но,  как  минимум,  три-четыре  службы,  включая
службу  безопасности,  полицию,  пограничников,  таможенную  службу,  не
говоря уже о сотрудниках самого аэропорта. Как правило, все  валят  друг
на друга и никто не хочет признаваться в собственных ошибках.
   Но  прохождение  Натига  Кура  через   границу   было   документально
зафиксировано. Удалось установить, что он прилетел девятнадцатого  марта
вместе    с    заместителем    председателя    Комитета     лесной     и
деревообрабатывающей промышленности Сабировым. Оба пассажира вышли через
депутатскую  комнату,  куда  был  доставлен  их  багаж.  Но   никто   из
таможенников не мог вспомнить, сколько чемоданов или ящиков груза было у
приехавших.
   Касумов принял решение отправиться к  Сабирову  на  работу.  Позвонив
предварительно и условившись о  встрече,  он  выехал  в  город.  Сабиров
оказался невысоким полнолицым мужчиной лет пятидесяти. Приняв Касумова в
своем кабинете, он был удивлен и сильно встревожен  неожиданным  визитом
сотрудника Министерства национальной безопасности. И не  скрывал  своего
замешательства. Он приказал секретарю принести чай и не пускать  к  нему
никого из посетителей.
   - Чем вызван такой  интерес  именно  ко  мне?  -  беспокойно  спросил
Сабиров.
   - Вы были недавно в Москве? - уточнил Касумов.
   - Был. Вылетал по делам комитета. А почему это вас так интересует?
   - Вы прилетели из Москвы девятнадцатого марта рейсом "Трансаэро"?
   - Нет, - ответил удивленный Сабиров, - я прилетел  рейсом  Аэрофлота,
который выполняется рано утром.
   - По нашим сведениям, с вами летел турецкий гражданин  Натиг  Кур,  с
которым вы вместе проходили депутатские комнаты в Москве и в Баку.
   - Правильно. Со мной  летел  именно  он.  Касумов  достал  фотографию
Натига Кура, полученную от пограничников.
   - Это был он?
   - Да, конечно. Мы действительно вместе летели из Москвы, ну и что?
   - Вы его давно знаете?
   - Я его вообще не знаю.
   - Тогда почему вы его взяли с собой?
   - Я его не брал, - развел пухлыми ручками Сабиров, - мне позвонил мой
родственник, проживающий в Баку, и попросил помочь его  знакомому  турку
приехать в Баку. Он рассказал мне, что этот турок давно не был в Баку  и
мечтал увидеть наш город. Естественно, я согласился и мы  встретились  с
этим турком уже восемнадцатого в  депутатской.  Мы  посидели  немного  в
буфете. До этого я его ни разу не видел. Потом прилетели в Баку.  Вот  и
все. Больше я его  не  видел.  Его  кто-то  встречал,  какой-то  молодой
человек.
   - У него был большой багаж?
   - Да, три ящика. Я еще удивился, но он объяснил, что это документы  о
нашей азербайджанской эмиграции, которые он собирал  в  Европе  и  хочет
теперь переправить в Баку и подарить  местному  музею.  Я  даже  немного
растрогался.
   Обычно они бывают такими меркантильными, а здесь попался  благородный
человек.
   - Как зовут вашего знакомого, который  попросил  за  Натига  Кура?  -
быстро уточнил Касумов.
   - Я бы не хотел подводить человека, - уклонился от ответа Сабиров,  -
он пожилой человек, живет в Нардаране. Не нужно его беспокоить.
   - Вас обманули, - устало пояснил Касумов, - этот турок на самом  деле
вылетел из Баку вечером  восемнадцатого  марта.  А  уже  утром  прилетел
обратно с вами. Допускаю, что человек, который просил за  него,  мог  об
этом не знать, но вам  я  обязан  сообщить,  что  этот  турок  раз  пять
приезжал до этого в Баку. Вы нужны  были  ему  только  для  того,  чтобы
провести его багаж через депутатскую комнату.
   -  Какой  подлец,  -  всплеснул  руками  Сабиров,  -  а  мне  он  так
понравился.
   Тогда при чем тут мой родственник? Вы ведь сами говорите, что он  мог
не знать.
   - Именно это мы и хотим проверить, - строго сказал Касумов.
   - Он... понимаете, это родственник моей жены.  Точнее,  ее  дядя.  Он
живет в Нардаране, очень уважаемый человек.
   - Он живет один?
   - Нет. У него пятеро детей.
   - Когда вы с ним последний раз говорили?
