ежал к числу мужчин, умеющих сохранять абсолютную верность. Тогда
в чем дело? Ведь эта молодая женщина, стоявшая полураздетой  перед  ним,
ему не просто нравилась. Она ему очень нравилась.
   "В чем дело? - думал он. Он умел анализировать свои чувства. - Дело в
том, что я боюсь. Боюсь, что  она  окажется  причастной  к  происшедшему
вчера событию, и тогда наша встреча будет не только роковой ошибкой,  но
и выльется в трагическую мелодраму для обоих".
   Мужчина может быть хорошим аналитиком,  но  женщины  обладают  особой
чувствительностью. Может быть, лучше развитой интуицией.
   - Ты думаешь, это  я  стреляла?  -  Она  вскинула  голову.  В  глазах
мелькнуло бешенство. Она наклонилась  и  подняла  свою  блузку,  пиджак,
плащ. Если она сейчас уйдет, он не простит себе никогда...
   Он бросился к ней, она вырывалась, пытаясь выйти  из  номера.  Ему  с
трудом удавалось ее удерживать.
   - Хватит, - попросил он, -  хватит.  Не  нужно  так  нервничать.  Мне
просто трудно свыкнуться с мыслью, что я могу понравиться такой красивой
женщине.
   - Ты даже не умеешь врать, - чуть успокоилась она. - Между прочим,  у
тебя опять раскрылся халат.
   - Черт с ним, - он сбросил халат на пол. Она отпустила свои вещи.
   - Когда ты успел одеться? - спросила она,  заметив,  что  он  уже  не
голый.
   И протянула к нему руки.
   Следующий час был особенным в их жизни. Ее нельзя было назвать  очень
опытной женщиной, на каком-то глубинном  уровне  она  была  японкой,  не
позволяющей себе  лишних  движений  или  рискованных  экспериментов.  Он
почувствовал ее внутреннее  сопротивление  и  постарался  быть  особенно
деликатным.
   Они лежали на широкой постели. Она осторожно водила  пальцем  по  его
груди.
   - Что это? - спросила она, дотрагиваясь до уже зарастающего шрама.
   Раньше  шрам  был  безобразный,  оставшийся  после   ранения.   После
косметической операции, на которую он решился в Париже, на груди остался
лишь небольшой рубец, уже заживающий и зарастающий волосами.
   - Ударился в детстве, - усмехнулся он, - не обращай внимания.
   - Это не от удара, - возразила она.  Даже  в  постели  она  не  могла
оставаться голой и прикрывала одеялом грудь и нижнюю часть тела.
   - Значит, я забыл, - он не любил вспоминать об этом ранении.
   Разве можно рассказать ей всю свою жизнь? Рассказать, какие  планы  и
мечты у него были в середине восьмидесятых. Рассказать, как  он  впервые
работал с Интерполом, как входил в группу Адама Купцевича, как  погибали
его друзья.
   Разве можно рассказать этой красивой молодой  женщине  о  трагической
гибели Натали, о самоубийстве Марии, о всех его  потерях  и  обретениях?
Разве он мог рассказать о Лоне и Джил? Рассказать о том, как  он  дважды
был ранен, потерял свою страну, в которой жил и в которую  верил.  Разве
он мог обо всем рассказать?
   И разве ей нужны его проблемы? Дочь одного  из  самых  богатых  людей
страны, не знавшая с детства отказа ни в чем, она не сможет понять  его.
Может, поэтому она инстинктивно потянулась к  нему.  Вчерашние  выстрелы
были шоком и для  мужчин.  А  в  ее  жизнь  неожиданно  ворвалась  такая
трагедия. И он еще подозревал эту красивую женщину в дурных  намерениях.
Конечно, она была в шоке, он ведь видел, как дрожали  ее  губы.  Она  не
могла в этот момент сообразить, как ей себя вести.
   Может быть, впервые в жизни она увидела так близко смерть и трагедию.
   Немудрено, что она испугалась. Она  подняла  пистолет,  не  думая  об
отпечатках пальцев. Просто японцы - замкнутые  люди.  Они  не  позволяют
своим эмоциям выплескиваться наружу. Он обязан был об этом помнить.
   - Ты о чем-то задумался? - спросила она.
   - Об этих убийствах, - признался Дронго. - Ты хорошо знала  погибшего
Вадати?
   -  Конечно,  знала.  Он   был   очень   дисциплинированный   человек.
Пунктуальный  даже  для  японца.  Говорят,  он  был  одним   из   лучших
специалистов в своей области.
