ему выдали  в  Армении.  А  вот  второй  пассажир,  также  занесенный  в
компьютер, паспорт и визу получал в Москве. Это  был  Шелагинов  Аркадий
Евгеньевич. Он ранее работал в торгпредстве и в Министерстве торговли. В
восемьдесят третьем был арестован, осужден, а в восемьдесят девятом дело
было  пересмотрено,  и  он   был   реабилитирован.   Шелагинов   получил
голландскую визу за месяц до того, как туда обратился Дьяков. Но тем  не
менее его также следовало проверить.
   Еще семнадцать человек вызывали подозрение, но каждого из  них  нужно
было проверять в отдельности. Кто-то  из  них  позвонил  из  самолета  и
предупредил об аресте Дьякова. Оставался вариант с провожающим,  но  его
сразу исключили. Любой провожающий, увидев, как его  объект  проходит  к
самолету, сразу бы уехал, не дожидаясь, пока  лайнер  взлетит.  И  самое
главное, никто  бы  не  сумел  просто  так  пройти  границу  и  таможню,
оказавшись  в  зоне  вылета  пассажиров.  Значит,  оставался  вариант  с
напарником Дьякова, с которым тот вылетел в Амстердам.
   Юдин посмотрел на список и с  неудовольствием  подумал,  что  на  его
проверку уйдет не меньше недели. Но все равно нужно было  собирать  свою
группу и ставить конкретные задачи. Он подчеркнул  фамилии  Петросова  и
Шелагинова, решив  все-таки  особо  проверить  этих  двоих.  И  особенно
выяснить, не пересекались ли их пути в колониях с Дьяковым. "Нужно будет
послать срочный запрос в МВД", - отметил  Юдин,  собираясь  сделать  это
сам.
   День прошел в обычных заботах. Дважды его вызывали по  другим  делам,
дважды ему звонили по поводу Крутикова, которого так и не  могли  найти.
Из семнадцати фамилий,  указанных  в  списке,  сразу  отпали  две.  Люди
выезжали в Голландию на постоянное место жительства. Еще  один  оказался
известным  спортсменом,   вылетавшим   в   Амстердам   для   участия   в
соревнованиях. Четвертым был художник, направлявшийся  в  Голландию  для
участия в какой-то  престижной  выставке.  Список  постепенно  редел,  а
напарника Дьякова они так и не могли вычислить.
   В шестом часу вечера позвонил Самойлов.
   - Есть какие-нибудь результаты? - уставшим голосом спросил полковник.
   - По Крутикову милиция все время докладывает, что пока не  обнаружен.
А вот по группе подозреваемых работаем. Там тоже не очень утешительно. А
у вас есть какие-нибудь новости?
   - И не одна, - меланхолично заметил Самойлов, - будет лучше, если  мы
встретимся. Ты можешь приехать к нам?
   - Что-нибудь серьезное? - понял Юдин.
   - Боюсь, что даже слишком, - ответил  полковник,  и  Виктор  неслышно
вздохнул, решив, что стоит поехать.
   Но вырваться сразу не удалось. Опять позвонили  из  милиции  уточнить
насчет Крутикова. Какой-то сидевший в МУРе умник, ссылаясь на агентурную
информацию, докладывал об отсутствии  в  городе  Крутикова  и  возможной
ошибке Кошкина.
   Покричав в трубку, что их дело найти бандита, а не комментировать ход
следствия,  Виктор  немного  успокоился  и  наконец  решил   поехать   к
Самойлову.
   Он приехал уже в восьмом часу вечера, в душе надеясь,  что  полковник
давно ушел домой. Но тот был на работе.  И  сам  спустился  вниз,  чтобы
встретить Юдина.
   Когда  они  наконец  устроились  в  кабинете,  полковник,   улыбаясь,
спросил:
   - Ты сегодня хоть обедал?
   - И не ужинал, - честно ответил Виктор.
   -  Тогда  давай  пошлем  кого-нибудь  за  бутербродами,  -  предложил
полковник, -  а  мы  с  тобой  еще  поработаем.  Думаю,  опять  придется
задержаться.
   - Только дайте мне телефон, - вздохнул Виктор,  -  моя  девушка  меня
убьет. Я отменяю уже третье свидание.
   - Ты еще не женат?
   - А когда я успею? Сегодня вы разрушаете мой очередной роман.
   -  Ничего,  -  засмеялся  полковник,  -  зато   получаешь   моральное
удовлетворение. И заодно таким образом проверяешь свою будущую  супругу.