   - Как раз сразу после приезда. Он меня благодарил за турка.
   - А потом вы с ним виделись?
   - Нет, - чуть подумав, ответил  Сабиров,  -  кажется,  нет.  Он  даже
обещал прийти к нам после Навруз-Байрама  и  не  пришел.  Действительно,
нет.
   - У него есть телефон?
   - Да, конечно.
   - Позвоните ему, - строго потребовал Касумов.
   Сабиров испуганно взглянул на опасного гостя и быстро подвинул к себе
телефон. Потом шепотом спросил:
   - Вы думаете, они его убили? А как же его дети?
   - Позовите его к телефону, - потребовал Касумов, теряя терпение.
   Сабиров достал платок, вытер лоб. На другом конце кто-то взял трубку.
   - Парвиз, здравствуй, - быстро сказал Сабиров. - Как у вас дела?
   - Все хорошо, - весело ответил молодой парень, - вы давно  к  нам  не
заезжали.
   - У вас все нормально?
   - Да, все хорошо. Только папа...
   - Что "папа"? - От испуга Сабиров даже зажмурился.
   - Ничего, у него давление небольшое, врача вчера вызывали. Он  сейчас
дома, позвать его к телефону?
   - Конечно, позови, - радостно сказал Сабиров и торжествующе посмотрел
на Касумова:
   - С ним все в порядке, - сообщил он  и,  не  удержавшись,  язвительно
спросил:
   - Может, вы все-таки ошиблись?
   - Позовите его к телефону, - потребовал Касумов.
   - Алло, - громко сказал Сабиров, -  здравствуйте,  Нияз-муэллим.  Как
ваше здоровье?
   - Спасибо, неплохо. Как у тебя дела?
   - Ничего, все в порядке.
   - Ты извини, я обещал к вам приехать, но не сумел.  У  меня  давление
все время скачет. Врачи говорят, что от погоды.
   - Может быть, - вежливо согласился  Сабиров.  -  Нияз-муэллим,  здесь
один человек хочет с вами поговорить. Я сейчас ему трубку передам.
   - Здравствуйте, Нияз-муэллим, - взял трубку Эльдар Касумов,  -  я  из
службы аэропорта, мы проверяем всех приехавших иностранцев.  Я  хотел  у
вас узнать: вы давно знаете Натига Кура?
   - Кого? - не понял или не расслышал его собеседник.
   - Турецкого гражданина Натига Кура, который  прилетел  девятнадцатого
марта вместе с вашим родственником Сабировым и за которого  вы  просили,
сказав, что он много лет не был в Баку.
   - Какой Натиг Кур? - все  еще  не  понимал  его  собеседник.  Касумов
взглянул на Сабирова, но тот был внешне спокоен.
   - Дайте мне трубку, - попросил он и, взяв шубку, громко спросил:
   - Нияз-муэллим, вы разве не помните, как звонили мне в Москву?
   - Конечно, помню, - подтвердил тот.
   - И просили за турка, который давно не был в Баку, - высоким  голосом
произнес Сабиров.
   - Вспомнил, - уверенно сказал Нияз-муэллим, - действительно просил.
   Только я забыл, что его звали Натиг Кур.
   - Он вспомнил, -  удовлетворенно  сказал  Сабиров,  передавая  трубку
Касумову. Тот быстро взял трубку.
   - Откуда вы его знаете? - прокричал он - слышимость была плохой.
   - Меня сосед  попросил.  Акрам-киши.  Сказал,  что  его  друг  завтра
возвращается вместе с моим родственником.
   - А откуда он знал, что ваш родственник  летит  именно  Аэрофлотом  и
девятнадцатого марта?
   - Этого я не знаю.
   - Он ваш сосед?
   - Да, живет недалеко от нас, в Нардаране. Это  был  небольшой  дачный
поселок в пригороде Баку.
   - Мы сейчас к вам приедем, - решил Касумов, - скажите свой адрес.
   Его собеседник назвал адрес, все  еще  не  понимая,  почему  какой-то
турецкий  гость  вызвал  такую  панику,  что   даже   приехали   к   его
родственнику. Он немного забеспокоился, что своей просьбой  подвел  мужа
своей племянницы, занимающего такой большой пост.
   - Он сделал что-нибудь плохое? -  спросил  Нияз-муэллим,  и  не  было
ясно, кого именно он имеет в виду, самого родственника или его гостя.
   Но Касумов не стал уточнять.
   - Мы сейчас приедем, - прокричал он в трубку, - вы никуда не уходите,
ждите нас. Он положил трубку и кивнул Сабирову.
