тов и уже через минуту открыла дверь.
   - Входите, - пригласила она Дронго.
   - Синьор командир, - сразу начал Дронго, - у нас очень  важное  дело.  Из
Рима  в  Амстердам  сейчас  летит  самолет,  в  котором  находится   опасный
преступник. Нам нужно опередить тот самолет хотя бы на несколько  минут.  Мы
не могли бы приземлиться в  аэропорту  на  десять  минут  раньше,  чем  этот
самолет?
   - Вы сказали, что вы из полиции, - мрачно спросил командир лайнера,  -  у
вас есть документы?
   Он  почувствовал  по  акценту,  что  говоривший  иностранец.  И  это  его
насторожило.
   - У меня есть командировочное предписание, - попытался объяснить  Дронго,
- есть письмо в Интерпол.
   - Вы не гражданин Италии? - уточнил пилот.
   - Нет, - признался Дронго.
   - И не служите в итальянской полиции?
   - Нет, - он уже понимал, что его затея с треском провалилась.
   - Выйдите из кабины, - приказал пилот, - - это не частный самолет.  И  мы
не выполняем заказов наших пассажиров. Самолет прибудет в Амстердам точно по
графику. Если у вас есть очень важное  дело,  вы  можете  оплатить  разговор
кредитной карточкой и позвонить в  полицию  Амстердама  прямо  из  самолета.
Ничего другого я вам предложить не могу. Уходите,  синьор,  здесь  запрещено
находиться посторонним.
   - Что и следовало ожидать, - уныло сказал Дронго, выходя из кабины.
   Он вернулся на свое место. Сел рядом с Машковым.
   - Ну, что? - спросил полковник. - Получилось?
   - Спрашивали, где мои документы, - признался Дронго, - и, выяснив, что  я
не итальянский полицейский, прогнали из кабины пилотов.
   Машков усмехнулся.
   - Так тебе и надо,  -  сказал  он,  -  привык  все  решать  кавалерийским
наскоком. Ничего не получится, они сядут все равно точно по графику.
   - Как это не получится? - вдруг спросил Дронго. - Еще как получится.
   Он снова поднялся и, достав свою кредитную карточку, прошел  к  телефону,
установленному между салонами самолета. Вставив карточку, он  быстро  набрал
номер и минут пять с кем-то оживленно разговаривал. Потом снова вернулся  на
свое место.
   - С кем ты говорил? - поинтересовался Машков
   -  Сейчас  узнаешь,  -  победно   улыбнулся   Дронго,   -   минут   через
десять-пятнадцать.
   Полковник кивнул и не  стал  больше  задавать  вопросов.  Ждать  пришлось
долго, минут двадцать, пока в салоне авиалайнера не раздался голос командира
экипажа.
   - Мы совершаем полет по маршруту Турин - Амстердам. Вниманию  пассажиров,
наш самолет прибудет в  аэропорт  Схипхол  на  десять  минут  раньше  срока.
Температура в аэропорту плюс восемнадцать градусов. Благодарю за внимание.
   - Как это тебе удалось? - изумленно спросил Машков, когда Дронго  перевел
ему сообщение командира экипажа.
   - Очень просто. Я позвонил в Палермо комиссару Бове. Он позвонил в Рим, а
оттуда уже позвонили  в  Турин  и  связались  с  самолетом,  подтвердив  мои
полномочия. Теперь мы прилетим в  столицу  Голландии  почти  одновременно  с
Лопухиным и людьми, которые находятся с ним в  лайнере.  Наша  задача  -  не
упустить его в Амстердаме.
   Машков ошеломленно смотрел на Дронго. Потом признался:
   - Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше убеждаюсь, что  ты  уникальный
человек. Для тебя не существует барьеров.  Никаких  барьеров.  Я  могу  тебе
только позавидовать.

Амстердам. 21 августа

   Они действительно прилетели в Амстердам на десять минут раньше  срока,  и
командиру даже пришлось запросить разрешение на  незапланированную  посадку.
Их посадили у другого терминала, и хотя они первыми выскочили из самолета  и
бегом добирались до другого выхода, все же  потеряли  несколько  минут.  Они
опасались, что упустят Полухина из виду. Они ждали его у  выхода,  при  этом
Дронго все время нетерпеливо посматривал на часы. Он винил  во  всем  только
самого себя. Нужно было просить не десять, а  пятнадцать  минут,  укорял  он
себя. Но Полухин и Ревелли вышли даже с некоторым опозданием.  Они  получали
багаж итальянца и поэтому задержались.  Усевшись  в  такси,  они  поехали  в
город. Дронго и Машков, предусмотрительно разделившись, взяли  два  такси  и
отправились следом за ними.
