лег. - Нам и так света хватает.
   - Эдгар, - попросил Дронго, - поднимись наверх и  посмотри,  как  там
наши женщины. И проверь заодно все окна и двери.
   Вейдеманис уже вставал, когда Шарай неожиданно спросил:
   - А если опять кого-нибудь убьют?
   - Надеюсь, что не убьют, - сказал Эдгар, направляясь к лестнице.
   Усманов встал и пошел в бильярдную, чтобы устроиться  перед  камином.
За столом остались сидеть только режиссер и Олег Шарай.
   - Вы давно живете в Таджикистане? - спросил Дронго.
   - Не очень, - признался Шарай, - несколько лет.
   - Раньше жили на Украине?
   - Да. В Львовской области. Но потом решил, что лучше переехать.
   - Странно, - пробормотал Дронго.
   - Почему странно? - не понял Шарай.
   - В последние годы все бегут из Таджикистана, а вы, наоборот,  решили
туда переехать.
   - Ничего  странного.  На  Украине  у  меня  не  было  ни  работы,  ни
конкретного дела. А здесь Рахман-ака меня к  делу  пристроил,  ну,  я  и
остался. У меня брат жил в Таджикистане, вот и я решил переехать.
   - В каком году?
   -  Кажется,  в  девяносто  шестом.  Вы  меня  подозреваете?  -  криво
усмехнулся Шарай.
   - Нет, не подозреваю. Просто уточняю. Значит, во время войны  вас  не
было в Таджикистане?
   - Там все время война, - ответил Олег, - никогда не прекращается.  Но
во время гражданской войны меня там не было.
   Усманов вернулся обратно к столу и сел на свое место.
   - Неуютно там, - буркнул он.  -  Один  Алтынбай  сидит  и  все  время
молчит.
   - Значит, вы переехали к брату? - уточнил Дронго.
   - Ты еще брата вспомнил, - засмеялся Усманов.
   - Переехал, - кивнул Олег, - и теперь живу в Душанбе.
   - Храбрый вы человек, Шарай. Все оттуда бегут, а вы, наоборот, решили
ехать в самое пекло.
   - У нас не так страшно, как вы думаете, - добродушно вставил Усманов,
- жить можно. А Олег - хороший специалист. Кстати,  специалист,  принеси
мне еще стакан чаю. Только осторожно поднимайся и  спускайся.  И  возьми
одну свечу.
   Шарай поднялся и  взял  свечу.  Он  осторожно  двинулся  к  лестнице,
стараясь  идти  так,  чтобы  свеча  не  погасла.  Дронго,  проводив  его
взглядом, встал и вышел в бильярдную комнату, где  перед  камином  сидел
молчаливый Алтынбай.
   - Скучно с ними, - кивнул он на  гостиную,  где  за  столом  остались
сидеть Погорельский и Усманов.
   - Сегодня ночью нельзя  пожаловаться  на  скуку,  -  заметил  Дронго,
усаживаясь рядом со своим собеседником перед камином.
   - Да, - вздохнул Алтынбай, - сумасшедшая ночь. Надеюсь,  что  к  утру
все будет нормально. Нужно вызвать сотрудников  милиции  и  прокуратуры,
провести экспертизу. На ноже могут  быть  отпечатки  пальцев  убийцы.  И
тогда все выяснится.
   - Откуда вы знаете, что Нани Сахвадзе убили ножом?  -  сразу  спросил
Дронго.
   - Заметил, когда мы ее перетаскивали в спальню, - пояснил Алтынбай. -
Я ведь говорил вам, что был на двух войнах. И знаю, как убивают человека
ножом.
   Все знаю.
   - Ее убили с одного удара, - вставил Дронго.
   - Тогда, - сказал Алтынбай, - убивал наверняка человек опытный.
   Обратили внимание, как он ударил ножом? Точно под  лопатку.  Прямо  в
сердце.
   - Кто это мог быть?
