удшее. Но, зная местные  нравы,  понимал,  что  им
нельзя долго оставаться на  месте.  Сюда  обязательно  рано  или  поздно
явятся родственники  погибших.  Его  люди  насчитали  не  меньше  десяти
трупов. Высоченко приказал трогаться, и их поредевшая колонна  двинулась
дальше. До села, где жили родственники Казбека, оставалось не больше ста
пятидесяти километров. По расчетам полковника, через  четыре-пять  часов
они могут  прибыть  на  место.  Но  при  условии,  что  им  дадут  такую
возможность. Полковник  посмотрел  на  карту.  Лучше,  если  они  поедут
кратчайшим путем. Но это шоссе, ведущее к полуострову. На нем  будут  не
только  бандиты,  но  и  милицейские  посты.  А  что   можно   объяснить
сотрудникам милиции, имея на машинах колонны явные следы нападения,  три
трупа и двух раненых. Придется опять выбирать проселочные дороги, рискуя
подвергнуться вторичному нападению, но зато избежав  милицейских  постов
на дорогах.
   Хотя полной  гарантии  все  равно  не  было.  Но  Высоченко  приказал
свернуть на проселочную дорогу. И  три  машины  двинулись  в  путь.  Они
продали не больше двадцати километров, когда Миленкин сообщил, что сзади
видны огни догоняющей их машины.
   - Одна машина? - спросил Высоченко.
   - Только одна, - подтвердил Миленкин, - идет на  полной  скорости  и,
кажется, скоро нас догонит.
   - Возьми гранатомет и пересядь в кузов, - приказал полковник, -  если
они подъедут ближе действуй по  обстановке.  Только  сразу  не  стреляй.
Может, они просто хотят нас обогнать. Когда они  будут  близко,  ты  мне
позвони. Если, конечно, сможешь.
   - Понял, - ответил Миленкин. - Они нас быстро догоняют.
   Полковник понимал, что это может быть машина, случайно оказавшаяся на
дороге. Но он сознавал, что это могут быть и преследователи. Шансов было
пятьдесят  на  пятьдесят.  И  он  терпеливо   ждал   звонка   Миленкина,
всматриваясь в ночную темноту. Он не знал дороги/и поэтому  колонна  шла
вперед со скоростью не больше тридцати-сорока километров в час.
   Но когда неизвестная машина наконец нагнала  их  колонну  и  Миленкин
позвонил, полковник понял, что ему выпал тот шанс, который  бывает  один
на сто.
   Выпало не черное и не красное. Это оказались не преследователи  и  не
случайная машина. Это был джип Казбека,  и  полковник  впервые  в  жизни
подумал, что чудеса все-таки  случаются.  Оказалось,  что  у  мобильного
телефона их проводника просто отказала батарейка и он не мог связаться с
колонной.
   Возвращение Казбека вселило надежду во всех остальных. Теперь  у  них
было восемь боеспособных мужчин на четыре автомобиля и двое раненых. А с
такими силами  уже  можно  было  пробиваться  к  цели,  тем  более  имея
подобного проводника.
   Казбек  не  мог  поверить,  что  Высоченко  удалось  выиграть   такой
невероятный бой, выстояв против значительно большего  числа  нападавших.
Узнав подробности о смерти Серебрякова,  он  просто  сплюнул,  не  желая
комментировать гибель труса.
   Они предали земле троих погибших, соорудив небольшой могильный холм.
   Высоченко видел, как нервничают его люди,  видел  их  глаза.  Многие,
очевидно, уже не верили, что вернутся отсюда живыми, и каждый  спрашивал
себя,  кто  будет  следующим.   Именно   поэтому   полковник   не   стал
задерживаться, считая, что они и так потеряли много времени. Он приказал
продолжать движение.
   Казбек, получив другой телефон, снова поехал вперед. На этот раз джип
Высоченко переместился в конец колонны, и  теперь  они  ехали  сразу  за
вторым грузовиком.
   - Мы будем на месте к утру, - позвонил в три часа ночи Казбек.  -  Ты
немного поспи, полковник. Столько ночей без сна! Ты просто не выдержишь.
   - Ничего, - ответил Высоченко, - постараюсь продержаться.  Главное  -
добраться до места. Как ты думаешь, твои братья нас встретят?
   - Обязательно встретят. Нам осталось не так  Много.  Скоро  будем  на
месте.
   - Думаешь, больше не нападут?
   - Теперь нет, не нападут. Здесь они побоятся. Они будут ждать нас  на
обратном пути, чтобы перехватить груз. Если мы его, конечно, найдем.