Если не может ждать сейчас, значит, не будет  ждать  и  потом.  Это  уже
проверено опытом.
   - Слабое утешение, - пробормотал Виктор, подходя к телефону.
   Пока он  объяснял  девушке,  почему  не  может  вечером  приехать  на
встречу, полковник вызвал одного из  сотрудников,  попросив  его  купить
бутербродов и несколько бутылок минеральной воды.  Когда  Виктор  кончил
говорить, безуспешно пытаясь успокоить свою девушку, и  наконец  положил
трубку, полковник показал ему на свой стол.
   - Я отсюда вообще ночью не уходил. Утром у нас  уже  были  интересные
результаты, но я не хотел тебе говорить, пока все не проверю. Теперь уже
нет сомнений, поэтому и попросил приехать.
   - Все так плохо? - вздохнул Юдин.
   - Почти. Дело в том, что фирма "Монотекс"  была  зарегистрирована  по
всей форме. Учредителями были частные  лица,  которых  мы,  конечно,  не
нашли. Но вот что интересно. Фирма  "Монотекс"  за  последние  несколько
месяцев имела довольно тесные  контакты  с  Голландией,  поставляя  туда
товары народных промыслов. Так было указано в таможенных декларациях.
   -  Ну,  это  понятно,  -  кивнул  Юдин.  -  Поэтому  они  и  получили
приглашение из Голландии и оформили визу на Дьякова.
   - Вот-вот. Мы проверили адрес, по которому якобы был прописан Дьяков.
Так вот, там явно кто-то успел побывать до нас. Квартиру снимали молодые
люди, представившиеся сотрудниками фирмы. Хозяину платили вовремя и даже
раньше установленного.  В  квартире  явно  был  офис,  еще  видны  места
проложенных  проводов  от  факсов,  компьютеров,  различной  мебели.  По
свидетельству соседей, все вывозилось  вчера  ночью,  очень  спешно,  но
тихо.
   - Значит, и там они нас опередили.
   - Не совсем. Нам было интересно, кому поступали документы этой фирмы.
Кто ставил визу на прохождение грузов для "Монотекса". И здесь мы  вышли
на очень интересный факт.
   Юдин нахмурился. Дело об убийстве рецидивиста Дьякова становилось все
более громким.
   - Так вот, фирма трижды представляла документы в таможенную службу. И
каждый раз их грузы проходили без  задержки,  кроме  последнего  случая,
когда груз был почему-то задержан.
   - Его задержала таможня?
   - В том-то и дело, что нет. Он не прошел регистрацию. Его  просто  не
стали предъявлять таможне, а увезли обратно без  объяснения  причин.  Но
самое интересное не это. Все  документы  "Монотекса"  всегда  подписывал
один человек, который лично курировал эту фирму. Это бывший  заместитель
председателя таможенного комитета Леонтьев.
   - Что значит "курировал"? - не понял Юдин.
   - На всех документах "Монотекса" его подпись. Он лично давал указания
о пропуске грузов  этой  фирмы,  которые  обычно  оформлялись  даже  без
должного таможенного досмотра.
   - А почему бывший?
   - Он застрелился. Как раз через несколько дней после того,  как  груз
фирмы не был доставлен на таможню.  Это  было  примерно  полгода  назад.
Какое интересное совпадение, ты не находишь?
   - Груз не стали предъявлять таможне, а  он  застрелился?  -  медленно
спросил ошеломленный Юдин.
   - Вот именно. Похороны были громкие. Весь город там был. Кстати, наши
сотрудники считают, что это было не совсем самоубийство. По версии наших
следователей, ему вполне могли и помочь. Следствие по этому делу еще  не
закрыто. Дело в том, что он застрелился не  из  своего  пистолета.  И  в
отсутствие своей секретарши, которую вызвали в другое  крыло  здания  по
незначительному вопросу. Согласись, это достаточно подозрительно.
   - Вы считаете, что Леонтьев был связан с фирмой "Монотекс"?
   - Вот документы, - кивнул на лежавшие перед ними папки Самойлов, - ты
можешь сам все изучить. И  если  хочешь,  я  позову  нашего  сотрудника,
который  давно  занимается  таможенным  комитетом.  Он  расскажет  много
интересного.
   Виктор посмотрел на папки еще раз.
   - Кажется, Дьякова убили вовремя, - сказал он, - иначе этот  тип  мог
многое рассказать.

Глава 9

   Профессор Бескудников приехал через час. Он был маленького  роста,  в
тяжелых больших очках,  седоволосый,  всклокоченный,  словом,  полностью
соответствовал  виду  настоящего  ученого,  немного  не  от  мира  сего.
