на
вокзале как лицо, подозреваемое в убийствах банкира Горшмана и охранника
Борисова. Но если Нелюбов и имел основания не любить банкира, то  почему
он убил Борисова? Я исходил из неверной трактовки, что  убийца  метил  в
Петра Леонидовича Беляева, а случайно попал в Борисова. Но почему именно
в него? Почему именно Беляева он так ненавидел? И если  убийца  все  так
тщательно рассчитал в первом случае,  почему  он  так  грубо  ошибся  во
втором? Согласитесь, что это очевидные вопросы,  которые  возникают  при
любом анализе данных преступлений. И тогда я  заставил  себя  забыть  об
ошибке, решил, что именно Валентин Борисов был выбран жертвой убийцы.  В
таком случае выходило, что яд в стакан ему могли положить  только  после
того, как свой стакан с "Кровавой Мэри" взял Беляев. Но  вспомните,  как
мы сидели в поезде. Сначала Сандра столкнулась  с  Деркачом,  проходя  в
вагон, затем протиснулась мимо полковника стоявшего рядом с Нелюбовым  и
Куниным. Прошла мимо спящей Юлии Соломоновны и передала стакан сока Лене
Анохиной. И, наконец, выполнила сначала заказ Алены,  а  потом  передала
"Кровавую Мэри" Павлу Леонидовичу Беляеву. В эту секунду убийца и  начал
действовать, так как на столике остался только один стакан  с  "Кровавой
Мэри" и ошибка исключалась.
   - Правильно, - прервал его Кунин. - Но после  нас  Сандра  подошла  к
вам.
   Получается, что именно вы отравили несчастного Валентина.
   - Верно. После того как взял  стакан  Павел  Леонидович,  на  столике
осталась только одна "Кровавая Мэри". Сандра подошла  к  нам  троим.  Мы
были вместе. Я, Зинаида Михайловна и Янис Кравалис.
   Кравалис снял очки, внимательно и строго посмотрел на  Дронго.  Потом
тихо сказал с очень заметным акцентом:
   - Я никого не убивал.
   - А я этого не говорил, - с добродушным видом заметил Дронго.
   - Вы меня подозреваете? - вспыхнула Зинаида  Михайловна.  -  Думаете,
это  я  сначала  застрелила  Александра  Абрамовича,  а  потом  отравила
несчастного парня?
   Думаете, если я испугалась за свою дочь и вытащила пистолет из сумки,
то способна на убийство? Вы так полагаете?
   - Успокойтесь, - поднял руку Дронго. - Никто вас не обвиняет. Я всего
лишь хочу, чтобы вы выслушали мои объяснения. Итак, я  предположил,  что
столь изощренный убийца не мог  ошибиться  и  точно  выбрал  направление
удара, решив устранить именно Борисова, а не его патрона.  И  тогда  все
становилось  на  свои  места.  Если  убийца  так  безупречно  логичен  и
выстраивает столь четкую линию,  значит,  он  наверняка  обеспечил  себе
алиби и в первом случае. Вспомните, как был убит Горшман.
   Беляев сжал руку Алены.  Кравалис  протер  очки.  Кунин  кусал  губы.
Нелюбов сидел мрачный  и,  казалось,  не  реагировал  на  слова  Дронго.
Анохины переглянулись. Деркач напряженно ждал. Родионов утер пот со  лба
и взглянул на полицейского комиссара.
   - В тот момент, когда произошла  авария  и  был  застрелен  Александр
Абрамович, только его несчастная супруга не имела вообще никакого алиби.
Но после второго убийства она автоматически отпадала. Кравалис стоял  за
дверью и подходил более всего на роль убийцы,  если  бы  дверь  не  была
закрыта. А так как она была закрыта, то  Кравалис  отпадал,  потому  что
только убийца-идиот мог так глупо подставиться. Простите меня, Янис,  за
такое определение, но я читал ваши статьи и  знаю,  что  вы  идиотом  не
являетесь.
   - Спасибо. - Кравалис  надел  очки,  напряженно  ожидая,  что  скажет
Дронго.
   - Я попытался вспомнить, у кого было абсолютное  алиби.  Кого  нельзя
было бы заподозрить ни при каких обстоятельствах.
   - Самого убитого, - неудачно пошутил Нелюбов.
   Все взглянули  на  него.  Анохина  покачала  головой.  Ей  всегда  не
нравился этот тип.
   - Правильно, - сказал Дронго. - И его соседа.
