ллионы  Караухина,
наплевав на истину. Здесь нечто другое. Тайна?! Покойный имел  монополию  на
некую тайну, и поэтому его убили. Его друзьям важно знать,  кто  именно  это
сделал, чтобы вычислить саму  сущность  тайны,  о  которой  никто  не  знал.
Правильно?
   - Почти, - Родионов с интересом следил за его рассуждениями, -  только  с
небольшой поправкой. Они знают,  какой  именно  тайной  владел  Караухин,  и
знают, за что его убили. Но им важно знать, кто это  сделал  и  куда  делись
документы покойного. Вот почему они  установили  такой  невероятный  приз  в
миллион долларов. И это очень ничтожные деньги за те бумаги, которыми владел
Караухин.
   - Значит, розыск убийц - это просто прикрытие?
   - Разумеется. Но никто не станет громко говорить об этих документах.  Они
слишком важны для всех.
   - Что это за документы?
   - Мы не знаем, но предполагаем, что это очень важные документы. Караухин,
по нашим сведениям,  в  свое  время  заплатил  за  них  несколько  миллионов
долларов. И это вс„, о чем мы точно осведомлены.
   - Вы считаете, этого достаточно, чтобы начать расследование?
   - Для тебя - да, для других - нет. Но я полагаю, что это -  как  раз  тот
самый случай, который можно и нужно., поручить только тебе.
   - Понимаю. Это вс„?
   - Нет, не все. Убийство Караухина произошло  две  недели  назад.  Банкиры
почти сразу объявили небывалый  приз  в  миллион  долларов,  даже  не  успев
похоронить своего убитого  товарища.  И  в  день  похорон  случилась  первая
неожиданность.
   - Нападение на автомобиль Рафаэля Багирова? - спросил Дронго.
   - Ты знаешь и об этом?
   - Об этом писали все газеты. Он  был  очень  известной  фигурой.  Кстати,
насколько я слышал - он  даже  уцелел.  Хотя  я  не  совсем  понимаю,  каким
образом? Судя по характеру нападения, действовали настоящие профессионалы. И
такой промах?
   - Его спасла случайность, - пояснил Родионов,  -  он  сел  в  автомобиль,
кстати, бронированный мерседес, не с той стороны, откуда обычно  садился.  У
него оказался случайный попутчик, который по  существу  заслонил  его  своим
телом. Багиров остался жив чудом, но убийцы не знали, что он сидит с  другой
стороны. Ты прав,  конечно,  действовали  профессионалы.  Был  точно  изучен
маршрут движения, выбрано очень подходящее  место  для  нападения.  Там,  на
повороте,  машины  немного  притормозили,  и  в  этот  момент  в  автомобиль
выстрелили из гранатомета. С расстояния в пятьдесят метров. Здесь не  спасла
бы даже броня мерседеса. Двое погибли сразу же, водитель скончался через три
часа в больнице. И только Багиров уцелел. Его сначала держали под  усиленной
охраной в "кремлевке", потом, когда состояние  несколько  стабилизировалось,
вывезли в Англию. Три дня назад. Сейчас он. лечится где-то под Лондоном.
   - Вы считаете, есть какая-то связь?
   - Безусловно. И очень прямая. Или Багиров  что-то  знал  о  покушении  на
Караухина и был  настолько  нежелательным  свидетелем,  что  его  попытались
убрать сразу же, в день похорон. Или мог узнать нечто такое,  что  заставило
его убийц поторопиться. Возможен еще и третий  вариант,  при  котором  убийц
Караухина нужно искать в окружении Багирова, но  я  лично  в  такой  вариант
совсем  не  верю.  Такая  мгновенная  реакция  не  в  традициях   российской
преступности. Если люди Багирова имеют  отношение  к  убийству  Караухина  и
владеют нужными документами, то с ними сначала попытались бы договориться, а
уже потом стрелять. Нет, первые два варианта более предпочтительны.