Поздоровавшись с сидевшими в его приемной людьми, он уже входил  в  свой
кабинет, когда вскочившая при его появлении секретарша запричитала:
   - Это к вам, Илья Сергеевич. Они иностранцы, приехали по обмену.
   - Да? - обернулся Бескудников.  -  Очень  приятно.  Проходите  в  мой
кабинет, господа. Очень сожалею, что заставил вас ждать.
   - Ничего, вы же не знали о нашем приезде, - улыбнулся  Дронго,  входя
следом за профессором.
   В кабинете царил такой же творческий беспорядок, как  и  в  приемной.
Книги были на столах и даже на полу. Бескудников вздохнул и  остановился
у вешалки, снимая плащ.
   - Раздевайтесь, - предложил он, показывая на вешалку, - из какого  вы
института?
   - Нет, - ответил Дронго, -  мы  не  из  института.  Мы  прилетели  из
Америки, это правда. Но ваша секретарша не поняла. На самом деле  мы  не
врачи, мы журналисты.
   - Журналисты?
   - Из "Ньюсуик". Мы хотели бы немного поговорить  с  таким  признанным
авторитетом, как вы, - добавил Дронго, доставая блокнот и ручку.
   К его удивлению, Сигрид сделала  то  же  самое,  вынимая  из  кармана
блокнотик и небольшой диктофон из сумки, и он  поощрительно  кивнул  ей.
Очевидно, он все-таки недооценил ее подготовку. Она была совсем неплохим
партнером.
   - Вы очень  хорошо  говорите  по-русски,  -  заметил  Бескудников,  -
очевидно, пишете на наши темы?
   - Да, - подтвердил Дронго, бросая быстрый взгляд  на  Сигрид,  -  нас
интересуют именно ваши темы.
   - Что-то  конкретное?  -  спросил  Бескудников,  подойдя  к  двери  и
открывая ее.
   - Наталья Георгиевна, сделайте нам, пожалуйста, чаек,  будьте  добры.
Какие конкретно вопросы вас интересуют? - спросил, возвращаясь  на  свое
место и усаживаясь напротив гостей.
   - Мы интересуемся вопросами возможных судебных  ошибок,  -  осторожно
сказал Дронго, - в каких случаях ошибки экспертов  влияют  на  вынесение
приговора обвиняемым.
   - Гм, - недоверчиво проворчал профессор, - очень интересная  тема.  А
что именно вас интересует, какое-то конкретное дело?
   - Нет, скорее специфика таких дел, - торопливо сказал Дронго.
   Сидевшая рядом Сигрид все время молчала.
   - Какая конкретно специфика? - спросил Бескудников. - Задавайте  ваши
вопросы.
   - Вы работаете патологоанатомом уже больше тридцати  лет?  -  спросил
Дронго.
   - Почти сорок, -  улыбнулся  профессор,  -  и  кое-что  в  этом  деле
понимаю.
   - Возможна ли ошибка в проведении  экспертизы  на  предмет  выявления
алкоголя в теле погибшего?
   - Практически нет. Там имеются очень  четкие  параметры,  по  которым
можно все определить. Если человек пил до своей смерти,  то  это  всегда
можно установить.
   - А если не пил?
   - Тем более. Даже если потом будут вливать мертвецу алкоголь  в  рот,
это все равно не поможет. Даже если сразу после смерти сделают укол.  Не
вдаваясь в  специфические  подробности,  скажу,  что  там  очень  четкие
показатели, понятные любому врачу.
   - Таким образом, подделать наличие невозможно?
   - После смерти нет. Исключено.
   - А возможно ли по останкам тела установить какие-нибудь  особенности
смерти? Скажем, опять же наличие алкоголя при эксгумации трупа.
   - Конечно, нет, - удивился профессор, - если  тело  достаточно  долго
пролежало в земле. Смотря сколько лет.
   - Нет, вы меня  не  поняли.  Сразу,  через  несколько  месяцев  после
смерти.
   - Если через несколько месяцев, то можно.  Тело  еще  не  разложилось
окончательно, и все признаки налицо. Можно  проверить  и  костный  мозг,
взять останки ткани. Словом, через несколько месяцев анализы  еще  можно
проводить.
   Хотя при наличии нормальной лаборатории такие анализы можно проводить
и через пятьдесят, и через сто  лет  после  смерти.  Сейчас  исследуются
структуры ДНК в разложившихся трупах царской семьи,  что  представляется
очень интересным для нашей науки.