   - Поедете с нами, - тоном, не терпящим возражений, приказал он. -  Мы
должны распутать дело до конца.
   - Я должен предупредить председателя комитета, - пояснил  Сабиров.  -
Через полчаса у нас совещание.
   - Предупредите, - кивнул Касумов, - объясните ему, что  речь  идет  о
национальной безопасности.
   - Да-да, конечно, - торопливо кивнул Сабиров.
   В закавказских и среднеазиатских республиках, где черный "нал" всегда
превалировал   над   законными    доходами,    традиционно    почитались
представители  всех  правоохранительных   органов,   силовых   структур.
Разговор с председателем занял гораздо больше времени,  чем  требовалось
для  простого  объяснения  причин   своего   отсутствия.   Встревоженный
председатель  довольно  долго  выяснял,  куда  собираются   увезти   его
заместителя и не связан ли  неожиданный  визит  сотрудника  Министерства
национальной безопасности  с  непосредственной  работой  Сабирова.  Лишь
получив заверения от самого  Касумова,  что  отъезд  Сабирова  никак  не
связан с его служебной деятельностью,  председатель  комитета  несколько
успокоился и даже поинтересовался, когда  его  заместитель  вернется  на
работу...
   Они выехали в Нардаран на двух автомобилях.
   В машине Сабирова сидели сам Касумов и его свидетель. Дорога  к  морю
заняла не так много  времени,  хотя  была  не  очень  хорошей,  особенно
последняя часть в самом поселке заставила  их  автомобили  попрыгать  на
ухабах. Если в самом Баку еще как-то поддерживался порядок  на  дорогах,
иногда ремонтировали, то пригороды представляли собой  ужасное  зрелище,
до которого городским властям, казалось, не было никакого дела.
   У дома Нияз-муэллима их уже ждал  его  старший  сын,  который  провел
гостей в дом. Сам хозяин встретил их на пороге, пригласил пообедать.  Во
дворе уже разожгли мангал и начали готовить шампуры, насаживая  мясо.  К
азербайджанскому шашлыку  традиционно  подавались  поджаренные  на  огне
помидоры и чуть высохшие  от  сильного  огня  баклажаны  с  корочкой,  в
которые вкладывался кусочек жира барана.
   Сам шашлык обычно готовился не из свежего мяса, а из  так  называемой
бастурмы, когда мясо барана нарезали  на  мелкие  кусочки  и,  смешав  с
луком, солью, перцем, чесноком и  уксусом,  мариновали  один  день,  для
придания мясу изысканной нежности.
   Но Касумов отказался от угощения, попросив  поскорее  провести  их  к
дому соседа. Он знал,  что  отказываться  невежливо,  и  поэтому  твердо
пообещал, вернувшись от соседа, остаться на обед. Нияз-муэллим понимающе
кивнул. В конце концов, мясо все равно будет готово через полчаса, а  за
это время ? - Пойдемте, - предложил он своим гостям, - Акрам-киши  будет
очень рад встретить нас в своем доме. Мы как раз пригласим его  к  себе.
Может, мне послать к нему своего сына?
   - Нет-нет, - возразил Касумов, - давайте лучше пойдем  к  нему  сами.
Это очень далеко от вашего дома?
   - Нет, минут пять, - улыбнулся Нияз,  показывая  в  сторону  моря,  -
старик живет совсем один. Он будет рад гостям.
   Они вышли из дома и направились к морю. За Касумовым  пошли  два  его
сотрудника. Нияз-муэллим беспокойно оглянулся, увидев, какой  процессией
они движутся к дому соседа.
   - Что-нибудь случилось? - спросил он у Сабирова.
   - Нет, - успокоил его родственник, - они хотят выяснить насчет  этого
турка.
   - Понятно, - улыбнулся Нияз-муэллим, - у каждого своя работа.
   Они дошли до старого дома, открыли калитку, вошли во двор.
   - Акрам, - крикнул громко Нияз, - принимай гостей.
   - У него нет собаки? - удивился Эльдар Касумов.
   - Есть, - кивнул Нияз, - но ее почему-то  не  слышно.  У  него  очень
хорошая, собака.
   Он подошел к будке, посмотрел по сторонам, прошел дальше к сараю.  За
сараем был большой каменный бассейн. Нияз-муэллим недоуменно остановился
и осторожно открыл дверь в сарай. Внутри громко жужжали  большие  черные
мухи. Он вгляделся, сделал шаг и остановился, пораженный. На полу лежала
собака. Ее поза и высунутый язык свидетельствовали о  смерти  животного,
происшедшей достаточно давно. Над  ее  уже  разлагающимся  телом  летали
неприятные мухи. Касумов заглянул в сарай и бросился к дому.
