ще был в здании в момент совершения убийства?
   - Горничная, пожилая женщина. Она находилась на первом этаже.  И  еще
вахтер внизу.  Он  клянется,  что  никуда  не  отлучался.  Рядом  с  ним
постоянно находился милиционер. Когда у нас начали похищать людей,  было
принято решение выставить пост милиции у нашей ведомственной  гостиницы.
Вот с тех пор сотрудник милиции здесь и стоит.
   - Его оружие проверяли?
   - Нет, - растерялся Широков. - Вы думаете, это был наш сержант?
   - Не думаю. Но проверить все  равно  нужно.  Они  дежурили  вместе  с
вахтером всегда в одно то же время?
   - Нет. Сотрудники милиции дежурили один раз  в  три  дня,  а  вахтеры
сменялись каждую ночь. Здесь всего два вахтера.
   - Ясно. Что рассказали остальные жильцы?
   - Они ничего не слышали. Двое пили у себя в номере,  до  сих  пор  не
очень трезвые. Третий работал, но тоже ничего не слышал. Они звали его к
себе вместе выпить, но он не пошел. Вот, собственно, и все.
   - В гостиницу можно войти с черного хода?
   - Можно. Но он был  закрыт.  Мы  проверили.  Там  две  двери,  и  обе
закрыты.
   Оттуда никто не мог войти.
   - Значит, прошли через главный вход?
   - Наверное. Но вахтер и сержант  клянутся,  что  никто  не  проходил.
Только водитель приезжал к командированным, привозил им водку и закуску.
Но, когда он уехал, консул был еще  жив.  Он  звонил  Низаметдинову,  мы
проверяли по времени. И больше никого не было.
   - Но ведь кто-то убил его, - усмехнулся Дронго - или вы думаете,  что
он сам трижды в себя выстрелил, а потом спрятал пистолет?
   - Нет, конечно, - засмеялся Широков. -  Наверное,  вахтер  и  сержант
куда-нибудь выходили. Мы их  допросим  еще  раз.  Они  просто  не  хотят
признаваться, что халатно относились к своим обязанностям.
   - Понятно, -  помрачнел  Дронго.  -  Значит,  у  вас  нет  конкретных
подозреваемых?
   - Конкретных нет. Убийца воспользовался халатностью сержанта, вошел в
гостиницу, убил консула и ушел, - сказал Широков. - Я  привык  опираться
на факты, - добавил он, улыбаясь. - Откуда мог взяться убийца?
   - Мы его все равно найдем, - самоуверенно добавил Рагимов.
   - Не сомневаюсь. - Дронго посмотрел на часы. - Спасибо вам за то, что
рассказали мне все это. И извините, что я вас задержал.
   - До свидания, - встал исполненный сознанием собственного достоинства
Рагимов.
   - Мы еще увидимся, - пожал руку эксперту Широков.
   Когда они вышли из номера, Дронго  подошел  к  окну  и  посмотрел  на
улицу.
   Начался довольно Ильный дождь.
   "Нужно будет остаться в этой гостинице, -  подумал  Дронго,  -  и  не
уезжать отсюда, пока я не разберусь с этим убийством.  Надеюсь,  местные
власти не будут возражать".
   Он вышел из номера и позвал Исмаила. - Давай спустимся  вниз,  может,
там еще остался этот полковник, который командовал сотрудниками милиции.
Надеюсь, он поможет нам поселиться в этой гостинице.

Глава 14

   В этом доме, стоявшем на окраине  небольшого  подмосковного  поселка,
рядом с парком,  было  всегда  тихо.  Соседи  не  обращали  внимания  на
хозяина, иногда приезжавшего сюда на своей машине. Он  открывал  ворота,
заезжал во двор и сразу закрывал их,  никого  не  впуская  в  свой  дом.
Иногда к нему приезжали гости.
   Но они тоже всегда въезжали во  двор,  не  останавливаясь  на  улице.