   Секретарь  внесла  поднос  с  чайником   и   большими   стаканами   в
мельхиоровых подстаканниках. Поставила на столик  вазочку  с  сахаром  и
конфетами. Разлила чай и величественно удалилась.
   - Будьте любезны, - показал Бескудников на стаканы.
   - Спасибо, - поблагодарил Дронго, подвигая один стакан к Сигрид.
   Она, очевидно, хотела что-то  спросить,  и  он  кивнул  ей,  разрешая
задать вопрос.
   - Скажите, профессор, - спросила она,  -  может  ли  опытный  эксперт
перепутать причину смерти при эксгумации трупа?
   - В каком смысле?
   - Ну, скажем, через три месяца выясняется, что человек  погиб  совсем
по другой причине, нежели было указано в первом случае.
   - В каком случае? Я должен знать, отчего погиб человек,  что  было  в
первом экспертном заключении и что было во втором. Незначительные ошибки
всегда возможны. Очень может быть, что  у  человека  раздавлена  грудная
клетка и он  умер  от  удушья,  а  эксперты  считают,  что  он  погиб  в
результате травмы. Такие случаи бывают.
   Сигрид взглянула на Дронго.
   - А у вас были такие случаи? - быстро спросила она.
   - У меня, конечно, нет. Подождите, - вдруг вспомнил Бескудников, -  у
нас было одно преступление, внешне похожее на  такой  случай.  Наверное,
вас интересует то  происшествие  с  американской  девушкой,  погибшей  в
дорожной аварии.
   - Какой девушкой? - Дронго взял инициативу в свои руки.
   - Она была дочерью какого-то известного человека, кажется,  сенатора.
Из-за этого был даже большой шум, ее отец жаловался на наших экспертов в
прокуратуру.
   Меня вызывали три раза.
   - А девушка действительно погибла при аварии? - уточнил Дронго.
   - Конечно, - кивнул профессор, - никаких сомнений.  Во-первых,  в  ее
крови был обнаружен алкоголь, а  во-вторых,  она  погибла  при  ударе  и
технические эксперты МВД установили, что виновата была именно она.
   - Она погибла в результате удара автомобиля? - спросил Дронго.
   Профессор подозрительно прищурился. Снял очки, протер  стекла.  Потом
тихо спросил:
   - Почему  вас  так  интересует  именно  это  дело?  Вы  действительно
журналисты?
   Дронго взглянул на Сигрид. И уже не колеблясь достал  из  внутреннего
кармана пиджака медицинское заключение американских экспертов.
   - Мы действительно журналисты, - сказал он, - но нас интересует и это
дело. Вот заключение американских экспертов. Они  считают,  что  девушка
погибла от удушья.  Причем  не  в  результате  аварии,  а  в  результате
преднамеренного убийства. Грудная клетка у нее почти  не  повреждена.  И
наоборот, алкоголь,  который  вы  нашли  у  нее  в  крови,  американские
эксперты  не  обнаружили.  Эксгумацию  и   вскрытие   проводили   лучшие
специалисты из Вашингтона. Чем вы можете объяснить такое расхождение?
   Бескудников побледнел. Он гневно взглянул на посетителей.
   - Уходите! - закричал вдруг громко. - Уходите отсюда!
   Дронго не понял такой реакции профессора. Он ожидал чего  угодно,  но
только не этого.
   - Убирайтесь! - продолжал бушевать профессор. - Вы меня обманули! Это
подло, гадко! Уходите отсюда немедленно.
   Дронго поднялся и пошел к вешалке.  Взял  свой  плащ  и  обернулся  к
профессору:
   - Вы, очевидно, не понимаете,  профессор,  как  это  важно.  Погибшая
девушка болела особой формой  аллергии  и  вообще  не  притрагивалась  к
спиртному. Боюсь, что вас обманули, профессор, и вы  исследовали  не  то
тело, о котором давали свое заключение, подписывая акт экспертизы.
   - Уходите, - устало попросил профессор, словно умоляя больше  его  не
беспокоить.
   Сигрид пожала плечами и взяла свою куртку.
   Они вышли из кабинета. Профессор крикнул им вслед:
   - И не приходите больше никогда! Я вам все равно ничего не скажу!
   Испуганная женщина-секретарь смотрела  на  иностранцев,  не  понимая,
почему так гневается обычно спокойный патрон.
   Дронго и Сигрид вышли из приемной.