   - Это уже зависит от тебя. - Полковник отключился, подумав о том, что
самолет, который они собираются искать, стал поистине золотым.
   К четырем часам утра Казбек заметил впереди  пост  милиции.  Это  его
насторожило. Раньше здесь не было подобных постов. Он насчитал не меньше
восьми-девяти вооруженных людей. Прорываться  с  боем  было  глупо.  Это
значило настроить против себя всю  дагестанскую  милицию.  Казбек  снова
позвонил полковнику.
   - Впереди пост милиции, - коротко доложил  он.  -  Останови  колонну,
пока я не разберусь.
   - Ты же говорил, что здесь не бывает милиции, - разозлился Высоченко.
   - Это я раньше говорил, пока вы такую стрельбу не  устроили,  -  тоже
разозлился Казбек, - фейерверк на  всю  границу.  Уже,  наверное,  везде
знают, как мы прорывались.
   - Проклятый самолет! - пробормотал полковник. - Я остановлю колонну.
   Только ты сразу позвони нам. Деньги у тебя есть?
   - Есть. Ждите моего звонка.  Стойте  на  месте.  Казбек,  не  сбавляя
скорости, двигался  к  посту  милиции.  В  десяти  метрах  от  поста  он
остановился. К нему шагнул майор в защитной форме.
   - Кто такой? - спросил он по-русски с явным аварским акцентом.
   - Свой, - ответил по-аварски Казбек.
   - Ты аварец? - обрадовался майор.
   - Да. Мы едем домой, возвращаемся из Кызылюрта, - ответил Казбек.
   - Почему возвращаешься отсюда? - нахмурился офицер. - Дорога совсем в
другой стороне.
   - Просто отсюда удобнее, - усмехнулся Казбек. -  А  почему  вы  здесь
стоите? Раньше здесь никаких постов не было.
   -  Нам  приказали  перекрыть  все  дороги,  -   объяснил   майор.   -
Правительственная  комиссия  ищет  какой-то  самолет,  а  нам   поручили
перекрыть все дороги.
   - Понятно, - кивнул Казбек. -  За  мной  едут  машины  наших  друзей.
Может, пропустишь?
   -  Не  могу,  дорогой.  Сам  знаешь,  как  сейчас  строго.  Я  должен
обязательно всех проверять. Если из Чечни кто-нибудь прорвется,  с  меня
снимут погоны.
   - Нет, не снимут. Это не чеченцы, я тебе могу гарантию  дать.  Сам  с
ними еду. Строители.
   - Строители? - недоверчиво хмыкнул майор. - Все равно не могу.
   - Тысяча долларов, - невозмутимо предложил Казбек.
   - Нет. - Майор был явно смущен. Он не хотел  отказывать  земляку.  Не
хотел отказываться от денег, которых не смог бы получить и за  несколько
лет работы. Но, с другой стороны, он знал,  как  легко  можно  подкупить
параллельный пост и тогда  колонна  "строителей"  все  равно  прорвется.
Майор явно колебался.
   - Две тысячи, - сказал Казбек, видя, как нервничает офицер.
   - Не могу, - простонал майор, - не имею права.
   - Три тысячи. В колонне только шесть человек. В  трех  машинах  шесть
человек, они везут  лебедку.  Можешь  сам  проверить.  И  там  есть  еще
раненые, которые пострадали во время автомобильной аварии. Два человека.
   - И больше никого нет? - недоверчиво спросил  майор.  -  Ты  меня  не
обманываешь?
   - Если там будет кто-нибудь еще, можешь остановить колонну, -  горячо
ответил Казбек. - Я тебе обещаю, что там никого нет.
   - Хорошо, - согласился майор, - когда они будут здесь?
   -  Через  пятнадцать  минут.  Но  ты  мне  даешь  слово,  что  их  не
остановят?
   - Если только шесть человек, - рассудительно сказал майор, - и если у
них есть лебедка и все документы в порядке, я их не буду останавливать.
   -  Договорились.  -  Казбек  знал,  что  в  этих  местах  можно  было
предлагать взятку. Получение и дача взятки не считались бесчестьем.  Это
был даже своеобразный ритуал вознаграждения за услуги. Но нарушить слово
мужчины в этих  местах  не  рисковал  никто.  Это  было  самое  страшное
бесчестье. Казбек  включил  телефон,  вызывая  колонну.  Он  предупредил
полковника о том, что нужно спрятать оружие и не выражать нетерпения.
