ерации. По свидетельству сотрудников банка, в течение одного дня были
вывезены все деньги,  а  после  взрыва  возвращены  обратно.  Это  дает  нам
основание утверждать, что преступники знали о  готовящемся  террористическом
акте.
   - Совпадения вы не допускаете?
   - Практически нет.  Все  слишком  сходится.  Далее.  После  того  как  мы
активизировали поиски этого  рецидивиста,  он  был  убит  вместе  со  своими
телохранителями. А указавший  нам  на  него  лидер  чеченской  группы  Хаджи
Абдулла также был застрелен через день, якобы в перестрелке.
   - Ваше слово "якобы" говорит о том, что  вы  считаете  все  эти  убийства
спланированными и осуществленными одними и теми же людьми, - холодно заметил
заместитель директора.
   - Да. Но и это еще не все. В процессе расследования мы обнаружили слишком
явное наблюдение за нашими сотрудниками. Прослушивались все  наши  телефоны,
кабинеты в самом здании ФСБ. Мы поменяли  кабинеты  из-за  специфики  данной
операции, тем не менее прослушивание продолжалось. Мы понимаем озабоченность
особой  инспекции  подобными  проявлениями  террористов,  но  просили  бы  в
дальнейшем избавить нас от столь  плотной  опеки.  У  меня  все.  Вот  здесь
написано то же самое, - Славин протянул папку с докладной.
   Заместитель директора взял папку и, не раскрывая, положил на стол.
   - Особая инспекция  занимается  своим  делом,  вы  своим,  -  недовольным
голосом заметил он. - Очевидно, ваши слишком тесные контакты с преступниками
привлекли их внимание.  Согласитесь,  что  для  них  это  более  чем  веские
основания.
   - Согласен. Поэтому мы  и  решили  прекратить  всякие  связи  с  лидерами
преступных группировок и просим  убрать  прослушивание  наших  кабинетов  со
стороны особой инспекции.
   - Я этого не знал. Очевидно, они  взяли  санкцию  лично  у  директора,  -
сказал хозяин кабинета, глядя на лежавшую перед ним папку.  -  Я  постараюсь
разобраться, в чем  дело.  Так  какие  конкретные  результаты  мы  имеем  на
сегодня?
   Славин поколебался. Говорить про вчерашний разговор  с  Рогожиным  и  про
записки, найденные в "дипломате", или не говорить?  Все-таки  ребята  правы:
нужно сначала все выяснить.
   - У нас есть ряд наработок, и в  ближайшие  несколько  дней  будем  иметь
конкретные результаты, - твердо  сказал  он.  -  Уже  не  вызывает  сомнения
причастность группы Лысого к обоим террористическим актам.
   - Ясно, - подвел итог заместитель директора. - Значит,  у  вас  пока  нет
ничего конкретного.  Только  домыслы,  слухи,  основанные  на  непроверенной
информации чеченцев, стремящихся любым путем  отвести  от  себя  подозрение.
Плохо, подполковник. Очень плохо. Я думал, вы  продвинулись  гораздо  дальше
группы Воробьева, а вы топчетесь на месте.
   Славин молчал. По его докладу можно было сделать и такой вывод. Возражать
было нечего. Приходилось выслушивать упреки.
   - У нас не так много времени, -  напомнил  заместитель  директора.  -  Мы
думали, что ваши люди быстрее и, главное, более профессионально  подойдут  к
расследованию  преступления.  А  вы  вместо  этого  играете  в   детективов.
Встречаетесь с преступниками, устраиваете какие-то переговоры. Все это очень
несерьезно, товарищ подполковник. А  потом  еще  и  обижаетесь,  что  особая
инспекция  проявляет  к  вашим  людям  некоторый  интерес.  Конечно,   будет
проявлять,  если  вы  по-прежнему  будете  встречаться  с  рецидивистами   и
преступниками... В общем, так,  -  подвел  итоги  заместитель  директора,  -
результаты расследования по - . ка хуже  некуда.  А  вы  ходите  ко  мне  со
всякими записками. Прошу вас лично и сотрудников вашей группы активизировать
свою деятельность. Больше думать о  расследовании,  а  не  о  работе  особой
инспекции, якобы мешающей вам нормально работать.
   - Я этого не говорил, - возразил Славин.
   - Но так получилось, - сказал заместитель директора. - Во всяком  случае,
именно такой вывод можно сделать из вашего доклада. Думаю, вы понимаете, что
он меня более чем не устраивает. Я надеюсь на то,  что  вы  сумеете  придать
нужный импульс работе ваших сотрудников и более  профессионально  подойти  к
расследованию. У вас нет больше ко мне вопросов?