   - Что вы хотите сказать? - улыбнулся Беляев.  У  него  чуть  дрогнула
рука. - Вы же видели, что я не успел даже убрать  свой  поднос.  Или  вы
думаете, что я положил его на колени Горшману, убил его, а  затем  снова
взял поднос?
   Беляев был в сером костюме, голубой галстук - в тон сорочке. В общем,
выглядел банкир весьма элегантно, и  Дронго,  сам  любивший  итальянские
костюмы, оценил его стиль.
   - Нет, не думаю, - сказал  Дронго.  -  Все  происходило  не  так.  Вы
обернулись, передали свой поднос сидевшему позади  вас  Борисову,  затем
встали и, сделав шаг вперед,  дважды  выстрелили  в  своего  компаньона.
После чего уселись в свое кресло и снова взяли поднос. На  все  это  вам
понадобилось не более пяти-шести секунд. У вас имелось,  таким  образом,
абсолютное алиби. Любой эксперт установит, что в Горшмана не стреляли  с
близкого расстояния, а убийца находился в нескольких метрах от жертвы. Я
не знаю, почему вы это сделали, но очевидно,  что  компаньоном  вы  были
плохим.  Возможно,  вы  боялись  предстоящей   независимой   аудиторской
проверки вашей компании, которая могла выявить вашу нечистоплотность.
   - Бред какой-то, - пробормотал  Беляев,  по-прежнему  сжимавший  руку
Алены.
   - Вовсе не бред.  Борисов  обеспечил  вам  абсолютное  алиби,  и  вам
требовалось его убрать. В тот момент, когда Сандра передала вам стакан с
"Кровавой Мэри",  вы  уже  точно  знали,  что  второй  предназначен  для
Борисова. Это ведь вы сделали два одинаковых заказа - с  тем  чтобы  все
думали о покушении именно на вас.
   Признаюсь, что в какой-то момент вам удалось обмануть и меня.
   - Вы ненормальный, - проговорил Беляев.
   Алена взглянула на него с ужасом.
   - Меня удивило, что вы не рассказали о звонке вам в отель с  угрозами
неизвестного. Я не верю в  случайности.  Раз  вы  мне  не  рассказали  о
звонке, то получалось, что вы намеренно промолчали, чтобы об этом звонке
мне рассказала Алена Новикова, которая тоже "случайно" оказалась у вас в
номере именно в тот момент.
   Алена высвободила свою руку, она по-прежнему  с  ужасом  смотрела  на
Беляева.
   Тот усмехнулся:
   - Все это глупости.
   - Еще несколько фактов, - продолжал Дронго. - Уже после того, как вам
якобы позвонили и угрожали, я увидел вас в ресторане "Фукетс". Вы сидели
спиной ко входу, хотя за столиком было два свободных места. Согласитесь,
что человек, опасающийся наемных убийц, не сядет спиной к двери. Потом я
увидел Валю Борисова. Он ведь жил в том же отеле, что и вы.  В  соседнем
номере. Но утром, опаздывая к вам,  он  даже  порезался,  когда  брился.
Представляю, как он вас боялся и каким авторитетом вы для него являлись.
Не  сомневаюсь,  что  именно  он  позвонил  вам  в  отель,  сыграв  роль
неизвестного. Именно он взял у вас поднос,  когда  вы  поднялись,  чтобы
выстрелить в своего компаньона. И именно его вы решили убрать  в  первую
очередь, чтобы избавиться от столь опасного свидетеля.
   Вы точно знали, что второй стакан предназначен вашему  телохранителю,
участь которого была уже предрешена.
   - Общие рассуждения, - высокомерно обронил Беляев, видевший, с  каким
ужасом  на  него  смотрят  остальные  члены  группы.   -   У   вас   нет
доказательств.
   - Вы не дослушали меня, - жестко заметил Дронго. - Мне еще  в  поезде
показалось странным, что вы громко чертыхнулись, а Борисов обхватил  вас
за плечи. Это выглядело неоправданно - и для вас,  и  для  ваших  с  ним
отношений. У Горшмана  действительно  было  больное  сердце,  и  он  мог
положить голову вам на плечо. Вы бы не стали ругаться, если бы  не  одно
незначительное обстоятельство, которого  вы  не  учли.  Вы  все  сделали
правильно, вы идеально рассчитали  оба  убийства,  отвели  от  себя  все
подозрения, использовали не только Борисова, но и Алену,  которая  стала
невольной свидетельницей в вашу пользу. Все было верно, но  одна  мелочь
вас подвела. После того как вы выстрелили в Горшмана, вы стерли с оружия
свои отпечатки пальцев и передали его Борисову. Теперь оставалось только
избавиться от несчастного, зная, что его  вынесут  из  салона  вагона  и
только в морге обыщут. Вы придумали идеальное место в  качестве  тайника
для оружия -  вы  передали  пистолет  будущему  покойнику,  которому  не
суждено  было  пройти  пограничный  контроль.  Но  вы  не  учли   одного
обстоятельства. Когда вы выстрелили в Горшмана и заняли свое  место,  вы
уселись на сигару Александра Абрамовича, который уронил ее прямо на ваше
кресло. Именно поэтому вы так неожиданно и громко  чертыхнулись.  Именно
поэтому обеспокоился и Борисов. После чего вы встали и  сбросили  сигару
на пол. Но  все  бы  закончилось  благополучно,  если  бы  не  еще  одно
обстоятельство...
