и уже там. Тихо переговариваясь, они глазели по сторонам. Кроме  Леживра,
на площадке была молодая блондинка лет двадцати -  двадцати  пяти  в  черном
облегающем фигуру  костюме  и  двое  молодых  влюбленных,  целовавшихся  так
страстно, словно встретились впервые после долгой разлуки. Идиоты,  еще  раз
раздраженно подумал Леживр, не могли придумать ничего более оригинального!
   Он взглянул на часы. Уже пятнадцать минут  четвертого.  Если  через  пять
минут Дершовиц не появится, ему  придется  самому  быть  Анри  Леживром.  На
стоявших рядом людей он не  обращал  внимания,  прислушиваясь  и  напряженно
ожидая кого-то на лестнице. И именно в этот момент произнесли слова  пароля.
ЕГО ПАРОЛЯ.
   - Вы приехали из Стамбула или Анкары? - спросила молодая блондинка.
   - Из Измира, - охотно откликнулся один из турков.
   - Жаль. А у меня есть знакомые в Стамбуле. Я думала, может, вы передадите
им привет от Анри Леживра, - невозмутимо произнесла девушка.
   Леживр до боли закусил губу. Он мог  предположить  все,  что  угодно,  но
это... Вместо Дершовица пришла девушка... Подонок! Он,  кажется,  опять  нас
провел. Впрочем, нет, ведь девушка все равно должна будет с ним встретиться,
и, может, тогда мы возьмем этого негодяя.
   Влюбленная   пара,   перестав   целоваться,   стала   громко   любоваться
близлежащими кварталами города. Леживр  незаметно  сделал  два  шага,  встав
поближе к туркам.
   - А почему пришли вы? - тихо спросил один из турков, невысокого роста,  с
большими черными усами. У  него  были  быстрые,  проницательные  глаза.  Он,
очевидно, и есть главный, догадался Леживр.
   Второй молча опустил руку в карман.
   - Спокойно, - тихо произнесла  девушка,  -  Леживр  не  смог  явиться  на
встречу. Вместо него пришла я.
   - Мадемуазель должна была принести нам еще что-то, - улыбнулся усатый.
   Леживр напрягся. Значит, люди Иона не все выяснили до конца. Оказывается,
нужно иметь два пароля. Один на словах, а другой...  другой  девушка  сейчас
даст усатому. Это просто слепое везение, что он не подошел  к  этим  туркам.
Иначе бы провалил все операцию.
   Девушка достала из сумочки маленькую фотографическую карточку и  передала
ее турку. Тот осторожно взял ее и долго рассматривал.  Затем  положил  ее  в
карман.
   - Все правильно, - произнес он. - Своего брата Ахмеда я узнал бы  всегда.
Вот почему я сам предложил такой пароль.
   - Ближе к делу, - тихо сказала девушка, - где находится груз?
   - У маяка, - охотно ответил усатый, - мы...
   - Tсc... -  предостерегающе  прошипела  девушка,  кивнув  на  Леживра,  -
давайте отойдем в сторону.
   Все трое отошли  на  другой  конец  площадки.  Влюбленная  парочка  сразу
повернула головы в их сторону... А Леживр продолжал стоять спиной.
   - Всего хорошего, - услышал он веселый голос  девушки,  -  я  обязательно
передам ваш привет Анри. Он так любит своих турецких друзей.
   - До свидания, - весело кивали ей турки.
   Девушка скрылась в дверном проеме. Ее  каблучки  застучали  по  лестнице.
Влюбленная парочка сразу же  ринулась  вниз,  даже  не  взглянув  в  сторону
турков. Не успели еще агенты Интерпола  скрыться  на  лестнице,  как  Леживр
услышал знакомый щелчок. Усатый, перестав  улыбаться,  медленно  сползал  на
площадку. У сердца расплывалось большое красное пятно.  Леживр  инстинктивно
упал на землю. Второй турок, не понимая, откуда раздался выстрел,  продолжал
стоять, недоуменно вертя головой. Следующая пуля попала ему точно в висок, и
он, не успев даже вскрикнуть, свалился как подкошенный. Почерк  был  слишком
хорошо знаком, чтобы Леживр мог ждать. Метнувшись к  лестнице,  он  скатился
вниз и бросился бежать.
   - Задержите девушку! - громко кричал он. - Задержите девушку!!!
   Блондинка уже выходила из  мечети  во  двор,  когда  все  услышали  крики
Леживра.  К  девушке  бросились  сразу  несколько  агентов  Интерпола.  Даже
привратник, перестав улыбаться,  выхватил  пистолет.  Но  было  уже  поздно.
