только в  кино
можно подняться наверх и  двумя  точно  отработанными  ударами  покончить  с
хорошо подготовленными людьми, словно это два манекена. В жизни все  намного
сложнее. "И умный человек не стал бы подниматься наверх", - подумал Дронго.
   Но у него не было другого выхода. Он поднялся еще  на  один  этаж.  Сразу
увидел снайпера. Тот лежал на недостроенной  площадке  и,  наведя  ружье  на
улицу, спокойно следил за всем происходящим через оптический прицел. Второго
нигде не было. Дронго посмотрел на  часы.  Оставалось  четыре  минуты.  Куда
делся второй?
   Если через минуту он не увидит второго, нужно будет действовать, невзирая
на риск. Вот он! Второй спускался с другой стороны площадки. "Надеюсь, внизу
можно будет до него  добраться",  -  подумал  Дронго,  быстро  спускаясь  на
следующий этаж. Стараясь бежать бесшумно,  он  быстро  добрался  до  правого
крыла здания. Замер. Достал пистолет. Драться с  неизвестным  противником  -
все равно что прыгать в чан с неизвестной жидкостью. Там может быть и  вода,
но может быть и кислота.
   Этот парень, очевидно, торопился. Дронго подождал, пока он поравняется  с
ним, и сильно ударил его по голове рукояткой  пистолета.  Незнакомец  рухнул
как подкошенный. Дронго убрал пистолет и пробежал  в  другую  сторону,  чтоб
снова подняться наверх. Оставалось три минуты.
   Снайпер по-прежнему лежал все в  той  же  позиции.  Как  глупо,  вспомнил
Дронго. Нужно было взять хотя бы каску того парня, чтобы спокойно подойти  к
снайперу. Но на размышление не было времени. Он вздохнул и пошел к лежавшему
на полу человеку. Шаг, второй, третий. До снайпера  оставалось  еще  слишком
большое расстояние.
   Тот  все-таки  услышал  шаги  и  обернулся.  Мгновение,   чтобы   оценить
обстановку. Главное - не бежать, твердо  знал  Дронго.  Он  просто  спокойно
подходил. Парень с винтовкой начал подниматься.  Он  еще  ничего  не  решил.
Подходивший человек ничем ему не угрожал и  ничего  не  говорил.  Он  просто
подходил, даже не очень спешил, и это  более  всего  выбивало  из  состояния
равновесия. Снайпер поднялся на одно колено.
   - Кто вы?
   - Я из милиции, - спокойно ответил Дронго, подходя совсем близко.  -  Мне
приказали передать вам, что все кончено.
   - Что кончено? - Снайпер встал наконец на ноги, поднимая  винтовку,  и  в
этот момент Дронго нанес сильный удар по лицу. Снайпер пошатнулся и  получил
второй удар. На этот раз он упал. Шанса подняться  Дронго  ему  не  дал.  Он
прыгнул на него и нанес третий удар. Парень дернулся и затих.
   Дронго потрогал пульс. "Слава богу,  дышит",  -  обрадовался  он.  Больше
всего на свете он не любил убивать.  И  старался,  по  возможности,  никогда
этого не делать. Он наклонился. У парня был свой ремень. Теперь нужно  найти
подходящую балку. Главное, чтобы она была достаточно  крепкой.  Он  подтянул
тело и связал парню руки ремнем. Затем забрал винтовку.
   Оставалось две  минуты,  полторы.  Виноградов  где-то  рядом.  Он  сейчас
подходит к площади. Если дать ему сигнал, он может уйти, но после этого  они
больше никогда  не  увидятся.  Старшему  лейтенанту  может  просто  надоесть
подобная игра в кошки-мышки. Однако никаких других вариантов не  существует.
Шансы на то, что они смогут  уйти  с  площади  после  встречи,  ничтожны.  И
рисковать нельзя.
   Вон то угловое стекло подойдет. Он тщательно прицелился и выстрелил. Звук
выстрела и разбитого стекла отозвался громким эхом. Теперь в другое  стекло.
Выстрел. Еще один. Четвертый. Пятый. Шестой. Все. Магазин пуст.