После того как неизвестный  поселился  в  доме,  он  почему-то  достроил
забор, сделав его высотой почти в четыре  метра.  Сначала  это  удивляло
соседей, потом они привыкли к странностям необщительного соседа. Жил  он
один, иногда появляясь, иногда исчезая  на  несколько  дней,  никого  не
беспокоил.
   Соседи  даже  не  подозревали,  что  в  этом  доме  проживает  бывший
полковник  милиции  Сергей  Высоченко,  а  приезжающие  к  нему  люди  -
профессионалы совсем особого рода. Правда,  приезжали  к  нему  нечасто.
Полковник никому не доверял, предпочитая общаться лишь с немногими.
   И вот теперь в его доме впервые за несколько лет появилась женщина.
   После тяжелого ранения и ухода жены он немного презирал всех  женщин,
а  если  иногда  и  пользовался  их  услугами,  то  предпочитал  платных
проституток, которых привозил  в  свою  московскую  квартиру.  Здесь  же
женщины не появлялись никогда.
   Но, понимая ситуацию, он не разрешил Серебрякову  прятать  где-нибудь
свою женщину и привез их прямо сюда.
   Ольга пыталась пройти на кухню, но он грубо предложил ей отправляться
наверх, в его  кабинет,  и  смотреть  там  телевизор.  Дом  был  старый,
двухэтажный, но не очень большой. Наверху были его  спальня  и  кабинет.
Внизу просторная гостиная и кухня. Везде было  довольно  запущено,  хотя
полковник исправно убирал дом один раз в  неделю.  Но  когда  в  течение
нескольких лет целый дом убирает только мужчина, это чувствуется  сразу.
Впрочем, полковника это особенно не волновало.
   Оставшись с Серебряковым наедине, он прежде  всего  сильно  и  больно
ударил его по лицу.
   - За что? - вскричал Серебряков, хватаясь за щеку.
   -  За  самолет,  -  спокойно  ответил  Высоченко,  -  мог  бы  и   не
рассказывать про него.
   - Они  хотели  Ольгу...  а  потом  убить  меня,  -  жалобно  произнес
Серебряков. - Как тут не расскажешь. Они бы меня на кусочки порезали.
   - Жаль, что не порезали, - с презрением сказал полковник. - Садись  в
кресло.
   Серебряков покорно сел, все  еще  потирая  лицо.  Удар  был  довольно
болезненный и  тем  более  обидный,  что  он  испугался,  не  ожидая  от
полковника ничего подобного.
   - Мы уже собрали ребят, задумчиво  сказа  Высоченко,  -  четырнадцать
человек вполне хватит. Не нужно никого больше.
   - Ты же сам говорил, что нужно человек двадцать-тридцать, -  напомнил
Серебряков, - Нет, - решительно сказал полковник, - теперь никого нельзя
брать.
   Среди новеньких обязательно будут стукачи Фили Кривого. Я его  методы
сучьи хорошо знаю. Он обязательно к нам своего человека подошлет,  чтобы
знать, куда мы пойдем и что  будем  делать.  Нет,  больше  никого  брать
нельзя. Если бы ты про самолет не сболтнул, мы бы  еще  могли  помедлить
день-два. Но теперь все бесполезно. Четверо сегодня пойдут  со  мной  на
дело. А ты можешь пока оставаться  здесь.  Мы  ведь  должны  за  самолет
заплатить. И за оружие. Большие деньги нужны.
   Завтра утром вылетим в Минводы. - Почему в Минводы?  Ты  же  говорил,
что лучше в Махачкалу?
   - Это я раньше говорил, пока ты про самолет не  рассказал.  А  теперь
этого делать нельзя. Они не дураки, сразу обо всем догадаются, если мы в
Махачкалу прилетим. Я  уже  сказал  Артему,  чтобы  он  взял  билеты  на
завтрашний утренний рейс в Минводы. Нужно срочно вылетать. На месте  нас
будут ждать наши ребята с оружием. Если будут деньги,  там  танк  купить
можно, не то что автоматы или пистолеты. Пятеро наших  уже  в  Минводах.