Раздался еще один характерный щелчок, и девушка с тихим стоном опустилась на
руки сотрудникам Интерпола.  Через  мгновение  руки  агента,  державшего  ее
сзади, окрасились кровью.
   Леживр выскочил из мечети.
   - Быстрее! - заорал он. - Быстрее, черт  вас  возьми!  Он  где-то  здесь.
Ищите немедленно. У него должна быть  винтовка  или  "дипломат".  Он  рядом,
здесь!
   Агенты бросились в разные  стороны.  Девушку  втащили  в  мечеть.  Леживр
наклонился над ней.
   - Где вы должны получить  груз?  Говорите,  где  груз?  -  спрашивал  он,
понимая, как важен ответ на этот  единственный  вопрос.  Дершовиц  неминуемо
должен был прийти  к  грузу.  Но  девушка  только  хрипела  в  ответ.  Через
несколько минут она была мертва. Леживр обратил  внимание  на  ее  раскрытую
сумочку. В ней был диктофон. Ах, вот оно что! Дершовиц слышал  их  разговор,
находясь в другом здании,  догадался  он,  чувствуя,  как  скулы  сводит  от
бешенства, - этот убийца не захотел рисковать.  Наверняка  зная,  что  может
попасть в засаду, он послал эту девушку в  качестве  живого  передатчика  и,
услышав, где находится груз, ликвидировал связных и своего помощника. Что же
теперь делать? Они, кажется, говорили о маяке. Нужно будет рискнуть.
   В мечеть вбежал Ион.
   - Упустили? - громко крикнул он с порога.
   - Не совсем, - задумчиво  произнес  Леживр,  -  Дершовиц  здесь  даже  не
появлялся. Но я, кажется, знаю, где его нужно искать. В городе есть маяк?
   - Конечно. Это же портовый город. - Ион вопросительно смотрел на Леживра.
- А что?
   - Передай всем, чтобы Дершовица здесь не искали. Он будет там, у маяка. Я
услышал начало разговора. Груз находится где-то у маяка.
   - А где именно?
   - Этого я не услышал.
   - Ты думаешь, это возможно? Мы должны будем  обыскать  огромную  портовую
территорию. Это немыслимо.
   - Триста килограммов унести в руках тоже немыслимо, - возразил Леживр,  -
для этого у Дершовица должна быть лодка  или  яхта.  Быстро  в  порт.  Нужно
узнать, какие катера, яхты, корабли сегодня выходят в море.  Даже  если  они
пойдут в сторону Болгарии или на север Румынии. И еще один момент. Передай в
румынскую милицию, пусть к маяку подъедут  несколько  их  машин.  Желательно
побольше и с шумом. Дершовиц наверняка  будет  где-то  рядом.  Он  не  сразу
возьмет груз, постарается узнать, нет ли засады. Ведь и мы можем знать,  где
находится груз.  Вот  эти  милицейские  машины  и  помогут  его  остановить.
Напугать, конечно, вряд ли, а вот заставить подождать - да. Значит, он будет
где-то рядом с маяком. Прошу, Ион, сделай все, как я сказал. А что  касается
Дершовица... это уже мое личное дело.
   Через десять минут кареты "Скорой помощи" увезли тела убитых в  городской
морг, а Ион и Леживр поехали в район порта.
   Поиски продолжались около часа, когда Леживр потребовал  подробную  карту
города. Еще через полчаса он появился на террасе ресторана, выходившей прямо
на маяк. На террасе, почти с самого края, спиной к району порта  и  лицом  к
дверям обедал одинокий мужчина лет пятидесяти. Высокий, худой,  в  очках,  с
тонко очерченной щеточкой усов, он напоминал чудаковатых  холостяков,  часто
приходивших обедать сюда в летние дни. Леживр почувствовал, как заколотилось
сердце. Все-таки он нашел его. Через столько лет нашел. Он сделал три шага к
столику. Мужчина даже не шелохнулся. Рядом с ним,  на  втором  стуле,  лежал
небольшой "дипломат". Леживр сделал еще один шаг.  Мужчина  поднял  на  него
равнодушные глаза из-под очков. Леживр качнулся вперед, мужчина  неторопливо
положил вилку на тарелку. Он застыл в пяти шагах от столика, мужчина опустил
правую руку вниз.
   Медлить больше было нельзя.
   - Мистер Дершовиц? - спросил он тихо.
