около стола, бросился к бармену узнать, где находятся туалеты. Они находились справа от бармена, здесь был выход в узкий коридорчик, откуда можно было пройти в туалеты. Дронго вышел в коридорчик и прошел дальше. Увидев женский туалет, он толкнул дверь и вошел в него. Здесь никого не было. Одна кабинка. Небольшое окно над головой. Дронго подошел к окну, попытался влезть на закрытый унитаз. Посмотрел наверх. Нет, отсюда выбраться невозможно. Даже гимнасту было бы сложно отсюда вылезти. А в ее платье - абсолютно невозможно. Он потрогал верхнее окно. Она даже отсюда не пролезет.
     - Что вы здесь делаете? - услышал он ее голос за спиной.
     Дронго обернулся. Она стояла в дверях и недоуменно смотрела на него.
     - Может, вы наконец объясните мне, что происходит? - спросила она.
     Он тщательно помыл руки и, достав свой носовой платок, вытер их, после чего наконец взглянул на Мурсаеву.
     - Зачем вы пришли в женский туалет? - подозрительно спросила она. - Вы проверяете меня? Хотели убедиться, могла ли я отсюда вылезти? Неужели вы думаете, что я бы вышла отсюда, не сказав вам?
     - Уже не думаю. - Он вышел из туалета, кивнул бармену и пошел к выходу. Она шла следом, не решаясь ничего спрашивать. Наконец, когда они оказались на улице, Эльза спросила:
     - Что происходит? Вы можете мне объяснить?
     - Нам нужно срочно уезжать из Амстердама, - пробормотал Дронго, - сесть на поезд и срочно уехать. В Брюссель или в Париж. Или в Германию.
     - Почему?
     - Сафиев убит, - он встал перед ней, глядя ей в глаза и внимательно наблюдая за ее реакцией.
     Она не вздрогнула, не испугалась. Но и не обрадовалась. Она смотрела ему в глаза.
     - Как это убит?
     - Мы опять опоздали, - сказал он, - пока мы сидели в кафе, убийца нашел его в отеле. Или выследил, когда Сафиев возвращался из полиции. Выследил и зарезал. Но я могу вам сказать, что убийца на этот раз допустил ошибку. Я знаю всех, кому было известно о нашем визите. А значит, круг подозреваемых достаточно небольшой. И я вычислю того, кто направил сюда убийцу.
     Она смотрела ему в глаза. Внимательно, прямо. В них не было ничего, кроме решимости идти до конца.
     - Собаке - собачья смерть, - твердо сказала она, - значит, вы все-таки думали, что это я убила его? Думали, что это я могла убежать из кафе и зарезать его. Неужели правда вы так думали?
     - Нет, - ответил Дронго, - но я должен проверять все версии. Идемте скорее в отель, нам нужно быстрее покинуть Амстердам, чтобы не давать объяснений в полиции. Иначе потом мы попадем в списки нежелательных лиц, и нам никогда больше не дадут Шенгенской визы.
     Чтобы собрать вещи, расплатиться за два номера в отеле и приехать на вокзал им понадобилось около тридцати минут. Взяв два билета первого класса, Дронго и его спутница оказались в вагоне поезда, следовавшего до столицы Франции. И только после того как стюарт разнес напитки и они немного успокоились, она наконец спросила у него:
     - Расскажите мне теперь, что там произошло?
     - Сначала извините меня, - пробормотал Дронго, - увидев убитого, я был вне себя от разочарования и злости. Конечно, в первую очередь я должен был заподозрить вас. Ведь именно вам я все рассказал и вы с самого начала знали, куда мы едем и с кем будет встречаться... Кто-то идет по нашим следам. Нам нужно понять, кто и зачем. Возможно, это те самые люди, которые ломились к вам в квартиру. Или избили Пашу Головина. Не хочу гадать. Но я знаю, что про наш визит в Голландию знало не так много людей.
     Она молча слушала.
     - Кроме нас с вами, знал еще Леонид Кружков. Я могу ошибаться в людях, но не настолько. По-моему, он не может стать предателем или пособником убийц.
     - А деньги за несделанную работу он у меня взял, - заметила она.
