- Вы все знаете, что случилось, - сказал Климов. - Не стану скрывать, что
положение очень сложное. Не буду также утаивать, что главные подозреваемые -
сотрудники технического  отдела,  двух  сотрудниц  которого  убили  с  такой
жестокостью. Поэтому я прошу вас всех сосредоточиться и вспомнить все детали
сегодняшнего дня. Может быть, есть нечто такое, что указывало бы на  убийцу.
Все, что вы слышали или видели. Убийца убивает. Убивает и безнаказанно ходит
на свободе. У нас  один  выход  -  найти  убийцу  и  пресечь  страшную  цепь
преступлений. Все подавленно молчали.
   - Что с вашей рукой? - спросил вдруг Климов у Шенько, увидев  повязку  на
его руке. - Что случилось?
   - Порезался, - объяснил тот, - еще днем. Оля и мне сделала перевязку. Вот
ваш коллега сидит, он может подтвердить.
   Климов посмотрел на Дронго, и тот кивнул, подтверждая сказанное.
   - Где вы были, когда узнали об убийстве? - спросил следователь у Шенько.
   - Пришел в  главное  здание,  чтобы  увидеть  Елену  Витальевну.  Днем  я
приносил ей наши данные, и она осталась недовольна.
   - Увидели?
   - Нет. Я только поднялся на этаж, когда раздались крики и все побежали  в
сторону  душевой.  Я  побежал  вместе  со  всеми,  а  уж  потом  вернулся  в
технический отдел, где застал вашего коллегу и Алексаняна.
   - Да, - подтвердил Алексанян, - все так и было.
   - Ключи от лаборатории хранятся только у Зинкова и Григорьева?
   - Нет, - удивился Алексанян, - у меня есть третья пара. На всякий случай,
когда их не бывает, мы сами открываем дверь.
   - Вы все время были в лаборатории?
   - Да, все время. Я никуда не выходил. Иначе меня бы увидели во  дворе.  Я
примерно с пяти часов вечера находился там.
   - А вы? - обратился к Кореневу следователь.
   - Я был в основном здании, - покраснел  молодой  человек,  -  примерно  в
шесть часов.
   - Где вы были?
   - Я? - Он оглянулся по сторонам, словно искал поддержки. Сглотнув  слюну,
он тихо произнес:
   - Я был в душевой...
   - Где?! - подскочил следователь.
   - Что ты сказал?! - не поверил себе Сыркин.
   - Да, - вздохнул Коренев, - я был в душевой...

Глава 14

   В комнате наступило тяжелое молчание. Все изумленно смотрели на Коренева.
Климов, справившись с волнением, спросил:
   - Значит, в шесть часов вечера вы были в душевой?
   - Да, - почти неслышно ответил Коренев.
   - Так, - тяжело задышал Климов. - И в какой именно  душевой  вы  были?  В
женской или в мужской?  А  может,  вы  заходили  в  обе  сразу?  Нет?  Тогда
объясните, где именно вы были?
   - В мужской душевой, - испуганно сказал Коренев, - только  в  мужской.  Я
быстро, помыл лицо и вышел.
   - Когда это было?
   - Около шести часов.
   - И вы ничего не слышали?
   - Нет.
   - И никого не видели?
   - Видел, - выдохнул Коренев, - видел, как недалеко от душевой стояла Оля.
Она стояла и курила, словно кого-то ждала. Но вид у нее был расстроенный.
   - Что было дальше?
   - Ничего. Я подошел к ней, поздоровался и пошел дальше. Она ничего мне не
сказала.
   - Она кого-то ждала? - уточнил Климов, - Почему вы так решили?
   - Она несколько раз посмотрела на  часы.  Ну,  а  когда  я  выходил,  она
обернулась в мою сторону.
   - А вы не видели кого-нибудь около душевых?
   - Когда я шел к мужской душевой, я увидел, как закрылась ручка в женскую,
- помнил Коренев, - как будто кто-то туда вошел. Но потом  оттуда  никто  не
выходил. Я не купался, только лицо помыл и дверь не закрывал.  Никто  оттуда
не выходил, - повторил он.
   - А почему вы моете лицо именно в душевой?
   - Там есть теплая вода, - объяснил Коренев, - а у меня кожа  плохая,  все
время раздражение на лице. Говорят, если сухая кожа, нужно хотя бы несколько
раз в день умываться теплой водой с мылом.
   - Куда вы пошли после того, как увидели Ольгу Финкель?