   Он бросил винтовку, достал платок, вытер отпечатки пальцев на ней. Теперь
нужно уходить. "Нельзя требовать от человека больше, чем он может  сделать",
- подумал Дронго. Он уходил в другой конец здания, уже  слыша,  как  повсюду
кричат и суетятся люди. "Надеюсь, с этими парнями все в порядке", -  подумал
Дронго о двоих сотрудниках ФСБ, оставшихся на стройке. Он прыгнул со второго
этажа на кучу песка, чтобы ускорить свой побег,  встал,  почистил  костюм  и
заторопился в другую сторону. "Вечер, двадцать второго, - вспомнил он.  -  Я
спас жизнь Виноградову, но, кажется, угробил  чьи-то  другие  жизни.  Завтра
будет двадцать третье число. Придется поехать во Внуково".
   Но уже сегодня нужно поехать к Надежде Ковровой,  обговорить  с  ней  все
детали. К Ковровой? Он вдруг замер. Ведь они знали, что он  поехал  в  Санкт
Петербург. Значит, знали, что он оттуда звонил. Они  могли  проверить,  куда
именно он звонил, уже там  в  Ленинграде.  А  могли  успеть  подключиться  к
телефону монастыря прямо здесь, в Москве. Чтобы  доехать  до  монастыря,  им
нужен был час, а чтобы подключиться?
   Никакой мистики не было.  Они  сумели  вычислить  человека,  позвонившего
Виноградову. "Господи, только не это", - с ужасом подумал он, осматриваясь в
поисках нужного ему автомобиля.  Он  помнил,  где  она  жила.  Сейчас  нужно
обязательно успеть. Поиски машины затягивались.
   Наконец  ему  удалось  остановить   какой-то   полуразвалившийся   старый
"Москвич". Он назвал адрес. Ехать пришлось долго.  Водитель  по  неопытности
сунулся через  центр  города,  а  там,  как  всегда  бывает,  они  попали  в
гигантскую пробку. Несмотря на нетерпение Дронго, им пришлось прождать более
двадцати минут.
   Нужно было позвонить, укорял он себя, сознавая, что звонить было  нельзя.
Если они узнали про встречу на Миусской  площади,  значит,  могли  узнать  и
телефон Ковровой. Казалось, этот автомобиль никогда  не  доедет  до  нужного
места.
   Они добрались только через сорок минут. Быстро расплатившись, он взглянул
на дом. Если он опоздал, здесь уже никого не должно быть. Если  не  опоздал,
тем более. Ее давно уже увезли, и вряд ли они поверят, что он окажется таким
идиотом, чтобы сунуться именно сюда.  Один  контрольный  круг  вокруг  дома,
второй круг. Все спокойно, тихо. Он  находит  на  улице  телефон  и  звонит.
Восемь звонков подряд. Никто не отвечает. Дронго смотрит на часы. Прошло уже
больше часа с момента его исчезновения с  Миусской  площади  Может  быть,  у
противоположной стороны более мобильные автомобили и они смогли попасть сюда
раньше?
   Такую ситуацию никто не мог предусмотреть. Но все равно проверить  нужно.
Он снова звонит. И опять никакого ответа. А ведь она специально поселилась в
этой квартире, чтобы только отвечать на его звонки. И она знает, что в  семь
часов вечера у него будет встреча с Виноградовым. По  логике  развития,  она
просто обязана сидеть дома, в ожидании столь важного  звонка.  Он  звонит  в
который раз, и в который раз ему отвечает  молчание.  Делать  нечего,  нужно
проверять непосредственно на месте.
   Дронго начинает поиск. В соседнем  дворе  на  скамейках  сидят  несколько
совсем юных ребят. Он подходит к их группе.
   - Добрый вечер.
   Настороженный взгляд подростков  не  обещает  ничего  хорошего.  Взрослые
обычно так просто не подходят, а кто рискует,  может  нарваться  на  крупные
неприятности. Но сейчас у него нет другого выхода.
   - Ребята, - говорит Дронго, - у меня к вам просьба. Нужно проверить  одну
квартиру. Там девушка должна меня ждать. Но я не могу туда идти, вдруг  дома
кто-нибудь из ее родных. Вы меня понимаете? Кто мне может помочь?
   Снова молчание, наконец один - белобрысый - лениво цедит:
   - Бегать задарма придется?
   - Нет, - Дронго достает  пятидесятидолларовую  бумажку.  Парень  искренне
удивляется.
   - Мало, давай сотенную. Ты со своей бабой встретиться хочешь, а жмешься.
   "Какие воспитанные дети", - со скорбью умиляется Дронго и протягивает сто
долларов.
   Белобрысый с достоинством  принимает  деньги  и  говорит  сидящему  рядом
худому парню:
   - Проверь, Сережа.
   Тот срывается с места и бежит в  соседний  подъезд.  Минут  через  десять
возвращается.
