у домой, - ответил Саша, убирая  телефон.  -  Я
ведь вам говорил, что он не любит ездить по ресторанам. Он типичный домосед.
   - Хорошо, - согласился мистер Кларк, - я заеду  за  вами  в  шесть  часов
вечера.
   - Он приходит  домой  не  раньше  девяти,  -  возразил  Саша,  -  поэтому
приезжайте ко мне в девять. Он в это время уже должен быть дома.

***

   В половине десятого они приехали к Манюкову, который ждал гостей в  своем
кабинете. После  недолгого  обмена  положенными  любезностями  мистер  Кларк
осторожно начал:
   - Информационное агентство и газета,  которые  я  представляю  в  Москве,
очень интересуются положением дел в  современной  России.  Мне  хотелось  бы
сделать большое интервью с вами, мистер Манюков.
   - Я должен получить согласие своего руководства на подобное  интервью,  -
любезно улыбнулся хозяин дома.
   - Конечно, конечно, - согласился мистер
   Кларк, - но  мне  интересно  сделать  не  официальное  интервью,  а,  так
сказать, узнать ваше личное  отношение  ко  многим  проблемам,  ваши  личные
пристрастия.
   - Боюсь, что это мало кого интересует.
   - Вы ошибаетесь. Ваши политические взгляды хорошо известны в Америке.  Вы
ведь убежденный демократ, а это очень  ценится  в  нашей  стране.  И  личное
мнение такого человека, как вы, будет интересно многим.
   Манюков, не скрывая своего смущения, склонил голову. В то  же  время  ему
была приятна такая оценка его личности.
   - Я всего лишь противник тоталитаризма, - пояснил он, - в любом его виде,
независимо от того, как он проявляется.
   - Мы хорошо помним вашу пресс-конференцию в Вашингтоне, когда вы показали
себя  убежденным  сторонником  разоружения   и   ратификации   договора   об
ограничении ядерных вооружений.
   Манюков мгновенно насторожился. Все, что касалось ядерного оружия, теперь
отзывалось тревогой в его сердце. Почему  иностранец  говорит  об  этом?  Но
Кларк продолжал  беседу,  словно  не  заметив  внезапно  изменившегося  лица
помощника Президента.
   - Мы считаем, что вы являетесь одним из тех, кто  определяет  современную
международную политику России. Нам известно о вашем влиянии на Президента. -
Кларк  продолжал  говорить,  наблюдая  за  собеседником.   Он   видел,   как
встревожили Манюкова его слова о ядерном оружии. Неужели сообщения  финского
резидента могут подтвердиться?
   - Извините меня, -  сказал  Виктор  Федорович,  -  я  что-то  плохо  себя
чувствую.
   Гость понял, что нужно уходить. Он встал и тепло  попрощался  с  хозяином
дома, выпросив разрешение позвонить ему в ближайшее время. Саша был доволен,
встреча прошла нормально. Он не знал,  что,  вернувшись  в  посольство,  его
"иностранный друг" сразу же сообщил о своих собственных подозрениях. Русские
явно что-то скрывают, передал Кларк.  И  в  Финляндии,  очевидно,  произошло
нечто очень серьезное.