   - Вы сказали "первая неожиданность", - напомнил Дронго,  -  значит,  была
еще и вторая?
   - Была. Через три дня после смерти Караухина  был  убит  его  помощник  -
Аркадий Чешихин. Его сбил автомобиль, когда он  переходил  дорогу  у  своего
дома.
   - Автомобиль, конечно, не нашли?
   - Нет. Милиция считает, что о случайном наезде в тот вечер и речи быть не
может. Дороги были сухие, все прекрасно просматривалось. Автомобиль мог  при
желании затормозить или свернуть в сторону. Наши милицейские "профессионалы"
считают, что водитель был просто пьян.  Этим  объясняется  высокая  скорость
автомобиля,  отсутствие  тормозного  пути,   поспешное   бегство   с   места
происшествия. Но ведь на эти же факты можно взглянуть и несколько  с  другой
стороны. Если, конечно, это было преднамеренное убийство.
   - Интересная ситуация, - задумчиво сказал Дронго, - что-нибудь известно о
характере самих документов?
   - Давай выйдем на свежий воздух, - предложил Родионов, оглянувшись.
   Подозвав официантку, он расплатился с ней,  после  чего  оба  собеседника
вышли на улицу. Лишь пройдя два квартала от кафе, Родионов еще раз обернулся
и тихо сказал:
   - Мы считаем, что это - списки агентуры.
   Дронго не спросил более ничего. Он сразу понял, документы какой  взрывной
силы хранились у Караухина. Обладателя  подобных  документов  не  сумела  бы
спасти целая дивизия воздушно-десантных войск. Среди  е„  командиров  вполне
мог оказаться нестойкий человек, и тогда все охрана  сводилась  к  нулю.  Но
почему Караухин обладал такими документами? Откуда и почему? Как  они  могли
попасть в его руки?
   - Когда мне нужно начать расследование этого дела? - спросил Дронго.
   - Прямо сейчас, - взглянул ему в глаза Родионов.
   - Расследование будет, конечно, неофициальным?
   - Как обычно, - вздохнул полковник,  -  формально  ты  гражданин  другого
государства, иностранец. Тебя можно в любой момент выслать из страны. У тебя
не будет ни официального прикрытия, ни официальной поддержки. У тебя  будут,
как обычно, только твоя голова и твои  руки.  Вот  все,  на  что  ты  можешь
рассчитывать.
   - Немного, - улыбнулся Дронго, -  а  теперь  расскажите,  зачем  вы  меня
действительно вызвали. Я ведь уже понял, что ваше "мы" в данном  случае  это
не ФСБ и не разведка. Иначе вы не говорили бы  так  о  деньгах,  которые  по
получении нужно протоколировать и сдавать государству. Так кто это "мы"? Или
я не прав?
   - Прав, конечно,  -  засмеялся  Родионов,  -  с  тобой  почти  невозможно
разговаривать. Но я и не собирался скрывать. Поэтому  и  говорил  все  время
"мы", а не называл конкретного  ведомства.  Наши  правоохранительные  органы
превратились в посмешище. В лучшем случае способны только на ловлю  базарных
спекулянтов.  И  только  после  длительной  подготовки.  Из  органов  уходят
профессионалы, и в нашей стране это самое печальное, что могло произойти.
   - Этот процесс идет уже несколько лет, - терпеливо сказал Дронго.
   - Поэтому мы и решили взять инициативу в свои руки, - кивнул Родионов  и,
обернувшись в третий раз, спросил:
   - Тебе говорит что-нибудь такое название, как группа "Феникс"?