   Бьи уже поздний вечер, и все очень устали.  Ревелли  со  своим  спутником
приехал в  "Гранд-отель  Краснопольски",  где  и  снял  себе  номер  люкс  и
одноместный номер рядом с ним.  Через  двадцать  минут  после  них  в  отеле
поселились Дронго и Машков.
   "Гранд-отель Краснопольски"  располагался  недалеко  от  железнодорожного
вокзала.
   Чуть позже удалось выяснить, что их подопечные остановились  здесь  всего
на один день и соответственно оплатили свои номера. Вернее,  на  одну  ночь.
Это означало, что  времени  на  наблюдение  за  двумя  негодяями  у  них  не
оставалось. Отель,  находившийся  в  центре  Амстердама,  представлял  собой
запутанную систему помещений и вытянутых в разные стороны  коридоров.  Шесть
лифтов находились на довольно большом расстоянии друг от друга, и у  каждого
висела табличка с указанием, в какие конкретно номера  можно  было  попасть,
чтобы не заблудиться в столь сложном лабиринте. У  Дронго  был  номер  сорок
семьдесят четыре, и, чтобы попасть в него,  он  поднимался  на  лифте  номер
пять, затем сворачивал направо, проходил коридор, спускался по  лестнице  на
другой уровень и, снова пройдя по коридору, попадал в свой номер, выходивший
окнами на многоэтажную автостоянку.
   Номер Машкова был рядом. Теперь нужно было ждать ночи,  чтобы  попытаться
что-либо предпринять. При этом нужно было исходить из тех  реальных  фактов,
что у Ревелли и его напарника могли оказаться и другие спутники. И  что  они
могли быть вооружены. И, что самое  важное,  в  случае  любых  неприятностей
последовали бы очень сложные объяснения с голландской полицией, так как  они
прибыли в Амстердам, не договорившись с  местной  полицией,  не  заручившись
поддержкой Интерпола. И в  таком  случае  еще  неизвестно,  кто  привлек  бы
большее внимание местных властей - двое иностранцев, которые не могли толком
объяснить, что именно они здесь делают,  или  итальянец  и  его  спутник,  у
которых все документы были в порядке.
   В половине четвертого ночи  Машков  зашел  к  Дронго,  и  они,  выйдя  из
комнаты, поспешили к лифту номер  шесть,  расположенному  в  конце  длинного
коридора. Дронго около часа  потратил  на  изучение  внутреннего  устройства
отеля, чтобы не заблудиться. Их  задача  облегчалась  еще  и  тем,  что  оба
интересующих их человека жили в разных номерах. Сноб Ревелли решил, что  его
добровольный телохранитель не может жить в одном номере с ним. А  может,  он
просто боялся оставаться на ночь с убийцей, который так лихо  расправился  у
него на глазах с двумя киллерами.
   Дронго уже изложил свой  план  Машкову,  и  тот  его  одобрил.  Следовало
сыграть на внезапности  и  на  незнании  Полухиным  языков.  Они  прошли  по
коридору, спустились на этаж, сели в лифт, поднялись на два этажа  в  другом
крыле и  наконец  оказались  у  дверей  номера  Полухина.  Машков  осторожно
постучал. Дронго стоял в стороне так, чтобы не быть  заметным  из  "глазка".
Глазки, кстати, были на всех дверях этого отеля.
   - Кто там? - спросил сонный Полухин и хромая подошел к дверям.
   Машков начал что-то объяснять по-английски, но Полухин его не понял.
   - Ноу, ноу, - крикнул он, отходя от двери. Машков снова постучал. Полухин
вернулся и услышал, что неизвестный говорит: "Портье, портье".
   - Ах, портье, - догадался Полухин, открывая дверь. В  ту  же  секунду  он
оказался  на  полу.  Дронго  ринулся  к  нему  и  ударом  своего  более  чем
стокилограммового тела отбросил  его  от  дверей.  Когда  Полухин  попытался
подняться, на нем уже сидел Машков, выворачивая  его  руки  и  затягивая  их
полотенцем. Полухин не мог даже кричать, так как Дронго  сразу  набросил  на
него простыню, затягивая ее на горле. Машков связал Полухину руки, затем так
же тщательно и  ноги.  Простыня  по-прежнему  мешала  Полухину  видеть,  что
происходит. Дронго и Машков перенесли его на кровать.
   - Ну что, - - громко спросил  по-русски  Машков,  -  доигрался,  стервец?
Решил корешей завалить. Думал, тебе так все с рук сойдет? Сам  их  послал  и
сам их подставил.
