дышавшись, сказал Хеккет. - Вы нашли убийцу?
     - Я знаю, кто и как убил Екатерину и Марка Лабунских, - сказал Дронго, - я почти все знаю, Хеккет. Мне осталось сделать один звонок, после чего я могу рассказать вам об этих убийствах.
     - И убийца не Торчинский? - спросил Хеккет.
     - Нет, - улыбнулся Дронго, - не он.
     - Кто? - быстро спросил Хеккет. - Кто их убил? У вас есть своя версия?
     - Я расскажу вам обо всем через полчаса, - пообещал Дронго. - Скажите комиссару, чтобы собрал всех гостей в апартаментах Лабунских.
     Он вышел из-за стола, оставив Хеккета в полной прострации.
     Дронго успел сделать звонок, который был ему так нужен, и ровно в десять часов пятнадцать минут появился в апартаментах Лабунских. Торчинский, поднялся сюда в халате. Он был небрит, у него был сильно помятый вид. На Леонида Соренко невозможно было смотреть. Он хотел спать и все время закрывал глаза. У его супруги, напротив, был весьма грозный вид, словно она собиралась отстаивать свою правоту. Жураевы, которых не отпустили в их отель, предоставив номер в "Хилтоне", тоже выглядели не лучшим образом. Обозов сидел мрачный, не реагируя на своих соседей.
     В гостиной также находились комиссар Террачини, его помощник Паоло и сам Уорд Хеккет. Он успел прийти сюда раньше всех и с нетерпением ждал, когда наконец Дронго раскроет эти загадочные преступления.
     Дронго вошел в комнату, когда все были в сборе, взял стул и сел у двери. Комиссар терпеливо ждал.
     - Если разрешите, я постараюсь изложить вам свою версию, - сказал Дронго.
     - Мы готовы вас выслушать, - согласился Террачини и достал сигарету. Затем посмотрел на Торчинского, перевел взгляд на женщин и убрал сигареты.
     Дронго оглядел присутствующих. Измученный Торчинский, мрачный Обозов, испуганная Елена Жураева, ее сосредоточившийся муж, злая и невыспавшаяся Клавдия Соренко, клевавший носом Леонид Соренко, который встрепенулся, услышав слова Дронго. Все ждали его вердикта. И он начал говорить.
     - С самого начала я полагал, что это преступление совершено не спонтанно, оно хорошо продумано. Более того, я был убежден, что убийца точно просчитал возможность незаметного появления в номере и обеспечение собственного алиби.
     Однако первое преступление было задумано и осуществлено совершенно идеально, что несколько сбило меня с толку. Второе убийство окончательно опутало все мои доказательства. Но поразмыслив, я пришел к выводу, что не нужно отбрасывать мои первоначальные подозрения и все может встать на свои места, если применить обычную логику и убрать предубеждения, которые мешали раскрытию этих преступлений.
     - Вы сказали преступлений, имея в виду два убийства? - уточнил Жураев.
     - Нет. Я сказал преступлений, имея в виду два преступления. Должен сказать, что мне не нравятся сложные схемы, по которым убийца неожиданно появляется в комнате своей жертвы, а затем так же неожиданно исчезает. Появление незнакомого человека в президентском номере нужно абсолютно исключить. Это невозможно еще и потому, что убийца должен был проникнуть через сад в здание отеля, а затем оказаться на аварийной лестнице.
     Подозревать дежурную по этажу в ее просчете было бы глупо. Даже если она выходила в туалет, то это не могло занять столько времени, чтобы убийца мог подняться и спуститься на лифте. Кроме того, убийцу могли увидеть и у стойки консьержа, рядом с которой находятся все три лифта. И наконец самое главное доказательство - пленка. Ведь предполагаемого убийцы не было на пленке. Там вообще не было зафиксировано появления на этаже кого-либо из нас после того, как мы с Обозовым покинули апартаменты Лабунских.
     У меня не было сомнений, что убийца поднимался по аварийной лестнице. Как вы все хорошо знаете, попасть на эту лестницу можно с любого этажа, однако войти с лестницы на любой этаж невозможно. Система замков на дверях аварийных выходов такова, что их можно открыть только из коридора.
     - Вы рассказываете нам элементарные вещи, - зло заметил Хеккет. - При чем тут система замков? Как убийца попал в номер и как он оттуда вышел? Или вы опять будете рассказывать сказки про вашу спичечную коробку?