   Мужчина даже не  вздрогнул.  Он  спокойно  смотрел  на  Леживра,  слишком
спокойно, и это его выдало. Их взгляды встретились, и оба поняли, что каждый
знает о другом все. Кроме ненависти,  в  глазах  сквозило  любопытство.  Оба
противника  впервые  увидели  друг  друга.  Но  у   Леживра   было   большое
преимущество. Он стоял, а Дершовиц сидел.
   На террасе был слышан детский смех и  мягкие  шаги  официантов.  Молчание
двух профессионалов длилось несколько мгновений, но  обоим  показалось,  что
прошла вечность. В районе маяка завыли милицейские сирены, и в  этот  момент
оба  профессионала  разом  достали  свое  оружие.  Два  выстрела   раздались
одновременно. Почти. Но Леживр стоял, а Дершовиц сидел, и пуля Анри  Леживра
первая вошла в мозг Алана Дершовица, пробив ему лоб. Вторая пуля просвистела
в сантиметре от волос Леживра и вонзилась в стену. Дершовиц падал  медленно,
словно быстрая съемка сменилась вдруг замедленной. Послышался шум  падающего
тела. Раздались испуганные крики женщин, громкие возгласы официантов, чьи-то
быстрые  шаги.  Леживр  наклонился  над  убитым.  В  его  взгляде   внезапно
промелькнуло уважение. Словно  он  отдавал  должное  профессионалу.  Но  эта
искорка быстро погасла, и в  памяти  снова  всплыла  картина  развороченного
"Шевроле". Леживр оглянулся.  На  террасе  уже  стояли  несколько  румынских
милиционеров. Один из них шагнул к нему.
   -  Сдайте  ваше  оружие,  -  потребовал  он  официальным  голосом,  -  вы
арестованы за убийство.
   -  Конечно,  -  попытался  улыбнуться  Леживр,  чувствуя,  как  ноют   от
напряжения скулы, - конечно, я арестован. Возьмите мой пистолет, пожалуйста.
   Его освободили через два  дня.  С  извинениями.  Но  его  посольство,  не
разобравшись, в чем дело, все-таки послало донесение на  Родину  с  просьбой
принять надлежащие меры, дабы этот гражданин более не появлялся  в  Румынии,
где он так лихо размахивал американским оружием, имея  паспорт  с  канадским
подданством.
   Груз был найден у маяка: уложенный в контейнер, он был  предназначен  для
отправки в Италию, и его уже готовилась принять  на  свой  борт  израильская
яхта капитана Вильсона.  Турецкие  гангстеры,  воспользовавшись  халатностью
работников порта, сумели под видом груза для Румынии  провезти  контейнер  с
наркотиками. А затем, договорившись с одним из чиновников, они включили этот
небольшой контейнер в список грузов, предназначенных для продажи Израилю,  с
которым Румыния имела дипломатические  и  торговые  отношения.  Сделка  была
вовремя остановлена, и все  участники  этой  дерзкой  операции  получили  по
заслугам и в Румынии, и в Турции.
   А Анри Леживр, сдав свой паспорт, снова превратился в  обычного  человека
и, хотя его отдых на побережье был окончательно испорчен, вернулся домой, ни
о чем не сожалея. Он лишь послал телеграмму в Польшу, в Краков, на имя Адама
Купцевича. Или Шарля Дюпре, как звали этого польского агента Интерпола в той
дерзкой операции в Индонезии. Настоящее имя Шарля Дюпре он узнал только  два
года спустя, когда в Лондоне ему сообщили, что Дюпре жив. Жив,  несмотря  на
тяжелые ранения и ампутацию обеих ног. В  телеграмме,  посланной  в  Краков,
было всего три слова: "Дершовиц скончался. Гонсалес".

Вместо эпилога

   После своих заграничных вояжей он  возвращается  обычно  домой.  И  долго
сидит один, прислушиваясь к тишине своей квартиры. А потом, спустя несколько
дней, ему вдруг говорят, что он очень странно выглядит. И он тоже  замечает,
как постарел и поседел за время своей очередной "заграничной  командировки".
Никто и никогда не дает ему его лет. Люди утверждают, что ему сорок -  сорок
пять. Никто и не догадывается, что ему  нет  и  тридцати.  А  может,  это  и
хорошо,  что  не  догадываются.  Иначе  было  бы  слишком  много   вопросов,
назойливого внимания, ненужных догадок, которых  он  более  всего  хотел  бы
избежать.
   Жизнь входит в привычную колею. Спокойная, повседневная работа служащего,
восьмичасовой  рабочий  день,  дежурные  улыбки,  дежурные  слова,  дежурные
рукопожатия, взгляды. Но иногда в  ночной  темноте  раздается  пронзительный
телефонный звонок, и жизнь снова резко меняется. Словно этот звонок - первый
выстрел в очередной небольшой войне, которые так часто вспыхивают  на  нашей
маленькой планете.