   Полухин что-то простонал. Простыня уже не давила на горло, но он все  еще
не мог прийти в себя. А когда услышал обращенные к нему слова и  понял,  что
это его соотечественники, он дернулся от страха. Нужно было  не  давать  ему
высунуться из-под простыни, чтобы он не понял, что у нападавших нет оружия.
   -  Давай  кончай  его,  -  глухо  сказал  Дронго,  -  чего   ты   с   ним
разговариваешь. Хорьков приказал найти и кончить. Без разговоров...
   - Подождите, - простонал Полухин, - подождите. Этот  итальянец  здесь,  в
соседнем номере... Я за ним следил. Они убрали наших ребят, но я за ним  все
время следил.
   - Врешь, мерзавец, - больно ударил его Машков, - ты  сам  их  и  убрал  в
Париже. А потом полетел в Палермо, в Италию. Думаешь, мы про тебя ничего  не
знаем?
   Лежавший на кровати бандит снова шевельнулся.  Непонятно,  какие  чувства
владели им.
   - Кто вы? - испуганно спросил он. - Что вам нужно?
   - Ты нужен и твой хозяин.
   - Он не мой хозяин.
   - На том свете будешь сказки рассказывать, - зло  посоветовал  Машков  и,
обращаясь к Дронго, громко сказал:
   - Кончай его.
   - Стойте, - дернулся Полухин, - он  здесь.  У  него  есть  деньги.  Много
денег. Не нужно меня трогать,  я  вам  помогу  стать  миллионерами.  Честное
слово, помогу.
   - Откуда у него деньги?
   - У каких-то арабов получал. Сам видел. Целый чемодан денег.
   Дронго и Машков переглянулись. Их предположение о связи Абделя с  Ревелли
полностью подтвердилось.
   - За что деньги получал?
   - За ящики, за грузы наши. Хорьков знает, за  что.  -  Полухин  дергался,
пытаясь сбросить с себя простыню, но Дронго только еще сильнее  замотал  ему
голову. Полухин, поняв, что они не хотят, чтобы он их увидел, сразу стих.
   - Сколько денег у твоего макаронника? - спросил  Машков.  Дронго  покачал
головой. Полковник ошибся. Обычный  убийца,  которого  должен  был  прислать
Хорьков, не мог знать, что итальянцев называют в Европе макаронниками за  их
любовь к спагетти. Такое мог знать только образованный офицер  ФСБ.  Полухин
задумался. Может, он тоже ошибается.
   - Вы откуда, ребята? - спросил он. - Я ведь Хорькову  не  враг  какой.  И
никого я не убивал, это все поклеп. А вы откуда? - снова спросил он.
   - Тебя не касается, - огрызнулся  Машков,  расстроенный  своей  очевидной
ошибкой. - У итальянца оружие есть?
   - Есть. Он всегда пистолет носит. Словно боится чего.
   - Куда арабы делись, которые деньги платили? - поинтересовался Машков. Он
был прав, этот  вопрос  интересовал  его  более  других,  но  Полухин  снова
занервничал. Обычный киллер не интересуется тем, кто платил деньги и куда он
скрылся. Его интересует, где нужный человек и где могут быть деньги. А  этот
тип задавал совсем другие вопросы.
   - Вы из милиции? - начал понимать Полухин.
   - Нет. Из отряда архангелов, - пошутил Машков. -  Вы  куда  должны  ухать
отсюда? Быстрее говори, у нас мало времени.
   - Он в Америку, я в Испанию. У меня нет американской визы, но  он  обещал
потом прислать.
   - Когда он в Америку летит?
   - Сегодня утром. - Полухин отвечал уже значительно увереннее -  он  вдруг
понял, почему с него не снимают простыню. Если бы они хотели его  убить,  то
наверняка не стали бы закрывать глаза. Какая разница, что именно он  увидит,
ведь  у  покойника  все  равно  не  будет  возможности  рассказать  об  этом
кому-либо.  Следовательно,  ворвавшиеся  к  нему  люди  были  не   киллерами
Хорькова. Они бы просто не  стали  задавать  столько  вопросов.  -  Чего  вы
хотите? - спросил он прямо.
   - Нам нужен твой хозяин,  его  деньги  и  исчезнувшие  ящики,  -  ответил
Машков. - Когда он улетает?
   - Утром, в половине девятого. В шесть я должен зайти к нему.
   Дронго посмотрел на Машкова. Тот пожал плечами и тихо напомнил:
   - У него есть оружие.
   - Другого шанса не будет, - тихо ответил Дронго.
   - Думаешь, поднять этого скота и подставить его к дверям?