   - Нет, - ответил Славин.
   - Тогда можете быть свободны, - разрешил заместитель директора.
   Когда подполковник вышел, он взял папку и,  положив  перед  собой,  начал
читать. Сзади скрипнула дверь, и из комнаты отдыха вышел высокий  мужчина  с
застывшим лицом. Он подошел ближе.
   -  Вы  все  слышали,  Мамонтов?  -  спросил  заместитель  директора,   не
оборачиваясь.
   - Все, - угрюмо ответил полковник.
   - Не умеете работать, - ровным голосом сказал  заместитель  директора.  -
Уберите ваши "игрушки" из их кабинетов. И снимите  наружное  наблюдение.  Вы
обратили внимание, что он не сказал ни слова о своей  вчерашней  находке  на
даче Лысого и поездке к Рогожину? Думаете, Рогожин говорит правду?
   - Он мне все рассказал. Как я вам и докладывал. Их  интересовало,  с  кем
именно встречался Лысый в прошлом месяце.
   - Он ему сказал?
   - Говорит, что нет. Но я думаю - врет. Наверняка сказал. Они  знают  друг
друга уже много лет.
   -  И  подполковник  ничего  нам  не  рассказал,  -   задумчиво   произнес
заместитель директора. - Что думаете делать?
   - Мне удалось узнать, какие именно документы они нашли вчера на  даче.  В
бассейне был спрятан "дипломат" с записями  Лысого.  Там  были  фамилии  его
двоих убитых людей и суммы денег, заплаченные  им  за  эти  акции.  В  обоих
случаях этот идиот написал, что деньги были возвращены.  Я  думаю,  они  уже
догадались, что все это означает. И теперь будут  искать  Семена  .  Исаева.
Того самого, третьего.
   - Найдут?
   - Мы его держим под контролем, - чуть усмехнулся  Мамонтов.  -  Там  есть
наши люди. Можем устроить состязания.
   - Вы не на олимпийских соревнованиях,  Мамонтов,  -  неприязненно  сказал
заместитель  директора.  Ему  был  неприятен  полковник  даже   внешне.   Но
приходилось иметь дело именно с таким мерзавцем.  -  Постарайтесь  оказаться
первыми. И замените его.
   - Мы все сделаем, - кивнул Мамонтов.
   - Этот  Славин  слишком  много  знает,  -  задумчиво  сказал  заместитель
директора. - Они вообще залезли слишком глубоко. Вы так и не  уточнили,  кто
именно выходил с ними на связь с того компьютера на явочной квартире СВР?
   - Уже знаем. У нас есть свой осведомитель в СВР,  -  неприятно  улыбнулся
Мамонтов. - Там работал один придурковатый специалист по компьютерам. Сейчас
он в больнице, его случайно сбила машина. Мы тут ни  при  чем.  И  еще  один
любитель. У него такое странное имя. Какая-то кличка.
   - Какая кличка, - поморщился заместитель директора, - что вы несете?  Как
его имя, вы выяснили?
   - Он даже не штатный сотрудник. Просто помогает им в работе, - отмахнулся
Мамонтов. - Я вспомнил его кличку - Дронго.
   - Что? - не поверил услышанному  заместитель  директора  ФСБ.  -  Как  вы
сказали?
   Мамонтов понял, что ошибся. Этот любитель  с  таким  смешным  именем  был
совсем не такой дилетант, каким они его посчитали.
   - Дронго, - повторил он, все-таки недоумевая. Заместитель директора  сжал
кулаки.
   - Господи! Только его нам не хватало! Он же погиб в прошлом году!  Откуда
он взялся на нашу голову?
   - Мы ищем и его, - угрюмо сказал Мамонтов.
   - Этот орешек вам не по зубам, - покачал головой заместитель директора. -
Здесь  нужен  особый  профессионал.   Дронго   лучший   в   мире   аналитик.
Суперпрофессионал.
   - Я уберу его, - спокойно сказал Мамонтов.
   - Теперь конечно. И не только его, - вдруг посмотрел на полковника хозяин
кабинета. - У нас теперь просто нет другого выхода.

19

   Славин  вернулся  в  свой  кабинет  расстроенным.  Формально  заместитель
директора был прав. Никаких результатов они пока не имеют, а после контактов
с чеченцами  их  вполне  могли  взять  на  особый  контроль.  Позвонил  Дима
Виноградов и сказал, что  Агаев  уже  вернулся.  Подполковник  вспомнил  про
вчерашний скеллер, оставшийся у него после разговора с Рогожиным, и,  достав
его из кармана, немного подумав, включил прибор и лишь  затем  позвал  своих
сотрудников.