     - Если бы вы только знали, как он старался. Он даже в Сыктывкар сам поехал, чтобы найти хоть какие-нибудь следы. Парень не виноват, что эта задача оказалась ему не по плечу. Кроме него, о нашей поездке мог знать Георгий Шенгелия. Он хотел со мной завтра встретиться, а я сказал ему, что завтра не смогу. Он мог догадаться. Затем следователь Линовицкая, которая приходила ко мне ночью. Вот и все. Больше никто не мог знать. Хотя нет... Если прослушивали мой телефон, то могли понять, о ком именно мы говорим. Я примерно знаю, кто это мог быть.
     - Кто, - спросила она, - кто еще?
     - Компания ОНК, - объяснил Дронго, - государственная нефтяная компания, за которой стоят интересы некоторых высокопоставленных лиц из правительства. Служба безопасности компании вполне могла организовать прослушивание моего телефона и выйти на Сафиева. Но тогда кто и зачем убил Аллу? И тем более Мальгасарова? Непонятная ситуация.
     - Что вы хотите делать? - поинтересовалась Мурсаева.
     - Поскорее вернуться в Москву и попытаться выяснить, прослушивался ли мой телефон, и если да, то кому было выгодно это. Я все еще не могу связать все эти убийства. Словно неведомый убийца действует как маньяк, пытаясь убивать всех, с кем мы хотим поговорить.
     - Вы верите, что моего брата застрелили маньяки? - удивилась она.
     - Не верю. Именно поэтому и пытаюсь понять логику этих преступлений.
     Он замолчал, откидывая голову на спинку сиденья, чтобы продумать ситуацию. Получается, что ему отрезали все концы. Все нити, которые вели к разгадке убийства Салима Мурсаева, неизвестные сумели обрубить. Но здесь есть момент, на который он обязан обратить внимание. Салим Мурсаев и Юрий Авдеечев были убиты профессиональными киллерами из автоматов и пистолетов. То же случилось и с Мальгасаровым. А вот Аллу они почему-то задушили. Хотя опытный киллер не станет полагаться на подобный способ умерщвления. И уж тем более нож - не его оружие.
     Далее. Где находится Сафиев, не знал никто, ни один человек, пока из Парижа не позвонил комиссар Брюлей. Предположим даже, что телефон прослушивался. Но и в этом случае убийцы могли узнать о местонахождении Сафиева только вчера. Значит, они могли прилететь в Амстердам на нескольких самолетах, вылетевших из Москвы в промежуток между вчерашним вечером и сегодняшним утром. Надо изучить списки пассажиров этих рейсов. У него есть код доступа на аэрофлотовский сайт, и он может проверить списки.
     Но если убийца или убийцы вылетали так срочно, то вполне вероятно, что у них не могло хватить времени на провоз оружия или получение его в Западной Европе. Хотя нелогично получается. Когда убивали Салима Мурсаева, у них было оружие, а когда нужно было убить Сафиева, то нет? Так не бывает. Значит, в Париже они могут достать оружие, а в Амстердаме нет? Дронго почувствовал, что находится на верном пути.
     Многое можно понять, если предположить, что действуют две разные группы. Одна убирает Салима Мурсаева и его компаньона. Вторая - Аллу, Мальгасарова. И находит в Амстердаме Сафиева. Тогда получается, что эти две группы должны ненавидеть друг друга и рано или поздно столкнутся. Из всех, кто окружал Мурсаева, в живых осталась только его сестра, Эльза Мурсаева. Хотя - нет, не только она. В компании остался первый вице-президент Матвей Ивашов. Если предположение верно, то следующей жертвой он и станет. Или Мурсаева. Возможно, Шенгелия. На худой конец - Кобаев. У него ведь тоже пять процентов акций. И есть еще неизвестно куда пропавший член клуба "Орфей" Мехти Самедов. Интересно, что это случилось в Сыктывкаре несколько месяцев назад. А Мальгасаров так и не поставил рядом с его фамилией традиционную надпись "выбыл". Рядом с Аллой он мог не успеть поставить, а вот рядом с Самедовым просто обязан был сделать эту запись. Но не сделал. Тогда выходит, что Самедов не исчез. А иногда бывал в клубе, и, видимо, Мальгасарову о том было известно.
     Значит, пять человек. Мурсаева, Шенгелия, Ивашов, Кобаев, Самедов. Один из них - возможная жертва убийцы. Но по какому принципу убийца их выбирает? Или он заранее узнает, с кем именно собирается встретиться Дронго. Заранее узнает? Он начал вертеть головой, разгоняя кровь. В шее слышался некий хруст, сказывалось его многочасовое сидение у компьютера. Заранее знает, вспомнил Дронго.