   - Никого нет, - говорит он деловито.  -  Я  стучал,  никто  не  отвечает.
Сильно стучал, - добавляет он, - и никто не отвечает.
   - А почему не звонил? - спрашивает Дронго.
   - Звонок не работает, - пожимает плечами мальчик.
   Теперь уже ясно, что там что-то произошло. Даже если они сидят в  засаде,
ожидая его появления. Ковровой придется нелегко. А если там уже никого  нет?
Он не хочет додумывать эту мысль до конца и напоследок спрашивает у ребят:
   - У вас какой отдел милиции здесь рядом?
   - Жаловаться будешь? - ухмыляется белобрысый.
   - Хочу, чтобы они мне помогли, - возражает Дронго.
   Через сорок пять минут прибывает машина милиции,  которую  он  вызвал  по
ноль два.
   Еще через пятнадцать минут к  дому  подъезжает  машина  "Скорой  помощи".
Когда из подъезда вынесли накрытое простыней тело, Дронго отвернулся. Он все
понял. Теперь он остался без своей последней связи. Остался абсолютно один.

36

   В одиннадцать тридцать в дежурной  части  управления  внутренних  дел  на
воздушном и водном  транспорте  раздался  звонок.  Дежурный  майор,  зевнув,
поднял трубку, лениво произнес необходимые слова. И услышал:
   - Двадцать третьего числа в аэропорту  Внуково  должен  произойти  взрыв.
Примите меры.
   Говоривший положил трубку так быстро, что майор не успел ничего спросить.
Он растерянно посмотрел на часы, засекая время, когда позвонил  неизвестный.
"Оперативная группа может не успеть", - подумал с тревогой  дежурный,  опять
поднимая трубку. Их управление было расположено на улице Марины Расковой,  в
самом центре города.
   Почти сразу после этого звонка  неизвестный  позвонил  в  линейный  отдел
внутренних дел аэропорта Внуково и повторил  точно  такое  же  сообщение.  И
общий сигнал тревоги прозвучал почти сразу.
   В эту ночь в аэропорту многие не спали. Были  переброшены  дополнительные
наряды, вызваны инспектора-кинологи с натренированными на  запах  взрывчатки
собаками,  приехали  специалисты  из  Министерства  обороны  и   ФСБ.   Была
приостановлена отправка самолетов. Аэропорт нес колоссальные убытки,  но  по
требованию административных органов ни на  один  полет  не  давал  согласия.
Количество скопившихся самолетов продолжало увеличиваться.
   Начали проверять багаж всех туристов,  сдаваемый  в  самолеты.  Перекрыли
подходы к аэропорту и проверяли все машины.  После  двух  взрывов  в  Москве
угроза третьего была слишком очевидна, чтобы ею мода было пренебречь.
   Дронго понимал всю опасность своего появления в аэропорту.  Понимал,  что
не имеет права появляться там ни при каких обстоятельствах.  Но  он  знал  и
другое. Взрыв в аэропорту мог унести десятки жизней, и поэтому он обязан был
туда ехать. Уже подъезжая к аэропорту на автобусе, он  обратил  внимание  на
посты проверяющих, задействованных по всей  дороге.  Его  телефонные  звонки
оказали должный эффект. Никто не воспринял их как шутку. И  хотя  напряжение
первых часов уже спало, тем не менее повышенные меры безопасности оставались
не только во Внукове, но и в других аэропортах.
   Единственное, что мог себе позволить Дронго, это купить  очки  в  большой
роговой оправе с нормальными стеклами, чтобы хоть как-то  замаскироваться  в
толпе людей, что было достаточно трудно, учитывая его рост и внешность.  Уже
на аэровокзале  он  сторговался  с  одним  подвыпившим  типом  и  купил  его
непонятный головной убор, то ли бывшую кепку, то ли бывший  картуз,  который
он долго чистил, а затем, превозмогая обычную брезгливость, все-таки нацепил
на голову при подъезде к аэропорту. Заодно он купил на  аэровокзале  большой
чемодан, в который напихал массу взятых тут же московских газет. Со  стороны
он  был  похож  на  несколько  потерявшегося,  перепуганного   суматохой   и
беспорядком провинциала. Авиационный билет он купил в  Ростов,  на  вечерний
рейс, чтобы не вызывать подозрений своим появлением  в  аэропорту  в  случае
проверки документов.