   Дверь была заперта на ключ. Его  сотрудники  выломали  ее  и  первыми
ворвались в дом. Касумов вошел  следом.  За  ним  осторожно  последовали
Нияз-муэллим и Сабиров. Теперь уже не  оставалось  никаких  сомнений.  В
доме  стоял  специфический  запах.  На  полу  лежал  Акрам-киши,  нелепо
подвернув под себя руку.
   Один из сотрудников наклонился над ним. Потом поднял голову.
   - Кажется, он умер несколько дней назад, - сказал он.
   - Его убили, - кивнул Эльдар.
   - Как убили? - испугался Нияз-муэллим.
   - Как и его собаку, -  пояснил  Касумов,  наклоняясь  над  убитым,  -
скорее всего, отравили. Сильный, неприятный запах. Вызывайте  экспертов,
- приказал он одному из своих людей, - и сообщите в прокуратуру.
   Внезапно Сабиров с криком выбежал из дома. Его стошнило, и  он  стоял
во дворе,  дрожа  всем  телом.  Нияз-муэллим  растерянно  вышел  следом.
Третьим из дома показался Эльдар Касумов.
   - Кто его мог убить? - тревожно спросил Нияз-муэллим.  -  У  него  не
было врагов. Это был такой хороший человек.
   - Тот, кто попросил его об этом турке,  чтобы  вы  предложили  своему
родственнику провести его через депутатскую, - хмуро пояснил Касумов.  -
Видимо, он знал просившего лично и тот решил не оставлять свидетелей.
   - Люди совсем озверели, - печально сказал Нияз-муэллим. - Разве можно
убивать человека за такой пустяк? Разве они не боятся Аллаха?
   - Наверное, нет, - пожал плечами Эльдар, - это не  те  люди,  которых
может мучить совесть. Вспомните еще раз,  может,  он  говорил  вам,  кто
именно  его  просил  за  этого  турка,  чтобы   вы   предложили   своему
родственнику ему помочь.
   - Нет, не говорил. Он знал, что мой родственник едет в Москву. Я  ему
об этом рассказывал. Иногда он отправлял с ним посылки для  дочери.  Она
живет в Москве. И в этот раз он просил передать посылку для  дочери.  Он
обычно посылал для внуков фрукты или свежую зелень.
   - Когда это было?
   - Не помню. Числа десятого  или  двенадцатого,  когда  он  выезжал  в
Москву, - Нияз-муэллим показал на своего родственника, который  все  еще
не пришел в себя.
   - А потом он пришел к вам и попросил за турка?
   -  Да.  Хотя  нет.  Сначала  он  спросил,  когда   возвращается   мой
родственник в Баку и я ему сказал, что девятнадцатого.  Брат  моей  жены
тоже в Москве, и мы узнали обо всем от него.
   - И вы рассказали об этом своему соседу?
   - Кажется, да. Но он знал точно, какого числа будет обратный рейс.
   Да-да, он точно знал, я ему говорил. Несчастный человек, так  страшно
умер. Как его дочь будет переживать, - вздохнул Нияз-муэллим.
   - Когда он вас попросил сказать своему родственнику, чтобы тот  помог
турку?
   - Кажется, семнадцатого или восемнадцатого. Я точно не  помню.  Но  я
попросил сына из города позвонить в Москву и все передать. Сын  позвонил
и передал. Но он ничего не знает, - торопливо добавил на  всякий  случай
Нияз-муэллим, - он передал все, что я его просил.
   - Понятно, - вздохнул Касумов, доставая записную книжку, - дайте  мне
номера телефонов и адреса в Москве дочери погибшего и брата вашей жены.