Еще пятеро полетят сегодня.
   Остальные четверо - с нами завтра утром. Итого шестнадцать. Я  думаю,
вполне достаточно. Ребята у нас неплохие, сумеем  что-нибудь  придумать.
Жаль, что денег мало. И занять нельзя. Иначе придется  рассказывать,  на
какое дело мы их собираемся потратить.  У  Фили,  конечно,  денег  можно
взять или у другого авторитета, только ведь они не успокоятся, пока свою
долю не получат. Значит, придется нам сегодня банк брать.
   - Это опасно, - вздохнул Серебряков, - можете погореть.
   - А у нас с тобой жизнь вообще опасная. Ты еще там мог  погореть,  на
квартире своей красавицы. Скажи спасибо, что я вовремя  появился.  Иначе
они размазали бы по стенке твои мозги и твою девицу кончили бы вместе  с
тобой.
   - Спасибо, - угрюмо ответил Серебряков, - об этом я догадался.
   - Пока побудешь здесь до ночи.  А  потом  я  заеду  за  тобой.  Утром
вшестером улетим. Если, конечно, сегодня все пройдет гладко.
   - Почему вшестером? - не понял Серебряков.
   - Ты считать разучился. Мы двое и четверо ребят. Остальные  уже  там,
на месте. Артем будет моим заместителем. Он из тех  мест,  хорошо  знает
все дороги.
   - А Ольга?
   - Она останется здесь, у меня в доме. Или  ты  хочешь,  чтобы  мы  ее
взяли с собой? - спросил  Высоченко,  не  скрывая  своего  презрения.  -
Может, и в банк вас с собой взять?
   - Ее здесь могут найти и убить, - простонал Серебряков.
   - Там тем более могут убить, - сурово отрезал  полковник.  -  На  эту
тему мы больше не говорим. Она останется здесь. Если тебе  не  нравится,
можешь  вернуться  обратно,  как  только  познакомишь  меня   со   своим
человеком. Тебя устраивает такой вариант? - Нет, - прошептал Серебряков.
   - Значит, договорились. Теперь еще раз расскажи мне, как  тебе  стало
известно об этом самолете. Только не забывай даже о самых незначительных
подробностях.
   - Я ведь уже рассказывал, - удивился Серебряков.
   - Расскажи еще раз, - потребовал полковник. - Может,  это  подставка,
может, нас нарочно туда хотят выманить, чтобы  одним  разом  и  меня,  и
тебя, и всех наших ребят положить.
   - Не может быть, - возразил Серебряков,  -  такого  просто  не  может
быть.
   - Этого мы знать наверняка не можем. Если  Филя  хочет  открыть  свою
контору и самому вербовать киллеров, то  он  вполне  способен  придумать
такую пакость. Тем более  в  союзе  с  твоим  "благодетелем"  Колесовым,
которому ты должен деньги и который наверняка заложил тебя и Артиста. Он
ведь знал, что ты дружишь с Артистом?
   - Знал, - испуганно подтвердил Серебряков.
   -  Ну  вот  видишь.  -  Полковник  поднялся  и  взяв  свой  необычный
"дипломат", превращавшийся в автомат, переставил его со стола в угол.
   - Откуда у тебя такая штука? - восхищенно спросил Серебряков.
   - От верблюда, - устало сказал  полковник.  -  Подарок  одного  моего
знакомого.  Такими  чемоданчиками  пользуются  сотрудники  президентской
охраны, когда нужно кого-то защитить и прикрыть огнем. За  одну  секунду
можно открыть "дипломат", превратив его в щит, и достать автомат.
   - Здорово. Я даже не мог себе представить такого.