   О своей "командировке" в Индонезию он  старается  не  вспоминать.  Только
тогда, когда грудь начинает болеть особенно сильно,  память  возвращает  ему
страницы прошлого. Но со временем, очевидно, забудет и это, потому что жизнь
продолжается и новые впечатления ложатся на старые, постепенно стирая их.
   И все же... иногда, беседуя с кем-то, он вдруг замолкает на  полуслове  -
словно бы раздумывает над сказанным, и даже тень набегает на его лицо. Но он
быстро спохватывается, к тому же на это никто  не  обращает  внимания.  Ведь
проблем и так хватает. В конце концов, у каждого они свои.



    Чингиз АБДУЛЛАЕВ
    ДРОНГО
    РАССУДОК МАНЬЯКА


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  tp://www.bestlibrary.ru


   Отчего я должен нести на себе все! Отчего  все  ложится  на  плечи!  Весь
страх, вся вина, все содеянное вами! Отчего вся пролитая вами  кровь  вопиет
во мне, чтобы я никогда не знал покоя! Проклятия злодеев и жалобы  безвинных
жертв - отчего моя злосчастная душа должна страдать за вас!  ...Запах  вашей
крови будит во мне тошноту, давит на меня неискупаемостью вины! Ваши  судьбы
я должен тащить на себе, вашей дорогой я должен идти  неустанно,  между  тем
как вы давно нашли отдых от деяний своих в могиле!
   Пер Лагерквист. "Палач"

Глава 1

   Телефонный звонок раздался неожиданно. Дронго  читал  последние  страницы
нового  романа  Пола  Андерсона,  когда  прозвучал  этот  звонок.   Сработал
автоответчик, специально включавшийся при каждом звонке, чтобы  находившийся
в доме хозяин мог слышать, кто к нему звонит. Как правило, он не отвечал  на
звонки и различные предложения, которые к нему поступали.  Но  почти  всегда
заносил информацию в память своих компьютеров, предпочитая тут же забывать о
назойливых абонентах. Но в этот день все  произошло  иначе.  Его  насторожил
голос позвонившего.
   - Добрый день,  -  сказал  автоответчик  женским  голосом,  -  вы  можете
оставить  свое  сообщение,  и  вам  перезвонят.  Начинайте  говорить   после
звукового сигнала.
   - Добрый день, - раздался нерешительный голос, - это говорит  ваш  старый
знакомый академик Архипов. Мне как-то не  очень  удобно  называть  вас  этой
кличкой Дронго. Я привык обращаться к вам по имени-отчеству, хотя знаю,  что
вы не любите, когда вас так называют. Тем не менее  я  прошу  вас  позвонить
мне, когда вам будет удобно. Если, конечно, вы  сочтете  возможным  со  мной
связаться. И если вы находитесь в Москве. У нас очень  сложное  и  серьезное
дело, и мне нужна ваша консультация. Или даже так - ваша помощь.  Вы  знаете
мой телефон, но если вы его  вдруг  потеряли  или  запамятовали,  то  я  вам
продиктую его.  Позвоните  в  любое  удобное  для  вас  время.  Извините  за
неожиданный звонок.
   Сообщение кончилось. Дронго включил его повторно. Выслушав еще раз  слова
академика, он подошел, к окну, лбом прислонился к стеклу. Архипов не стал бы
беспокоить его по пустякам. Он слишком ценил и свое  время,  и  время  своих
собеседников. Значит, произошло нечто действительно очень важное и, судя  по
всему, неприятное. Дронго решительно повернулся к телефонному  аппарату.  И,
подняв трубку, набрал номер домашнего телефона академика Архипова. На  часах
было около восьми часов вечера. Трубку взял сам академик.
   - Добрый вечер, - поздоровался Дронго, - хотя я знаю, что для вас это все
еще середина дня. Ведь обычно вы работаете до трех-четырех часов утра.
   - Добрый день, - обрадовался Архипов, - я ждал  вашего  звонка.  Спасибо,
что вы позвонили. Я очень боялся, что вас не будет в городе.
   - Что у вас случилось? Вы сказали, что нужна моя помощь.
   - Очень нужна. Мне крайне неловко вас беспокоить, но мне кажется, что это
как раз тот самый случай, когда можно обратиться к вам за помощью. Простите,
но у нас очень большие неприятности.
