ько
подумать и назвать имя этого человека.
   - О поездке к Коптевой знали Мы четверо, - упрямо повторил генерал, -  вы
и меня подозреваете?
   - Нет. Пока - нет.
   - Спасибо за "пока". Но  как  я  могу  найти  негодяя,  который  все  это
сообщал? Как его вычислить?
   - Дайте мне лист бумаги и ручку, - попросил Дронго.
   - Какую ручку?
   - Любую. Я люблю "Паркер", но можете дать мне и обыкновенную шариковую.
   Андрей протянул Дронго свою ручку, доставая  блокнот  для  себя.  Генерал
протянул лист бумаги и дал еще одну ручку Ильину.
   - Вообще-то я не люблю этого делать, - признался Дронго,  -  это  как  бы
размышление вслух, нечто интимное, а ты выставляешь напоказ словно  цирковой
номер. Но на этот раз сделаю исключение. Первый вопрос: кто именно знал, что
в доме Александра Михайловича идет ремонт и он должен переселиться в отель?
   - Много людей, - подумав, сказал генерал,  -  человек  двадцать-тридцать,
может, сорок.
   - Составьте список. Постарайтесь никого не упустить, хотя, если упустите,
тоже ничего страшного. Имя должно постоянно мелькать во всех списках. Вопрос
второй. Кто знал  вкусы  вашего  патрона,  я  имею  в  виду  его  интерес  к
определенного рода женщинам, его любвеобильность, его пристрастия?
   - Все, - недовольно буркнул генерал. - Мне  кажется,  ваш  метод  нечетко
работает. Простите меня, Дронго, но  это  несколько  наивно.  Сейчас  не  то
время.
   - Пойдем дальше, - пропустил мимо ушей замечание генерала  Дронго,  видя,
как сосредоточенно строчит в своем блокноте  Ильин.  Он,  очевидно,  гораздо
больше верил эксперту, чем его непосредственный начальник. - Кто знал о том,
что вы ищете мой адрес, и кто знал о визите Андрея Ильина ко мне домой?
   - Интересно, - пробормотал  генерал,  -  знали  человек  пять-десять,  не
больше.
   - Напишите их имена, - продолжал Дронго. - Кто точно знал о моей  поездке
в Париж к Александру Михайловичу и о моих встречах с Любомудровым?
   - Куда меньше, - задумчиво протянул Федосеев, - гораздо меньше, чем могло
показаться.
   - Следующий вопрос. - Дронго писал крупным размашистым почерком,  нумеруя
каждый вопрос. - Кто был в контакте с  погибшей  женщиной?  Кто  мог  с  ней
общаться и быть своеобразным связным между ней и другой стороной?
   Генерал с тревогой взглянул на Андрея Ильина. Тот быстро записал в  своем
блокноте несколько фамилий.
   - И, наконец, последний вопрос, - произнес Дронго. - Кто  именно  знал  о
нашем визите к Коптевой и о том, что мы ею интересуемся? Теперь сравните все
фамилии и выделите тех, кто фигурирует во всех списках.
   - Черт возьми! - не выдержал генерал. - Никогда не  думал,  что  все  так
просто.
   - Нет, не просто.  Главное,  уметь  правильно  поставить  вопрос.  Многие
полагают, что важнее всего ответы подозреваемого, но это ошибка,  главное  -
вопросы следователя. Точно сформулированные вопросы - это половина успеха. Я
читал рассказ кого-то из американских фантастов, кажется Азимова или  Шекли,
о том, что во Вселенной существовала идеальная машина, компьютер,  способный
ответить на любой вопрос человечества. Но никто не мог  добиться  ни  одного
правильного ответа. Вывод из рассказа  был  потрясающе  парадоксален:  чтобы
получить абсолютную истину, нужно уметь сформулировать вопросы. А  чтобы  их
формулировать, нужно обладать знаниями,  которых  у  людей  не  могло  быть.
Трагедия замкнутого круга.
   - При чем тут фантасты? - не понял  генерал.  -  Но  ваш  метод  довольно
оригинален, - признал он, - от  большего  к  меньшему.  Мы  составим  список
подозреваемых.
   - Последний вопрос, - устало напомнил Дронго. - Кто, кроме нас  четверых,
знал о том, что мы едем к Светлане Коптевой?
   - Никто, - твердо сказал генерал, - получается, что предатель один из нас
четверых.
   - Вы говорили из приемной? - напомнил Дронго.  -  Кто  там  в  это  время
находился?
   - Мой секретарь, - ответил генерал.
   - И Леня, - напомнил Ильин.
