нами в Мадриде и продолжите с нами весь этот путь до Москвы.
     Планнинг держал в руках рюмку коньяка. Он неприязненно посмотрел на Дронго и спросил:
     - Вы не пьете коньяк и кофе. Что вы будете пить? Предупреждаю, что у них нет текилы. Можете взять красное вино.
     - Ну почему? - развел руками Дронго. - Я хочу сыграть на вашем поле. Что вы пьете? Кажется, коньяк? Пусть мне тоже принесут рюмку коньяка и кофе. Может быть, приобщившись к вашим вкусовым привычкам, я постигну мудрость английской разведки.
     - Насчет кофе не уверен, но коньяк здесь хороший. - кивнул Планнинг. - Этот бар открыли французы, он от их павильона. Между прочим, англичане пьют чай, и в этом плане мы с вами похожи. Просто мне захотелось кофе-эспрессо. И рюмку коньяка. Я не скажу вам, какой коньяк я пью, пусть это останется моей тайной, но здесь превосходный коньяк, который не дадут в обычном баре.
     - Надеюсь, что это не "Ричардсон" и не "Людовик Тринадцатый", за рюмку которых нужно платить несколько сотен долларов, - вставил Дронго. - Или ваше ведомство вам так хорошо платит?
     - Вы знаете эти сорта коньяка? - удивился Планнинг. - Как странно, что вы не любите хороший коньяк. Впрочем, как и хороший виски. Это настоящие напитки для мужчин.
     - А где ваша дама? - поинтересовался Дронго. - Или вы совершаете экскурсию по выставке в одиночку?
     - Я ждал вас, - недовольно заявил Планнинг, - нам сообщили, что во время переезда в Дортмунд произошел несчастный случай. Полиция предполагает, что это был не совсем несчастный случай, так как ручка на двери была сломана, и греческого журналиста, очевидно, просто выбросили из вагона.
     - Думаю, что вы уже ознакомились с материалами экспертов, поэтому не стану с вами спорить. Темелиса убили почти у меня на глазах и выбросили из соседнего вагона сразу после того, как он вспомнил о событиях в Мадриде, когда к нему кто-то зашел в номер. Очевидно, убийца решил таким образом укрепить собственное алиби. А когда Темелис так неосторожно проболтался, убийца сделал единственный выбор.
     - Кто убийца?
     - Пока не знаю. Но чтобы успокоить ваше почтенное ведомство, могу сообщить, что круг подозреваемых сузился до нескольких человек. Абсолютно понятно, что убийца был с нами в мадридском отеле, присутствовал во время моего разговора с Темелисом в вагоне-ресторане. Убийца должен быть мужчиной, женщина не смогла бы сломать пневматическую ручку двери, хотя некоторые детали меня настораживают. И тем не менее, я полагаю, что убийца мужчина. Осталось несколько человек, которых я собираюсь проверить. Думаю, что через несколько дней я назову вам его имя.
     Официант принес два пузатых, суживающихся кверху фужера, церемонно расставил их на столике. Дронго взял свой фужер, понюхал коньяк на некотором расстоянии, потом приблизил фужер к себе, вдыхая аромат коньяка.
     - Очень хороший коньяк, - кивнул Дронго.
     - Если выяснится, что вы разбираетесь и в этом вопросе, я готов признать ваше превосходство, - усмехнулся Планнинг. - И вы можете определить, какой это сорт коньяка?
     Дронго сделал глоток. Несколько секунд катал жидкость на языке, затем проглотил. И задумчиво сказал:
     - Думаю, это не коллекционный коньяк, однако очень хорошего качества, - он взболтал содержимое своего фужера, глядя как по стенкам стекают капли. Они стекали медленно, и Дронго усмехнулся.
     - Это тип экстры, - сказал он, - такому коньяку не меньше сорока лет. Видите, какие тонкие струйки остались на стенках бокала. Если бы коньяк был молодым, он бы стекал быстрее. Я не могу сказать точно, какой сорт дуба использовался при его хранении, но наверняка это были светлые сорта, так как я чувствую мягкость вкуса. Да, я думаю, что это сорокалетний коньяк.
     - Браво, - восхищенно воскликнул Планнинг, - вы меня просто поразили. Я ведь заметил, как вы держите бокал, как осторожно вдыхаете аромат коньяка. Вы неплохой специалист, Дронго.