   Первой вошла Светлова. На  ней  были  привычные  темные  брюки  и  темная
водолазка. Следом вошли Агаев и Виноградов.
   - Поговорили с высоким начальством? - весело уточнил Дима, усаживаясь  за
стол.
   - Да, по душам. Разговор получился сердечный и откровенный, -  усмехнулся
подполковник.
   - Что случилось? - спросила Светлова.
   -  Я  ему  рассказал  обо  всем,  кроме  событий   последней   ночи.   Не
беспокойтесь, нас не услышат, я включил скеллер. Он обобщил мою  пространную
речь и заметил, что ничего конкретного пока нет. А встречаться  с  чеченцами
было не нужно. Поэтому мы и привлекли внимание  особой  инспекции.  Так,  во
всяком случае, получается, по его словам.
   - Почему ничего конкретного? - обиделся Агаев. - Мы теперь  точно  знаем,
что эти взрывы устроили  не  чеченцы.  Что  к  ним  имеет  отношение  группа
рецидивиста Лысого. Разве этого мало?
   - А факты? Записки в "дипломате" - это еще не
   Факты, -  возразил  Славин.  -  Он  прав.  Нам  нужны  конкретные  факты,
доказательства. Вот если Орловский сегодня найдет нам Исаева,  тогда  у  нас
будет конкретный свидетель.
   - А деньги, которые они  вывезли  из  банка?  -  спросил  покрасневший  и
раздосадованный Виноградов.
   - Могло быть  совпадение,  -  упрямо  возразил  подполковник.  -  Это  не
конкретные факты. Нужны свидетели, нужны доказательства. Генерал прав, а нам
   Здесь крыть нечем.
   Все молчали.
   - Агаев, что-нибудь есть по факту смерти этого чеченца? - спросил Славин.
- Какие-нибудь подробности?
   - Есть, конечно. Группа захвата МВД получила анонимный телефонный  звонок
о том, где скрывается Хаджи Абдулла. Туда выехало около  пятнадцати  человек
спецназа. Дом был окружен, и начались переговоры. Внутри было  четверо.  Они
решили сдаться и уже готовились выходить из дома, когда  начались  выстрелы.
Кто-то открыл стрельбу. В ответ чеченцы тоже начали  стрелять.  Потом  нашли
труп Хаджи Абдуллы и двоих его людей. Третий был тяжело ранен, сейчас  он  в
госпитале МВД.
   - Нужно было к нему поехать, - заметил Славин.
   - Поехал, Владимир Сергеевич, но  меня  не  пустили.  Даже  удостоверение
показал, не пустили. Он в реанимации, сейчас идет операция.
   - А откуда все эти сведения?
   - С ребятами поговорил, которые принимали участие  в  задержании.  Они  и
сами не знают, почему вдруг стрельба началась. А когда все кончилось, у  них
тоже двое раненых было.
   - И здесь тоже не все ладно, -  покачал  головой  подполковник.  -  Опять
никаких концов не найдешь. Есть убитые, а кто  стрелял,  почему,  в  кого  -
непонятно. Неужели они не видели, кто первым начал стрельбу? Хотя  бы  из-за
чего началась? Если чеченцы хотели сдаться, то почему омоновцы вдруг  начали
стрелять?
   - Не знаю, Владимир Сергеевич, - виновато  развел  руками  Агаев,  -  мне
самому все это не ясно. Хаджи Абдулла не  такой  человек,  чтобы  сдаваться.
Может, просто решил начать переговоры и время потянуть.  С  другой  стороны,
шансов уйти у них не было. Дом был окружен со всех сторон и  простреливался.
Ни единого шанса.
   - Кто звонил, хотя бы установили?
   - Нет. Звонок был анонимный.
   - Так и получается. Кто стрелял первым, не знаем. Кто звонил - не  знаем.
Кто убил Игоря Лысого - не знаем. Ничего не знаем. В общем, полные  нули.  У
вас все?
   Агаев кивнул.
   - У вас есть что-нибудь? - спросил подполковник у Светловой.
   - Мы сделали, с Димой  запрос  в  информационный  центр  МВД,  -  сказала
женщина.  -  Решили  проверить  имена,  которые  вы  вчера  нашли   в   этом
"дипломате". Так вот, оба преступника, упомянутые в этих записках  -  Сергей
Халаев и Савелий Мещеряков, - числятся в розыске. Судя по всему,  их  убрали
на следующий день после взрывов. Во всяком случае, труп Халаева  был  найден
через три дня за городом. Его опознали по ранению в плечо,  которое  у  него
было в молодости. Теперь это уже доказанный факт -  Халаев  убит,  и  деньги
"возвращены".