   - Что? - обернулся к нему Федосеев. - Наш водитель?
   - Он водитель Александра Михайловича, - возразил Ильин.
   - Список, - крикнул генерал, - где  вопросы?  -  заревел  он,  выхватывая
список. - Вашу мать... Он знал о том, что в квартире ремонт.
   - Конечно.
   - Это он отвозил девиц к Александру Михайловичу?
   - Всегда только он, - ледяным тоном сообщил Ильин.
   - С кем ты ездил к Дронго? Вспоминай!
   - С ним, - выдохнул Андрей. - Вы же сами говорили, что нельзя посвящать в
это дело многих людей.
   - Он был в приемной, когда ты узнавал насчет адреса? .  -  Да.  Он  сидел
рядом с вашим секретарем. Мы его вызвали, чтобы он поговорил.
   - Где он сейчас? - орал генерал. - Найдите! Срочно разыщите его.
   Ильин выбежал из кабинета.
   - Черт вас  побери!  Кажется,  все  так  просто.  -  Генерал  забегал  по
кабинету. - Неужели вы действительно придумывали свои вопросы прямо сейчас?
   - Нет, я придумываю их уже много лет. Савва Афанасьевич,  на  самом  деле
все было ясно с первой  минуты.  Кто-то  должен  был  существовать  рядом  с
Александром Михайловичем, чтобы  они  решились  на  такую  авантюру.  Кто-то
должен был предать,  чтобы  они,  нащупав  брешь  в  его  обороне,  решились
наверняка сыграть на чувствах вашего патрона. Честно говоря, я не подозревал
Леню, и то только  потому,  что  именно  он  возил  погибшую.  Мне  казалось
невероятным такое сочетание, слишком явная  подставка.  Но  наши  противники
настолько были уверены в своем успехе, что их не волновали такие  мелочи.  Я
думаю, что нам нужно поговорить с парнем и все у него выяснить.
   - Я все у него, у стервеца, узнаю, - пообещал Федосеев, сжимая кулаки.  -
До капельки.
   - А заодно мне нужен адрес Лысакова, - напомнил Дронго.
   - Да, да, я помню, - генерал поднял телефонную трубку, - у меня есть  еще
старые связи в МВД, постараюсь узнать его домашний адрес. Хотя, если  с  ним
что-нибудь случится сегодня вечером, у меня возникнут серьезные  проблемы  с
моими бывшими коллегами.
   Чтобы не мешать генералу, Дронго встал и подошел  к  окну.  Пока  генерал
говорил за его спиной, он смотрел на площадь перед зданием  компании.  Внизу
стояли автомобили сотрудников, приехавших на работу в офис. Вся стоянка была
забита в основном иномарками - этим подчеркивался не только достаток,  но  и
элитность.
   Дронго вернулся к столу, когда генерал положил трубку.
   - Адрес мне сообщат через полчаса, - вздохнул он.
   И в этот момент в кабинет ворвался Андрей Ильин.
   - Его нет! - закричал он с порога. - Его нигде нет. Он сегодня не выходил
на работу. И дома его телефон не отвечает.
   - Кажется, я поторопился недооценить наших противников, - заметил Дронго.
- Быстрее к нему. Может, мы еще успеем.

День четвертый

   Они приехали к дому, где жил водитель, через двадцать минут. На этот  раз
Федосеев  выделил  для  сопровождения  пятерых  сотрудников,   и   на   двух
автомобилях,  вместе  с  Дронго  и  Андреем,   они   представляли   довольно
внушительную группу. Леонид жил на третьем этаже старого дома,  которые  еще
чудом сохранились в Москве, но были уже обречены на слом. Дом был построен в
начале века и с  самого  начала  предназначался  для  сдачи  квартир  внаем.
Когда-то богатые съемные апартаменты превращались в коммунальные квартиры. В
начале девяностых, когда в Москве начался строительный бум,  все  коммуналки
рушили, соседей переселяли,  а  освободившуюся  жилплощадь  перестраивали  и
продавали уже совсем другим людям.
   Однако постепенно цена на подобные квартиры резко упала. Новые богатые не
хотели иметь соседями по подъезду людей несостоятельных,  которые  встречали
их с перекошенными от ненависти лицами. Их гораздо больше устраивали  соседи
их  круга,  среди  которых  решались  общие  проблемы  -  охрана,  установка
домофонов, коллективный гараж и т. д. Не нужно было думать и  о  протекающих
трубах малоимущих соседей, и о встречах с  пьяными  обитателями  коммуналок,
которые устраивали пивнушки на подоконниках.