Москва. 13 августа

   Когда поздно ночью директора ФСБ разбудил звонок генерала Земскова, он не
сразу понял, что произошло. Но когда Земсков, задыхаясь от счастья,  сообщил
ему об  аресте  подполковника  Волнова,  организатора  хищения  и  виновника
убийств, у директора сразу же пропал сон. Он прижимал трубку к уху и  слушал
радостный доклад Земскова, все еще не веря в случившееся.
   - Вы убеждены, что правильно  арестовали  Волнова?  -  на  всякий  случай
уточнил директор.
   - Убежден, - ответил Земсков, - в его  разоблачении  сыграл  важную  роль
присланный вами эксперт.
   - Какой эксперт? - не сразу понял директор.
   - Который прибыл к нам по вашему поручению, - пояснил Земсков.
   - Это он нашел убийцу?
   - Да. Он совершенно уникальный эксперт, - восторженно сказал генерал.
   - Ясно. - Директор  хотел  еще  что-то  спросить,  но  передумал.  Только
сказал:
   - Поздравляю. Постарайтесь узнать, где находится второй заряд.
   Директор  медленно  положил  трубку.  Теперь  он  уже  не  мог   заснуть.
Разумеется, он не станет звонить Президенту в  столь  поздний  час,  но  уже
сейчас ясно, что  его  служба  добилась  выдающихся  успехов.  Если  военные
прошляпили хищение, то его  сотрудники  сумели  раскрыть  это  преступление.
Неважно, кто именно, главное, что преступление раскрыто. Конечно, плохо, что
виновным оказался подполковник Волнов, но и это не столь  существенно.  Если
удастся  быстро  отыскать  и  второй  заряд,  то  можно  будет  говорить   о
несомненной удаче.
   Он приехал на работу в семь часов утра, так и  не  сумев  заснуть  в  эту
ночь. На столе уже лежало сообщение из Финляндии, полученное  поздно  ночью.
Академики Архипов и Добровольский дали заключение о  том,  что  обнаруженный
ЯЗОРД   принадлежал   Научному   центру   в   Чогунаше.   Правда,   он   был
разукомплектован и  открыт,  но  это  уже  не  так  важно.  Важнее  было  то
обстоятельство, что во время транспортировки груза  использовались  пластины
тяжелого  металла,  созданные  в  институте  Архипова.  А  отсюда   следовал
несомненный вывод о том, что Сиротин и его супруга погибли именно из-за этих
пластин,  которые   Сиротин,   очевидно,   передал   перед   своей   гибелью
злоумышленнику.
   Следующее сообщение касалось визита министра обороны России в  Хельсинки,
где он провел очень трудную и  очень  неприятную  беседу  со  своим  финским
коллегой, заявившим ему, что Финляндия  потрясена  существованием  подобного
оружия у своих ближайших соседей. И хотя президент Финляндии при  встрече  и
пытался  всячески  сгладить  неприятный  осадок,  оставшийся  от  беседы   с
министром обороны,  уверяя,  что  никто  не  узнает  о  случившемся  и  этот
печальный инцидент не повредит финско-российским отношениям, тем не менее  в
двух центральных финских газетах уже  появились  намеки  на  случившееся,  а
центральный канал телевидения показал фильм о  ядерном  противостоянии  двух
сверхдержав во времена "холодной войны".
   Директор понимал, что это только начало. За  этими  акциями  последуют  и
следующие. Он подумал, что необходимо  связаться  с  посольством  и  службой
внешней разведки. Не пожалеть денег на журналистов, лишь бы сбить тему, лишь
бы не дать им раскрутить эту версию до конца, когда ее подхватят  не  только
финские газеты, но и вся мировая пресса.
   Он был профессионалом и знал, как можно формировать общественное  мнение.
Достаточно  двух-трех  статей  в  крупных  газетах,   неясных   намеков   на
телевидении, и вся Финляндия будет  обсуждать  наличие  секретного  ядерного
оружия своих соседей, переправленного в  страну  неизвестными  террористами.
Директор с нетерпением посмотрел на часы. Еще рано, и никого из  нужных  ему
сотрудников не было на службе. Он взял ручку и начал  быстро  что-то  писать
четким, ровным почерком.