   Поэтому все были очень  удивлены,  когда  он  попал  в  автомобильную
катастрофу. Он обычно сам вел свою машину и никогда не нарушал правил. А
тут  неожиданно  выехал  на  встречную  полосу.  Она  не  была  отделена
бетонными  ограждениями,  и  большой  трейлер  сразу  в  него  врезался.
Говорят, Вадати погиб мгновенно.
   - И никто не заподозрил неладного?
   - Нет. Полиция  провела  расследование.  Выяснилось,  что  Вадати  не
справился с управлением. Его машину проверяли и ничего не нашли. Я очень
удивилась, когда узнала об убийстве,  ведь  полиция  уже  проверяла  его
машину.
   - Видимо, Тамакити проверял ее лучше, - предположил Дронго. - И еще я
хотел спросить тебя о Сэцуко. Она была твоим заместителем?
   - Она была хорошим человеком, - задумчиво произнесла Фумико. - Мы все
ее любили. Полиция не разрешила нам забрать ее тело,  чтобы  похоронить.
Они говорят, что должны все проверить.
   - Ты знала, что она со мной встретится?
   - Она мне рассказала, - призналась Фумико. - Все знали, что  ее  взял
на работу сам Вадати. А Вадати был учеником Кодзи Симуры,  брата  нашего
президента.
   Но она никогда не давала понять, что знакома с  Вадати  или  Симурой.
Вела себя очень скромно, выполняла все мои поручения, была очень хорошим
журналистом. Но мы все знали, что Вадати старался ее опекать. Мы  с  ней
дружили, и она от меня ничего не скрывала. Как и я от нее. Два дня назад
она сообщила мне о твоем приезде. Было нетрудно посмотреть  в  Интернете
все, что про тебя написано. Мне было ужасно интересно, кто именно придет
на наш прием. А когда увидела тебя, поняла,  что  не  ошиблась.  Ты  был
примерно таким, каким я тебя представляла.
   Почему в Интернете нет твоей фотографии?
   - А ты считаешь, что нужно дать мою фотографию? - усмехнулся  Дронго.
- Чтобы преступники всего мира знали меня в лицо?
   - Я об этом не подумала, - смутилась она.  -  Но  Сэцуко  была  очень
добрым человеком. Я не понимаю, кому понадобилась ее смерть.
   - Если бы мы знали ответ на этот  вопрос,  мы  бы  точно  знали,  кто
стрелял в Симуру и Такахаси.  Мне  понадобится  твоя  помощь.  Я  должен
просмотреть личные дела всех, кто был в розовом зале в момент  убийства.
Всех без исключения. У тебя должны быть данные на каждого из них.
   - У нас только биографические данные и рекламные ролики, -  возразила
она. - Вся остальная информация проходит через управление информационной
защиты. Это ведомство Мицуо Мори. Чтобы посмотреть нужные  сайты,  нужно
преодолеть его защиту, а Мори считается одним  из  лучших  специалистов.
Без  согласия  руководства  банка  он  не  разрешит  смотреть   закрытую
информацию. Только если даст  согласие  Фудзиока.  Он  сейчас  исполняет
обязанности президента банка.
   - А если Фудзиока  не  разрешит?  И  потом,  как  мне  объяснить  это
полиции?
   Они и так считают, что я замешан в этой  истории.  А  если  я  захочу
проникнуть в вашу информационную систему, меня сразу посадят в тюрьму. И
на этот раз не выпустят, даже если попросит сам Кодзи Симура.
   - Да, - согласилась она. - Ты хочешь, чтобы я тебе помогла?
   - Мне нужен доступ. Ты можешь поговорить с Мори?
   - Он не согласится. Закрытая банковская  информация.  Тебе  не  дадут
доступа, а сам ты не сможешь сломать защиту, даже если ты гений.
   - Нет. Я не настолько хорошо разбираюсь в компьютерах, чтобы  сломать
защиту одного из лучших банков мира. А Фудзиока? Если я поговорю с  ним,
он согласится?
   - Он тоже не согласится, - сказала Фумико. - И никто не согласится.
   - Может, мне действительно лучше уехать? - приподнял он голову. - Раз
я ничего не могу сделать. В этой  стране  мне  не  разрешают  ни  с  кем
разговаривать, меня подозревают в убийстве, меня  арестовывают,  мне  не
верят. А единственная женщина, с  которой  я  поужинал  два  дня  назад,
оказалась убитой на другой день.
   Кажется, в следующий раз я побоюсь лететь в вашу страну.
   Она улыбнулась и вдруг произнесла слова  на  японском  языке.  Дронго
прислушался. Это было японское пятистишие - танка.
   - Что ты сказала? - спросил Дронго.