     - Не торопитесь, Хеккет, - успокоил его Дронго.
     - Простите, - неожиданно сказала Елена Жураева. - Вы не могли бы говорить по-русски? Я не понимаю по-английски.
     - Попросите супруга, пусть он вам переведет, - предложил Дронго, - он знает английский, и я думаю, что основные моменты вам будут понятны. Я постараюсь объяснять свои умозаключения.
     - Я тоже не знаю английского, - недовольно сказала Клавдия Соренко, - и Леонид сейчас заснет, если вы не перейдете на русский.
     - Пусть заснет, - разрешил Дронго. - Когда понадобится, мы его разбудим. А пока сидите спокойно и не перебивайте меня. Ведь остальные знают английский.
     - Вы не сказали, как убийца попал в номер, - напомнил Хеккет.
     - Очень просто. Убийца заранее просчитал возможность своего появления на аварийной лестнице. Он должен был сделать так, чтобы дверь закрылась не до конца, оставить какой-то зазор, чтобы потом открыть дверь со стороны коридора и беспрепятственно выйти к нужному номеру. И когда я вспомнил про коробку спичек, так неожиданно пропавшую и снова появившуюся в пепельнице, я все понял.
     - Не понимаю, при чем тут коробка спичек? - спросил Жураев. - Я ничего не могу понять.
     - Как и все остальные, - вставил Хеккет, - у нашего друга разыгралась фантазия.
     - Потерпите немного, - прервал его Дронго, - сейчас все поймете. Преступление мог спланировать человек, который уже бывал раньше в "Хилтоне". Вы, Жураев, как мне известно, раньше не бывали в "Хилтоне". И супруги Соренко тоже не бывали. А вот Лабунский приезжал сюда несколько раз. И последний раз здесь побывал Обозов, причем именно в этом номере, где мы сейчас сидим.
     - Ну и что? - спросил Обозов. - Мы всегда заказываем президентский номер. Положение нашей фирмы не позволяет нам жить в обычных номерах. Марк Лабунский был одним из самых состоятельных людей в России. Что за намеки? Получается, что это я задушил Катю, а потом отравил Марка. Зачем мне это нужно?
     - Нет, Екатерину Лабунскую убили не вы. - Дронго оглядел собравшихся. Соренко, не понимавший, о чем идет речь, тихо дремал на диване. Жураев напряженно смотрел на Дронго. Торчинский обессиленно прислонился к спинке кресла в ожидании имени убийцы. Обозов покраснел и подался вперед.
     - Ее убил, - Дронго взглянул на Хеккета, - ее убил... собственный муж.
     - Вы совсем заврались, - гневно сказал Жураев, - хотя бы постеснялись иностранцев. Ведь Марка тоже убили.
     - К этому мы еще вернемся. А теперь постарайтесь не перебивать меня. Итак, у меня было два подозреваемых - Лабунский и Обозов. Они оба раньше останавливались в "Хилтоне", и оба могли подготовить подобное преступление. Что нужно для этого? Прежде всего, старая карточка "Хилтона", которую можно было оставить у себя при отъезде, как бы забыв ее сдать.
     Предположим на минуту, что так все и было. Я говорю - только предположим. И тогда все встает на свои места. Марк Лабунский заранее спланировал это убийство. Он знал, что вернется за документами и все увидят, как он открыл дверь, вошел в номер, затем вышел с документами и прошел мимо дежурной в ресторан. Его возвращение будет зафиксировано камерами службы безопасности. Так вот, когда он выходил из своего номера, он захватил с собой коробку спичек, которая лежала у него в пепельнице в гостиной. И положил эту коробку в зазор двери, ведущей на аварийную лестницу, таким образом, чтобы дверь не могла закрыться и ее можно было бы открыть с лестницы.
     Я специально проверил с помощью другой коробки. Она сгибается достаточно сильно, но держит дверь, не давая ей закрыться. Марк Лабунский предусмотрел все, за исключением единственной детали. Он не рассчитывал, что я поднимусь сюда вместе с Обозовым. Ведь когда мы выходили из номера все вместе и спускались в ресторан, коробка спичек лежала на столике, в пепельнице. Когда я вернулся сюда с Обозовым, ее уже не было. Но когда мы снова пришли в номер сразу после убийства Екатерины Лабунской, коробка спичек необъяснимым образом снова оказалась на месте. Я думаю, вы понимаете, что это меня сильно заинтересовало.