   - Нет, конечно. Ему нельзя доверять ни в  коем  случае.  Мы  его  оставим
здесь, а сами пройдем туда. Я объясню, что меня просили его разбудить.
   Полухин услышал их шепот и понял, что они совещаются.
   - Не нужно меня трогать, ребята, - попросил он на всякий случай, - я  еще
много нужного сказать могу и против Хорькова в суде выступить, если хотите.
   Он сделал окончательный вывод о том, откуда эти люди, и теперь уже  лежал
более спокойно.
   - Останешься здесь, - строго сказал Машков, - а мы пока зайдем  к  твоему
напарнику. Если пикнешь, я тебя лично порешу.
   - Простыню сними, - попросил Полухин.
   - Нет. Мы сейчас сделаем по-другому. Машков наклонился  и  завязал  глаза
Полухина полотенцем. Потом убрал простыню и негромко спросил:
   - Как себя чувствуешь?
   - Терпимо, - отозвался Полухин, - ничего, так лежать можно.
   - Я вызову официанта из ресторана, - предложил Дронго, - иначе Ревелли не
откроет нам дверь.
   - Правильно, - согласился Машков. Дронго подошел к  телефону  и  попросил
принести чай. Когда  через  десять  минут  в  комнату  вошел  уже  немолодой
официант, ему быстро заткнули рот, связали и уложили рядом с Полухиным.  Его
фирменная одежда не могла подойти широкоплечему  Дронго.  Машкову  она  тоже
оказалась впритык, но он кое-как сумел влезть в нее.
   - Пошли, - сказал Дронго,  -  но  по-английски  скажешь  только  одну-две
фразы. Не перестарайся, иначе Ревелли все поймет.
   - Он сейчас сонный и счастливый.
   - Такой тип людей всегда настороже. Он  ведь  все  время  носит  с  собой
оружие, - возразил Дронго.
   Они прошли к соседнему номеру. Снизу уже раздавался шум. Отель оживал.  В
половине седьмого утра начинался завтрак на первом этаже. Машков постучал  в
дверь. Почти сразу же уверенный голос спросил, что  нужно.  Машков  ответил,
что постоялец из соседнего номера заказал в номер люкс два  завтрака.  Дверь
резко открылась. Дронго даже не успел прыгнуть. Ревелли подозрительно глядел
на Машкова.
   - Кто вы такой? - спросил он, и  в  этот  момент  полковник  ударом  ноги
отбросил от себя сервиро-вочный столик  и  прыгнул  на  Ревелли.  Тот  хотел
уклониться, но было поздно - Машков схватил его за горло,  и  они  упали  на
ковер. Когда через секунду в комнату  ворвался  Дронго,  исход  схватки  был
предрешен. Еще через некоторое время Ревелли лежал в своей спальне, а Дронго
и Машков потрошили его чемодан. Найденная сумма потрясла обоих. Ревелли имел
при  себе  наличными  почти  полмиллиона  долларов,  разложенных  в   сумке,
чемодане, куртке, пиджаке.
   - Где вы работаете? - спросил Дронго, наклоняясь к нему. -  У  вас  очень
хорошая зарплата.
   - Иди ты... - огрызнулся Ревелли. Он решил, что это либо грабители,  либо
люди Абделя.
   - Ай, как некультурно. - Машков вынул пистолет из чемодана. Разговор  шел
на английском, который понимали все трое.
   - Чего вам нужно? - приподнял голову Ревелли.
   - Абдель, - сообщил Дронго, - нам нужен Абдель.
   - Я такого не знаю, - быстро ответил Ревелли.
   - Врешь, - убежденно сказал Дронго, - ты его знаешь. И  знаешь,  где  его
искать. Мне нужно знать, где он и где груз, который ты ему продал.
   - Какой груз?
   - Не нужно блефовать. Все кончено, Ревелли. Нам нужно знать, где Абдель и
где груз.
   Итальянец молчал. Стать миллионером на одну ночь  и  всего  лишиться.  От
этого можно было сойти с ума.
   - Вот твой билет в Америку, - показал билет Дронго, - вот твой паспорт. И
твои полмиллиона. Я предлагаю тебе купить все это. Ты рассказываешь нам  про
Абделя, а мы все возвращаем тебе. По-моему, цена очень неплохая.
   - Как я могу вам верить? - облизнул губы Ревелли. -  Вы  же  можете  меня
пристрелить после того, как я вам все расскажу.
   - Верно, можем. Но другого выхода у тебя все равно  нет.  Ты  должен  мне
поверить на слово. Я тебе предлагаю паспорт,  билет  и  деньги  в  обмен  на
информацию. Я ведь могу все забрать, пристрелить  тебя  и  уйти.  Но  вместо
этого я предлагаю тебе сделку. Подумай сам. По-моему, условия нормальные. Ты
ведь игрок, Ревелли, и должен уметь рисковать.