     - Я вырос на Кавказе, - заметил Дронго, - и поэтому люблю хорошее красное вино. Но в трех закавказских республиках производился и неплохой коньяк. Конечно, я знаю, что коньяком называют только продукцию одной из конкретных областей Франции, но бренди, которое готовили армянские, грузинские и азербайджанские виноделы, было очень высокого качества. И я научился немного разбираться в подобных напитках. Я даже знаю, что лучшие сорта коньяка - это "Grand Reserve", который бывает обычно пятидесятилетней выдержки. Как видите, в моих познаниях нет ничего удивительного.
     - Вы меня убедили, - рассмеялся Планнинг. - А теперь скажите, мистер Осведомленность, кто именно убил Темелиса? Я хочу знать, кого вы подозреваете, чтобы сделать свои выводы.
     - Чтобы все испортить? - спросил Дронго. - Нет, я собираюсь найти его сам.
     - Вы напрасно так упорствуете. Дело в том, что о моем визите в Португалию знали только несколько человек в руководстве нашей службы. Я приехал в Лиссабон и сразу отправился в Каишкаш, где собирался встретиться с вами. В Лиссабоне я ни с кем не встречался. Только переоделся, взял машину, не сказав, куда еду, и отправился за вашей группой. Вы понимаете, почему я вам об этом говорю? О моем визите в Каишкаш не знал никто. Тогда как о вашем визите могли узнать.
     Дронго сделал еще глоток, слушая Планнинга.
     - Поэтому я убежден, что стреляли не в меня, - закончил Планнинг, - их настоящей мишенью были вы, Дронго. И я бы не стал так долго экспериментировать с вашими аналитическими опытами, учитывая, что вас уже хотели убить в Португалии и подставить в Испании. В третий раз убийцы могут оказаться удачливее, поэтому я советовал бы вам опереться на мою помощь в розыске убийцы.
     - Так и сделаю, - пробормотал Дронго, - но дело в том, что, в отличие от коньяка, я пока не уверен в своих ощущениях. И мне нужно еще несколько дней, чтобы все проверить.
     - Я поеду с вами, - вдруг сказал Планнинг, - мы получили аккредитацию в вашей группе, и я теперь буду сопровождать вас в вашей поездке по странам Восточной Европы.
     - Только вас нам и не хватало, - растерянно заметил Дронго.
     - Во всяком случае, меня так просто из вагона не выбросят, - ухмыльнулся англичанин, - а если попытаются это проделать с вами, я всегда могу придти вам на помощь.
     - Надеюсь, вы будете один, без вашей подруги? - спросил Дронго.
     - Почему она вам так не нравится?
     - Наоборот, она мне очень нравится, и я бы с удовольствием поменялся с вами местами. Чтобы она сопровождала нас, а вы бы остались отдыхать где-нибудь в Западной Европе. И больше не похищали моего друга, приняв его за агента.
     Планнинг сухо рассмеялся. Или сделал вид, что рассмеялся.
     - Люблю работать с профессионалами, - признался он, - с вами приятно иметь дело.
     - С вами тоже. Вы разрешите мне заплатить за наш коньяк?
     - Нет, заплачу я - как проигравший. Ведь вы правильно определили, какой коньяк я заказал.
     - Договорились, - Дронго увидел направлявшегося к одному из соседних павильонов Эужения Алисанку и поднялся, чтобы догнать литовца. - До встречи, Планнинг, - кивнул он англичанину.
     Алисанку он догнал у входа в итальянский павильон. Увидев Дронго, Эужений улыбнулся. Они испытывали симпатию друг к другу - импульсивный, открытый, напористый Дронго и интеллигентно-сдержанный, молчаливый, никогда не повышающий голоса Алисанка.
     - А где ваши соотечественники? - поинтересовался Дронго, здороваясь с литовцем.
     - Не знаю, - улыбнулся тот, - кажется, они потерялись где-то у африканских павильонов. Там столько народа, - по-русски Алисанка говорил не просто без акцента, но и абсолютно правильно.
     - Геркус сказал мне, что в момент убийства вы прошли в свое купе, - уточнил Дронго.
     - Да, - кивнул Алисанка, - мы были там вместе с Геркусом. В купе как раз сидел Лауринас. Мы взяли свои записные книжки и пошли обратно.
     - Вы видели Темелиса?
     - Да, он прошел с нами в соседнее купе. Там были два киприота и два грека. Они разговаривали о чем-то по-гречески.