   - Стихи, - улыбнулась Фумико. - Это пятистишие нашего поэта,  жившего
в восьмом веке. Яманоэ Окура.
   Итак, друзья, скорей в страну Ямато, Туда, где сосны ждут на берегу!
   В заливе Мицу, Где я жил когда-то, О нас, наверно, память берегут!
   Дронго выслушал перевод и улыбнулся.
   - Красиво, - сказал он, - очень красиво. Беру свои слова назад.  Буду
прилетать сюда только для того, чтобы увидеть тебя.
   - Даже если я не смогу тебе помочь?
   - Даже в этом случае, - ответил Дронго. -А убийцу я все равно  найду.
Он не мог войти или выйти из комнаты. Человек,  стрелявший  в  Симуру  и
Такахаси, был одним из тех, кто сидел рядом с нами. Значит, это  не  так
трудно. Если исключить тебя и меня,  остается  только  пять  человек.  Я
почему-то считаю, что можно исключить и Удзаву.  Тогда  остается  только
четыре подозреваемых. И один из них убийца.
   Он не успел договорить, в дверь постучали.  Не  позвонили,  а  именно
постучали. А потом дверь распахнулась. Очевидно,  кто-то  имел  запасные
ключи, а Дронго не закрыл дверь на цепочку.  Фумико  вскрикнула.  Дронго
прикрыл ее своим телом, жалея, что у него нет оружия. И в комнату  вошли
сразу несколько человек.

Глава 12

   Во главе вошедших был старший инспектор Хироси Цубои. Он был в  своих
черных очках и в неизменном пиджаке, в котором они видели его  несколько
часов назад. Рядом с кроватью столпились несколько полицейских.
   "Только этого не хватало, - с огорчением подумал Дронго. - Сукин сын.
   Он наверняка установил наблюдение в отеле и  рассчитал  время,  когда
ворваться, чтобы застать нас в постели".
   - Что вам нужно? - спросил  он  у  инспектора.  Тот  что-то  приказал
одному из полицейских. Сержант подошел к одежде, лежавшей на стуле и  на
полу, собрал ее и бросил в сторону Дронго и Фумико.
   - Выйдите, - громко сказал Дронго, - выйдите или  отвернитесь,  чтобы
женщина могла одеться.
   Один из полицейских, очевидно, его понял и перевел слова инспектору.
   Тот смотрел на Дронго.
   В этот момент выглянула Фумико. Сказывался западный опыт.
   - Отвернитесь, - гневно приказала она инспектору,  -  неужели  вы  не
видите, что мы должны одеться?
   Только тогда инспектор наконец отвернулся, отзывая своих полицейских.
   Недовольно ворча, они вышли из номера. Дронго было легче одеться.  Он
просто надел халат, чувствуя себя очень неуютно. Фумико забрала  вещи  и
прошла в ванную комнату. Когда она вышла, Цубои повернулся и спросил  на
ломаном английском:
   - Ты встречаться Сэцуко Нумата?
   - Да, - ответил Дронго, - я встречался с ней два дня назад.
   Он понимал, что инспектор может легко проверить эти  сведения,  и  не
собирался врать.
   - Ее убить, - сообщил Цубои, - наша экспертиза доказать, ее убить.
   - Это я знал и без вашей экспертизы, - ответил Дронго.
   - Ты ее убить, - он не спрашивал, он утверждал.
   - Господи. Если есть один идиот в японской полиции, то он должен  был
достаться именно мне, - пробормотал Дронго. - Нет, я его не  убивать,  -
передразнил он Цубои.
   - Ты  убивать  Сэцуко,  ты  убивать  всех  остальных,  -  зло  сказал
инспектор, тыча в него пальцем. Очевидно,  этим  исчерпывался  весь  его
словарный запас.
   Из ванной вышла Фумико. Она чуть  не  испепелила  Цубои  взглядом.  И
затем  громко  по-японски  сказала  ему  все,  что  она  о  нем  думала.
Демократия  подразумевает  терпимость.  В   том   числе   и   терпимость
полицейских. Демократия действенна  даже  в  Японии.  Старший  инспектор
Хироси Цубои терпеливо выслушал все, что ему сказала женщина. И ни  разу
ее не прервал. Она имела право возмущаться тем, что он  не  постучал.  К
тому  же  она  была  дочерью  известного  магната   и   пресс-секретарем
крупнейшего банка страны. И Цубои не собирался портить отношения ни с ее
отцом, ни с ее банком.
   - Он должен поехать со мной, - сообщил Цубои, показывая на Дронго.
   - Вы его только что отпустили, - гневно напомнила Фумико, - а  теперь
снова забираете?