   Через пятнадцать минут грузовики подъехали к милицейскому посту.  Они
остановились,   и   майор   стал   добросовестно   проверять   документы
"строителей". Он даже удивился. Все действительно было в порядке. Почему
тогда они платят такие деньги? - не понимал офицер. Он осмотрел лебедку.
Полез в другой грузовик. Там лежали двое раненых. Он  долго  смотрел  на
них, потом спросил:
   - Что находится в ящиках, на которых они лежат?
   - Наши инструменты, - пояснил Высоченко, глядя в глаза  офицеру.  Тот
хотел поднять раненых, но  увидел  следы  от  пуль  на  бортах  машин  и
передумал. Он не стал ничего говорить, повернулся и вылез из кузова.
   - Поезжайте, - махнул он рукой, - можете ехать.
   - Спасибо, - подошел к нему Казбек, протягивая деньги, - спасибо, что
понял нас.
   - Подожди, - остановил его майор. - Мне  кажется,  что  как  раз  эти
ребята отличились в долине. Я не  знаю,  что  они  там  делали,  но  мне
сказали, что нападавшие потеряли очень много  людей.  Если  это  сделали
твои друзья, то они очень смелые люди.
   Майор взял деньги и, подумав  немного,  отсчитал  тысячу  долларов  и
вернул их Казбеку.
   - Передай раненым, - попросил он, - это их доля.
   Казбек с удивлением взял деньги и с некоторым восхищением взглянул на
майора.
   - Спасибо, - еще раз сказал он, - я передам их раненым.
   Когда колонна тронулась,  Казбек  подъехал  к  первому  грузовику  и,
достав тысячу долларов, передал их раненым, объяснив,  от  кого  они  им
достались. И только затем  двинулся  вперед.  Когда  Высоченко  узнал  о
случившемся, он в который раз  подумал,  что  здесь  действуют  какие-то
другие, неведомые и непонятные для посторонних внутренние законы.
   Утром, уже в шестом часу, они наконец  въехали  в  село  Казбека.  На
окраине их уже  встречали  братья  проводника.  Полковник  подумал,  что
первая часть их путешествия наконец завершена. До самолета оставалось не
так далеко - около шестидесяти километров.  Теперь  нужно  было  немного
отдохнуть, а затем выехать к песчаной  гряде  где  находился  занесенный
песком самолет. Полковник даже не подозревал, что сразу следом за ними у
поста милиции должен был появиться джип "Гранд Чероки",  но  эта  машина
предпочла свернуть в сторону, чтобы не встретиться с милицией.
   Высоченко разрешил отдохнуть своим людям, приказав им быть готовыми к
полудню.  В  этот  момент  два  его  преследователя  из  "Гранд  Чероки"
позвонили Филе Кривому. Машина стояла  в  пяти  километрах  от  села,  и
сидевшие в ней держали автоматы на коленях.
   - Они въехали в село, где живет проводник, - доложил один из  них.  -
Что нам делать?
   - Значит, вы уже на месте, - обрадовался Филя. - Вытащите кого-нибудь
из села, лучше  проводника  или  кого-нибудь  из  его  родственников,  и
узнайте, где находится этот чертов самолет. Как только узнаете, сообщите
мне. И уезжайте оттуда. К самолету не подходите. Главное -  узнать,  где
он находится.
   Филя отключился, предвкушая удачу. Он был  убежден,  что  теперь  все
будет в порядке. Колосов даже не знал, что ему вовсе не нужны боевики. В
Дагестане всегда можно было купить офицера, готового предоставить  своих
солдат для  поисков  самолета.  И  купить  другого  офицера,  чтобы  тот
предоставил  вертолет.  Оба  таких  офицера  у  Фили  на  примете  были.
Оставалось только узнать, где находится самолет.
   Преследователи  полковника  убрали  автоматы,  тихо   обсуждая   свои
дальнейшие действия. Было еще достаточно рано - только шестой час  утра,
и многие жители села спали. Это было самое спокойное время,  и  они  оба
знали, как им нужно действовать. В село они въехали, стараясь не шуметь.
Грузовики стояли в центре села, у двухэтажного дома  Казбека.  Остановив
свою машину рядом с  домом,  преследователи  осторожно  вошли  во  двор,
страхуя друг друга. Все было тихо.
   Полковник собирался выставить охрану, но Казбек настоял на  том,  что
этого делать не нужно. Во дворе бегали  две  большие,  хорошо  обученные
овчарки.