   - В буфет. Я пил чай в буфете, и меня там все видели, когда  прибежали  и
сказали, что убита Оля.
   - Получается, что вы последний, кто ее видел?
   - Наверно, - уныло вздохнул Коренев.
   - Больше ничего не помните?
   - Нет, ничего. Я сидел в буфете, когда  сказали  про  убийство.  Тогда  я
побежал в душевую, но никому не сказал, что видел Олю.
   - А где были вы? - спросил у Фортакова следователь.
   - В этом кабинете, - спокойно ответил тот, - мы как раз  разговаривали  с
вашим экспертом, - он показал на Дронго, - когда узнали, что она убита. Меня
пригласил Михаил Михайлович. Мы говорили примерно  минут  двадцать  и  потом
узнали об убийстве. У меня абсолютное алиби.
   - Это не алиби, - разозлился Климов, - вы могли убить  женщину,  а  потом
подняться наверх и для обеспечения  собственного  алиби  сознательно  тянуть
время, сидя в этом кабинете.
   - Я его не тянул, - усмехнулся Фортаков, -  мне  задавали  вопросы,  а  я
отвечал.
   Поняв, что от Фортакова больше ничего не добьешься, следователь обратился
к Шенько:
   - Скажите, Олег Сергеевич, у вас несколько месяцев назад пропал халат?
   - Да, - удивился Шенько, - пропал, и об этом все знают. Мне  даже  выдали
новый.
   - Когда это было?
   - Несколько месяцев назад. Можно точно посмотреть, когда мне выдали новый
халат.
   - До убийства Хохловой?
   - По-моему, да. За неделю до убийства. Или за две, я точно не помню.
   - Я хочу предупредить всех четверых, - сообщил Климов, глядя на  сидевших
в кабинете мужчин, -  мы  будем  проверять  каждое  слово,  которое  вы  мне
сказали, каждый шаг, который вы сделали с пяти до половины седьмого  вечера.
Мы будем проверять все по минутам, если хотите  -  по  секундам.  Сейчас  вы
подождете в приемной. Когда  вернутся  наши  работники,  они  осмотрят  вашу
одежду и только после этого вас отпустят. Надеюсь, господин Шенько,  что  вы
порезались не очень сильно и на вашей одежде не найдут  крови.  Даже  одного
пятнышка будет достаточно, чтобы мы попросили  вас  задержаться.  И  если  у
кого-нибудь есть это пятнышко, то я прошу заявить об этом сейчас.
   Все молчали.  В  этот  момент  дверь  открылась,  и  на  пороге  возникла
Моисеева.  Многие  испуганно  вздрогнули.  Она  держала  какой-то   предмет,
завернутый в газету. Подойдя к столу, она  кивнула  Климову,  положила  свою
ношу на стол. и молча, не сказав ни слова, как привидение, покинула кабинет.
Сотрудники института, ничего не понимавшие, удивленно смотрели ей вслед.
   - Вас отвезут по домам, - объявил следователь, - вас четверых  и  Носова.
После чего  вы  переоденетесь  дома,  а  свою  одежду  отдадите  сотрудникам
прокуратуры, которые развезут вас  по  домам.  Можете  не  беспокоиться,  мы
вернем вашу одежду.
   Он подумал немного и сказал, обращаясь к Сыркину:
   - Пусть поедут к Зинкову. И возьмут его верхнюю одежду. Хотя может  быть,
что все напрасно. Если убийца предусмотрительно надел халат, то пятен  крови
на  одежде  мы  не  найдем.  Идите,  Михаил  Михайлович,   проводите   ваших
сотрудников в приемную, и пусть никто из них не выходит даже в туалет.
   Все поднялись и вышли. Когда они  остались  вдвоем,  Климов  обратился  к
Дронго:
   - По-моему, уже ясно, что это сделал мужчина.
   - Почему вы так решили?
   - Если бы это была женщина, она могла бы  спокойно  раздеться  и  принять
душ. Очевидно,  Коренев,  сам  того  не  подозревая,  увидел  убийцу.  Если,
конечно, он говорит правду и этим убийцей был не он  сам.  Возможно,  кто-то
увидел, как он входит в душевую, и решил  сыграть  на  опережение.  В  любом
случае я буду исходить из того, что он был последним, кто мог  видеть  живой
Ольгу Финкель. Если он говорит правду, то в душевой прятался убийца, который
поджидал свою жертву. Когда она туда вошла, убийца нанес  несколько  ударов,
после чего быстро вышел, выбросил  халат  и  поднялся  наверх.  Очевидно,  у
убийцы не было времени, так как он мог спрятать  халат  понадежнее.  Или  он
испугался паники, которая началась в институте. Убийца явно не  ожидал,  что
труп найдут так скоро. Иначе он бы спокойно  покинул  территорию  института,
пока Краснолуцкая, убрав весь этаж, дошла бы до душевой.