ГЛАВА 3

   Он вошел в свой кабинет и огляделся.  Все  было,  как  всегда,  на  своих
местах.  Еще  не  привыкший  к  этой  комнате,  он  в  первые   дни   всегда
осматривался, словно  опасаясь,  что  в  его  отсутствие  в  кабинете  могут
побывать чужие люди. Просто  обычная  скученность  и  отсутствие  нормальных
условий для работы было обычным явлением  в  прокуратуре.  Он  двадцать  лет
проработал в районных и городских прокуратурах,  пока  наконец  не  попал  в
Москву, где и был назначен три недели назад  следователем  по  особо  важным
делам прокуратуры республики.
   И почти сразу исполняющий обязанности прокурора  республики  поручил  ему
загадочное и очень громкое убийство известного банкира. Павел Алексеевич был
на похоронах  и  видел,  кто  именно  пришел  проводить  убитого  банкира  в
последний путь. Когда в зале стали появляться  некоторые  министры,  у  него
начало портиться настроение, но когда рядом  с  телом  усопшего  в  почетный
караул встали премьер-министр и его первый заместитель, следователь  Пахомов
окончательно понял, что найти убийц  -  это  весьма  проблематично.  Слишком
много высокопоставленных лиц на один квадратный метр появилось в этом  зале,
и у  сравнительно  молодого,  сорокапятилетнего  следователя  уже  сложилось
стойкое предубеждение против самого расследования и подозрительной  личности
жертвы преступления. Но нашумевшее  дело,  как  это  и  полагается  в  таких
случаях, было поручено именно  ему  -  следователю  по  особо  важным  делам
прокуратуры республики, и он просто обязан был узнать  тайну  смерти  Сергея
Караухина.
   Пахомов был действительно опытным и умелым следователем.  Он  справедливо
рассудил, что розыск убийц нужно начать прежде всего  с  ревизии  финансовой
деятельности самого банкира. Но  получить  разрешение  на  ревизию  в  банке
оказалось  сложнее,  чем  он  думал.   Заместитель   прокурора   республики,
курирующий следственное управление, долго не соглашался с доводами Пахомова,
доказывая, что нет необходимости проверять банк Караухина, известного на всю
страну своей надежностью и большими благотворительными акциями. Тем не менее
Пахомову удалось  настоять  на  своем,  и  ревизоры  приступили  к  проверке
деятельности банка, подспудно помня о том, что результаты проверки  нужны  и
для выяснения обстоятельств гибели банкира.
   Заместитель  прокурора  республики  был  отчасти  прав.  Дела   в   банке
действительно шли очень хорошо, и его  акционеры  могли  не  тревожиться  за
будущее своих вкладов. Но отчасти  прав  оказался  и  сам  Пахомов.  Удалось
выяснить, что Караухин несколько раз выдавал крупные кредиты без надлежащего
оформления и необходимых в  подобных  случаях  гарантийных  писем.  Особенно
следствие  заинтересовал  кредит,  выданный  на  очень   льготных   условиях
"Гамма-банку" три месяца назад. Деньги были выданы по  личному  распоряжению
Караухина, согласившегося на столь невыгодные  условия  кредита  для  своего
банка.
   По распоряжению Пахомова для допроса в качестве свидетеля  был  приглашен
президент  "Гамма-банка"  Михаил  Никитин,  но  и  тот  не  сумел  прояснить
обстоятельства выдачи столь  крупного  и  льготного  кредита.  Считать,  что
Никитин убрал своего благодетеля за такой  кредит,  было  наивно  и  опасно.
Пахомов понял, что с этой стороны расследование зашло в тупик.
   Большую помощь следствию оказывал тридцатипятилетний помощник  Караухина,
бывший  сотрудник  научно-исследовательского  института   Аркадий   Чешихин,
который действительно был в курсе многих начинаний своего  непосредственного
руководителя.  Казалось,  все  шло  нормально,  но  несколько  дней   назад,
возвращаясь домой с очередного допроса,  столь  важный  свидетель  не  сумел
правильно перейти дорогу и в результате оказавшийся на  повороте  автомобиль
сбил его прямо у дома. Чешихин скончался по дороге в больницу.