Поселок Чогунаш. 13 августа

   После своего разоблачения Волнов неистовствовал так сильно, что  пришлось
вызывать  врача,  чтобы  тот  сделал  ему   укол.   Подполковник   несколько
успокоился, но весь  вчерашний  день  не  отвечал  ни  на  один  вопрос.  По
настоянию Дронго его не трогали, дав  ему  возможность  прийти  в  себя.  На
следующий день, уже за завтраком, когда Дронго, опоздав, как водится,  вошел
в столовую, сидевшие за столом офицеры и ученые, обычно сдержанные  в  своих
чувствах,  начали  аплодировать.  Дронго,  не  ожидавший  подобной  встречи,
несколько растерялся и, смущенно поклонившись, прошел к своему месту.
   Генерал Земсков сиял от  счастья.  После  вчерашнего  доклада  директору,
когда он сообщил об успехе комиссии, вопрос о его отставке отпал как бы  сам
собой. Он даже забыл про болевшее вчера сердце. Сейчас  он  чувствовал  себя
помолодевшим, словно все проблемы были решены. Теперь он не сомневался,  что
все самое страшное позади. После  находки  в  Порво  оставалось  всего  лишь
обнаружить второй ЯЗОРД и на этом закончить расследование.  В  это  утро  он
готов был признать заслуги Дронго, который  сумел  совершить  невероятное  и
раскрыть преступление за несколько дней.
   - Я доложил о вас директору, -  счастливым  голосом  сообщил  генерал,  -
думаю, что вас отметят особо.
   - Да, - несколько равнодушно ответил Дронго, - вообще-то,  меня  вряд  ли
наградят. Я ведь эксперт, нанятый на работу. В лучшем  случае  мне  выплатят
гонорар. Или просто выдадут командировочные.
   - Вы сделали очень важное дело для всей страны! - патетически  воскликнул
Земсков.
   - Может быть, - Дронго не любил патетики. -  Впрочем,  у  нас  еще  много
работы.  Вполне  вероятно,  что  Волнов  не  захочет   рассказать   о   всех
подробностях этого дела.
   - Захочет, - убежденно  сказал  Земсков.  -  Пусть  только  попробует  не
рассказать. Я теперь из него всю дурь вытрясу.
   - Нет, - возразил Дронго, - если начнем  давить  на  него,  он  сразу  же
замкнется. Разрешите, я с ним поговорю. Речь идет о  времени.  Он,  конечно,
рано или поздно начнет давать показания, но в том-то и дело, что  это  может
произойти слишком поздно.
   - Что вы хотите сказать? - встревожился Земсков. Он теперь впал в  другую
крайность, обращая внимание на каждое слово эксперта.
   - Судя по событиям в Финляндии, они только недавно переправили свой  груз
за рубеж. Я, собственно, так и думал. Очевидно, что идея  академика  Финкеля
была с самого начала верной. Груз вывезли из Центра под видом  радиоактивных
отходов. Затем спрятали заряды на некоторое время, а вывезли только недавно,
очевидно, подготовив себе "окно" на границе. И второй ЯЗОРД нужно искать там
же, в Финляндии. Если, конечно, его еще не
   Успели отправить дальше.
   - Вы думаете, что  второй  заряд  тоже  вывезли  за  рубеж?  -  испугался
Земсков.
   - Без всяких сомнений. С первым произошла какая-то накладка, и по  чистой
случайности он оказался у вас.  Но  со  вторым  зарядом  так  не  будет,  не
рассчитывайте на это, иначе все было бы слишком  хорошо.  Нужно  обязательно
поговорить с Волновым, но сделать это без лишнего  давления.  Пусть  поймет,
что его молчание может отрицательно сказаться на его судьбе.
   - Я ему все объясню, - нахмурился генерал.
   - Он за все ответит, - поддержал его Ерошенко.
   - Подождите, - прервал их Дронго, - я же вам сказал, что на  него  нельзя
давить. Он придумал такую сложную комбинацию, сумел все так здорово устроить
и - проиграл. Вы понимаете его  нынешнее  состояние?  Он  ведь  считал  свою
комбинацию абсолютно выигрышной. Поэтому он даже не уехал  из  Центра  после
хищения и убийства обоих ученых, помогавших ему. Он  был  убежден,  что  все
продумал до конца. Убийство Мукашевича тоже укладывалось в рамки его  схемы.
Он знал,  что  Мукашевич  был  охотником,  и  выстрел  в  колесо  автомобиля
обязательно припишут ему. Все было рассчитано до мелочей. И тем не менее  он
проиграл.
   - Мне нет дела до его психологических потрясений, - раздраженно  произнес
Земсков, - вполне достаточно, что мы его разоблачили. Теперь он  обязательно
все нам расскажет.
   - Надеюсь, что вы не собираетесь применять пытки? - усмехнулся Дронго.  -