     Лабунский намеренно оставил контракт в сейфе, заведя со мной разговор о том, как сложно подобрать нужный код к замку сейфа. Ему важно было оставить этот контракт здесь, чтобы подняться за ним и оставить открытой дверь в коридор, которая ведет на аварийную лестницу. Ведь Обозов знал код замка сейфа. И Лабунский вполне мог послать его за проектом контракта. Лабунский был не тот человек, чтобы щадить чувства своих подчиненных. Но в первый раз он поднялся сам, а во второй, когда дверь была уже открыта, послал Обозова. Поднявшись в первый раз в свои апартаменты, Лабунский взял документы, спустился вниз и показал контракт итальянцам, а затем при всех, подчеркиваю, при всех, передал свой контракт и обе карточки Обозову, чтобы тот отнес их в сейф. Таким образом, у Марка Лабунского было абсолютное алиби. Он не мог подняться в лифте, так как карточки остались у Обозова, и при всех попросил своего помощника оставить у себя карточки на тот случай, если придется еще раз идти за контрактом. Он не мог пройти по коридору, где установлены камеры слежения, и остаться незамеченным.
     Итак, у него не оставалось карточек. Но его планы несколько нарушила жена, которая опрокинула бокал вина на платье. Несмотря на все уговоры мужа, она решает переодеться. Поднимается наверх и обнаруживает, что не может открыть дверь своей карточкой. Муж успел поменять ее карточку от двери на старую карточку. Екатерина не может войти в номер и просит дежурную открыть ей дверь, что та и делает. Когда Лабунская переодевается, в номере появляется Обозов с двумя карточками мужа. Марк при всех передает ему свои карточки. Но у Станислава Обозова, очевидно, какой-то нюх на пакости своего хозяина. Поэтому он просит меня подняться вместе с ним. Таким образом я случайно оказываюсь на этаже и прохожу мимо дежурной, которая видит меня и Обозова.
     - Подождите, подождите, - прервал его Хеккет, - я не совсем понимаю вашу логику. Вы говорите, что Марк готовил убийство своей жены. Но тогда почему он был против того, чтобы она поднялась наверх? Ведь она фактически только помогала ему осуществить этот план.
     - Не совсем, - возразил Дронго, - он ведь рассчитал все до деталей, по минутам, а жена нарушила его замысел. Он поменял ее новую карточку от дверей на старую, которая похожа внешне. Но учитывая, что коды замков все время меняются, она, конечно, не подходит к этой двери. И Лабунский об этом помнит. Он не должен пускать свою жену в номер раньше времени. Очевидно, он забрал контракт, чтобы потом, когда все мы пойдем в бар, его жена и Обозов поднимутся вместе на этаж и Обозов откроет дверь его карточкой. Я даже помню, как он сказал жене, возражая против ее ухода. - "Поднимешься позже, когда мы пойдем в бар". Но она настаивала. И Марк вынужден смириться. Но почему тогда он не дает ей копию контракта. Вот здесь самое важное. Ему нужно было обеспечить свое алиби, и он при всех отдал Обозову копию контракта и свои карточки. Обозов вместе со мной поднимается в лифте наверх, и наше появление, конечно, фиксируется камерами службы безопасности отеля.
     Обозов открывает дверь, входит в гостиную и, пройдя в кабинет, оставляет контракт в сейфе. Когда дверь открылась, я увидел, что коробки спичек в пепельнице нет. Учитывая, что Лабунская не курила, а ее муж пользовался зажигалкой, я сразу обратил внимание на отсутствие коробки. Я успел поговорить с женщиной. Кстати, я знаю одну деталь, которую не знает никто. В тот момент, когда мы были на этаже, она была еще не одета. Значит, убийство произошло на минуту позже нашего появления. Когда мы шли к лифту, убийца уже поднимался по лестнице. На десятом этаже он вошел в коридор через аварийную дверь и забрал коробку спичек. Затем он открыл дверь карточкой-ключом, настоящей карточкой, которую успел достать из сумочки жены, заменив его на старую карточку-ключ, и вошел в номер. Лабунская, очевидно, даже не могла сопротивляться. Муж задушил ее и оставил коробку спичек в пепельнице, восстановив нарушенную гармонию. Это была его ошибка - ведь я видел, что коробки спичек не было в пепельнице, когда поднимался на этаж вместе с Обозовым.