   - Мне нужно с ним поговорить, - ответил Цубои, - а у меня нет с собой
переводчика.
   - Я буду  переводить.  Задавайте  ваши  вопросы.  Цубои  взглянул  на
Дронго, потом посмотрел на Фумико. В конце концов,  ему  нужно  получить
информацию. А эта молодая женщина, готовая  отдаться  иностранцу,  будет
исправно переводить все его слова. Он достал из кармана диктофон.
   - Вы встречались с  представителем  банка  Сэцуко  Нуматой?  -  задал
инспектор свой первый вопрос. Фумико переводила.
   - Да, встречался. - Дронго сел на диван, чувствуя себя очень  неловко
в своем коротком халате. Фумико взяла стул и села рядом с  диваном.  Она
все-таки не позволила себе сесть рядом с ним на диване.
   - О чем вы с ней говорили? - уточнил Цубои.
   - Она рассказала мне о ситуации  в  банке.  Я  прилетел  в  Токио  по
просьбе Кодзи Симуры, которого волновала ситуация в банке.
   - Почему она его волновала? - задал следующий вопрос Цубои.
   - Из-за убийства Еситаки Вадати, - ответил Дронго. - У сэнсэя  Симуры
появились подозрения, что вице-президент банка был убит, а  не  попал  в
случайную аварию.
   - Это мы  уже  знаем,  -  строго  заметил  Цубои.  -  Прокурор  успел
поговорить с господином Фудзиокой и господином Мориямой.
   Фумико перевела слова Цубои, но Дронго взглянул на нее и уточнил:
   - Как он сказал? "Поговорить с ними" или "допросить их"?
   - Конечно, поговорить, - перевела Фумико. - Разве он позволил бы себе
вызывать на допрос таких людей?
   - С кем еще из сотрудников банка вы встречались до приема?
   - Больше ни с кем. Я никого больше не знал.
   - Вы встречались раньше с Еситаки Вадати?
   - Никогда не встречался. Даже не слышал его имени.
   - А с остальными?
   - Тоже никогда не встречался. Даже не слышал о таком банке.
   Фумико улыбнулась и перевела его слова. Инспектор взглянул на нее  и,
решив сменить тактику, задал следующий вопрос:
   - Ночь вы провели в обществе Сэцуко Нуматы? Фумико чуть запнулась, но
перевела и этот вопрос.
   "Сукин сын, - подумал Дронго, с ненавистью глядя на инспектора. - Ему
важно выставить меня бабником в глазах Фумико  и  показать,  с  кем  она
встречается".
   - Я не проводил с ней ночь, - напряженным голосом сообщил  Дронго.  -
Мы встретились вечером и поговорили.
   - А затем отправились вместе  на  ужин  в  район  Гиндзы?  -  уточнил
инспектор. Фумико перевела, и голос ее начал неприятно вибрировать.  Для
женщины не может быть большего унижения, чем узнать, что ее мужчина спал
и с ее подругой. Даже если она уже убита.
   - Подожди, Фумико, - разозлился Дронго, - не нужно так нервничать. Мы
действительно поехали в ресторан на ужин. Но только потому, что я  хотел
попробовать японскую кухню.
   - Больше ты ничего не хотел попробовать? - спросила она.
   - Между нами ничего не было, - он встал с  дивана,  в  этом  коротком
халате чувствуя себя почти паяцем, - клянусь тебе, ничего не было.
   -  Ее  тетя  сказала  нам,  что  вы  вместе  ужинали,   -   продолжал
безжалостный  Цубои.  Фумико  переводила,  уже  едва   сдерживая   себя.
Получалось, он не просто лгун, он еще и  пользуется  слабостями  женщин,
затаскивая их в постель.
   - Мы только поужинали, и  я  уехал  домой.  Вернее,  в  отель.  -  Он
подумал, что начинает путаться. Его нервировали и необычная  обстановка,
и незнание японского языка, и присутствие Фумико, которая задавала такие
вопросы и переводила его ответы, и необходимость оправдываться,  и  этот
короткий халат, надетый на голое тело.
   - Вы поехали к ней домой? - задал следующий вопрос инспектор.
   Фумико перевела и вдруг, не дожидаясь ответа, вскочила  с  места.  И,
уже не глядя на него, схватила свой плащ и выбежала  из  номера,  громко
хлопнув дверью. Дронго перевел взгляд на старшего инспектора.  Тот  снял
очки и протирал глаза, видимо, довольный  импровизированным  допросом  и
своим вкладом в  их  испорченные  отношения.  Цубои  считал,  что  таким
образом поквитался с Дронго за утреннее  унижение,  когда  ему  пришлось
отпустить подозреваемого после приезда Кодзи Симуры.