   - Правильно, - согласился Дронго, - отсюда как минимум два вывода. Первый
- убийца знал, как именно убирают первый этаж, в  какой  последовательности.
То есть это был наверняка кто-то из  сотрудников  института.  Второй  вывод,
который следует сделать из найденного халата, убийцей не может  быть  Сергей
Носов, которому просто  было  бы  невыгодно  так  неумело  прятать  халат  и
сообщать обо всем случившемся. У него единственного могло быть время,  чтобы
спрятать халат ненадежнее, а потом объявлять об убийстве. Конечно,  если  он
действительно убийца.
   - Мы все знаем, а убийца сейчас где-то сидит и над нами  посмеивается,  -
вздохнул Климов, - как все глупо.
   Дверь открылась, и в комнату  вошел  Левитин.  У  него  было  уставшее  и
раздраженное лицо. Пройдя к своему месту, он  тяжело  опустился  на  стул  и
мрачно сказал:
   - Никто ничего не знает. Я допросил всех  троих  лично.  Никто  не  видел
убитой и не входил в душевую. Двое мужчин и одна женщина.  Но  один  из  них
успел переодеться. Я приказал поехать к нему домой и проверить его одежду.
   - Правильно, - поддержал его Климов, - я думаю, поступить так же со всеми
сотрудниками технического отдела. Они сейчас ждут в приемной.
   - Давайте их сюда, мы поговорим, - оживился полковник.
   - Мы уже поговорили, - возразил следователь, - все четверо сообщили,  где
находились в момент совершения преступления. Но самым важным было  сообщение
Коренева. Он, оказывается, был последним, кто  видел  погибшую.  Примерно  в
шесть часов вечера он находился в мужской душевой. Когда он  подходил  туда,
то увидел, как в женской душевой кто-то закрывает  дверь.  Однако  потом  не
слышал, чтобы включали воду. Возможно,  это  был  убийца,  поджидавший  свою
жертву. Когда через пять минут Коренев вышел из  душевой,  он  увидел  Ольгу
Финкель, стоявшую у окна. Она все  время  смотрела  на  часы  и  беспрерывно
курила. Получается, что она договорилась встретиться со своим  потенциальным
убийцей именно в это время.
   - Если Коренев не врет и сам не был убийцей, - вставил полковник.
   - Верно. Но у нас пока нет доказательств того, что он врет.
   - Кто-то из них убийца, - убежденно  сказал  Левитин,  глядя  на  Дронго,
словно ожидая, что тот начнет возражать. Но  тот  молчал.  Климов  развернул
газету. В ней находилась узкая длинная заостренная пика.
   - Что это такое? - удивился Левитин.
   - Орудие, которым, возможно, была убита Ольга Финкель.  -  Климов  поднял
пику. - Довольно неприятная штука. Вроде бы приспособленная  специально  для
убийства.
   - Тут могут быть отпечатки пальцев, - прошептал полковник, глядя на  руки
Климова, - что вы делаете? Откуда оно у вас?
   - Это копия, - пояснил следователь, -  принесла  Моисеева.  Она  сообщила
нам, что вчера в техническом отделе пропала подобная заточка, которая обычно
находилась в лаборатории. В техническом отделе вчера пропал один  экземпляр.
Его называют почему-то "ручкой".
   - Значит, этой заточкой убийца орудовал в душевой, - Левитин посмотрел на
"ручку". - Что ж, теперь у нас есть хоть что-то определенное. Теперь мы,  во
всяком случае, точно знаем, что убийцей был наверняка сотрудник технического
отдела.
   - А если "ручку" у них стащили? - спросил Дронго. - О ней могли знать  не
только сотрудники их отдела. Любой, кто входил в лабораторию,  мог  увидеть,
чем пользовались сотрудники. Скорее этот предмет подтверждает, что убийца  -
сотрудник института, но не обязательно работник технического отдела.
   - У убийцы не было времени,  -  напомнил  Климов,  -  может,  поэтому  он
воспользовался первым подходящим предметом.