   - Потом рассмотришь. - Полковник сел на стул подвинул к себе  бутылку
минеральной воды. - Рассказывай еще раз,  -  потребовал  он,  наливая  в
стакан воды.
   После полученного ранения он страшно пил. Казалось, что с  получением
инвалидности и выходом на пенсию жизнь для  него  закончилась,  и  он  в
сорок с небольшим превратился в никчемного инвалида-пенсионера. Это было
самое страшное состояние для  мужчины.  От  боли  и  гнева  алкоголь  не
прошибал его  мозг.  Выпивая  стакан  или  два,  он  не  пьянел,  только
становился мрачнее. Ему нужно было выпить много,  очень  много,  гораздо
больше  бутылки  водки,  чтобы  свалиться  замертво  под  стол,  наконец
отключившись. Алкоголь становился для него тяжелым  наркотиком,  дарящим
краткое забвение. Никакие другие лекарства уже не  помогали.  Бессильное
чувство гнева, вызванное и  увольнением  после  ранения,  и  собственной
инвалидностью, и уходом  жены,  делало  его  невосприимчивым  к  обычным
порциям алкоголя. И лишь когда доза превышала всякие  допустимые  нормы,
наступало отравление организма и мозг отключался.
   В какой-то момент он  понял,  что  скоро  не  сможет  остановиться  и
как-нибудь, потеряв сознание, больше не придет в себя. Именно поэтому он
заставил себя более не притрагиваться к спиртному и  теперь  пил  только
минеральную воду.
   - К нам в Волгоград приехал из Дагестана мой кореш Казбек  Ачалов,  -
начал Серебряков. - Посидели мы с ним, выпили - все как полагается.  Ну,
тогда он мне и говорит, что есть выгодное дело. Я его  спрашиваю:  какое
дело? Он так хитро смеется и говорит, что недавно у них самолет  упал  в
море. И его до сих пор  найти  не  могут.  Кто  только  его  не  ищет  -
пограничники, контрразведка, менты всякие, даже дипломаты приехали.  Ну,
по телеку говорили, что самолет исчез, я тоже слышал. Я  ему  и  говорю:
что нам теперь, самолеты, что ли, поднимать со дна моря?
   Высоченко слушал внимательно, не перебивая говорившего. Только иногда
нервно пил воду словно его мучила нестерпимая жажда.
   - А он говорит: не надо со дна моря. Самолет  находится  рядом  с  их
селом, и об этом знают только он и его братья. Просто  самолет  упал  на
гряде, и его быстро занесло снегом и песком. Но Казбек знает, где именно
упал самолет. И про золотой запас знает. Он  работал  раньше  в  Средней
Азии, их языки  выучил.  Так  вот,  когда  дипломаты  приезжали,  искали
самолет, один из них сказал другому, думая, что  его  никто  не  поймет:
"Хорошо, что они не знают про золото в самолете. Про наш золотой запас".
Другой его прервал, сказал, чтобы он не говорил  глупостей.  Казбек  все
понял, но виду  не  подал.  Просто  он  передал  двум  своим  двоюродным
братьям, которые были проводниками, чтобы вокруг этого места  кружились,
но самолет не нашли. Хотя его  найти  действительно  трудно,  откапывать
нужно будет. Там такие зыбучие пески. Ну, Казбек мне и предложил собрать
команду, человек двадцать-тридцать, не больше, и прилететь к ним,  чтобы
откопать тот самолет. Вот и все.
   - Ты говорил еще, что они его охранять будут.
   - Ну да, это место будут охранять. Хотя чего там охранять? Казбек мне
сказал, что зимой на дараханском полуострове никого не бывает.  Холодно,
сильные ветры, речки и озера льдом скованы, можно легко провалиться.  Да
еще вдобавок песчаники. Там зимой никто не ходит, поэтому и  самолет  до
сих пор найти не могут.
   - Оружие у них есть?