   - Тот, кто умеет убивать, - ответил Алтынбай. - Среди  присутствующих
два таких человека. Вы и я. И  еще  мне  кажется,  что  ваш  друг  Эдгар
Вейдеманис  тоже  человек  довольно  опытный.  Мне  так  показалось   по
некоторым деталям его поведения.
   - Он бывший офицер КГБ, - пояснил Дронго.
   - Ну вот видите! Тем более.  Значит,  уже  три  человека.  Достаточно
много.
   - Вейдеманис только недавно перенес тяжелую операцию. У него вырезали
правое легкое. Он не  в  состоянии  задушить  женщину  или,  тем  более,
ударить ножом так сильно.
   - Вы думаете, для этого нужна сила? - спросил Алтынбай. -  Для  этого
нужна только ловкость.
   - И тем не менее я в нем уверен.
   -  Тогда  получается,  что  я  -  единственный  подозреваемый.  Если,
конечно, женщин убили не вы, - усмехнулся Алтынбай.
   - В каком смысле?
   - Оба раза. вы первым находили убитых. Согласитесь, что у сотрудников
прокуратуры  такое  совпадение  может  вызвать  подозрение.  А  учитывая
профиль вашей работы, вас вполне можно  подозревать  в  совершении  этих
преступлений.
   - Получается, что я  -  главный  подозреваемый,  -  невесело  заметил
Дронго.
   - Возможно, что и так, - ответил Алтынбай. - Во всяком случае, именно
вам придется объясняться с их сотрудниками.
   - Значит, мне нужно до утра найти убийцу, - сказал Дронго.
   - Да, - согласился Алтынбай, - если сможете, конечно.
   - Вы принимали  участие  в  боевых  действиях  во  время  гражданской
войны?
   - Я же вам говорил, что принимал.  Или  вы  хотите  поймать  меня  на
неточностях?
   - Не хочу. Вы сражались на севере или на юге?
   - Это имеет отношение к нашему расследованию?
   - Может быть, - уклонился от ответа Дронго. - Так где вы воевали?
   - Где только не воевал. Повсюду.
   - На Алайском хребте вы были?
   - Я не понимаю ваших вопросов. Что значит был? Я везде  был  в  нашей
республике.
   - Хорошо, тогда я спрошу более конкретно. Вы были в районе  Алайского
хребта в девяносто втором?
   - В девяносто втором? Нет. Точно не  был.  Тогда  самые  ожесточенные
сражения шли на юге республики,  там  и  был  наш  отряд.  А  почему  вы
спрашиваете?
   - У меня свои соображения. А Рахман Усманов мог находиться там в  это
время?
   - Может быть, - кивнул Алтынбай. - У нас такие  вещи  не  спрашивают.
Была война, а потом мы подписали соглашение с оппозицией  и  сейчас  все
вместе работаем.  Мы  -  граждане  одного  государства  и  должны  уметь
договариваться.
   - И где воевал Усманов, вы не знаете?
   - Конечно, нет. Но вы напрасно думаете, что он может быть убийцей. Вы
же сами обратили внимание на его маленькие руки. Он бы не сумел задушить
женщину. И уж он наверняка не смог бы одним  ударом  ножа  убить  вторую
женщину.
   Он вообще, кажется, не выносит вида крови. Я один раз видел, как  при
нем резали барана. Он отвернулся, чтобы не смотреть на кровь. Это  точно
не он.
   - А Олег Шарай? Он мог быть на севере во время войны?
   - Нет, не думаю. Он переехал к нам в середине девяностых.  Нет,  его,
кажется, не было в Таджикистане во время войны. А почему вас  все  время
интересует именно этот вопрос?
   - Погибшая Катерина Шевчук участвовала в съемках фильма  в  девяносто
втором году именно на границе Киргизии и Таджикистана.  Тогда  произошла
страшная  трагедия.  Двоих  ее  спутников  убили,  а   молодую   женщину
изнасиловали.  Оказавшись  здесь,  она  увидела  среди  нас  кого-то  из
бандитов. Именно поэтому она спряталась в комнате и не хотела  выходить,
чтобы дождаться утра и уехать отсюда.