Баку. 3 апреля 1997 года

   Прилетев в Баку, Дронго позвонил в израильское посольство. Павел ждал
его звонка и попросил его приехать. Дронго понимал,  почему  его  бывший
однокурсник настаивает на частых встречах именно  в  посольстве.  Нельзя
было исключить  возможности  прослушивания  их  беседы  как  со  стороны
азербайджанских властей, так и со  стороны  иранской  разведки,  которая
держала под пристальным контролем все, что было связано  с  посольствами
Израиля и США. В свою очередь местные резидентуры ЦРУ и  МОССАД  в  Баку
самым серьезным образом занимались  иранским  посольством,  а  заодно  и
контролировали работу друг друга.  Кроме  того,  нельзя  было  исключать
возможность  прослушивания  их  беседы  и  со   стороны   самой   мощной
резидентуры в Баку - представителей российской разведки,  которая  имела
самую разветвленную сеть  агентов  по  всему  Азербайджану.  Даже  южные
соседи Азербайджана - иранцы, даже богатые американцы,  даже  вездесущие
представители МОССАД и дотошные англичане не имели такой бескорыстной  и
мощной агентуры, как российская разведка. При этом в Баку было немало  и
людей влияния Москвы,  на  которых  всегда  можно  было  рассчитывать  в
сложных условиях.
   Израильские спецслужбы традиционно старались не доверять  собственных
секретов никому, даже своим самым близким союзникам, за которыми они  на
всякий случай тоже  следили.  Поэтому  Дронго  не  удивился  предложению
Гурвича и приехал в посольство, заметив, что наблюдение за ним  все-таки
установили. По манере наблюдения,  по  характерным  методам  агентов  он
понял, что это работа агентов азербайджанской службы  безопасности.  Это
была  удивительная   смесь   традиционных   приемов   бывшей   советской
контрразведки, помноженных  на  некоторые  новаторские  приемы  турецких
специалистов. Таков был и стиль работы многих правоохранительных органов
Азербайджана,  где  специалисты  старой   школы   уживались   с   новыми
сотрудниками, проходившими практику в западных спецшколах.
   В посольстве Гурвич принял его не один. В Баку снова прилетел генерал
Райский, решивший лично встретиться с Дронго. Именно этим  визитом  было
вызвано столь повышенное внимание к  самому  Дронго  со  стороны  других
спецслужб. Посла в этот  раз  при  разговоре  не  было,  они  беседовали
втроем. Дронго подробно рассказал о  своем  визите  в  Иран,  пересказал
разговор с Али Гадыром Тебризли.
   После чего наступило молчание.  Генерал  Райский  тяжело  вздохнул  и
спросил:
   - Вы верите в искренность Тегерана?
   - Я не думаю, что у них есть основания нас обманывать.
   - А если все это хорошо продуманная игра? И покушение в лифте,  когда
они так быстро остановили кабину, сумев предотвратить убийство. И  столь
эффектное появление Али Гадыра? Вам не кажется, что это может быть  игра
иранской разведки?
   - Нет, не кажется. Лифт остановился до того, как убийца  достал  свое
оружие. Я видел его лицо. Он явно колебался. Таким хорошим актером он не
мог быть. И потом, его действительно  пристрелили.  Это  была  не  игра,
генерал.
   - Все правильно. Но вы не подумали, что в саму игру мог быть вставлен
и этот несчастный, которому действительно поручили вас убить, и  который
не ожидал, что ему помешают.  Вполне  возможно,  что  его  пистолет  был
заряжен холостыми патронами, а его убрали  только  потому,  что  он  мог
невольно стать нежелательным свидетелем.
   - Не получается, - упрямо  возразил  Дронго,  -  я  знаю  Али  Гадыра
достаточно давно. И он знает меня. Первое, что  я  должен  был  подумать
после этого покушения, это сделать вывод о том,  что  подобную  имитацию
убийства подстроили сами иранцы. Но  именно  поэтому  они  не  стали  бы
действовать столь примитивно. Они могли бы разыграть нечто гораздо более
серьезное. И если они действительно хотели  помешать  расследованию,  то
достаточно было  меня  вывести  из  строя,  причинив  не  очень  тяжелое
ранение, с таким расчетом, чтобы я мог вернуться в Баку, рассказать  вам
обо всем и не принимать  больше  участия  в  расследовании.  И  наконец,
главное. Если это игра Тегерана, то почему Али Гадыр сообщил мне о  том,
что террорист находится сейчас в Сирии. Это был мой  собственный  вывод,
который я сделал в Баку. А он его подтвердил. Если они начали  игру,  то
почему сообщают мне местонахождение Мула, тем более  зная,  что  я  могу
сообщить об этом вам. И наконец, слова Али  Гадыра  о  "контракте  века"
между французской нефтяной компанией "Тотал",  российским  "лукойлом"  и
иранской нефтяной компанией. Я ведь могу проверить все эти данные. И  вы
можете проверить...
   - Это правда, - кивнул генерал Райский, ничего проверять не нужно.
   Один из наших отделов уже давно  занимается  этой  проблемой.  Иранцы
действительно готовы начать сотрудничество с французами и  росс