   - С этим проблем нет. Ты же сам говорил, что можно купить. Возьмем  и
для них.
   - Ясно, - задумчиво произнес Высоченко. -  Значит,  самолет  все  еще
там.
   Не нравится мне эта экспедиция, Серебряков, очень не нравится.
   - Дело верное. Откопаем самолетик - достанем золото. Это  ведь  такой
шанс, один раз в жизни бывает.
   -  Смерть  тоже  один  раз  в  жизни  бывает,  -  равнодушно  заметил
Высоченко.
   - Ладно, давай прощаться. Скоро  мне  выезжать.  Машину  я  во  дворе
оставлю, чтобы соседи думали, что  я  здесь  остаюсь.  И  девочке  своей
строго-настрого прикажи из дома не выходить. Я ночью приеду, хлеба куплю
на неделю и продуктов. Мука на кухне есть, килограммов пять. Если  через
неделю не вернемся, пусть лепешки печет, но из дома чтобы  не  выходила.
Картошка есть, лук,  в  холодильнике  мясо  замороженное,  супы  всякие,
консервы. В общем, с голоду не умрет. Телевизор есть, радио тоже есть. И
не соскучится.
   Он поднялся, постоял немного, глядя на Серебрякова, потом сказал:
   - Ты не  забыл  о  нашем  договоре?  Двадцать  пять  процентов  тебе,
четверть мне, четверть твоему Казбеку и четверть всем остальным ребятам.
   - Казбек половину хотел, - выдавил Серебряков.
   - Много чего он хотел, - разозлился полковник. - Он в банк  под  пули
не лезет. На нашей крови хочет в рай въехать. Получит четверть суммы.
   - Он не согласится.
   Высоченко снял очки, протер стекла, снова надел.
   - Согласится, - почти весело сказал он, - я его постараюсь убедить.
   Закрой за мной  дверь.  Когда  ночью  приеду,  я  позвоню  по  твоему
мобильному. К моему городскому телефону не подходить. Там  автоответчик,
он все сам запишет.
   Только выйдешь за мной очень тихо.
   Он взял свой "дипломат" и вышел из комнаты. Серебряков проследовал за
ним. В огромных массивных воротах была небольшая дверь. Полковник кивнул
на прощание Серебрякову и, открыв  хорошо  смазанную  дверь,  вышел.  Он
прошел несколько метров, когда услышал, как  Серебряков  гремит  замком,
закрывая дверь.
   Серебряков постоял немного, словно все еще не веря, что  они  наконец
остались одни. И только затем поднялся по лестнице  на  второй  этаж.  В
кабинете было темно. Полковник после полученного ранения носил очки и не
любил яркого света. Поэтому горели только две  настольные  лампы.  А  на
окнах были тяжелые занавески и жалюзи.
   - Оля! - позвал Серебряков девушку. Она в этот  момент  рассматривала
какой-то причудливый нож, лежавший  на  столике.  Девушка  вздрогнула  и
обернулась.
   - Мы сейчас уезжаем, - убитым голосом  сообщил  Серебряков,  -  а  ты
остаешься здесь.
   - Почему? - спросила она.
   - Так надо, - кивнул он, - мы не можем взять тебя с собой.
   - Я не хочу здесь оставаться, - торопливо сказала она. -  Я  поеду  к
маме.
   - Нет. Тебе нельзя сейчас к маме. Тебя найдут и там. Тебя могут найти
где угодно,  кроме  этого  дома.  Только  ты  не  должна  никуда  отсюда
выходить. Внизу на кухне есть много продуктов,  сейчас  хлеба  привезут,
там мука есть, картошка.
   Телевизор работает.
   - Я не хочу оставаться  в  этом  доме,  -  повторила  она,  с  трудом
сдерживая слезы, - мне страшно.
   - Пойми  ты,  -  разозлился  Серебряков,  -  за  тобой  сейчас  охоту
устроили.