   Леонид выбрал себе этот дом, не думая о подобных казусах. Он был одинокий
молодой человек, приехавший в Москву из провинции.  Ему  нравилась  жизнь  в
столичном городе, нравилось собственное двухкомнатное жилье,  выделенное  из
огромной  восьмикомнатной  квартиры.  Владельцы   перестроенной   коммуналки
вовремя поняли, что ликвидировать такую большую квартиру непросто, а поделив
ее на части, успешно продали новым владельцам.
   Поднявшись по лестнице, Дронго, Андрей И сопровождавшие их два сотрудника
службы безопасности компании долго стучали в дверь. Вышедший  наконец  сосед
поинтересовался, что им нужно.
   - Здесь живет наш сотрудник, - объяснил Андрей, - сегодня он не вышел  на
работу, и мы очень волнуемся. Вы не видели его сегодня утром?
   - Я вообще никого не видел, - ответил угрюмый сосед.  Он,  очевидно,  был
меланхоликом.  Дронго  обратил  внимание  на  одутловатые   щеки,   глубокие
преждевременные морщины, круги под глазами, небольшие дырочки на его  майке.
Похоже, этот человек знал лучшие времена, когда  покупал  эту  квартиру,  но
потом в его жизни  произошли  изменения  к  худшему,  и  он  уже  как-то  не
соответствовал своему двухкомнатному "раю".
   - Вы давно здесь живете? - спросил Дронго.
   - Не очень, - ответил сосед.
   - Хотите съезжать или будете сдавать квартиру?
   На вид  человеку  было  лет  пятьдесят,  но  неухоженность  явно  старила
незнакомца. Ему могло быть и сорок пять. Он удивленно посмотрел на Дронго.
   - Вы поэтому пришли? - спросил он. - Хотите посмотреть  квартиру?  Откуда
вы знаете,  что  я  собираюсь  ее  сдавать?  Я  только  три  дня  назад  дал
объявление, оно еще не вышло в газетах.
   Ильин изумленно смотрел на Дронго. Воистину  ему  приходилось  поражаться
наблюдательности этого человека.
   - Я случайно узнал, - улыбнулся Дронго, - у меня сосед работает в  отделе
рекламы. Как раз  в  той  газете,  куда  вы  отдали  объявление.  Может,  вы
вспомните, когда вы видели в последний раз Леонида?
   - Не видел я его, - раздраженно ответил сосед, - и нечего стучать на весь
дом. Раз нет, значит, куда-то уехал. Он и раньше уезжал на день-два.
   - Это мы знаем, - быстро сказал Ильин, -  он  ездил  на  дачу  Александра
Михайловича и там оставался,  -  пояснил  он,  -  но  вчера  его  никуда  не
вызывали.
   - Нужно открыть дверь,  -  предложил  Дронго,  -  могло  случиться  самое
худшее.
   - Как открыть? - удивился Андрей.  -  Вы  же  видите  -  железная  дверь.
Думаете, среди нас есть "медвежатники". Такую дверь просто так не откроешь.
   - Найдите автоген и выбейте замок,  -  посоветовал  Дронго,  -  если  ваш
водитель куда-то сбежал, дома все равно должны остаться улики. У  него  была
семья?
   - Нет.  Была  женщина,  с  которой  он  встречался,  -  ответил  один  из
сотрудников службы безопасности.
   - И вы, конечно, не знаете, где эта женщина живет, -  раздраженно  сказал
Дронго. - Какая же вы, к черту, служба безопасности! Вы должны все  знать  о
своих сотрудниках, абсолютно все. И даже больше, чем они сами знают о  себе.
- Если мы будем ломать дверь, соберутся соседи, - осторожно вставил Ильин.
   - Вызовите участкового офицера  милиции,  объясните,  что  мы  сослуживцы
Леонида и нас очень волнует, почему водитель не  вышел  сегодня  на  работу.
Пусть участковый  стоит  рядом,  когда  мы  будем  вскрывать  дверь.  Он  не
помешает. Если в доме есть какие-нибудь следы, мы их найдем. Возможно  самое
худшее. Черт, я не подумал. Не нужен автоген. Если ваш  водитель  остался  в
квартире, то дверь не заперта. Уходя, ее просто захлопнули. Но это только  в
том случае, если он остался в квартире и не смог закрыть дверь изнутри.
   - Вы хотите сказать, что его убили? - спросил потрясенный Ильин.
   - Я не исключаю и такой вариант. После прошедшей ночи стало ясно,  что  я
могу с достаточной точностью вычислить,  кто  именно  работал  на  противную
сторону. И тогда вполне могли принять решение избавиться от  столь  опасного
свидетеля, каким был водитель Александра Михайловича.