   - Идентификация трупа проводилась? - хмуро спросил Славин.
   - Да. Была экспертиза патологоанатомов, которые уверенно определили,  что
Халаев был убит из огнестрельного оружия  несколько  дней  назад.  Отпечатки
зальцев совпали. Впрочем,  его  узнали  сразу,  по  ранению.  Подробный  акт
экспертизы обещали прислать после перерыва.
   - Это уже лучше, - подполковник вздохнул. - Как мне не хочется говорить с
Мамонтовым. Каждый раз, когда вижу его рыбьи глаза и  змеиное  лицо,  думаю,
что он более органичен для нашего ведомства, чем Инна или ты, Гамза.
   Все заулыбались.
   - Будем работать, -  закончил  совещание  Славин.  -  Как  только  придет
Орловский, пусть зайдет ко мне. Я после разговора  с  Мамонтовым  вернусь  к
себе
   В кабинет.
   После того как все вышли, он еще минут  десять  сидел,  молча  постукивая
костяшками пальцев по столу. Потом решительно встал, затянул галстук и вышел
в коридор.  Особая  инспекция  размещалась  в  другом  крыле  здания,  и  он
неторопливо шел туда, стараясь не думать о предстоящем тяжелом разговоре.  В
кармане пиджака лежал включенный скеллер.
   Он почти дошел до кабинета Мамонтова, когда увидел Рогожина. Тот, заметив
его, сделал несчастное лицо и попытался спрятаться,  но  Славин  уже  позвал
его.
   - Матвей, как дела?
   Рогожин нерешительно протянул руку. Он мялся, оглядываясь по сторонам.
   - Что-нибудь случилось? - спросил подполковник.
   - Тебе еще ничего не говорили? - осторожно уточнил Рогожин.
   - Нет, а в чем дело?
   - Они уже знают, что  мы  встречались,  -  еще  раз  оглянувшись,  быстро
прошептал Рогожин.
   - Кто они?
   Рогожин сделал круглые глаза и решил идти дальше,  но  Славин  уже  цепко
схватил его за рукав.
   - Ты сказал Мамонтову  о  том,  что  я  знаю,  кто  именно  встречался  с
бандитом?
   - Пусти, - попытался вырваться несчастный Рогожин.
   - Сказал или нет?
   - Да, - простонал вконец запутавшийся Матвей. - Он уже знал,  что  ты  ко
мне ночью приходил. Так прямо и сказал: "Зачем это по ночам  Славин  к  тебе
бегает?"
   Подполковник отпустил Рогожина, стиснул зубы.
   - Ты рассказал ему о нашей беседе?
   - Да, - почти неслышно ответил Рогожин, - но ему, похоже, и так все  было
известно.
   - Когда это было? В котором часу?
   - Утром. Как только я пришел на работу.
   - В девять?
   - Да. Около того.
   - И какова была его реакция?
   - Он  рассмеялся  и  сказал,  что  я  настоящий  офицер.  Потом  пошел  к
заместителю директора.
   - Откуда ты знаешь, где именно он был?
   - У меня было важное дело, и я хотел пройти к нему, но  помощник  сказал,
что у него сидит полковник Мамонтов.
   - Когда это было?
   - Уже в половине десятого.
   "Значит, беседуя со мной, он уже обо всем  знал,  -  ошеломленно  подумал
подполковник. - Значит, он все знал еще до  того,  как  я  вошел  к  нему  в
кабинет. Черт возьми! Кажется, я просто деревенский дурачок, очутившийся  не
на своем месте". Он повернулся и пошел обратно в свое крыло здания.
   Ничего не понявший Рогожин  испуганно  и  растерянно  глядел  ему  вслед.
Славин вошел в кабинет, сел за стол. Новая ситуация совершенно выбила его из
колеи. И во всей этой истории самым важным было то обстоятельство,  что  ему
нельзя было встречаться с чеченцами, а подполковнику  Мамонтову  разрешалось
встречаться  с  находящимся  в  розыске  рецидивистом.  Или,   может   быть,
действительно существуют какие-то высшие интересы, впервые подумал Славин.
   Взглянул на часы. Он должен позвонить своему  неизвестному  другу  в  два
часа дня. Славин уже понял, что этот тип из разведки. "Может, они тоже с ним
играют, - нахмурившись, подумал подполковник. - И как  разобрать  -  кто  на
чьей стороне и за кого играет? - Он снова посмотрел на часы. - Позвоню прямо
сейчас", - решил, выходя в коридор. Спустился вниз по  лестнице,  подошел  к
дежурному.