   -  А  может,  он  заранее  готовился,  -  возразил  Дронго,  -  но  споры
бесполезны. О подобном предмете могли знать многие. В конечном итоге не  так
важно, чем именно он  убивал.  Убийца  вполне  мог  пронести  на  территорию
института какой-нибудь острый предмет или нож. Это не столь  важно,  важнее,
почему он убивал. Каковы истинные мотивы его преступления.  Если  мы  сумеем
понять, то наверняка найдем и все прочие разгадки.
   - Слишком сложно, - вставил Левитин, -  по-моему,  и  так  все  ясно.  На
территории  института  действует  неуправляемый  психопат.  Маньяк.   Вполне
возможно, что кто-то из сотрудников института облучился, попав под  рентген,
или вообще переработал, отчего у него произошел серьезный сдвиг  в  психике.
Завтра  нужно  пригласить   психиатра   и   проверить   каждого   сотрудника
технического отдела. Или, если понадобится, каждого сотрудника института.
   - А если убийца не маньяк? Если все не совсем так,  как  нам  кажется?  -
спросил Дронго.
   - Это вам кажется, - сказал полковник, сделав ударение на втором слове, -
нам ничего не кажется. У нас есть два  убийства  и  реальный  убийца-маньяк,
который почему-то охотится за женщинами. И мы его  обязательно  найдем.  Без
ваших особых методов, аналитических приемов и тому подобных  сложностей.  Мы
его найдем, даже если для этого понадобится закрыть институт.
   Вернулся в свой кабинет Михаил Михайлович. Несмотря на очень поздний час,
он казался неутомимым. Войдя в кабинет, молча сел на стул у  дверей,  ожидая
дальнейших указаний.
   - Завтра утром мы начнем обстоятельную проверку  в  институте,  -  подвел
итог полковник Левитин. - Я думаю, что всем уже ясно: убийца кто-то из ваших
сотрудников.
   - Да, - признался Сыркин, - это все обсуждают. Люди  стали  бояться  друг
друга, перестали доверять знакомым. У нас никто не сможет  больше  нормально
работать. Даже по коридорам будут бояться ходить  в  одиночку,  пока  мы  не
найдем убийцу. И если вы его быстро не обнаружите, то можете считать  работу
нашего института парализованной. Я говорю серьезно, наверняка с  завтрашнего
дня большинство наших  женщин  возьмут  бюллетени,  чтобы  не  приходить  на
работу, где происходят такие жуткие дела.
   - Отпускайте людей, Михаил Михайлович, - взглянул на часы Климов,  -  уже
совсем поздно. Мы сейчас уезжаем.
   Он поднялся, заворачивая в газету  "ручку",  которую  принесла  Моисеева.
Уложил в  свой  неизменный  портфель  бумаги,  диктофон,  документы.  Мрачно
посмотрел на Дронго.
   - Вот так, - сказал он, не обращаясь ни  к  кому,  -  завтра  начнем  все
сначала.
   - А как Павел Мовчан? - спросил Сыркин. Левитин  поморщился,  отвернулся.
Климов взглянул на него, потом на Михаила Михайловича.
   - Будем отпускать, - твердо сказал он, - это была ошибка.
   Уже во дворе, когда Дронго прощался со всеми, Климов спросил у него:
   - Что вы обо всем этом думаете?
   - Завтра мы найдем убийцу, - твердо сказал Дронго.
   - Что? - не поверил Климов.
   - Завтра мы его найдем, - повторил Дронго, - только утром меня не  будет.
Я поеду к своему знакомому психиатру. Мне нужно понять некоторые вещи.
   - А я думал, вы и так все знаете, - проиронизировал  следователь.  -  Мне
казалось, что вы способны понять ход мыслей любого убийцы.
   - Я способен проанализировать мысли и действия нормального человека,  его
логику. Но если прав полковник, то  мне  будет  трудно.  Я  еще  никогда  не
пытался вычислить ход мыслей маньяка. И поэтому я приеду завтра  к  полудню.
До свидания.
   Он пожал руку поочередно Климову и Сыркину.  Левитин  отошел  в  сторону,
сделав вид, что разговаривает с одним из своих сотрудников,  и  Дронго  лишь
кивнул ему на прощание.
   Приехав домой, он долго неподвижно сидел на кухне за столом.  Затем  взял
лист бумаги и начал писать. Сначала вопросы, которые у него возникли.  Рядом
с каждым вопросом он ставил либо ответ, либо  прочерк.  Вопросов  накопилось
много. Он размышлял  над  ними  до  четырех  часов  утра.  Затем  отправился
спать...