     - А в следующем купе находились болгары?
     - Да. И англичанка. Они были вчетвером.
     - Это было последнее купе с другой стороны? - уточнил Дронго.
     - Нет, - чуть подумав, ответил Эужений, - наше купе находилось в середине вагона. Это я помню абсолютно точно. Значит, после купе болгар было еще два купе.
     - Кто там был?
     - Не помню, - ответил Алисанка, - но, кажется, в последнем наши женщины - Мулайма Сингх, Мэрриет Меестер и кто-то из немецких журналисток. Нет, я вспомнил. Не немецких. Там была австрийка Сильвия Треудел. Она разговаривала, стоя в коридоре, с Мулаймой, это я точно помню.
     - И кто был в предпоследнем купе?
     - Не знаю, - пожал плечами Алисанка, - мне кажется, что Борисов должен помнить, кто находился в купе рядом с ними, ведь он не сидел на месте, все время ходил по вагонам.
     - Ясно. Спасибо вам, Эужений.
     - Не за что, - улыбнулся Алисанка, - вы думаете все-таки, что Темелиса кто-то вытолкнул из вагона?
     - Возможно, - уклонился от ответа Дронго, - он ведь сидел с нами и не был пьян. Почему он выбрал такой странный способ самоубийства?
     - Я тоже об этом думал, - признался Алисанка, - и не нахожу разумного объяснения. Думаю, что нам повезло с таким экспертом, как вы. Если кто-нибудь и найдет убийцу, то это будете вы.
     - Спасибо. Можно я задам вам один личный вопрос?
     - Конечно, - кивнул Алисанка, - что вас интересует?
     - В вашей биографии указано, что вы были офицером Советской Армии, причем комиссовались в девяностом году, когда в Литве к власти уже пришел Ландсбергис. Как получилось, что вы были в это время офицером?
     - В восемьдесят восьмом году меня призвали на военную службу. И отказаться было невозможно. Два года я честно отслужил. Представляете мою ситуацию? С одной стороны, практические занятия и ленинские семинары, с другой, Литва уже объявила о своей независимости и там началось национальное движение. Было странное ощущение ирреальности происходящего, некоей раздвоенности.
     - Понятно. И последний вопрос. Вы все время были с Геркусом или все-таки расставались?
     - Нет, кажется все время были вместе. А почему вы спрашиваете? Думаете, что я мог сломать ручку? В таком случае логично предположить, что нас было двое, я сломал дверцу вагона, а Геркус выбросил Темелиса. Или наоборот, - лукаво усмехнулся Алисанка.
     У него были умные наблюдательные глаза. Дронго подумал, что интеллект этого литовца был вычислен абсолютно верно. Он достал из кармана найденную пуговицу.
     - Вы не знаете, кому она могла принадлежать?
     Эужений взглянул на пуговицу. Улыбнулся. Потом неожиданно спросил:
     - Надеюсь, вы нашли ее не в кулаке погибшего Темелиса?
     - Нет, просто я хочу вернуть ее владельцу. Я думаю, она была пришита к темной рубашке, а ваш друг Геркус всегда ходит в черном. И этот эстонский поэт тоже.
     - Может, с его куртки, - подумав, ответил Алисанка, - но у Геркуса пуговицы никогда не отрываются. У него они пришиты насмерть. Это я точно знаю. И у меня таких пуговиц нет. Может, у Георгия Мдивани? Вы спросите у него.
     - Так и сделаю, - пробормотал Дронго, - спасибо. Извините, что задержал вас.
     - Не за что, - улыбнулся Эужений.
     Дронго повернул к выходу. Уже стоя на эскалаторе, доставлявшем пассажиров к вокзалу, он увидел, как впереди мелькнула фигура Захарьевой. Дронго начал обгонять стоявших впереди людей, чтобы оказаться рядом с ней. Они подошли к вокзалу почти одновременно.
     - Ах, это вы, - сказала Захарьева, вздрогнув, когда Дронго поравнялся с ней.
     - Извините, - пробормотал он. - кажется, я вас напугал.
     - Ничего страшного. - рассмеялась Виржиния. - Просто я в последнее время стала немного пугливой. Так говорят по-русски?
     - Иногда говорят. Виржиния, вы не помните, кто был в предпоследнем купе, между вами и женщинами, которые занимали последнее купе.
     - Не помню. Кажется, в последнем купе была Сильвия Треудел. Она говорила все время по мобильному телефону.