   - Как нам открыть дверь?
   - Нужен всего-навсего набор универсальных отмычек, - сказал Дронго,  -  к
сожалению, я оставил его у себя на квартире. А за ней  наверняка  следят,  и
там лучше не  появляться.  Придется  действительно  вызывать  участкового  и
пробовать  резать  замок.  Другого  выхода  нет.  Кстати,  участковый  может
оказаться полезным и в том случае, если там действительно что-то случилось.
   Он повернулся к соседу, все еще стоявшему  на  пороге  своей  квартиры  и
бессмысленно глядевшему на незнакомцев.
   - Вы знаете, как позвонить вашему участковому? - спросил Дронго.
   - Нет, не знаю я его, - раздраженно ответил сосед.
   - А как позвонить в ваш жэк?
   - Нужны они мне все, как  телеге  пятое  колесо,  -  проворчал  сосед  и,
отступив в свою квартиру, хлопнул дверью.
   Дронго взглянул на часы.
   - Уже четвертый час. Нужно успеть до конца рабочего дня найти участкового
и представителя жэка. Давайте быстрее, иначе можем опоздать. У меня  вечером
важная встреча с Лысаковым.
   - Идите, - кивнул Ильин обоим сотрудникам,  которые  стояли  на  площадке
вместе с ними. - И побыстрее, - прокричал он им вслед.
   Они остались вдвоем. Ильин тревожно взглянул на дверь, спросил у Дронго:
   - Думаете, его убили?
   - Я пока не знаю. Но он не вышел на работу в день,  когда  мы  могли  его
вычислить. В такие совпадения трудно поверить. Есть два  варианта.  Либо  он
сбежал, что маловероятно,  так  как  в  этом  случае  получается,  что  наши
противники альтруисты и решили спасти своего агента, во что трудно поверить.
Или его убили, что гораздо ближе к истине.  Чтобы  окончательно  скрыть  все
следы. Думаю, ты согласишься, что второй вариант как-то более реалистичен.
   - Нужно было с ним вчера поговорить, - вздохнул Андрей.
   - Вот, вот. И это не ваша ошибка, а моя. Я видел,  как  нервничает  Савва
Афанасьевич, видел, как уязвлено его самолюбие, и поэтому не стал настаивать
на допросе водителя. Мне казались вполне достаточными заверения Федосеева  о
том, что они все проверили. В нашем деле нельзя поддаваться чувствам.  Я  не
хотел обидеть генeрала недоверием, и в результате не поговорил  с  Леонидом.
Чем это кончилось, мы скоро узнаем.  Но  в  любом  случае  это  моя  ошибка.
Чувства нужно  исключать  полностью.  Нельзя  было  считаться  с  самолюбием
Федосеева больше, чем с делом, которое мне поручили.
   - Как вы узнали, что сосед хочет сдать квартиру? - спросил Ильин.
   - Ты же видел его. На нем была дорогая  итальянская  майка  с  дырочками.
Если человек имеет деньги на покупку такой майки, он вряд ли  станет  носить
ее в таком виде. Да и внешний облик о многом говорит. Опустившийся тип,  это
ясно по его лицу, рукам,  по  глазам.  Самое  страшное,  что  может  быть  у
человека, - потухшие глаза. Отсутствие  интереса  к  жизни.  Бывают  раненые
глаза, в которых стоит боль, бывают пустые глаза, в которых торчит идиотизм,
бывают настороженные глаза, в которых лишь недоверие и подозрительность. А у
него глаза потухшие, как у мертвеца.
   Смотри дальше. Судя по ремонту, на этом этаже совсем  недавно,  несколько
лет назад, расселили коммуналку. Отсюда вывод - все квартиры куплены  именно
несколько лет назад. Тогда они  стоили  даже  дороже,  чем  сейчас.  Если  у
человека имелись деньги, чтобы купить квартиру в центре города, значит,  его
дела шли достаточно успешно. Теперь обрати внимание на тот факт, что за  все
время нашего разговора в его квартире не раздалось ни звука. У него  нет  ни
жены, ни детей, это очевидно. Либо они раньше были, либо их  вообще  никогда
не существовало. Но в любом случае опустившийся тип, который владеет  жильем
в центре города и не имеет денег на приличную майку, вряд ли будет жить один
в такой квартире. Он наверняка решит либо сдать ее, либо продать. Отсюда я и
сделал свой вывод. Вот, собственно, и все.
   - Я думал, что подобные вещи бывают только в кино, - засмеялся  Ильин,  -
пришел, увидел, просчитал.