   - Надеюсь, у вас, а не у вашего коллеги. Оба  собеседника  знали,  о  чем
идет речь. Те неприятности, о которых он говорил, произошли в научном центре
в  Сибири,  в  небольшом  поселке  Чогунаша.  Имело  место  крупное  хищение
материальных ценностей, и приехавшему эксперту пришлось заниматься  поисками
не только виновников случившегося, но и похищенных грузов.
   - Нет, нет, - торопливо сказал Архипов, - на этот раз нужна помощь совсем
иного рода. Слава Богу, ничего похожего у нас случиться не может.
   - Но все действительно так серьезно?
   - Очень. И это не телефонный разговор. Простите, что я вас  беспокою,  но
мне кажется, что, кроме вас, никто вообще не сможет нам помочь.
   - Хорошо. - Он знал, что академик не имеет  склонности  к  преувеличению.
Это был прагматик, привыкший  к  рациональному  мышлению  и  строгой  логике
фактов. Раз Архипов позвонил ему  и  просит  срочно  помочь,  то  совершенно
очевидно, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
   - Я все понял, - коротко ответил Дронго, - у нас есть еще время?
   - Боюсь, что нет.
   - Тогда я буду у вас завтра утром. Или мне нужно приехать немедленно?
   - А вы можете? - уточнил Архипов.
   - Думаю, что  да,  -  он  задумчиво  потер  подбородок.  -  Нужно  только
побриться, - и если вы скажете мне ваш домашний адрес, я буду  у  вас  через
полчаса.
   - Я живу на Кутузовском проспекте. Запишите номер дома и код на  замке  в
подъезде.
   - Диктуйте, - улыбнулся Дронго. Очевидно, академик понял свой промах.
   - Да, - сконфуженно сказал он, - я тоже никогда и ничего не записываю.
   Он продиктовал цифры и на прощание чуть виноватым голосом добавил:
   - Спасибо. Я вам очень благодарен. Простите еще раз, что беспокою, но это
как раз тот случай, когда можете разобраться только вы. Мне кажется, что  мы
столкнулись с чем-то невероятным. Я очень рассчитываю на ваши способности.
   - Надеюсь, они пригодятся. До свидания. Он положил трубку. Интересно, что
у них могло стрястись? Столь неожиданное  и  неотложное,  что  деликатнейший
Архипов решился позвонить ему вечером и даже настаивать на приезде.
   Он  посмотрел  на  часы.  Нужно  побыстрее  собраться.  Судя  по   голосу
академика, это необходимо.
   Ровно через полчаса, успев по дороге купить букетик цветов, он уже звонил
в дверь Архипова. Почти сразу в коридоре послышались  быстрые  шаги,  и  сам
хозяин дома встретил его на пороге. Архипову было  под  семьдесят.  Высокий,
все еще сохранивший прежнюю красоту мужчина, сколько Дронго его помнил -  он
был сед. Испортив себе зрение еще в молодости, он постоянно ходил  в  очках.
Запоминающееся лицо Архипова довольно часто мелькало на экране телевизора  в
различных передачах о науке и ее успехах.
   - Надя! -  воскликнул  Архипов,  увидев  роскошный  букет.  -  Ты  только
посмотри, что принес нам наш гость.
   - Обычный букет, - смущенно буркнул Дронго.
   В большой просторный холл вышла хозяйка дома.  Ей  было  лет  шестьдесят,
хотя выглядела она гораздо моложе  своих  лет,  все  еще  сохраняя  стройную
фигуру, не сдавшуюся под натиском возраста. При виде букета  она  всплеснула
руками и, сияя улыбкой, понесла цветы в ванную.
   - Идите в гостиную, - пригласила она, - будем пить чай. Но сначала  напою
цветочки.
   - Нет, - возразил Архипов, - лучше мы сначала пройдем в  мой  кабинет,  а
уже потом будем пить чай. Хотя знаешь, что; Принеси нам чай в кабинет.
   - Хорошо, - согласилась супруга.
   Дронго  прошел  в  кабинет  хозяина  дома.  Книжные   полки   выстроились
правильными рядами снизу доверху.  В  этом  доме  явно  господствовал  культ
книги. Навстречу Дронго поднялся невысокий плотный мужчина  с  ровным  лысым
черепом, словно специально выточенным неким кудесником. По форме  его  череп
напоминал идеальный бильярдный шар. У незнакомца был тяжелый мясистый нос  и
большие, бросающиеся в глаза ушные раковины.
   - Михаил Михайлович, - представился он, протягивая руку.
   - Здравствуйте, - поздоровался Дронго.
   - Это мой заместитель  по  хозяйственным  вопросам  -  Михаил  Михайлович
Сыркин, - представил незнакомца Архипов, - он у нас