     - А кто находился в другом купе?
     - Не помню, - снова сказала Виржиния, - я ведь была в ресторане, рядом с вами, и вообще не ходила в другую сторону.
     - Ясно, - разочарованно произнес Дронго, доставая пуговицу. - Говорят, что женщины наблюдательнее мужчин. Вы не знаете, чья это пуговица?
     - Я не наблюдательна, - развела руками Виржиния, - наверное, кого-то из мужчин. Вы опросите лучше наших мужчин, они вам скажут. Где вы ее нашли?
     - В нашем автобусе.
     - Тогда отдайте ее Нелли Мёллер, она найдет владельца.
     - Думаю, это не так важно, иначе владелец давно бы ее искал. У нас и без того хватает неприятностей в этой поездке. И несчастный случай с Темелисом. Хотя Борисов считает, что его выбросили.
     - Он правильно считает, - сказала своим хрипловатым голосом Виржиния.
     - Почему правильно?
     - Когда мы пошли за своими блокнотами, я слышала, как Темелис что-то сказал по-гречески и прошел не в сторону ресторана, а мимо нашего купе. Кажется, его кто-то позвал. Я вам говорила об этом.
     - Помню, - сказал Дронго, - но не обязательно, чтобы Темелис говорил со своим убийцей. Как раз убийца должен был сделать так, чтобы вы не услышали их разговора. Я слышал, как вы подошли к Борисову сразу после убийства и он громко вам возражал.
     - Я предложила ему рассказать вам о наших специальных записях для болгарского журнала. У Пашкова были очень интересные наблюдения. Но Борисов считает, что его не стоит втягивать в эту историю. Я правильно сказала - "втягивать"?
     - Правильно. Вы вообще хорошо говорите по-русски, Виржиния. Извините меня за мою назойливость. Представляю, как вам тяжело. Надеюсь, что больше ничего страшного у нас в поездке не случится.
     - Зато скоро свадьба, - улыбнулась Виржиния, - я слышала, как Сильвия договаривалась со своим женихом.
     - Какая свадьба? - не понял Дронго.
     - Сильвия выходит замуж, - пояснила Захарьева, - они договорились со своим женихом встретиться в Москве, где и отпразднуют свадьбу. Он уже получил российскую визу и собирается прилететь в Москву. Вы меня слышите?
     - Слышу, - растерянно сказал Дронго, изумленно глядя на Виржинию. "Как могли не обратить внимание на подобный факт сотрудники ФСБ? - подумал Дронго. - Как они могли этого не знать?"

МОСКВА. 21 ИЮНЯ

     Потапов сидел в своем кабинете, когда зазвонил городской телефон. Генерал взглянул на аппарат, удивленно посмотрел на часы. Было уже достаточно поздно. А его городской номер никто из знакомых не знал. Потапов поднял трубку.
     - Слушаю вас.
     - Добрый вечер, - узнал он характерный голос Дронго. - Кажется, я ошибся номером. Может, мне лучше перезвонить?
     - Да, вы ошиблись, - сразу ответил Потапов и положил трубку.
     Он поднялся и, выйдя из кабинета, прошел через приемную в коридор. На этаже пустовали многие кабинеты. Он прошел несколько кабинетов и вошел в один из них, где сидел молодой сотрудник. Увидев генерала, он вскочил.
     - Мне нужно поговорить по городскому телефону, - сказал Потапов, - если можно, оставьте меня одного.
     Сотрудник кивнул и, быстро забрав со стола листы бумаги, вышел из кабинета. Потапов подошел к аппарату и набрал номер мобильного телефона Дронго. Тот сразу ответил. Очевидно, он ждал этого звонка.
     - В чем дело? - спросил генерал. - Что случилось?
     - Почему вы не сообщили мне о свадьбе Сильвии Треудел? - услышал он голос Дронго.
     - О какой свадьбе? - не понял Потапов.
     - Представитель Австрии Сильвия Треудел собирается выйти замуж, - терпеливо объяснил Дронго, - а ее супруг уже получил визу и собирается прилететь в Москву. Как ваша служба могла пропустить подобный факт?
     - Впервые слышу, - растерянно ответил генерал, - я обязательно проверю, но у нас не было никакой информации.
     - И еще. Наш английский друг собирается путешествовать в одном поезде вместе со мной. Он оформляется как журналист.