   - Можно от вас позвонить? - спросил он.
   - Конечно, - удивился стоявший у дверей  офицер.  -  У  вас  не  работает
телефон? Может, позвонить, вызвать монтера?
   - Не нужно. Просто я вспомнил об одном срочном звонке.  -  Он  подошел  к
телефону и, подняв трубку, набрал номер. Ему повезло. Дронго  ответил  почти
сразу. В этом убежище у него был телефон.
   - Мне нужно с вами увидеться, - вместо приветствия сказал Славин.
   - Это так серьезно? - понял Дронго.
   - Вы можете со мной встретиться?
   - Прямо сейчас?
   - Да.
   - Откуда вы говорите?
   - С работы.
   - Из кабинета?
   - Нет, - он понял, почему Дронго задал этот вопрос. Но и Дронго знал, что
его вопрос нес в себе определенную информацию.
   - Куда  мне  подъехать?  -  спросил  он.  Славин  задумался.  Нужно  был^
действовать быстро, но не слишком опрометчиво.. -
   - Памятник Марксу, напротив Большого.
   - Буду через тридцать минут, - Дронго закончил разговор в стиле  блица  и
отключился.
   Подполковник посмотрел на часы. Положил трубку, поблагодарил дежурного  и
поспешил к себе. Нужно будет серьезно поговорить  с  этим  "другом".  Больше
нельзя все оставлять в таком подвешенном состоянии. Если он из  разведки,  а
Дима Виноградов говорил, что только через их кодированные сигналы можно было
выйти на сеть ФСБ, пусть объяснит, что нужно офицеру СВР в их  ведомстве.  А
если  не  объяснит,  пусть  тогда  приедет  в  ФСБ  и  сам   объясняется   с
руководством. "Если он не захочет приезжать, я  привезу  его  си-ло.й,  -  с
неожиданной  злостью  подумал  подполковник.  -  Надоели  все   эти   "тайны
мадридского двора" и прыжки по стенам".
   Он уже вошел в кабинет, когда следом за ним в комнату вбежал  Виноградов.
Что-то такое было в его лице, от чего Славину стало не по себе.
   - Что произошло? - спросил он, холодея от предчувствия внезапной беды.
   - Орловского убили, - выдохнул из себя Виноградов.

20

   Эта ошеломляющая весть была правдой. Майор Орловский все  утро  провел  в
МУРе, пытаясь найти следы члена преступной  банды  Игоря  Адашева  -  Семена
Исаева. И наконец ему повезло. Он  получил  от  одного  из  инспекторов  два
адреса, по которым мог скрываться Исаев. Собственно, за ним не было особенно
громких преступлений, его просто считали  придурком  и  "шестеркой"  Лысого.
Агентурные сведения позволили одному из инспекторов  МУРа  уточнить  адреса,
где мог находиться этот тип.
   Решив никого не брать с собой, Орловский, приехавший в МУР на  старенькой
"Ауди" Агаева, поехал по указанным адресам. В первом случае ему не  повезло.
Дом предназначался на снос, и он потратил полчаса, чтобы убедиться в  полном
отсутствии в этом полуразвалившемся строении людей.
   Второй адрес был  ближе  к  центру.  Это  была  квартира  сестры  Исаева,
проживавшей с ребенком после развода с мужем в этой однокомнатной  квартире.
По данным агентуры МУРа, сестра часто  уезжала  в  подмосковную  деревню,  а
ключи от квартиры оставляла своему непутевому брату. Именно туда  и  приехал
Ор-довский. Он поднялся на восьмой этаж пешком. Лифт не работал. -
   Он попытался позвонить, но выяснилось, что в этой квартире не  работал  и
звонок. Тогда он постучал.  Сначала  тихо,  потом  все  сильнее  и  сильнее.
Вышедшая на его стук из соседней квартиры соседка, существо  неопределенного
вида и возраста с растрепанными волосами и в старом халате, лениво заметила,
что Исаевы куда-то уехали. Но Орловский продолжал стучать. Наконец за дверью
послышалось какое-то шипение, кряхтенье, и кто-то подошел к дверям.
   - Кто там? - спросил не очень трезвый голос.
   - Мне нужен Семен Исаев, - громко сказал Орловский.
   - Из милиции, что ли? - спросили из-за двери.
   - Нет, - чуть подумав, ответил Орловский, - я из жэка.
   Дверь приоткрылась, и тогда  он,  решительно  толкнув  ее  плечом,  вошел
внутрь. В коридоре стоял  человек  лет  сорока  с  бессмысленным  выражением
мутных глаз, в рваных финках