   - Если насильник, то точно не  я.  И  не  Рахман-ака.  Он  для  этого
слишком стар. А Олег приехал к нам поздно,  он  не  принимал  участия  в
войне. Поэтому вы напрасно  думаете,  что  это  кто-то  из  нас.  Вполне
вероятно, что там мог оказаться ваш спутник. Он ведь бывший офицер  КГБ,
а тогда на границе полно было всяких спецслужб.
   - Опять вы про него.
   - Не только про него. Она ведь была в составе  киногруппы.  Мало  ли,
что там произошло. Вполне возможно, что виноваты  были  ее  товарищи  по
съемочной группе. Вы бы более подробно  расспросили  этого  режиссера  и
молодого человека.
   - Молодой человек давно с ней знаком. Несколько лет. Они вместе  были
в Турции. А с режиссером все ясно - он вообще не хотел ее брать с  собой
на съемки нового фильма.
   - Ну  вот  видите.  Может  быть,  он  недоговаривает  о  каких-нибудь
подробностях.
   - Думаете, что он убил женщин?
   - Нет, не думаю. Но вы должны проверить все версии. Она ведь приехала
сюда и впервые увидела обоих грузин. Может быть,  один  из  них  был  во
время войны у нас  в  республике.  Вы  спрашивали  их  об  этом?  Вполне
вероятно, что так оно и есть, а вы подозреваете  совсем  не  того,  кого
нужно.
   - Тогда получается, что  я  должен  подозревать  всех  присутствующих
мужчин. Согласитесь, что это нелогично.
   - Согласен. Но  убийцу  все  равно  нужно  найти.  Или  вы  верите  в
неизвестного маньяка, который ходит вокруг дома?
   - Не верю, - Дронго поднялся, - но я  думаю,  что  вы  правы.  Убийцу
обязательно нужно найти до утра.
   Он вернулся в гостиную,  где,  кроме  Усманова  и  Погорельского,  за
столиком уже сидели Вейдеманис и Шарай.
   - Наверху все в порядке, - доложил Эдгар. - Людмила сидит в комнате с
мужчинами. Отари и Мамука рядом с ней. Слава Богу,  что  Гасан  все  еще
спит. А в другой комнате находятся Буянов и Толдина. Они о  чем-то  тихо
говорят. Двери на веранду я проверил. Все окна закрыты.
   - До утра осталось не так много, -  напомнил  Усманов,  -  утром  все
будет по-другому.
   Он отпивал чай маленькими глотками. Погорельский, сидевший на диване,
уже заснул, смешно свесив голову и раскрыв рот.
   - Кажется, нас становится меньше с каждым часом, -  пошутил  Усманов,
взглянув на режиссера.
   - Это у него реакция на события сегодняшней ночи, - объяснил  Дронго.
- Думаю, что больше ничего не произойдет.
   - Вы считаете, что убийца теперь не полезет в  дом?  -  спросил  Олег
Шарай.
   - Надеюсь, что не полезет. Осталось не так много времени до утра, и я
очень рассчитываю, что у нас больше ничего не случится.
   - Как было бы хорошо, если бы вы оказались правы, - произнес Усманов,
поставив пустой стакан на столик, - хотя ни в чем нельзя быть уверенным.
Нужно было заколотить дверь на веранду хотя бы до утра. Тогда  мы  будем
знать, что убийца точно не ворвется к нам.
   - Он и так не ворвется, - сказал Дронго. - Рахман-ака,  вы  принимали
участие в гражданской войне?
   - К сожалению, да, - вздохнул Усманов. - Это было  большое  несчастье
для нашего народа. Брат пошел на брата...
   - И вы воевали на стороне оппозиции?
   - Это вам Алтынбай рассказал? Он - как это говорят  по-русски?  -  не
компромиссный человек. Нет, бескомпромиссный. Ничего не может простить и
забыть.