     Марк Лабунский снова поменял карточки, оставив супруге уже настоящую. И спокойно ушел через аварийный выход, на этот раз закрыв дверь. Почему я думаю, что это был именно Лабунский? Во-первых, непростительная ошибка с коробкой спичек, во-вторых, он был единственным, кто мог поменять карточку-ключ своей жены. Ведь она не смогла попасть в номер и попросила дежурную открыть ей дверь. Вы помните, комиссар, что нам сказала дежурная? "Сеньора не смогла открыть дверь". Она не могла открыть именно потому, что у нее была старая карточка.
     - Послушайте, Дронго, - сказал раздосадованный Хеккет, - это все ваши умозаключения.
     - Неужели? - улыбнулся Дронго. - В таком случае объясните один интересный факт. Обе карточки, которые Обозову дал Марк Лабунский, тот сдал при вас комиссару Террачини. Карточки Лабунской остались в ее сумочке, мы это с вами видели, когда Марк проверял ее сумку.
     - Все правильно, - кивнул Хеккет, - так и должно быть. Две пары карточек. От лифта и от дверей.
     - Но когда погиб Марк Лабунский и сотрудники полиции обыскали его одежду, они нашли еще одну карточку, - напомнил Дронго. - Вы не обратили внимания на эту очевидную несуразицу. А я наблюдал, когда вещи покойного складывали на столике, и обратил внимание на эту карточку. Откуда взялась третья карточка? И если карточка старая, почему Лабунский носил ее в кармане? Неужели у такого богатого человека только один костюм, который он не меняет месяцами, и поэтому затерявшаяся карточка лежит именно там?
     Хеккет изумленно уставился на Дронго. Потом посмотрел на Террачини.
     - Да, - кивнул комиссар, впервые чуть усмехнувшись, - у него была в кармане карточка-ключ, и, боюсь, что сеньор Дронго прав. Ведь это была третья карточка, которой не должно было быть и на которую мы действительно не обратили внимания.
     - Черт побери, - выругался Хеккет, - я действительно не обратил внимания на эту карточку.
     - Дело в том, - продолжал Дронго, - что всегда существуют субъективные моменты. Как бы убийца ни готовился, он неосознанно себя выдает, хотя бы в мелочах. Вот еще интересный факт. Когда в апартаментах Лабунских появился Олег Торчинский, выяснилось, что Марк очень предусмотрительный человек. Он даже вытащил минеральную воду из мини-бара, чтобы она нагрелась к приходу Торчинского. Такая предусмотрительность свойственна бизнесменам, умеющим просчитывать свои ходы. И наконец, самое важное - именно Марк Лабунский предложил провести переговоры во время этот праздничного ужина в "Кавалери Хилтон". Он нарочно выбрал именно этот отель, чтобы обеспечить себе абсолютное алиби. Коробка спичек, оставшаяся в кармане старая карточка, которую он наверняка успел поменять после убийства жены, трюк с контрактом, который должен был отнести Обозов. По-моему, все детали совпали и можно смело утверждать, что убийцей Екатерины Лабунской был именно ее муж.
     - Браво, - насмешливо сказал Жураев, - вы все вычислили правильно. Конечно, все ясно и без ваших умозаключений. Кто мог убить жену? Только ее муж. Кто мог убить ее мужа? Очевидно, ее любовник? Кого теперь вы станете обвинять в убийстве Марка? Я думаю, что Торчинский вполне подходит на эту роль.
     - Замолчите! - вскочил со своего места Олег Торчинский. - Еще один подобный грязный намек, и я дам вам по морде.
     - Это вы в опере изображайте героев-любовников, - отмахнулся Жураев, - а в жизни не получится. На сладкое потянуло. Увидел бабу и сразу решил позабавиться, старое вспомнить... Из-за тебя ее муж удавил...
     Торчинский вскочил со своего места, Жураев поднялся со своего. Но Дронго опередил обоих. Он оттолкнул Жураева и удержал Торчинского.
     - Сядьте, - приказал он, - сядьте и держите себя в руках. А вы, Жураев, не распускайте язык, иначе не он, а я дам вам по физиономии. Вы же врач, хотя и бывший. Не забывайте, что вы когда-то были интеллигентом. Вы же не всегда были бизнесменом-проходимцем, каким стали сейчас.