   Они не могли пропустить чужих. И собаки начали лаять,  бросившись  на
незнакомцев. Но те были готовы к подобному нападению. Обе  собаки  разом
смолкли, не успев даже заскулить  перед  смертью.  Два  ножа  прочертили
одинаково  смертельные  траектории,  и  животные  замолчали,  уткнувшись
мордами в землю.
   Казбек, услышав лай собак, решил выйти  во  двор.  Он  был  одним  из
немногих, кто еще не заснул.
   Его   насторожило   поведение   животных.   Обе   собаки    замолчали
одновременно, а это было очень странно.  Казбек  взял  свой  пистолет  и
вышел за дверь. Он был хорошим проводником, знал все местные тропинки  и
дороги. Он был умелым охотником и не менее умелым следопытом. Но  он  не
был профессиональным убийцей.
   И поэтому он  даже  не  почувствовал,  что  за  его  спиной  бесшумно
возникли тени.
   Казбек успел только  открыть  рот,  стараясь  не  задохнуться,  когда
какая-то непонятная сила сдавила  ему  горло,  и  он  потерял  сознание,
чувствуя как его валят на землю. Чужие вынесли его со двора так быстро и
так ловко, что никто в доме не услышал никакого шума. Когда через час во
двор вышел Миленкин, все было привычно тихо  и  мирно.  Слышалось  пение
петухов, лай собак из соседних дворов.
   Миленкин зевнул - ему  нестерпимо  хотелось  спать.  Он  помнил,  что
полковник хотел выставить охрану, но никого из людей заставить  дежурить
было просто невозможно, настолько  все  устали.  А  сам  Миленкин  решил
проверить двор, проснувшись в восьмом часу  утра.  Он  сделал  несколько
неуверенных шагов и споткнулся о собаку,  лежавшую  на  земле.  Миленкин
наклонился,  а  когда  выпрямился,  то  увидел  стоявшего  рядом  с  ним
полковника.
   - Поднимай всех, - приказал Высоченко, - здесь чужие.
   Еще через минуту дом  наполнился  криками.  Все  вскакивали,  хватали
оружие. Высоченко искал Казбека, не понимая, куда подевался хозяин дома.
Еще через десять минут стало ясно, что Казбек пропал. Высоченко приказал
Миленкину оставаться с людьми  в  доме,  а  сам,  отобрав  двоих,  решил
отправиться на поиски.
   Казбек  почувствовал,  как  его  обливают  водой.  Он  открыл  глаза,
вспомнив, что с ним случилось. И увидел две пары ног. Это  было  первое,
что он увидел, придя в себя. Потом почувствовал, как его больно  ударили
по лицу. И тихо застонал. Один из похитителей посадил его около колеса.
   - Пришел в себя, - сказал он, взглянув на своего напарника. Тот стоял
рядом глядя на прикованного наручниками к бамперу машины Казбека.
   - Где самолет? - спросил первый из незнакомцев.  Он  был  смуглый,  с
черными блестящими глазами.
   Казбек ухмыльнулся. Они могли незаметно войти в его  дом.  Они  могли
перехитрить его собак. Они смогли похитить его. Они  многое  могли,  эти
двое, которые выслеживали их колонну всю дорогу. Но они  не  знали,  как
умеют умирать настоящие мужчины. Они даже не подозревали, как тяжело  им
придется. Казбек приготовился умирать долго и  страшно.  Смуглый  присел
рядом с ним на корточки. У него было широкое  лицо  с  короткими,  будто
наклеенными усиками. Он был молод, но редко  посаженные  зубы  придавали
его смуглому лицу какое-то зверское выражение.
   Второй был постарше. Ему было около сорока. Казбек не мог  разглядеть
его лица.
   - Ты нам все скажешь, - усмехнулся смуглый, неожиданно сильно и очень
больно ударив локтем пленника. Казбек застонал  от  боли.  У  него  была
разбита губа. На рубашку потекла горячая кровь.
   - Где самолет? - снова спросил мучитель. -  Ты  ведь  нам  все  равно
расскажешь. Я буду отрезать от тебя по кусочку, и  каждый  твой  кусочек
прижигать огнем. Ты даже не представляешь, как можно мучить человека. От
боли ты будешь терять сознание, умолять меня, чтобы  я  тебя  убил.  Ты,
конечно, расскажешь мне про самолет, но я  уже  не  смогу  остановиться.