   - Вы воевали на стороне оппозиции? - настаивал Дронго.
   - Разве я могу воевать? - добродушно спросил Рахман-ака.  -  Мне  уже
много лет. И мне трудно держать в руках автомат или пулемет.  Я  перешел
на сторону тех, кому мог верить. И я, конечно,  не  сражался.  Я  только
морально поддерживал сомневающихся.
   - А ваш помощник Олег Шарай тоже не сражался?
   - Конечно, нет, - вставил Олег.
   - Он прибыл к нам  в  республику  только  в  середине  девяностых,  -
прервал порыв своего помощника Усманов. - Я  понимаю  ваши  вопросы.  Вы
хотите обвинить кого-то из нас. Хотите доказать, что  печальные  события
девяносто второго года, о которых говорил вам режиссер, каким-то образом
связаны с  таджиками,  находящимися  в  этом  доме.  Но  вы  избрали  не
правильный путь. Здесь нет виноватых.
   Мы все жертвы неизвестного убийцы.
   - Я не хотел вас обидеть, - заметил Дронго.
   - А я и не обижаюсь. Я только вам объясняю,  что  вы  не  там  ищете.
Олег, пожалуйста, принеси мне еще стакан чаю.
   - В чайнике вода кончилась, - сказал Шарай, - нужно заново поставить.
   - Ну и поставь, - посоветовал Усманов, - только не  оставляй  нас  на
всю ночь без чая.
   Шарай поднялся и пошел к лестнице, не забыв взять свечу. За  столиком
остались сидеть четверо мужчин. Погорельский по-прежнему  спал,  Усманов
сидел в кресле, а Дронго и Вейдеманис разместились на стульях.
   - Когда вы уезжаете отсюда? - спросил Усманов.
   - Хотели завтра утром, но боюсь, что теперь придется остаться.
   - Думаете найти убийцу?
   - Обязательно. И найду, можете не сомневаться.
   - Ваш друг сказал,  что  вы  лучший  эксперт,  -  добродушно  заметил
Усманов, - но я, кажется, догадываюсь, о чем вы думаете. Хотите скажу?
   - Будет интересно, - кивнул Дронго.
   - Вы связали убийство  молодой  актрисы  со  случаем,  происшедшим  в
Таджикистане. Не знаю почему, но вы так думаете. И конечно,  вы  решили,
что убийца находится среди нас. Кроме того, вы  рассуждаете  как  бывший
следователь в Советском Союзе. Алтынбай сражался на стороне  действующей
власти, значит, он честный человек. Я был на стороне оппозиции,  значит,
не совсем честный. Но вы понимаете, что я не мог быть убийцей -  у  меня
не хватит сил удержать молодую женщину  и  задушить  ее  голыми  руками.
Значит, остается Олег, вот его вы и  подозреваете.  Именно  поэтому  все
ваши расспросы касаются девяносто второго года. Верно?
   - Вы очень наблюдательный человек, - кивнул Дронго.
   - А кого еще вы можете  подозревать?  Только  Шарай  не  виноват,  он
переехал к нам в девяносто шестом и ничего не может знать о нашей войне.
   Ничего.
   Из бильярдной вышел Алтынбай и направился к ним. Посмотрел на столик,
очевидно, в поисках воды.
   - Пить хочется, - сказал он, поворачиваясь к  лестнице.  Он  не  стал
брать свечу, так как стоявшие  на  столике  три  свечи  почти  догорели.
Алтынбай сделал несколько шагов к лестнице.
   Всхлипнул во сне Погорельский.
   - Нельзя плохо думать о людях, - нравоучительно произнес Усманов.
   Вейдеманис взял со стола  яблоко,  и  Дронго  невольно  посмотрел  на
своего друга. На лестнице послышались шаги, показался свет от свечи. И в
этот момент , прогремел выстрел...

Глава 10

   Выстрел прозвучал так внезапно, что многие даже не поняли, что именно
произошло. Некоторые подумали, что снова прогремел гром. Однако  падение
тяжелого тела наверху и крик проклятия не оставляли сомнений.  Затем  об
пол ударилась винтовка, словно убийца решил избавиться от улики.