   И теперь, сидя с ненужным ему чемоданом и  с  отвращением  ощупывая  свой
головной убор, который он нацепил с огромным трудом, так как он был ему мал,
Дронго думал  о  том,  как  важно  предотвратить  сегодня  взрыв.  Про  Диму
Виноградова он старался не вспоминать сознательно  отодвигая  эту  мысль  на
задний план. После вчерашней неудачи на Миусской площади и смерти Ковровой у
него не оставалось никаких нитей,  связывающих  его  с  Виноградовым.  Найти
офицера ФСБ который к тому же  скрывается,  в  многомиллионном  городе  было
просто нереально.
   Он не хотел себе признаваться в этом, но  понимал,  что  Виноградов  тоже
знает  о  готовящихся  взрывах.  Значит,  он  тоже  попытается  появиться  в
аэропорту или хотя бы даст о себе знать. Но  каким  образом?  Каким  образом
может помочь Виноградов, если он все время видит одно лишь предательство  со
всех сторон? Если уже погибли почти все члены его группы. Передать документы
в газету? Где гарантия, что их напечатают, а не перехватят  раньше,  чем  он
успеет оттуда уйти? Наверное, Мамонтов предусмотрел и такой вариант.
   Записаться на прием к руководству и чистосердечно все рассказать? Тоже не
подходит. К какому именно руководству? Кому  может  доверять  Виноградов,  а
кому не может? Он ведь наверняка этого не знает. Это единственный шанс был -
отдать документы Дронго. Но он не сумел  этого  сделать.  Вернее,  противная
сторона сделала все, чтобы это не состоялось. Так каким образом  действовать
парню, попавшему в такую переделку?
   Автобус подъехал к зданию аэропорта. Повсюду торговали разными  мелочами,
милиция старалась не обращать внимания  на  подобную  "коммерцию".  В  самом
здании было традиционно шумно, грязно и неустроенно.  Все  куда-то  спешили,
нервничали,  ругались  сморкались,  плевались,   спали,   ели,   опаздывали,
встречались. Отмечалось обилие сотрудников милиции, постоянно  мелькающих  в
толпе. Дронго ходил среди людей, заглядывая многим в лица. Он  понимал,  что
шанс  увидеть  Виноградова  почти  минимальный,  нереальный.  Но   это   был
единственный шанс, и он обязан был иметь его в виду.
   На демонстрационном табло все время вспыхивала  новая  информация.  Вылет
авиалайнеров задерживался от получаса до трех часов. Шла тщательная проверка
самолетов и багажа. "Почему они думали, что  Исаев  идеальный  кандидат  для
подобной работы? - вспомнил вдруг Дронго. - Судя по рассказам - опустившийся
тип, пьяница, бывший уголовник.  Работал  на  каре,  подвозил  грузы.  -  Он
задумался. - После проверки на контроле грузы  забирают  рабочие  аэропорта,
грузят на свои машины и подвозят к самолету. Именно здесь,  когда  никто  не
проверяет, и можно поставить взрывное устройство. Но нужно  пронести  его  в
аэропорт. Каким образом?"
   Он решил проверить. Вышел из здания, пошел налево. Здесь был  специальный
вход для иностранных туристов и гостей, проходящих через комнату официальных
делегаций. Дронго прошел несколько помещений, подошел  к  выходу  на  улицу,
через который  можно  было  попасть  в  зал  официальных  делегаций.  "Какой
идиотизм, - подумал он. - Чтобы попасть в  зал,  нужно  выйти  из  здания  и
пройти по внутреннему полю, где гостя никто не может контролировать".
   В дверях стоял пожилой дежурный. Он предупредительно поднял руку.
   - Вы куда, товарищ? - спросил он равнодушно.  Дронго  снял  наконец  свой
головной убор, очки. Теперь перед дежурным стоял солидный, уверенный в  себе
человек. Изменилась даже его походка. Строго взглянул на дежурного. Поставил
чемодан рядом с собой.
   - Меня ждут в депутатской. Они предупреждали, что я приеду.
   - Ваша фамилия есть в заявке?
   -  Не  знаю,  -  строго  ответил  Дронго.  -  Мне  нужно  пройти,   чтобы
разобраться. Я сейчас все равно вернусь. У меня часть чемоданов в машине.
   - Идите, - разрешил дежурный, - только потом позвоните.