Впрочем, учитывая то, какой он сильный и волевой человек, это  абсолютно  не
поможет. Нет, генерал, нужен  другой  подход.  Я  повторяю  свою  мысль.  Он
чувствовал себя победителем и проиграл. Это как в шахматной партии, когда ты
зажимаешь противника в угол и уже готов  принять  его  капитуляцию,  но  тот
вдруг неожиданным ходом разрушает все задуманное тобой и  выигрывает.  Нужно
понять его чувства. И отнестись к нему, как к проигравшему,  но  равному  по
силам игроку.
   - Этого еще не хватало, - буркнул Ерошенко, -  он  сукин  сын,  и  ничего
больше. Пускай теперь ответит.
   - В таком случае мы ничего не добьемся, - разочарованно сказал Дронго.  -
Я думал, вы ко мне прислушаетесь.
   - Хорошо,  -  неохотно  выдавил  Земсков.  -  Делайте  как  знаете.  Что,
по-вашему, должны делать мы?
   - Ничего. Постарайтесь не  вмешиваться,  когда  я  буду  разговаривать  с
Волновым.
   - По-моему, вы ошибаетесь, - вмешался Ильин. - Может,  вы-то  как  раз  и
будете для него главным раздражителем. Мы ведь вчера с трудом удержали  его,
когда он набросился на вас.
   - Поначалу, да. Но ему будет интересно беседовать  с  человеком,  который
переиграл его. С  другими  он  не  будет  чувствовать  себя  на  равных.  Вы
понимаете, как это важно?
   - Вы хотите говорить с ним один на один? - понял наконец Земсков.
   - Если вы разрешите, - кивнул Дронго. - Хотя можно сделать так, чтобы  вы
слушали нашу беседу из соседней комнаты. Но я должен встретиться с ним  один
на один.
   - Хорошо, - теперь, после вчерашнего успеха эксперта, генерал  верил  ему
безоговорочно.
   - И еще одна просьба, - Дронго чуть запнулся, потом медленно сказал:
   - Я понимаю степень его вины и думаю,  что  он,  безусловно,  заслуживает
смертной казни. Но вы должны  дать  мне  слово,  что  его  не  приговорят  к
смертной казни, если он добровольно согласится на сотрудничество.  Я  должен
пообещать ему это.
   - Нет, - решительно сказал Земсков. - Он убил троих людей и  поставил  на
грань ядерной катастрофы всю нашу страну. Что там, весь мир! Нет и  еще  раз
нет! Такого мерзавца нужно расстрелять. Не забывайте, что он  к  тому  же  и
офицер.
   - Россия вступила в Совет Европы, - напомнил Дронго,  -  а  это  означает
отмену смертной казни. Мне жаль погибших  людей,  но  мы  их  все  равно  не
вернем, а если вы не сможете пообещать мне, что его не казнят, то я не смогу
договориться с ним.
   - Я должен получить согласие Москвы, - все еще колебался Земсков.
   - У нас пока есть время. Если хотите, я буду допрашивать его после обеда,
когда в Москве уже будет утро. Это даже лучше, у него будет больше  времени,
чтобы успокоиться.
   - Хорошо, - согласился генерал, - а я пока позвоню  в  Москву.  Хотя  мне
очень не хочется что-либо обещать этому мерзавцу. Это был  ваш  заместитель,
полковник, - обратился он к Сырцову. - Я правильно сделал, что отстранил вас
от работы. Я с самого начала подозревал этого Волнова.
   Никто не стал напоминать генералу, что он  отстранил  и  Сырцова,  и  еще
нескольких офицеров, в том числе и командира роты, отвечавшего  за  погрузку
отходов на железнодорожной станции.
   - Кто мог знать, что он такой подлец? - угрюмо  отозвался  Сырцов.  -  Он
ведь хорошо нес службу, я ему так доверял.
   - И правильно делали, - заметил Дронго, - сразу  видно,  что  он  человек
честолюбивый  и  инициативный.  Очень   даже   инициативный.   Продумать   и
осуществить такое преступление... Для этого нужна сильная  воля  и  неплохая
голова. Другое дело, что именно его толкнуло  на  это  преступление.  Думаю,
причины должны быть очень серьезны. Он ведь сравнительно молодой человек,  с
блестящей перспективой. Уже скоро должен был получить звание полковника. Что
именно толкнуло его на это преступление? В этом надо разобраться.
   - Наверно, деньги, - зло предположил Сырцов.
   - Не уверен, что только деньги. Он достаточно честолюбив.
   - Зачем вам это нужно, Дронго? - спросил Земсков. -  Какая  разница,  что
именно толкнуло его на это преступление.
   - Иногда важнее всего понять человека, решившегося на такие  действия,  -
задумчиво произнес Дронго. - В конечном итоге это всегда  оказывается  самым
важным в моих расследованиях.