   - Опять не слава Богу, - сказал  в  наступившей  тишине  проснувшийся
Погорельский.
   - Сюда! - крикнул из темноты Алтынбай. - Быстрее сюда!
   Схватив свечи, Вейдеманис и Дронго подбежали к лестнице. На полу весь
в крови лежал Олег Шарай. Пуля попала ему в живот, и теперь он умирал  -
мучительно и страшно. Открывая рот, он пытался  что-то  сказать,  но  от
этого страдания только усиливались. Усманов тоже подошел ближе.
   -  Олег,  -  воскликнул  он  встревоженным  голосом,   наклоняясь   к
тяжелораненому, - что произошло?
   Шарай все еще пытался что-то сказать, но изо рта у него шла  кровавая
пена.
   - Убийца! - крикнул Усманов,  показывая  наверх.  -  Посмотрите,  где
находится убийца!
   Вейдеманис  и  Алтынбай  поспешили  наверх.   Дронго   наклонился   к
умирающему.
   Тот задыхался. Одного взгляда было достаточно, чтобы  понять  тяжесть
ранения.
   Даже если бы рядом были врачи, они бы ничего не смогли  сделать  -  с
такими  ранениями  нельзя  выжить.  Все  внутренности  несчастного  были
разворочены прямым попаданием картечи в живот.
   - Врач нужен, - горько сказал Усманов.
   - Какой врач! -  возразил  подошедший  Погорельский.  Он  видел,  как
мучается Шарай. - Здесь уже священник нужен, - пробормотал режиссер.
   Дронго отвернулся, чтобы не смотреть в лицо умирающему. Шарай  поднял
руку, чтобы коснуться Усманова, но рука внезапно упала, и  Олег  откинул
голову.
   - Он умер, - трагическим голосом прокомментировал Усманов. - Какой-то
негодяй убил его.
   Рахман-ака наклонился и закрыл глаза умершему, затем он  взглянул  на
Дронго и спросил:
   - Теперь вы его уже не подозреваете? Или вам кажется, что он сам себя
застрелил?
   - Не кажется, - угрюмо ответил Дронго, взглянув на убитого. Он отошел
к входной двери, пока Рахман-ака, наклонившись к убитому, читал молитву.
   Наверху показались мужчины. Кроме Вейдеманиса и Алтынбая, там  стояли
Сергей Буянов и Отари Квачадзе.
   - Что у вас? - крикнул Дронго.
   - Никого нет! - закричал в ответ Вейдеманис.
   - А где Мамука? - спросил Усманов.
   - Он в комнате убитой, - ответил Отари. - Я сидел рядом с ним,  когда
прогремел выстрел.
   - А где были вы, Сергей? - спросил Дронго.
   - Рядом с Наташей Толдиной, как вы мне и поручили.
   - Посмотрите на веранде! - приказал Дронго. - И проверьте все окна.
   Вейдеманис поспешил выполнять указание друга. Через несколько  секунд
он крикнул сверху:
   - Дверь заперта!
   - Может быть, это Гасан убивает наших людей? -  спросил  Усманов.  Он
был явно не в себе.
   Дронго, перескакивая через несколько ступенек, поднялся  по  лестнице
на второй этаж. В коридоре, кроме Вейдеманиса, никого не было. Он открыл
дверь в первую спальню. У тела погибшей  супруги  сидел  Мамука.  Дронго
невольно вздрогнул. У несчастного за два часа  поседели  волосы.  Дронго
закрыл дверь, ничего не  спросив.  Во  второй  комнате  он  увидел,  как
Людмила кладет влажный платок на голову стонавшему повару.
   - Как он? - спросил Дронго.
   - Плохо, - ответила она, - он приходит  в  себя.  Боль  дает  о  себе
знать.
   - Может быть, дать ему еще виски? - предложил Дронго.