     Он начал продумывать эту мысль, прокручивать в памяти события последних дней. И вдруг вздрогнул. Кажется, он забыл некоторые детали случившихся событий. Он снова начал вспоминать их и на этот раз даже зажмурился от своей догадки. Если он прав, если он верно рассуждает, то все изрядно меняется.
     - Вам плохо? - спросила Мурсаева.
     - Да, - ответил Дронго, - мне очень плохо. Получается, что я невольно вывел убийцу на Сафиева. И подставил несчастного под нож.
     - При чем тут вы?
     - Вчера вечером мне позвонил комиссар Брюлей. До этого ни один человек в Москве не знал, где именно находится Сафиев. Значит, убийца мог узнать адрес несчастного только от меня.
     Она смотрела на него широко открытыми глазами.
     - Кто убийца? - тихо спросила она.
     - Этого я пока не знаю, - Дронго снова закрыл глаза. И больше ничего не говорил до того момента, когда поезд прибыл в Брюссель. Здесь была самая длительная остановка.
     Скорый поезд должен был доставить их из Брюсселя в Париж всего за полтора часа. Когда половина пути осталась позади, Дронго наконец открыл глаза и обратился к Мурсаевой:
     - Я думаю, что нам не следует задерживаться в Париже. Я понимаю, что вам, возможно, хочется остаться. Но будет правильно, если мы немедленно улетим в Москву. Первым рейсом. По правде говоря, было бы еще лучше, если бы я улетел, а вы бы остались. Хотя бы на несколько дней.
     - Нет, - сказала она, покачав головой, - я ненавижу Париж... - она взглянула на него, ничего больше не добавляя. Но в том и не было надобности. Все ясно: в Париже убили ее брата.
     - Ладно, улетим вместе, - согласился Дронго, - только учтите, что вам придется жить у меня.
     - Я мешаю вам. Вы же сами знаете, что я вам мешаю. Вчера приходила следователь, и мне нужно было сидеть взаперти и не дышать, чтобы не обнаружить себя. Наверно, у вас будут появляться и другие люди. Мне нужно переехать домой.
     - Тогда все наше расследование будет ни к чему, - напомнил Дронго, - если с вами что-нибудь случится... Есть очень много вопросов, на которые можете ответить только вы.
     - Может, мне снять номер в отеле? Мне не хочется мешать вам, - снова сказала она.
     - Вы мне не мешаете. Давайте отложим этот разговор до Москвы, - предложил Дронго.
     Еще через час они прибыли на Северный вокзал Парижа, откуда, взяв такси, сразу поехали в аэропорт Шарля де Голля. Выяснилось, что прямых вечерних рейсов нет и лететь придется через Франкфурт. В этот немецкий город каждые полчаса отбывали самолеты, а уже оттуда только "Люфтганза" совершала четыре рейса в день в Москву. Вылететь из Парижа можно было через сорок минут. Парижский аэропорт имени Шарля де Голля когда-то был символом прогресса, и его стеклянные ярусы, пересекающие внутренний атриум аэропорта с разных сторон, были весьма смелым дизайнерским решением в шестидесятые годы. Но с годами аэропорт обветшал, кое-где треснули панели облицовки, в некоторых местах плохо работали дорожки эскалаторов. Аэропорт нуждался в реконструкции, и многие международные рейсы уже совершались из Орли.
     Во Франкфурт можно было улететь, не проходя пограничного и таможенного контроля. Сказывалось преимущество Шенгенской зоны. Они сидели в кафе, и Дронго по-прежнему молчал, размышляя о случившемся. Мурсаева взглянула на него.
     - Называется приехали в Европу, - сказала она несмело.
     - Никто не мог предположить того, что произойдет, - хмуро сказал Дронго.
     - Вы чем-то недовольны? - спросила она.
     - Когда я совершаю явные ошибки, я бываю недоволен. Скажите, вы кому-нибудь рассказывали о нашем путешествии?
     - Нет, конечно. Кому я могла рассказать? На работе я сообщила главному редактору, что вылетаю в Европу и попросила три дня отпуска. Она мне разрешила, знает, что у меня сын учится в Англии. А больше никому не говорила.
     - Вы знали, что ОНК хочет купить компанию вашего брата?
     - Понятия не имела. В этих делах я не разбираюсь, я же вам говорила. Думаете, что из-за этого убили моего брата?