     - Только этого нам не хватало.
     Потапов подумал, что Городцов, возможно, был прав, указывая, что Дронго не справится в одиночку и ему нужна помощь профессионала. Впрочем, Дронго много раз доказывал, что он умеет действовать и без посторонней помощи. "Городцов его плохо знает", - злорадно подумал Потапов.
     - Вам нужна помощь? - спросил он.
     - Нет, - ответил Дронго, - но мне уже сообщили, что должны приехать два журналиста.
     - Да. Один из них представляет республиканскую газету, а другой радио.
     - Я понимаю, - ответил Дронго, - но мне кажется, что нужно обратить внимание на прокол с этим женихом. Мне не нравятся такие факты. И еще случай с Мехмедом Селимовичем. Проверьте и его. Англичане заявили, что он был в первоначальных списках военных преступников по Боснии, но из окончательного списка его имя исчезло. Почему мне об этом не сообщили? Получается, что ваши сотрудники относятся к своей работе достаточно халатно. Или вы полагаете, что ничего страшного не случилось?
     - Мы все проверим, - сказал Потапов, - может, нам поменять Вейдеманиса на другого человека?
     - Нет. Он мне нужен. Другой человек не сможет меня понять. И потом - при чем тут Эдгар? Все гораздо серьезнее, генерал, неужели вы этого еще не поняли?
     Потапов нахмурился. Потом спросил:
     - Вы убеждены, что справитесь?
     - В последнее время я вообще ни в чем не убежден, - признался Дронго.
     - Что? - не понял Потапов. - Что вы сказали?
     - Не беспокойтесь, генерал, я пошутил. Проверьте вашу службу еще раз. Больше всего на свете не люблю, когда стреляют в спину. И еще один факт. Наш английский друг полагает, что о его появлении в Португалии не мог знать никто. Он никому не сообщал своего маршрута и поехал туда, чтобы встретиться со мной. Получается, что там ждали именно меня. И ждали люди, хорошо осведомленные. Я думаю, что вам нужно проверить и этот факт.
     - Да, - растерянно сказал Потапов, - я вас понимаю.
     - До свидания, - Дронго отключил свой телефон.
     Потапов осторожно положил трубку на рычаг. Затем почему-то обернулся, словно за ним могли подглядывать. И после этого поднял аппарат, как будто в нем мог находиться "жучок" для подслушивания. Генерал прекрасно шал, что все кабинеты и телефоны защищены от прослушивания специальной техникой, но впервые в жизни он колебался. Затем, поставив аппарат на столик, он быстро вышел из кабинета.
     Молодой сотрудник стоял в коридоре. Увидев генерала, он вытянулся по стойке смирно.
     - Спасибо, - кивнул ему Потапов, возвращаясь в свой кабинет.
     Уже усевшись в кресло, он думал минут двадцать. Дронго полагал, что утечка информации о его появлении в Каишкаше произошла из Москвы. Затем это неожиданное похищение Вейдеманиса. Англичане никогда в жизни не пошли бы на такой шаг, если бы не были абсолютно уверены, что Вейдеманис не является официальным представителем ФСБ. И наконец, этот прокол с женихом Треудел. Ведь поездом занимается непосредственно Камил Баширов и его сотрудники. Как могли профессионалы такого класса не сообщить ему о столь важной детали? Или Дронго ошибается? Но ведь визу для поездки в Россию жених Треудел обязан был получать в российском посольстве, а вся информация по "Литературному экспрессу" сразу передавалась в ФСБ.
     Он протянул руку к трубке и вдруг опустил ее. Затем снова протянул. Подобные сомнения нельзя оставлять без внимания. Потапов наконец решился. Он поднял трубку и набрал номер начальника управления собственной безопасности ФСБ.
     - У меня к вам важное дело, - начал Потапов, - думаю, нам нужно встретиться.

МАЛЬБОРК. 22 ИЮНЯ

     Утром они выехали из Ганновера в небольшой городок Вольфсбург, чтобы сесть в свой поезд. На переполненном Ганноверском вокзале сделать подобную остановку поезда было бы достаточно сложно. На этот раз чемоданы грузили под контролем немецких полицейских, а посадку контролировали представители немецкого оргкомитета. От Пацохи стало известно, что на вокзале в Мальборке их будут встречать представители польских вооруженных сил и полиции, которые сами погрузят весь багаж и развезут по выбранным отелям. Очевидно. Яц