Париж. 13 августа

   В ресторане "Амбассадор", расположенном справа от входа в отель "Крийон",
всегда много посетителей. Ресторан считается  одним  из  самых  известных  в
Париже.  Сюда  приезжают  насладиться   настоящим   французским   искусством
кулинарии, отведать изысканные  блюда,  приготовленные  искусными  поварами.
Мистер Абдель заканчивал  свой  обед,  когда  в  ресторане  появился  синьор
Ревелли. Он сразу же направился к столику, за которым сидел Абдель со  своей
очаровательной спутницей.
   - Простите, мадам, - галантно извинился синьор Ревелли, - я заберу у  вас
вашего спутника всего лишь на пять минут.
   Женщина  улыбнулась.  Абдель  поднялся  и  направился  вслед   за   своим
неприятным гостем. Они прошли в холл, и Ревелли быстро сказал:
   - Вчера груз прибыл в Париж.
   - Я уже все знаю, - кивнул Абдель. - Где второй ящик?
   - Мы ждем сообщений из России.
   - Вы слишком долго ждете, Ревелли. И я жду  слишком  долго,  -  сдерживая
раздражение сказал Абдель. - Вы, надеюсь, не забыли, какую  сумму  получили?
Почему мы опять должны ждать? Выборы состоятся через десять дней. Мы  должны
успеть к этому времени, Ревелли. Потом вы можете взять себе этот  ваш  груз.
Он нам уже не понадобится.
   - Мы делаем все, что можем, - угрюмо ответил Ревелли, - с этими  русскими
никогда нельзя иметь дело. Они говорят одно, делают  другое,  а  придумывают
третье. Никогда не знаешь, что они могут выкинуть в самую последнюю минуту.
   - Меня это не интересует, Ревелли. - Абдель наклонился к итальянцу и  зло
прошептал:
   - Мне говорили, что вы лучший специалист в таких вопросах.  Но  теперь  я
вижу, что вы всего-навсего дилетант.  Я  думаю,  вы  понимаете,  что  должны
будете вернуть половину денег, если мы не получим груз?
   - Я же вам все объяснил, - скрипнул зубами Ревелли. -  Нас  очень  сильно
подвели русские компаньоны. Мы не думали, что все так получится.
   - Когда прибудет второй ящик? - злым шепотом спросил  Абдель.  -  Скажите
наконец, когда?
   - Мистер Абдель. - Из ресторана вышла его  спутница.  Она  была  высокого
роста, с немного удлиненным, породистым лицом. Впечатления не  портили  даже
крупные зубы, заметные, когда она улыбалась. Молодая женщина была  прекрасно
сложена.
   - Сейчас иду, - улыбнулся он,  оборачиваясь  к  ней.  После  чего  строго
сказал напоследок итальянцу:
   - Узнайте, где наш второй друг. И передайте всем, что мы его очень  ждем.
Мы его очень ждем, мистер Ревелли!
   Он повернулся и, взяв свою  спутницу  под  руку,  снова  вернулся  в  зал
ресторана. Ревелли едва слышно выругался и поспешил к выходу.

Поселок Чогунаш. 13 августа

   Когда Волнова привели в кабинет, Дронго сидел один.  Он  даже  не  поднял
головы, когда убийца вошел в комнату и сел на стул напротив него. Лишь когда
двое  офицеров,  которые  привели  арестованного  подполковника,  вышли   из
кабинета, Дронго взглянул на Волнова.
   - Вы не боитесь? - зло спросил Волнов. - Ведь вы остаетесь со  мной  один
на один. Я могу расквитаться с вами за ваш вчерашний удар.
   - Глупо, - тихо произнес Дронго, - хотя бы потому, что в соседней комнате
полно людей, и они сразу ворвутся сюда. В Центре нет наручников,  здесь  они
не предусмотрены. А за вчерашний удар я прошу прощения. Это было непорядочно
с моей стороны, и я прошу меня извинить.
   Волнов изумленно посмотрел  на  сидевшего  перед  ним  человека.  Покачал
головой.
   - Вы поразительный человек, - сказал он с некоторым сомнением в голосе, -
я таких никогда не встречал. Вы извиняетесь передо мной?
   - Конечно. С моей стороны очень некрасиво бить  проигравшего.  Это  не  в
моих правилах, Волнов.
   - Почему вы решили, что я проигравший? - даже покраснел подполковник.
   - Я не решил, так оно и есть. После вчерашних событий -  вы  проигравший,
Волнов. И этого факта уже ничем не изменить.
   - Вам повезло, - с горечью прошептал подполковник.
   - Нет. Стечение стольких обстоятельств не бывает простым везением.  Я  бы
все равно вас вычислил рано или поздно. Список из двадцати четырех человек -
это профанация. Такое преступление  могли  продумать  и  осуществить  только
непосредственные руководители Центра. Подозревать академика Добровольского я
бы не стал, даже если бы против  него  и  были  какие-то  улики.  Он  старый
человек и вряд ли пошел бы на такое  преступление.  Кудрявцев,  который  был
главным подозреваемым, тоже отпадал. Из-за его зрения. Я сразу понял, что он
не мог так метко выстрелить во время дождя. К тому же он никогда в жизни  не
стрелял и не знал, что такое винтовка. Значит, стрелять мог  только  офицер.
Только человек, хорошо владеющий оружием. Оставались  вы  двое  -  Сырцов  и
Волнов. Ваш руководитель мог вызвать большее подозрение.  Формально  у  него
было больше причин для недовольс