   - Ну и сволочь ты, инспектор, - по-русски  сказал  Дронго.  -  Откуда
только такие берутся.
   Цубои усмехнулся, поняв, что он ругается. Надел свои  темные  очки  и
вышел из комнаты, оставив Дронго одного. Дронго вышел следом  за  ним  и
долго открывал дверь, не попадая в замок своей карточкой-ключом. Наконец
открыл дверь, вошел в номер и, стащив с себя халат, бросил его  на  пол.
Потом вспомнил Цубои и неожиданно рассмеялся.
   "Какой  проницательный  этот  инспектор,  -  подумал  Дронго  даже  с
некоторым удовлетворением, - как ловко он поссорил нас в  конце  беседы.
Ведь он знал, что я не ночевал в доме Сэцуко. А его  вопросы  были  лишь
провокацией для Фумико. Он правильно рассудил, что она обидится. Теперь,
если она знает обо мне какие-нибудь факты, она, по логике этого Цубои, с
удовольствием сообщит их полиции и не станет  меня  выгораживать.  Какой
молодец. Типично полицейский прием.  Поссорить  двух  свидетелей,  чтобы
один дал показания против другого".
   Часы показывали уже без пятнадцати три,  когда  Дронго  отправился  в
ванную, чтобы успеть принять душ и переодеться. На  этот  раз  он  успел
одеться, когда в дверь позвонили. Это был Тамакити. Дронго быстро собрал
свой чемодан.
   - Мы можем идти, -  сказал  Дронго,  забирая  свой  ноутбук.  Чемодан
покатил Тамакити.
   - Внизу много сотрудников полиции, - сообщил Тамакити. -  Я  видел  и
Хироси Цубои. Он как раз отъезжал от отеля. Они снова приезжали к вам?
   - Он соскучился, - зло ответил Дронго. - Скажи мне, как у вас принято
обращаться к людям? По фамилии или по имени?
   - К старым людям можно обращаться  "сэнсэй".  К  женщинам  прибавлять
приставку "сан". К другим - по фамилиям. А к близким людям  можно  и  по
именам, - рассудительно ответил Тамакити.
   - В таком случае можно я буду обращаться к тебе по имени?
   - Конечно.
   Они вышли из отеля и прошли к голубой "Тойоте", стоявшей на аллее.
   Тамакити положил чемодан  в  багажник.  Сел  за  руль.  Рядом  уселся
Дронго.
   - Куда мы едем? - спросил он.
   - В другой конец Токио, - пояснил Тамакити. - Дом сэнсэя находится  в
районе Мукодзима.  Это  на  северо-востоке,  прямо  за  рекой,  у  парка
Сумида-коэн.
   Мы поедем по окружной дороге. Это минут тридцать.
   Когда они выехали и машина  набрала  скорость,  Тамакити  взглянул  в
зеркало заднего обзора и коротко доложил:
   - За нами следят.
   - Ничего удивительного, - ответил Дронго, было бы  странно,  если  бы
они не послали  за  нами  наблюдателей.  Вдруг  я  действительно  захочу
сбежать. Правда,  неизвестно  каким  образом  я  могу  затеряться  среди
японцев, но на всякий случай за мной нужно понаблюдать.
   Окружная дорога шла из Синдзюку в Тосимаку и дальше на восток.  Здесь
был плотный поток машин.
   - У меня есть несколько вопросов к тебе, - обратился Дронго к  своему
напарнику. Тот кивнул головой, готовый слушать.
   - Скажи мне, Сиро, ты лично проверял  электрооборудование  на  машине
погибшего Вадати?
   - Да, - кивнул Тамакити.
   - А почему полицейские не нашли ничего, а ты нашел? Ведь был  сильный
удар. Машина, наверно, очень пострадала?
   - Очень, - ответил Тамакити, - она была полностью разбита.
   - Тогда с чего ты взял, что его машину намеренно испортили?
   - Мы знали, - загадочно ответил Сиро Тамакити.
   Он полез  в  карман  и  вытащил  небольшое  устройство,  напоминавшее
электрическую коробочку размером с крупную пуговицу.
   - Такая коробка  должна  была  стоять  на  машине  Вадати,  -  сказал
Тамакити.
   - Это электронное Устройство  как  трансформатор.  Оно  не  позволяет
никому отключать ваш компьютер и электрическую систему во время поездки.
Она должна быть прямо под рулем.
   - Ну и что? - не понял Дронго.
   - Это новые системы, - пояснил Тамакити, - разработки наших военных.
   Любую машину, в которой есть  электроника,  можно  заблокиров