этой заменой? Только не говорите, что вы случайно о ней узнали. В конце концов это дело англичан - кого именно выдвигать для участия в проекте. Если вы не ответите на мой вопрос, мне будет трудно принять решение.
     - Почему вы всегда так давите на своих собеседников? - устало спросил генерал. - Вы же сами все поняли. Исчезнувший журналист работал несколько лет в Москве. Эшли был прекрасным специалистом по Восточной Европе. Иногда он давал полезную информацию, в том числе по своим коллегам.
     - Он был вашим осведомителем в Москве? - прямо спросил Дронго.
     - Возможно, - вздохнул Потапов, - вы же понимаете, что я не могу подтверждать или отрицать подобные предположения. Но за судьбой Рэндала Эшли мы следили более пристально, чем за остальными. Это все, что я могу вам сообщить, - генерал увидел выражение лица своего собеседника и поэтому быстро добавил: - Нет, он действительно не был нашим агентом в том смысле, который вы в него вкладываете. Скорее он был нашим "человеком влияния" в Великобритании. И он неожиданно исчез. Нас не могло это не насторожить.
     - Вы полагаете, что я могу помочь в розыске исчезнувшего журналиста, если его не смогли найти специалисты Скотланд-Ярда. Вам не кажется, что вы несколько переоцениваете мои возможности?
     - Не кажется, - мрачно ответил Потапов. - никто не предлагает вам отправляться в Англию. Нас сейчас не так волнует пропавший журналист, как заменивший его коллега. Он оказался несколько болтливее, чем обычно бывают профессионалы. Впрочем, какие профессионалы могли быть у Дювалье? Обычные палачи. Мы попросили наших коллег из Службы внешней разведки установить наблюдение за Грейвзом. Неожиданно выяснилось, что у него появились большие деньги, дважды его видели в разного рода компаниях, где были представители некоторых запрещенных в Великобритании организаций. Этого оказалось достаточно, чтобы заинтересовать нашу службу и обратить на Грейвза более пристальное внимание...
     Потапов замолчал. Снова налил себе виски. Положил лед. Но не стал пить, оставил стакан на столике. И наконец, словно собравшись с мыслями, произнес:
     - Нам удалось захватить и разговорить Грейвза. Ему обещаны большие деньги за помощь в Москве. Некий мистер Шмидт рекомендовал его для участия в проекте. Он же финансировал и поездку Грейвза. Мы проверяли - никакого Шмидта в комитете "Литературного экспресса" нет. Если учесть, что в Москве писателей будет принимать сам президент, то это вызывает очень много неприятных вопросов. Очень много, Дронго. В том числе и по участникам этого "Экспресса". Нужно узнать, какую помощь Грейвз мог оказать кому-то из участников "Экспресса" в Москве и в чем эта помощь могла быть выражена. К сожалению больше Грейвз ничего не знал. Очевидно, "мистер Шмидт" подозревал, что его протеже может оказаться болтуном, и не очень с ним откровенничал. Грейвз не знает, кто именно из участников "Экспресса" выбран исполнителем некой акции в Москве, но мы хотим принять некоторые меры. Не давать визы всем участникам проекта - значит, вызвать международный скандал, подтвердив курс на изоляцию России от Европы, сорвать мероприятие, согласованное на уровне президента и правительства России с ЮНЕСКО и ООН. А если мы дадим им визы - это будет автоматически означать, что мы впускаем в страну возможного террориста. И отменить встречу мы не можем. Новый президент категорически против этого. Он считает, что мы не должны поддаваться подобному шантажу.
     - Вы взяли Грейвза и допросили "с пристрастием"? - полюбопытствовал Дронго.
     - Почти угадали, - кивнул Потапов, - но у нас не было другого выхода.
     - Его ликвидировали? Или он тоже "исчез", как Эшли?
     - Второе исчезновение вызвало бы еще больший скандал, - заметил Потапов, - нет, он жив. Но в поездке он уже не сможет принять участие. Он лежит в больнице с переломами ног.
     - Разумно, - тяжело сказал Дронго, - и, как всегда, мерзко. Что вы конкретно хотите от меня, если и так все узнали?
     - Мы не знаем главного: кто и когда нанесет удар. Кто, когда, где? Против кого, мы приблизительно догадываемся. Все участники "Литературного экспресса" будут приняты президентом России. Вы понимаете, как важно не сорвать эту встречу? И как важно заранее узнать, кто готовит некую акцию в Москве? Поездка начнется через неделю. Еще есть время подать окончательную заявку. Вы меня понимаете?
     - Вы хотите, чтобы я... - изумленно начал Дронго.
     - Да, - сказал Потапов, - мы полагаем, что именно вы с вашим опытом и способностями можете решить эту задачу. Посылать специального агента нецелесообразно. И опасно. Если выяснится, что мы вместо писателей или журналистов посылаем для участия в подобном проекте сотрудников спецслужб, это тоже вызовет скандал. Может быть, еще больший. Скажут, что мы не отказываемся от методов старого КГБ, что линия раздела Европы, проходящая по государственным границам, по-прежнему трактуется Москвой как линия вражды, и тому подобная глупость. А вы формально не наш сотрудник. И вообще не имеете никакого отношения к спецслужбам. Вы не только частный эксперт, но и журналист, ваши статьи иногда появляются в газетах. Мы постараемся подать заявку на ваше имя.
     - Вы хотите, чтобы я вычислил конкретных исполнителей в этом "Экспрессе"? - понял Дронго.
     - Мы хотим, чтобы вы приняли в нем участие, - сказал Потапов. Он наконец выпил содержимое своего стакана. - Считайте это нашей просьбой. Все расходы вам будут компенсированы. Согласно положению, все участники "Экспресса" получают деньги на питание и гонорары от национальных правительств. Гонорары граждан Германии составляют около десяти тысяч марок, украинцы получают по четыре. Мы заплатим вам двадцать пять тысяч долларов. По-моему, вполне приличный гонорар. К тому же, вы увидите Европу, прокатитесь первым классом по красивым местам.
     - Сейчас вы похожи на руководителя туристической фирмы, - пробормотал Дронго, все поймут, что я представляю вашу "фирму". Я не уверен, что российские писатели признают во мне коллегу.
     - Несколько стран не делегируют своих представителей - отказались Норвегия, Австрия, Азербайджан. Вы можете поехать как представитель Азербайджана. Кстати, австрийцы еще рассматривают возможность своего участия. Кажется, от них будет один представитель, но это пока не точно.
     - Надеюсь, вы не пошлете меня как представителя Норвегии, - разозлился Дронго, - кстати, я не з