     - Во всяком случае, его положение становилось достаточно сложным. Он заложил двадцать пять процентов своих акций, понимая, что их могут выкупить его конкуренты. Неужели он вам ничего об этом не рассказывал?
     - Нет, ничего.
     - Пять процентов, - вспомнил Дронго, - ОНК не хватало пяти процентов, чтобы получить контрольный пакет акций и стать фактическим хозяином "Прометея". И насколько я могу судить, они уже сумели купить эти пять процентов, иначе не стали бы вмешиваться в ход расследования и просить меня завершить свои поиски. Но Шенгелия уверял меня, что не продал свои пять процентов, и я ему верю. Он очень богатый человек, достаточно независимый, на него не так-то легко оказать давление. Даже такой крупной государственной структуре, как ОНК. Если он сказал правду, то получается, что пять процентов своих акций продал кто-то другой. И человек, который продал эти пять процентов, должен был понимать, что он делает, фактически передавая контрольный пакет акций в руки конкурента "Прометея".
     - У рядовых акционеров было мало акций, - вспомнила она, - не так много. Кажется, ОНК сумел собрать до двадцати процентов.
     - Верно. Пятьдесят процентов акций плюс одна были у вашего брата. А по пять процентов имели другие крупные акционеры. Клуб "Орфей", который представлял Шенгелия, семья Авдеечева, Ивашов и Кобаев. Правильно?
     - Да. Только вы напрасно гадаете. Акции мог продать только Шенгелия.
     - Почему только он?
     - Кобаев был старым другом нашей семьи. А Ивашов и так стал исполняющим обязанности президента компании. Зачем ему отдавать акции компании, в которой он стал руководителем?
     - Правильно, - согласился Дронго, - а вы говорите, что не разбираетесь в этих делах. Рассуждаете вы достаточно квалифицированно.
     - Просто я не могу поверить в предательство Ивашова или Кобаева. Поэтому считаю, что это сделал Шенгелия. Он человек с большими связями, и на него могли выйти нужные люди.
     - А семья Авдеечева? После смерти мужа его вдова могла решить продать акции.
     - Никогда. Я знаю Лизу. Она скорее умрет с голоду, но не отдаст акций. К тому же она неплохой экономист, знает толк в подобных вещах. Кстати, прямо сейчас я могу позвонить и узнать у Лизы, что она сделала с акциями компании "Прометей".
     Эльза Мурсаева достала мобильный аппарат. Быстро набрала номер.
     - Лиза, здравствуй, - сказала Мурсаева, взглянув на Дронго, - как дела? Да, я знаю. Мне тоже ужасно жалко. С Аллой все так страшно получилось. Нет, мы пока ничего не знаем. Спасибо, Лиза. Спасибо тебе за все. Я хотела узнать у тебя насчет акций. Да, да, насчет пяти процентов акций компании "Прометей". Они еще у тебя? Ты их никому не продала? Нет? Спасибо большое, Лиза. Да, я завтра буду в Москве. Нет, я остановлюсь не дома. Приеду и тебе все расскажу. Спасибо, спасибо, Лиза.
     Она убрала аппарат. Объявили о начале посадки на рейс во Франкфурт.
     Они встали на длинную ленту транспортера, вывозившего их в салон для посадки.
     - Может, они набрали еще пять процентов у мелких вкладчиков? - предположил Дронго.
     - Нет, - ответила она, - иначе об этом все бы узнали. Это невозможно.
     - Но у них есть контрольный пакет акций, - настаивал Дронго, - я в этом уверен. Можно проверить по регистрации, у кого именно они купили недостающие акции, но это сложное дело.
     - Все-таки Шенгелия, - убежденно сказала она, - а Мальгасаров мог об этом знать.
     - Может, еще раз поговорить с Ивашовым? И с Кобаевым? Дайте мне номер его телефона.

Глава 19

     Они вернулись в Москву поздно вечером. Дронго позвонил Сергею, чтобы их встретили в аэропорту, и водитель приехал вместе с Кружковым.
     Когда сели в машину, Кружков спросил:
     - Вы его не нашли?
     - Нашли, - ответил Дронго, - только очень поздно. Кто-то успел перед нашим приездом загнать нож ему в сердце.
     Кружков вздрогнул. Обернувшись, посмотрел на Дронго и на его спутницу.