   Дронго сделал эффектную паузу, ожидая, когда переводчик переведет его
слова комиссару Бушеру. Все смотрели на него.  Алена  переводила  полный
ужаса взгляд с Дронго на Беляева.
   - Мне продолжать? - спросил Дронго.
   Полицейский комиссар встал, подошел ближе.
   - У вас нет доказательств, - повторил Беляев, бледнея. - Это сплошные
домыслы.
   - Итак, вы сели на сигару, - повторил Дронго. - Когда вы  стреляли  в
своего компаньона, он случайно уронил сигару именно на ваше кресло. А вы
сели на нее и поэтому неожиданно выругались.  В  кресле,  в  котором  вы
вчера сидели, я нашел микрочастицы вашей одежды.
   - Кончайте свой балаган! - закричал Беляев. - У вас ничего нет против
меня.
   Вместо ответа Дронго неожиданно подошел к стенному  шкафу  и  раскрыл
его.
   Вытащил  доставленный  из  чистки  костюм.  Костюм  был  в  фирменном
целлофане отеля "Кларидж".
   - Вы не только пролили на него вино, чтобы обеспечить себе  алиби,  -
сказал Дронго. - Вы не заметили одну деталь.  Вы  прожгли  брюки,  когда
сели на сигару. - Дронго решительным жестом  сбросил  на  пол  пиджак  и
показал брюки присутствующим.
   Все увидели две дырочки у правого заднего кармана.
   - Вам не удастся убедить нас, что вы ходили по Парижу именно в  таких
брюках, - с невозмутимым  видом  добавил  Дронго.  -  А  эксперты  легко
определят, что  эти  дырки  появились  в  результате  вашего  неудачного
"приземления" именно на сигару Горшмана. Вы  проиграли,  Беляев,  партия
окончена.
   Банкир раскрыл рот, собираясь что-то возразить. Однако  промолчал.  К
нему подошел комиссар Бушер.
   - Вы арестованы, - с торжественным видом. проговорил он. - Вы  имеете
право...
   - Как ты мог? - с трудом  вымолвила  Алена.  -  Как  ты  мог?  -  Она
беззвучно заплакала.
   Беляев стоял как вкопанный. Он больше не произнес ни слова.  На  руки
ему надели наручники и увели. Он шел походкой лунатика. Выходя из холла,
Бушер обернулся и, посмотрев на  Дронго,  поднял  вверх  большой  палец.
После чего вышел в коридор. Когда преступника увели, Родионов подошел  к
Дронго.
   - Я был уверен, что ты справишься, - сказал он, с  восхищением  глядя
на приятеля. - Это было великолепно.  Для  Беляева  этот  рейс  оказался
самым страшным событием в его жизни. Рейсом в преисподнюю.
   - Успокой ее, -  посоветовал  Дронго,  взглянув  на  Алену  Новикову,
по-прежнему тихонько плакавшую в углу.
   Родионов подошел к молодой женщине. В холле царило гробовое молчание.
Люди пытались осмыслить происшедшее. Дронго повернулся, взглянул в окно.
На улице  все  выглядело  как  обычно.  Он  прижался  лбом  к  стеклу  и
почувствовал холод.
   - Рейс в преисподнюю, - пробормотал он, глядя на улицу. - Как все это
глупо...



   Чингиз АБДУЛЛАЕВ
   ПЕПЕЛ НАДЕЖДЫ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  tp://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Самолет с золотым запасом, принадлежащим одной из  республик  Средней
Азии, вылетает в Швейцарию. Во время полета он неожиданно  исчезает.  На
его поиски брошены лучшие профессионалы. О пропаже  "золотого"  самолета
узнает   и   российская   мафия.   В   розыск   включается   легендарный
криминалист-аналитик Дронго...

Начало 1

   - Ваше имя?
   - Константин. Цапов.