   - Начнем с того, что они бывают и в литературе. Гениальный  Шерлок  Холмс
до сих пор волнует всех  подростков.  У  него  были  последователи.  Немного
эксцентричный Эркюль Пуаро и проницательная миссис Марпл, немного грустный и
меланхоличный комиссар Мегрэ и ленивый,  но  проницательный  Ниро  Вульф.  Я
назвал самых известных. Некоторые из них умудрялись  раскрыть  преступление,
сидя в своем кресле и не выходя из дому. Вот видишь, как изменились времена.
Ни одному из них не пришло бы в голову стоять на лестничной клетке  и  ждать
участкового с представителями жэка, чтобы вскрыть дверь в квартире, где  жил
ваш  водитель.  В  реальной  жизни  все   несколько   сложнее.   И   смешнее
одновременно. Как моя встреча с Лысаковым. Это был в чистом виде  трагифарс,
который я, кстати, намерен сегодня продолжить.
   - Вы все-таки хотите с ним встретиться?
   - Обязательно встречусь. У нас еще не закончен разговор.
   - Лысаков - инспектор уголовного розыска, - напомнил Андрей.  -  Если  он
выстрелит, то его оправдают. Он может  объяснить,  что  вы  хотели  на  него
напасть.
   - Пистолет есть и у меня, - равнодушно заметил Дронго, - хотя  патроны  у
меня отобрали.  Но  я  не  собираюсь  стрелять  и  тем  более  не  собираюсь
становиться мишенью для нашего знакомого. Полагаю, мне удастся  убедить  его
не стрелять. Это не в его интересах.
   - А если он не послушается?
   - Тогда он будет стрелять. Но я надеюсь, что до этого не дойдет.
   - Может быть, спустимся вниз и посидим в машине? - предложил Ильин.
   - Сначала ты позовешь сюда двоих сотрудников, которые встанут у дверей. И
не отойдут до тех пор, пока мы не поднимемся, - строго предупредил Дронго. -
Я совсем не хочу, чтобы из-за  нашей  небрежности  из  дома  пропали  важные
улики.
   - Сейчас позову, - поспешил вниз Андрей. Дронго посмотрел  ему  вслед.  У
молодого человека был избыток энергии. Дронго вдруг  с  удивлением  подумал,
что он немного похож на этого  соседа.  Его  трудно  чем-то  удивить,  и  из
энергичного молодого человека он постепенно  превращается  в  меланхоличного
грустного циника, равнодушного в душе.
   "Может, и я приобретаю черты этого соседа, - грустно  подумал  Дронго.  -
Мне ведь не было страшно даже вчера, когда меня так внезапно прихватили. Или
я просто устал от своего образа жизни?"
   Он подошел к двери, потрогал замок. Тяжело вздохнул.
   "А если действительно бросить все и уехать на Сейшелы, - подумал  Дронго,
- как мне предлагали. Только не сейчас, а  через  неделю.  Через  неделю,  -
поймал себя на этой мысли и улыбнулся. - Значит,  я  все-таки  не  похож  на
соседа. Значит, меня больше всего интересует результат борьбы и  интереса  к
жизни я все еще не потерял. Это и  есть  самое  важное  в  моей  судьбе:  не
потерять интереса к жизни и к поиску труднодостижимой истины".
   Он стоял и смотрел,  улыбаясь,  как  по  лестнице  поднимаются  Андрей  с
ребятами.

День четвертый

   Ждать пришлось долго. Пока нашли участкового, пока вызвали представителей
жэка, пока долго объясняли, почему необходимо вскрывать дверь, прошло  около
двух часов. Из жэка прислали даму, особу весьма представительную,  не  очень
высокую, но  с  фантастическим  бюстом.  Она  громко  говорила  и  требовала
объяснений,  почему  "незнакомцы",  даже  если  они   сослуживцы   владельца
квартиры,  так  настаивают  на  вскрытии  двери.  Пришлось  долго  и   нудно
объяснять, что Леонид не вышел на  работу,  что  они  очень  волнуются,  что
водитель никогда не подводил своих товарищей.
   Было уже около шести, когда  наконец  решились  вскрыть  дверь.  К  этому
времени на  лестничной  площадке  уже  появился  слесарь  с  набором  нужных
инструментов. Он возился минут двадцать, но замок все же  открыл.  Дверь  не
была заперта изнутри.  И  снаружи  -  тоже.  Ее  просто  захлопнули,  как  и
предполагал Дронго.
   Когда дверь открылась, все замерли у порога, не решаясь переступить  его.
Наконец это сделал участковый. О