   - Он что-то знает, - уверенно сказал Дронго, - нужно было обязательно
сюда прийти, чтобы увидеть это самому. Он  наверняка  что-то  знает.  Но
почему-то не хочет об этом говорить. Да и смерть Короткова не могла быть
случайностью. Как мне не нравится это  дело.  У  нас  с  ним  будут  еще
большие проблемы, Сигрид. И я боюсь, что еще много раз  пожалею  о  том,
что моим напарником оказалась именно ты.

Глава 10

   Следующий день Юдин потратил на изучение документов фирмы  "Монотекс"
и  ее  связей  с  республиканской  таможней.  Несмотря  на  все  усилия,
обнаружить  следы  фирмы  не  удавалось.  Повсюду,   куда   отправлялись
сотрудники  ФСБ,  они  встречали  пустые  склады,  уже  переарендованные
квартиры и офисы, опечатанные помещения.
   Казалось, что фирма, возникшая из  небытия,  в  небытие  и  ушла,  не
оставив после себя зримых следов. Если, конечно, не считать, что  именно
эта фирма просила выдать своему сотруднику Паршутину паспорт для поездки
в  Голландию.  Под  фамилией  Паршутина  скрывался  рецидивист   Дьяков,
которого случайно узнал пограничный офицер.
   Все документы "Монотекса" поступали только к Леонтьеву, который лично
проставлял на них подписи.  Как  правило,  входящие  номера  на  бумагах
ставились потом, из чего можно было заключить,  что  подобные  документы
поступали к Леонтьеву нарочными, их привозили  к  нему  в  кабинет.  Его
загадочное  самоубийство  вызвало  многочисленные  пересуды,  но,  кроме
неотправленного груза "Монотекса", не было  никаких  причин  для  смерти
столь важного государственного чиновника.
   Когда рабочий день уже заканчивался, позвонил Самойлов.
   - Как у вас дела? - спросил у Юдина.
   - Работаем, - вздохнул следователь, - ну и дельце вы  нам  подкинули.
Мои ребята сидят на этих бумагах весь день. Вызвал еще  двух  экспертов.
Судя по документам, Леонтьев был  очень  тесно  связан  с  "Монотексом".
Фамилия президента фирмы  -  Еромалев,  очевидно,  вымышленная.  Но  как
быстро и оперативно они свернули все свои дела!
   - В Москве - да. А в Амстердаме у  них  наверняка  остались  связи  и
люди. Там гораздо труднее ликвидировать предприятие просто  потому,  что
на его след вышла полиция.
   - Вы хотите послать туда своего сотрудника? - понял Юдин.
   - Да, мы готовим его к поездке в Амстердам. Это один из  лучших  моих
работников. По адресам, куда отправлялся груз, мы попытаемся  проверить,
кому именно и почему его отправляли.
   - Но это очень опасно, - предостерег Юдин, - если  это  действительно
контрабандисты, они действуют с международным размахом.
   - Именно поэтому мы и хотим перейти  на  международный  уровень.  Тем
более что "Монотекс", очевидно, посылал Дьякова именно для этого.
   - Хотите послать связного вместо Дьякова? - догадался Юдин. - Но  это
безумие.
   - Нет, конечно, - согласился полковник, - мы просто хотим, чтобы  наш
человек узнал, с кем именно сотрудничала  в  Голландии  столь  загадочно
исчезнувшая российская фирма. А заодно установить, кто еще в  таможенном
комитете и в аэропорту помогал бандитам переправлять их  грузы.  Кстати,
мы до сих пор не знаем, какие  это  были  грузы.  И  почему  застрелился
Леонтьев.
   - Я хотел бы об этом с вами поговорить, - сказал Юдин. - Вы убеждены,
что он действительно застрелился сам, что ему не помогли?
   Ответом было долгое молчание.
   - Не убежден, - тяжело дыша, сказал полковник, - хотя  прокуратура  и
наши специалисты считают, что это было самоубийство.
   - В таможенном комитете отмечали посетителей?
   - Не знаю. Наверное, отмечали. А почему ты спрашиваешь?
   - Я думаю проверить всех, кто летел вместе с Дьяковым в том самолете.
   Может  быть,  какие-нибудь  фамилии  совпадают  с  теми,  кто  обычно
приходил к Леонтьеву на прием.
   - Тебе никто не говорил, что ты гений?
   - Нет, - засмеялся Юдин, - но завтра пошлю одного человека  проверить
всех  посетителей,  приходивших   к   Леонтьеву   за   последнюю   перед
самоубийством неделю.
   - Очень интересная мысль, - одобрил  Самойлов.  -  И  пусть  составят
список вообще всех приходивших в таможенный  комитет.  Вполне  возможно,
что гость из "Моно