Твои крики услышит весь аул. Дети будут рассказывать своим детям о  том,
как страшно умирал их односельчанин. Я даю  тебе  еще  одну  минуту.  Ты
расскажешь нам все или умрешь. А перед этим все равно расскажешь.
   Казбек, собрав все свои силы, плюнул кровавой  слюной  прямо  в  лицо
мучителю. Тот встал  и  тяжело  ударил  ногой  в  живот  Казбека.  Боль,
казалось, разодрала все тело. Казбек не хотел кричать, но не выдержал  и
громко застонал.
   Его мучитель выпрямился и, озабоченно обернувшись к своему напарнику,
сказал:
   - Принеси какое-нибудь полотенце. Он сейчас начнет орать так  громко,
что его услышат даже в других городах.
   Казбек подумал, что  сейчас  начнется  самое  страшное.  Он  мысленно
призвал Аллаха помочь ему  выдержать  самые  страшные  пытки  и  умереть
мужчиной. Ему было  не  жалко  самолета  и  потерянных  денег.  Он,  как
настоящий мужчина, не боялся смерти. Его пугало только то, что он  может
умереть, не выдержав пытки. Он не скажет незнакомцам ничего. И не  из-за
того, что в самолете были деньги, которые ему не  достанутся.  Рассказав
незнакомцам под страхом мучений, где находится самолет, он бы  умер  для
самого себя как мужчина. А мужчине нельзя жить, не уважая  самого  себя.
Это самая страшная смерть, какой только может умереть настоящий мужчина.
Отсутствие уважения к самому себе. И именно поэтому он ничего не  скажет
своим мучителям и умрет с улыбкой на губах. Казбек поднял голову и вдруг
начал петь. Громко, радостно, счастливо.
   Смуглый зло сузил глаза. Достал нож, опять наклонился над Казбеком.
   - Сейчас ты запоешь  по-другому,  -  пообещал  он,  выпрямляя  пальцы
пленника. Казбек замер, приготовившись к мучительной боли. Сейчас лезвие
коснется его пальцев. Сейчас он почувствует эту невероятную боль...

Глава 38

   Они въехали в  станицу  ранним  утром.  "Жигуль"  долго  буксовал  на
дороге, пытаясь выбраться то из одной, то  из  другой  ямы.  Вообще  вся
дорога превратилась в сплошное мучение. Приходилось  вытаскивать  машину
из очередной ямы, толкая ее изо всех сил. К утру, измученные и уставшие,
они наконец доехали до небольшой станицы,  которая  была  расположена  в
двадцати пяти километрах от Аграханского полуострова.
   Станица Александровская была основана  еще  в  начале  девятнадцатого
века, когда проникновение России  на  Кавказ  столкнулось  с  нежеланием
персидского  государства  пускать  столь  опасного  конкурента  к  своим
северным границам.
   Расположенные  между   двумя   империями   небольшие   лезгинские   и
азербайджанские ханства должны были выбирать, к кому  именно  обращаться
за помощью. Северные  области  сделали  выбор  в  пользу  России,  южные
остались в составе Персии. Именно тогда в этих местах  возникла  станица
Александровская, ставшая одним из форпостов военного присутствия  России
в этом регионе.
   Спустя почти двести лет история начала повторяться. Жители станицы, в
основном казаки и переселившиеся сюда  из  центральных  областей  России
молокане, чувствовали себя  особенно  неуютно  во  время  войны,  иногда
оказываясь в полной изоляции от своих  соседей.  Вместе  с  тем  местные
жители уже давно ассимилировались, выучили местные языки, породнились со
многими соседними аулами и просто не  представляли  себе  другого  места
жительства. Для них станица, расположенная в горах, и была  их  родиной,
которую невозможно было бросить.
   Прежде богатое и зажиточное селение  постепенно  начало  приходить  в
упадок. Жить так близко к границе под постоянной  угрозой  набегов  было
очень трудно и опасно. Многие, не выдерживая подобного давления, бросали
дома, скот, земли и уезжали из станицы.
   К концу девяностых годов селение, когда-то насчитывавшее  две  тысячи
человек, потеряло почти половину своих жителей. Люди  уезжали,  невзирая
на трудности, с которыми им приходилось сталкиваться при переезде.  Жить
на линии огня, когда в любой день могли похитить вас или ваших  близких,
угнать ваш скот или отнять ваш урожай, было выше человеческих сил.
   Дронго и  его  угрюмый  спутник  доехали  до  дома,  где  размещалось
правление местного совхоза. Там находились несколько человек из  местных
жителей. В селах вставали рано, и, узнав о том,