   - Звание?
   - Подполковник милиции.
   - Стаж работы?
   - Восемнадцать лет, из них пять на нелегальной работе.
   - Награды?
   - Орден Красной Звезды, четыре медали.
   - Семейное положение?
   - В настоящее время холост. Разведен. От первого брака имею дочь.
   - Где проживает ваша первая семья?
   - В Москве.
   - Вы с ними встречаетесь?
   - Да. Раз или два раза в месяц встречаюсь с  дочерью.  Ей  пятнадцать
лет.
   - У вас остались родственники на Северном Кавказе?
   - Наверное, остались. Но прямых нет. Нас было  двое  детей  в  семье.
Отец погиб на фронте. Мать вырастила нас  вместе  с  сестрой.  Сестра  в
настоящее время проживает в Казахстане. Она вышла замуж и живет  там  со
своей семьей. Я думаю, что могу встретить родственников, но вряд ли  они
узнают меня, а я их. Прошло слишком много лет.
   -  Вы  понимаете,  Цапов,  что   это   будет   самая   опасная   ваша
командировка?
   Самая опасная за все время службы.
   - Понимаю.
   - У вас есть просьбы или пожелания?
   - Нет.
   - У вас есть любимая женщина?
   - Есть.
   - Это та, которую вы  указали  в  своем  письме?  Адрес  точный,  все
совпадает?
   - Да, все правильно.
   - Мы установим за ней наблюдение. Какие у вас еще пожелания?
   - Больше никаких.
   Задающий вопросы мужчина в штатском посмотрел на лежавшие  перед  ним
документы, потом перевел взгляд на сидевшего напротив человека.
   - Документы и награды будут приняты в установленном порядке, - сказал
он, - ваша квартира будет опечатана. Всех, кто так или иначе  работал  с
вами или вступал в контакты,  мы  изолируем.  Постараемся  сделать  все,
чтобы избежать любых неожиданностей. Хотя все предусмотреть не  удастся.
Придется импровизировать на ходу.
   - Я все понимаю.
   - И последнее. Вы дали согласие на некоторые изменения вашего лица.
   Врачи уверяют, что все пройдет нормально. Однако мы считаем, что  вам
нужно дать время для того, чтобы вы могли немного  привыкнуть  к  своему
новому лицу.
   - В каком смысле?
   - Мы дадим  вам  отпуск  на  две  недели.  Знаете,  некоторый  период
"акклиматизации" перед вашей поездкой...
   - Нет.
   - Не понял.
   - Вы же знаете, что у нас нет времени. Меня готовили в таком  срочном
порядке именно потому, что у нас совсем нет времени. Мне не нужен период
"акклиматизации".
   - Этот вопрос не подлежит обсуждению, Цапов. И его  решаем  не  мы  с
вами.
   Таковы рекомендации психологов.
   - Мне кажется, они недооценивают конкретную ситуацию.
   - Возможно. Но выполнять рекомендации психологов мы обязаны.
   -  Мы  не  можем  снизить  темп  операции.  Я  вполне   могу   пройти
"акклиматизацию" непосредственно во время работы.
   - Хорошо. Я попробую еще раз поговорить  с  психологами.  Они  и  так
переусердствовали с вами, проверяя  вашу  психологическую  устойчивость.
Тем не менее меня просили задать вам еще один вопрос. Последний.
   - Наш разговор записывается на пленку?
   - Конечно.
   - Какой вопрос вы хотите мне задать?
   - Как вы себя сейчас чувствуете?
   - Я хочу спать. Очень устал. И не привык вставать так рано.
   - До свидания. Удачи вам, Цапов.
   - И вам, генерал. Надеюсь, вы сумеете меня опередить.
   - Я рискую только своей карьерой, - сказал  генерал.  -  Постарайтесь
остаться в живых. И не нужно излишнего героизма.  Сейчас  не  то  время,
Цапов.
   Героев не любят и не  понимают.  Сейчас  время  циников.  Лучше  быть
трусливым живым циником, чем мертвым героем. Я убежден в этом.

Начало 2

   Самолет стоял в аэропорту и  внешне  ничем  не  отличался  от  других
белоснежных гигантов, стоявших по соседству. В  международном  аэропорту
царило привычное оживление. Пассажиры спешили на свои рейсы, таможенники
радостно поглядывали на потоки пассажиров, предвкушая  "добычу"  в  виде
поборов.
   Пограничники так же радостно оглядывали спешивших пассажиров,  Вместо
положенных восьми  пропускных  пунктов  работали  только  три,  создавая
искусственные дополнительные трудности для  пассажиров,  которые  готовы
были платить деньги, лишь бы не опоздать на свой рейс.