   Людмила взглянула на него так, что он понял бессмысленность вопроса.
   - У них осталось двое детей, - сказала она с болью.
   - До утра уже не очень долго, -  пробормотал  Дронго,  не  зная,  что
говорят в таких случаях.  При  столкновении  с  подобными  человеческими
трагедиями он всегда немного терялся. - Скоро начнет светать.  И  дождь,
кажется, прекратился, - несколько растерянно добавил он.
   Она ничего не ответила, и Дронго вышел из комнаты. В третьей  спальне
находилась Наталья Толдина. Когда он открыл дверь, она вскрикнула.
   - Вы пришли меня убить? - спросила она.
   - Успокойтесь, - посоветовал Дронго. - Скоро будет утро, и вы  отсюда
уедете.
   - Нет, - вдруг сказала она, - мы отсюда не уедем. Мы все останемся  в
этом доме. Я слышала выстрел. Слышала, как кто-то  крикнул.  Выстрел.  Я
все слышала. Кого-то опять убили. Людмилу, да? Ее убили? Они хотят убить
всех женщин в этом доме.
   - Она жива и здорова, - успокоил Дронго. - Я не совсем понял, что  вы
сказали. Вы слышали крик и потом выстрел. Или наоборот?
   - Нет, не наоборот, - упрямо заявила Наталья.  -  Сначала  был  крик.
Даже не крик, а окрик. А потом уже  выстрел.  И  я  слышала,  как  падал
человек. Скажите мне, кого убили?
   - Мужчину, - признался Дронго, -  поэтому  выбросьте  из  головы  все
мысли о маньяке. Я думаю, вам лучше спуститься вниз и  не  сидеть  здесь
одной или даже с Буяновым. В эту ночь может произойти все,  что  угодно.
Пойдемте со мной.
   - Кого убили? - настойчиво переспросила она. - Погорельского?
   - Вы способны любую трагедию превратить в фарс, - заметил  Дронго.  -
При чем тут ваш режиссер? Он напился и спит  в  гостиной.  Кажется,  ему
вообще все равно, что тут происходит. Идемте со мной.
   - Вы не сказали, кого убили.
   - Олега. Кто-то выстрелил ему в живот.
   - Он умер?
   - Не знаю, - соврал Дронго, - может, он ранен, Пойдемте со мной.  Вам
лучше не оставаться одной.
   Они вместе вышли из комнаты,  прошли  по  коридору.  У  лестницы  еще
толпились мужчины.
   - Отари, вернитесь к жене и приведите ее вниз, - попросил  Дронго.  -
Нужно будет уговорить Мамуку спуститься тоже.
   - А как быть с поваром?
   - Мы перенесем его вниз. Нужно быть всем вместе.
   - Мамуку лучше  не  трогать,  -  сказал  Вейдеманис.  -  Он  в  таком
состоянии, что к нему даже не стоит обращаться. Он не уйдет из  комнаты,
ты ведь понимаешь.
   Но нам нужно перенести тело убитого.
   - Может, он еще жив, - громко произнес Дронго, посмотрев на  Толдину.
- Давайте вместе спустимся вниз. Отари, вы ничего не слышали?
   - Нет, ничего. Мы были с Мамукой. Я пытался  как-то  его  отвлечь,  о
чем-то говорил, но он безутешен.
   - Вы не слышали какого-нибудь крика перед выстрелом?
   - Нет, не слышал. Но я и не прислушивался. Может быть, кто-то кричал,
но я ничего не слышал.
   - Скажите, Отари, когда я вас позвал во время убийства Нани,  где  вы
были?
   - Я спустился вниз, а Людмила вошла к Тасану, чтобы проверить, как он
себя чувствует. Я был внизу, но без свечи. И когда я услышал  ваш  крик,
сразу  вернулся  обратно,  поднявшись  по  лестнице  вместе   со   всеми
остальными.
   - Идите сюда! - крикнул снизу Вейдеманис. - Кажется, он умер.
   Мужчины направились вни