   - Вы меня отпустите? - с сомнением спросил Ревелли.
   - Если хочешь, я покажу тебе наши документы, - предложил Дронго, - мы  из
Москвы. Нас не интересует ничего, кроме Абделя и его  груза.  Остальное  нас
просто не касается.
   - Я так и подумал, - немного облегченно заявил итальянец. - Покажите ваши
документы.
   Машков достал свой российский паспорт, показал его Ревелли.
   - Все верно, - удовлетворенно заявил итальянец.  -  Абдель  был  вчера  в
Сицилии. Он получил от нас товар  и  погрузил  его  на  свою  яхту,  которая
находилась в порту Аугусты. Сейчас он уже, наверно, плывет в Алжир. А  через
два дня он будет во Франции.
   - В день выборов, - быстро уточнил Дронго.
   - Вы и про это знаете? - усмехнулся Ревелли. -  Да,  в  день  выборов  он
будет в Париже. Они хотят совместным  шантажом  заставить  Францию  и  Алжир
отказаться от подведения итогов выборов, на которых они наверняка проиграют,
и признать законными  выборы,  которые  уже  состоялись  и  на  которых  они
победили.
   - Париж никогда не пойдет на это, - быстро заявил Машков.
   - Подождите, - прервал его Дронго, нахмурившись. - Ты сказал  "Францию  и
Алжир", "шантажом". Разве у Абделя оба ящика?
   Ревелли, поняв, что проговорился, молчал.
   - Быстрее, Ревелли. Или ты хочешь, чтобыя  назвал  тебя  твоим  настоящим
именем Конти?
   - У них один ящик с грузом, - выдавил итальянец.
   - Почему ты сказал "совместным шантажом"? Что это такое? Только  быстрее,
у нас нет времени.
   - Ну... они так считают... Они считают, что у них два ящика. А  на  самом
деле у них один... Второй заряд не настоящий. Они думают, что он  настоящий,
- выдавил наконец Ревелли.
   - Так вот в чем дело, - понял Дронго. - Ты, оказывается, еще и  мошенник,
Ревелли. Вы поставили им первый заряд, а  второй  потеряли  в  Финляндии.  И
решили подсунуть что-нибудь взамен, чтобы  получить  деньги  за  два  ящика.
Поздравляю. Ты просто абсолютный мошенник. Аферист вселенского масштаба.  Ты
мне даже начал нравиться.
   Ревелли молчал. Потом сказал:
   - А теперь развяжи меня. Машков посмотрел на Дронго:
   - Вы отпустите этого подлеца?
   - Я такого не говорил, - возразил Дронго и, подойдя к Ревелли, спросил:
   - Где сейчас Абдель? Где он находится?
   - Я же сказал, что на своей яхте "Калипсо". А двадцать  третьего  августа
он будет в Париже.
   - Где именно?
   - Не знаю. Я знаю только его  мобильный  телефон,  на  который  я  должен
позвонить. Он есть в моей записной книжке.
   - Вот в этой? - поднял черную книжечку Дронго.
   - Да. Записан он наоборот. Читать нужно справа налево.
   - Понятно. Теперь я задам тебе самый главный вопрос, и ты  должен  тысячу
раз подумать, прежде чем ответить  на  него.  Где  настоящий  заряд,  а  где
подделка?
   - Я это и так хорошо знаю. В Париже настоящий, а на яхте подделка. Мы  ее
отдали вчера Абделю.
   - В это можно поверить, - сказал Машков по-русски, обращаясь к Дронго.
   - Нужно связаться с Интерполом и попытаться остановить яхту, - бросился к
телефону Дронго.
   - Нет, - вдруг сказал, чуть покраснев, Машков, - нет. Дронго замер.
   - Почему? - спросил он. - Почему нет?
   - На яхте груз не настоящий. Там всего лишь подделка, - смущаясь, объявил
полковник, - а у меня  есть  приказ  провести  всю  операцию  в  максимально
секретном режиме. Если итальянские  власти  поднимут  в  воздух  полицейские
вертолеты, они наверняка перехватят яхту. Но на  ней  обнаружат  камуфляжный
заряд, и тогда вс„ поймут, что существует и настоящий.
   - А если он соврал? - - тихо спросил Дронго. -  Если  на  яхте  настоящий
заряд? Ты берешь на себя ответственность за жизни тысяч  людей,  Машков.  Ты
это понимаешь?
   Он сжи