   Среднеазиатская   столица   нового   государства,    возникшего    на
политической карте мира после девяносто первого года, переживала процесс
обретения "столичности".  Патриархальный  быт  удивительно  сочетался  с
ультрасовременным оборудованием реконструированного аэропорта и  мощными
лайнерами.
   К служебному выходу на летное поле подъехала вереница автомобилей.  В
первой машине сидел сам начальник полиции аэропорта. Следом  затормозила
темно-синяя "БМВ", за которой выстроились джип  и  два  микроавтобуса  с
занавешенными окнами. Замыкали процессию еще две легковые машины.
   - Открывай дверь! - громко крикнул начальник  полиции  замешкавшемуся
дежурному. Тот засуетился. Его предупредили еще полчаса назад о прибытии
автомобилей. К нему в будку явился  сам  начальник  службы  безопасности
аэропорта, приказав пропустить колонну на летное поле.
   Машины въехали на территорию аэропорта и сразу повернули к  стоявшему
несколько  в  стороне   авиалайнеру.   Подъехав   к   самолету,   машины
затормозили. Там уже стояли несколько человек,  в  том  числе  начальник
службы безопасности аэропорта. Из  предпоследней  машины  вышли  министр
внутренних дел республики и руководитель  республиканского  авиационного
агентства, в подчинении которого находился аэропорт.
   - Быстрее,  -  приказал  начальник  полиции.  Он  особенно  суетился,
стремясь отличиться перед министром.
   Высыпавшие из машин люди в штатском начали поднимать на борт самолета
ящики, осторожно вынося их из автобусов. Начальник  полиции  хотел  было
подняться в самолет, чтобы проследить  за  размещением  ящиков,  но  его
остановил один из штатских.
   - Не нужно подниматься  в  самолета,  -  тихо  сказал  он  начальнику
полиции.
   Тот все понял, согласно кивнул  головой.  Через  полчаса  ящики  были
погружены на борт самолета и микроавтобусы отъехали. У самолета остались
только три легковые машины.
   - Уезжайте, - негромко приказал министр начальнику  полиции.  Он  был
гораздо  ниже  ростом,  чем  его  собеседник,  но  казался  подчиненному
гигантом.
   - Да-да, -  забормотал  начальник,  опасаясь  вызвать  гнев  высокого
начальства. Вместе с начальником службы безопасности он сел в  машину  и
приказал водителю отъехать от самолета. Когда они свернули к зданию,  он
облегченно вздохнул, оглянулся и тихо спросил у своего коллеги из службы
безопасности:
   - Что они там делают? Кого ждут?
   -  Откуда  я  знаю,  -   равнодушно   ответил   руководитель   службы
безопасности, - это не мое дело. У меня был приказ к самолету никого  не
подпускать и обеспечить охрану. Остальное меня не касается.
   - Все-таки интересно, что они там грузят?
   - Меньше будешь знать, дольше жить будешь. И работать дольше будешь.
   Тебе ведь хорошо на этой работе? Вот и  сиди  спокойно.  Давай  лучше
пойдем ко мне. Мои ребята хороший коньяк привезли.
   Оставшиеся  у  самолета  два  руководителя  республиканских  ведомств
приказали своим водителям и охранникам также отъехать от самолета. Около
них остался только помощник министра.  Когда  все  автомобили  отъехали,
помощник достал мобильный телефон и позвонил.
   - Все в порядке, - доложил он.
   Министр внутренних дел удовлетворенно кивнул,  глядя  на  самолет.  И
спросил у стоявшего рядом с ним напарника:
   - Самолет проверяли? Все в порядке?
   - Конечно, проверяли. Лучший экипаж поведет. Они  уже  предупреждены,
будут здесь через пять минут. Я распорядился убрать их, пока мы  все  не
закончим.
   - Правильно. Они бы здесь  только  попусту  болтались,  -  согласился
генерал.
   На летном поле появились еще три автомобиля. Два  больших  шестисотых
"Мерседеса" с затемненными стеклами. Все знали, кому именно  принадлежат
эти автомобили.  Машины  затормозили  у  трапа.  Из  первого  вышли  два
человека, у одного из них в  руках  был  легкий  чемоданчик.  Из  второй
машины вылезли еще три атлетически' сложенных человека и,  не  глядя  по
сторонам, поспешили в самолет. У всех  троих  в  руках  были  сумки,  из
которых торчали дула автоматов. Третий автомобиль - большой серый "Ауди"
-