     - Его убили? - не поверил он. - Его тоже убили?
     - Вот такой невероятный факт, - невесело прокомментировал Дронго, - мы опять не успели.
     - Но так не бывает, - возразил Кружков.
     - Не бывает, - согласился Дронго, - вот такая опрокинутая реальность у нас получается. Но я сам видел убитого. Стоял рядом с ним. И не доверять собственным глазам у меня нет оснований.
     - В обоих случаях вы видели убитых, - взволнованно сказал Леонид.
     - Надеюсь, ты не считаешь, что именно я убил их? - невесело спросил Дронго.
     - Нет, - ответил Кружков, - но это сделал человек, который знает, куда вы пойдете.
     - Все, кто знал о моей поездке, находятся в этой машине, - ответил Дронго.
     Кружков поежился под его взглядом.
     - Я никому не рассказывал о вашей поездке, - на всякий случай сказал он.
     - Я тоже не рассказывала, - вставила Мурсаева, - но наш друг даже проверил меня, прежде чем решил рассказать мне, что случилось с этим мерзавцем Сафиевым.
     Даже после его смерти она не могла успокоиться.
     - Вы знаете, - решительно сказала она, - я думаю, будет правильно, если вы отвезете меня в отель. Например, в "Метрополь" или в "Балчуг". Я останусь там несколько дней. В отеле меня не найдут. А у вас получится чистый эксперимент. Вы точно будете знать, кто рядом с вами работает против вас.
     - Может, вы и правы, - согласился Дронго, - Сергей, поверни в сторону "Метрополя". Мы оставим госпожу Мурсаеву в отеле.
     Выйдя из машины перед отелем, она сказала:
     - Даже если со мной что-то случится, найдите убийц моего брата. - И протянула Дронго записку. - Это адрес моего сына. Позвоните ему и скажите, кто заказал убийство моего брата. Деньги на ваш счет я сегодня переведу, не дожидаясь итогов расследования.
     - К чему такие мрачные мысли, - возразил Дронго, - кроме нас троих, никто не знает, что вы остались в этом отеле. Надеюсь, что все будет хорошо.
     Кружков проводил ее в здание отеля.
     - Уже устроилась, - сказал он, возвратившись и усаживаясь в машину, - вы думаете, что это она?
     - Заказала убийство своего брата? Нет, конечно, она его слишком любила.
     - Ну, тогда она могла нанять убийцу, который шел бы по вашим следам, расправляясь с теми, кого она считает виноватыми в смерти своего брата. Она достаточно мстительный человек, - предположил Кружков. - А если она сама... убила Сафиева?
     - Нет, я проверял. Видимо, она почувствовала, что ей не до конца верят, поэтому решила остаться в отеле. Наверно, немного и обиделась на меня. Который сейчас час?
     - Половина двенадцатого, - ответил Сергей, - мне ехать домой?
     - Нет, - ответил Дронго, - пока за мной по пятам ходит убийца, который уже дважды меня опережал, я обязан быть расторопнее. Подожди немного, я поговорю с одним человеком. Возможно, нам придется встретиться уже сегодня.
     Дронго достал мобильный телефон, набрал номер. Ему сразу ответил мужской резкий голос.
     - Господин Кобаев? - спросил Дронго.
     - Да. Кто со мной говорит?
     - Частный эксперт. Меня обычно зовут Дронго. Госпожа Мурсаева попросила меня помочь в расследовании убийства ее брата.
     Кобаев молчал.
     - Вы меня слышите? - спросил Дронго.
     - Да, - ответил Кобаев, - но мне она ничего про вас не говорила.
     - Возможно, - согласился Дронго, - и тем не менее мне нужно срочно с вами встретиться. Очень важный разговор.
     - Прямо сейчас, ночью? - удивился собеседник.
     - Да. Это очень важный разговор.
     - Только с одним условием, - предложил Кобаев, - я перезвоню Эльзе и узнаю у нее про вас. Если она подтвердит мне ваши полномочия, я буду с вами разговаривать. Оставьте ваш телефон.
     - Она узнает о вашей предстоящей встрече, - встревожился Кружков.
     - Узнает, - кивнул Дронго, - и мы тоже наконец все узнаем. Если она действительно связана с неизвестным нам убийцей, то тогда Кобаеву грозит опасность. А если нет... значит, мы ошибаемся. На всякий случай нужно позвонить и предупредить Коба