     - Я никого не убивал, - гневно сказал Торчинский, блеснув воспаленными глазами, - и я не знаю, каким образом у меня в номере оказался этот шприц. Не знаю.
     - Зато я знаю, - сказал Дронго, - я вас и не виню.
     - В таком случае, кто убил Марка Лабунского? - спросил Хеккет. - Предположим, вы нас убедили. Предположим, факты против Лабунского и он действительно спланировал и осуществил это убийство. Согласен. Но кто тогда убил самого Лабунского? Кто отомстил за его жену? Его сестра? Ее муж? Ее бывший любовник? Кто из них убил Марка? Только не говорите, что это было самоубийство, я в это все равно не поверю.
     - Правильно сделаете. Это было убийство, и я знаю, кто убил Марка Лабунского.
     Жураев, переводивший своей жене основные предположения Дронго, вздрогнул, чуть замешкавшись.
     - Что он сказал? - спросила жена, уловив заминку.
     - Он знает, кто убил Марка, - сказал наконец Жураев, - сейчас он нам скажет.
     - Подождите, - вмешалась Клавдия. Она сидела рядом с Еленой и улавливала кое-какие слова перевода. - Вы считаете, что мою сестру убил ее муж? Этот мерзавец Марк? Но в таком случае кто убил самого Марка?
     - Сейчас вы услышите ответ и на этот вопрос, - сказал Дронго. - Подвиньтесь немного к вашей соседке и слушайте перевод ее мужа. Если он не будет говорить никому гадостей, а станет лишь переводить, пользы будет гораздо больше.
     - Лучше бы вы говорили по-русски, - вздохнула Клавдия, придвигаясь к своей соседке.
     - Итак, было совершено второе убийство, - продолжал Дронго. - И на первый взгляд оно кажется еще более загадочным. Но только на первый взгляд. Все проще, чем нам кажется. Гораздо проще. Нужно лишь уметь анализировать факты и обращать внимание на детали.
     Он взглянул на Клавдию Соренко и вдруг быстро спросил по-русски:
     - Скажите, Клавдия, куда вы поехали после музея?
     - Ездили по городу, - удивилась Клавдия. - Вы думаете, что это я убила Марка?
     - Нет, конечно. Куда именно вы ездили, можете вспомнить?
     - В разные магазины.
     - А в аптеке были?
     - Да, кажется, заходили.
     - Два раза или три?
     - Откуда вы знаете? Катя искала какое-то лекарство. У нее болела голова.
     - Странно, что у нее не болела голова, когда она была вместе со мной в музее, - пробормотал Дронго. - В последний раз вы заехали в аптеку на площади Барберини?
     - Я не знаю, как называлась эта площадь, - ответила Клавдия.
     - Верно, - кивнул Дронго, улыбнувшись, - я не совсем точно выразился. Вы остановились на площади, она пошла в аптеку, а вы пошли в фотомагазин, чтобы сдать пленку. Все правильно?
     - Да, - кивнула Клавдия. - А откуда вы знаете?
     - Я говорил с вашим водителем. Так вот, я специально позвонил в эту аптеку, которая находится на площади Барберини, и уточнил. Среди покупок, которые были сделаны вчера, одна элегантная дама купила одноразовый шприц и коробку аспирина. Точно в то самое время, когда вы были на этой площади.
     - Она мне ничего не сказала, - растерялась Клавдия.
     Ее муж, до сих пор мучительно пытавшийся не заснуть, вдруг захрапел, и она сильно толкнула его в бок. Он открыл глаза и виновато улыбнулся.
     - Клавдия была в аптеке вместе со своей сестрой, - сказал уже по-английски Дронго. - Лабунская купила там одноразовый шприц и коробку аспирина. Девушка из аптеки запомнила ее в лицо.
     - Ну и что? - вмешалась Клавдия. - Думаете, Катя сделала укол с того света и убила своего мужа? Или она вдруг решила таким образом отомстить?
     - Вот именно, - сказал Дронго, и все вздрогнули, - это она убила своего мужа.
     - Извините, - неприятно усмехнулся Хеккет, - но, кажется, должен существовать предел и вашей фантазии. Получается, что Лабунская не умерла. Или достала его с т