   Дронго вышел  из  здания.  Самолеты  стояли  совсем  недалеко.  Он  пошел
направо. Дошел до небольшой ограды, где стоял еще один человек. Этот  вообще
ничего не спрашивал, просто стоял и  смотрел  на  самолеты.  Дронго  пересек
небольшой  дворик  и  вошел  в  депутатскую  комнату.  Раньше  эти   комнаты
назывались депутатскими, потом, по предложению знаменитого поэта,  они  были
переименованы в залы официальных делегаций. Перестройка  мирно  закончилась,
известный поэт уехал преподавать в Америку, а залы так  же,  как  и  раньше,
остались недоступными для большинства людей. Правда, теперь,  в  отличие  от
прошлых лет, сюда могли попадать не только государственные чиновники.
   Сказочно   разбогатевшие   на   разграблении   собственной   страны,   на
галопирующей инфляции, на неустроенности первых, самых диких и страшных  лет
постперестроечного процесса реформ, "новые русские" .  также  допускались  в
эту "святую святых" каждого аэропорта. Во Внукове не мудрствуя лукаво целому
ряду
   Акционерных обществ, банков, коммерческих предприятий разрешали  подавать
заявки и регистрировать через эти залы банкиров и коммерсантов, их секретарш
и помощников, их гостей и друзей. Многим государственным структурам в  этом,
разумеется, было отказано. Новые времена диктовали новые нравы. Да и в самом
зале была установлена такая оплата, что отбивала охоту у средних  чиновников
посещать эти залы. Средними, разумеется, они были не в смысле должности, а в
смысле получения взяток. Самыми богатыми людьми в России в конце  двадцатого
века  стали  государственные  чиновники,  росчерком  пера  позволяющие  течь
нефтяным рекам и работать коммерческим банкам.
   Государственные чиновники, охотно  и  счастливо  богатевшие,  имели  даже
идеолога в лице бывшего мэра столицы профессора экономики  Гавриила  Попова,
который, лучезарно улыбаясь, объяснял всем, что чиновник должен иметь  право
на свою прибыль во время общей приватизации. Подобного оправдания  коррупции
не было придумано ни в одной системе за всю историю человечества. Сам бывший
мэр, похожий на добродушного  кота,  умело  воспользовался  всеми  событиями
развала страны и начал  с  того,  что  просто  присвоил  себе  дачу  бывшего
президента огромного государства, заявив о ее приватизации.
   Теперь, войдя в зал официальных делегаций,  Дронго  обратил  внимание  на
находящихся там людей. По их костюмам и кейсам было трудно разобраться,  кто
есть кто. Без сомнения, они были  либо  чиновниками,  имеющими  доходы  выше
среднего,  то  есть  больше  официальной  зарплаты  президента   США,   либо
коммерсантами чьи доходы вообще не поддавались никакому сравнению.
   Миловидная дежурная долго  искала  его  фамилию  в  заявках.  Он  обратил
внимание на мелькавшие названия компаний  и  банков.  Не  найдя  его  имени,
девушка улыбнулась и покачала головой.
   - Видимо, не успели, - сказала она.
   - Кажется, вы правы, - согласился Дронго. - А мне что делать?
   - Может, вашу заявку  передали  в  отделение  Интуриста,  -  предположила
дежурная. - Вы пройдите туда и проверьте.
   - Мне снова нужно возвращаться тем же путем? - спросил он.
   - Да, - мило улыбнулась девушка.
   - Можно, я пока оставлю здесь свой чемодан?
   - Конечно, - разрешила дежурная, - оставьте его рядом с диваном.
   Он поставил чемодан и снова вышел на улицу. Снова  прошел  через  дворик,
миновал небольшую ограду, примерно в полметра, вышел на летное поле,  прошел
метров двести и вошел в здание аэровокзала.
   - Нет заявки? - спросил дежурный.
   - Есть, - кивнул он, - иду за другими вещами. "Как у них все просто, -  с
досадой опять подумал Дронго. - Такая  охрана  в  том  здании,  где  обычные
пассажиры, и такая беспечность здесь. Исаев мог получить посылку, и никто бы
даже не спросил, откуда она у него появилась".
   Он  собирался  подняться  на  второй  этаж,  где   находилось   отделение
Интуриста, когда услышал поразившие его слова. Из  аэропортовских  динамиков
женский голос произнес:
   - Дима Виноградов, у стойки номер  пять  вас  ждет  ваш  дядя.  Повторяю.
Потерявшийся мальчик Дима Виноградов, вас ждет ваш дядя у стойки номер пять.
   - Где эта стойка?! - кричал Дронго.
   - В другом здании, - показал перепуганный дежурный.
   Дронго выскочил на улицу. "Черт возьми! Все правильно! Я не учел  важного
психологического фактора: они просто не мог