Глава 15

   Они были знакомы с профессором Михаилом Федоровичем Сваневским уже  много
лет. Но Дронго никогда не  позволял  себе  использовать  свои  знакомства  в
личных целях. Однако сегодня утром он позвонил профессору,  попросив  его  о
встрече. Профессор согласился и пригласил к себе в институт. Сваневский  был
не просто заведующим кафедрой с многолетним  стажем  работы,  но  и  крупным
специалистом в области психиатрии, признанным во всем мире. Несмотря на свой
возраст, ему шел уже  восьмой  десяток,  он  был  в  хорошей  форме  и  даже
умудрялся бегать по утрам положенные пять километров.
   Дронго приехал к профессору в десять часов  утра  и  в  течение  получаса
обстоятельно и подробно рассказывал об убийствах, произошедших в  институте.
Михаил Федорович слушал внимательно, не перебивая собеседника.
   -  Понимаете,  профессор,  я   никогда   не   сталкивался   с   подобными
преступлениями, с подобными странностями, - закончил  наконец  Дронго.  -  В
общих  чертах  я  могу  попытаться  представить  себе,  что   именно   может
чувствовать маньяк, решившийся на подобные преступления. Но меня  интересует
целый комплекс специфических вопросов, на которые я хотел бы  получить  вашу
консультацию. Что вы обо всем этом думаете?
   - Судя по вашему рассказу, вполне вероятно, что действует маньяк, который
получает сексуальное удовольствие от  насилия  в  отношении  женщин.  Другое
дело, что рядом  с  трупами  должны  быть  обязательно  следы  спермы.  Меня
несколько настораживает тот факт, что первое убийство он  начал  с  удара  в
спину. Если это настоящий маньяк, то  он  должен  получать  удовольствие  от
самого процесса мучений, от самого вида жертвы. Они обычно не бьют в  спину.
Им  нужно  видеть  глаза  жертвы,  ее  страх,   чтобы   получить   настоящее
удовольствие.
   - Как вы себе представляете тип маньяка?  Может  ли  быть  выведен  некий
средний тип маньяка? Можно ли определить его в  толпе  людей  или  в  группе
сотрудников  института?  Следователи  считают,  что  это  возможно,  и  даже
собираются пригласить для проверки психиатра.
   - Если вы  думаете,  что  его  можно  определить  по  каким-либо  внешним
признакам, то это исключено. Он может  быть  прекрасным  семьянином,  вполне
нормальным на работе человеком, даже пользоваться определенным  уважением  в
коллективе,    вполне    может    быть    исключительно    пунктуальным    и
дисциплинированным работником. Я уже не говорю, что может быть и талантливым
человеком. Как правило, талант есть некое отклонение от нормы. И  чем  более
талантлив человек, тем сильнее он отклоняется от нормы. В случае  с  гениями
это всем ясно. Это психопаты, которые имеют очень сильные отклонения,  но  в
положительную сторону. У вас в институте нет гениев?
   - Разве что Сергей Алексеевич, но он слишком стар для маньяка. Ему  много
лет.
   - Архипов? - спросил Сваневский. - Нет, конечно. Он на роль маньяка  явно
не подходит. Вся внутренняя сущность маньяка может быть до конца  так  и  не
понята окружающими.
   Дело в том, что все подлинные мотивы нарушений его  психики  вытеснены  в
подсознание. Маньяками просто так не рождаются. Это люди, как правило,  либо
перенесшие тяжелые психические  и  физические  травмы  в  детстве,  либо  не
реализовавшие  собственные  аффективные   переживания,   возможно,   имевшие
комплекс неисполненных  желаний.  В  общем,  нечто  такое,  что  подверглось
вытеснению из сознания в сферу  бессознательного.  Именно  там  маниакальные
расстройства  начинают  свое  активное  воздействие  на  жизнь  человека   в
своеобразной форме невротических симптомов.
   Собственно, процессы, проходящие в мозгу человека, до сих пор не  изучены
до конца. Но  можно  определенно  сказать,  что  маниакальные  расстройства,
возникающие  в  мозгу   человека,   которые   провоцируются   в   результате
столкновения вытесненных влечений, преобразуются затем в активные действия.
   - То есть любой маньяк все-таки психически  больной  человек?  -  уточнил
Дронго.
   - Честно говоря, да. Абсолютно больной, но способный  понимать,  что  его
действия носят асоциальный характер.
   - Значит, он может отвечать за свои поступки?
   - Это сложный вопрос. В принципе маньяк может быть нормальным  человеком,
н