   И менты всякие, и братва. У тебя на квартире три трупа нашли.  Да  за
твою голову сейчас награду назначат. А ты хочешь уйти отсюда. Как только
на улицу выйдешь, сразу тебя и кончат.  Или  еще  хуже  сделают.  Ты  же
видела их лица, знаешь, как они тебя мучить будут.
   Она кивнула и вдруг начала беззвучно плакать.
   - Хватит! - окончательно рассердился Серебряков. - В общем,  сделаешь
так. Будешь сидеть в доме и ждать нашего возвращения. Чтобы  никто  тебя
не видел. Телефон будет звонить - трубку не поднимай, в дверь постучат -
не  отбывай.  Забор  здесь  высокий,  надежный,  ворота  Крепкие,  двери
хорошие. Чужие здесь не появятся. Ты меня поняла?
   Оля кивнула сквозь слезы. Ему вдруг стало ее жаль. Все-таки она  была
красивой девушкой и всегда такой покорной и ласковой. Он подошел к  ней,
взял ее руку.
   - Ладно, - грубовато сказал  он,  -  не  плачь.  Я  тебе  свою  пушку
оставлю, чтобы тебе не так страшно было.
   - Какую пушку? - не поняла Ольга.
   - Сейчас принесу. - Он повернулся, спустился вниз, из кармана  своего
пальто достал пистолет и принес его в кабинет.
   - Вот, - показал он девушке пистолет. - Если что-нибудь не  так,  вот
здесь переставляешь предохранитель и стреляешь.
   - Я не смогу, - улыбнулась она.
   - На всякий случай. - Он вложил пистолет ей в руку.
   - А как же ты?
   - У наших ребят этого добра навалом. Ничего, -  улыбнулся  он  ей,  -
если вернемся оттуда, мы с тобой  еще  заживем.  Где-нибудь  во  Франции
домик купим или в Испании. Тебе где больше нравится?
   - Мне все равно.
   - Тогда в Испании. Там, говорят, еще теплее, - решительно сказал  он,
обнимая ее и прижимая к себе. Она бросила пистолет на диван.
   - Нет, - сказал он предостерегающе, -  спрячь,  чтобы  никто  его  не
увидел. И никогда его не бросай. Это опасно.
   - Ты скоро приедешь?
   - Конечно. - Он улыбнулся, глядя ей в глаза. Он и вправду верил,  что
сумеет вернуться из этой экспедиции, верил,  что  теперь  ему  улыбнется
судьба. О трех убитых в ее доме он даже не вспоминал. Не думал и о  том,
что не бывает счастья на крови. Он даже не подозревал, что они видятся в
последний раз. А она, словно чувствуя это, все сильнее прижимала  его  к
себе.

Глава 15

   Получив разрешение остаться в гостинице и взяв  ключи  от  свободного
номера на втором этаже, Дронго решил еще раз осмотреть коридор. Он хотел
принять  душ,  но  оказалось,  что  горячей  воды  в  номере   нет.   Он
разочарованно закрыл душ. Он не был героем,  которые  любят  стоять  под
ледяной струей воды.
   Будучи южанином, он совершенно  не  переносил  холода  и  наслаждался
теплом. Даже самая жаркая погода  не  могла  вывести  его  из  состояния
равновесия, тогда как уже небольшой холод заставлял его ежиться и терять
работоспособность. Тем более он любил принимать очень  горячие  ванны  и
стоять под струей воды почти как кипяток.
   Умывшись, он закрыл  кран  и  вышел  из  ванной.  Он  решил  еще  раз
осмотреть здание. Спустился вниз. На первом этаже номеров не было. Здесь
располагались административные помещения, комната для горничных, кабинет
директора, комната  вахтеров.  В  конце  коридора  находились  небольшая
столовая и кухня. Дронго прошел туда и посмотрел  на  двери.  Здесь  был
старый мощный замок, и дверь закрывалась изнутри. Он  попытался  откр