   Пахомову очень не понравилась эта "случайная авария". Он сам  выезжал  на
место  происшествия  и  убедился,  что  наезд   мог   быть   совершен   либо
преднамеренно,  либо  в  результате  принятия  водителем   чудовищной   дозы
алкоголя. Ничем другим такое происшествие просто нельзя  было  объяснить.  И
хотя милиция больше склонялась ко  второму  варианту,  Пахомов  был  слишком
опытным, чтобы поверить в совпадение таких  двух  случаев.  Следовало  более
тщательно  искать  автомобиль,  благо  один   из   находившихся   неподалеку
свидетелей  запомнил  первые  две  цифры  сбившей  Чешихина  машины.   Павел
Алексеевич  исходил  из  своей  собственной  логики  расследования  подобных
происшествий и понимал, что два убийства подряд означают нечто большее,  чем
просто устранение нежелательных свидетелей.
   С  самого  начала  расследования  он  старался  не  думать  о   возможном
результате, понимая, что раскрыть подобное заказное убийство Караухина будет
достаточно сложно и трудно. Но подсознательно огромная, неприличная сумма  в
миллион долларов, конечно, сильно давила на сознание, предопределяя все  его
дальнейшие действия. Он  стал  чаще  суетиться,  раздражаться  по  пустякам.
Несмотря на все попытки забыть о награде, он хорошо понимал,  что  раскрытие
данного преступления просто переведет его в другую  категорию  людей,  и  он
сможет навсегда уйти из прокуратуры.
   Пахомов любил свою работу. И не был тем привычным хапугой, какими стали в
последнее время многие сотрудники прокуратуры, и особенно милиции. Но он  не
был и ангелом. Различные подарки и мелкие услуги  он,  конечно,  принимал  с
благодарностью, а однажды даже  убрал  из  уголовного  дела  имя  одного  из
обвиняемых,  сестра  которого  помогла  его  дочери  попасть  в  медицинский
институт. И хотя по  большому  счету  это  была  не  очень  суровая  статья,
обвиняемому грозило всего три года условно, тем не менее он два месяца ходил
на работу, вздрагивая при каждом вызове к начальству  и  справедливо  считая
себя почти уголовным преступником. Конечно, все обошлось. Дочь  уже  училась
на третьем курсе, но воспоминание о том постыдном для себя факте  не  давало
ему покоя. Он был относительно честным человеком, каким только и должно быть
в правоохранительных органах России в период безвластия и развала.
   Но миллион долларов - слишком большая  сумма  даже  для  такого  честного
человека, как Павел Пахомов. Он видел, как настойчиво прилипают к  делу  все
его  руководители  от  заместителя  прокурора   республики   до   начальника
следственного управления. Даже исполняющий обязанности прокурора  республики
несколько раз интересовался ходом расследования, улыбаясь так сладко,  чтобы
не оставить сомнений, кто именно получит  большую  часть  награды  в  случае
успешного завершения дела.
   В отличие от  заместителя  прокурора,  самого  и.о.  очень  не  любили  в
прокуратуре. Он пришел из президентского аппарата и вот уже три года сидел в
качестве и.о. Несмотря на все попытки президента протащить свою  кандидатуру
на  должность  прокурора  республики,  Государственная  Дума  раз  за  разом
отклоняла эту слишком  одиозную  и  очень  пристрастную  в  своих  симпатиях
фигуру. Кроме всего  прочего,  выяснилось,  что  в  молодые  годы  и.о.  был
негласным  стукачом,  исправно  донося  на  своих  товарищей  по  работе   в
прокуратуре. Этого, конечно, простить не могли, и поэтому глухая неприязнь к
руководителю, переросшая в откровенную антипатию,  была  характерной  чертой
почти всех сотрудников центрального аппарата прокуратуры  республики.  Кроме
самого Пахомова, который считал себя свободным от политических пристрастий и
не очень интересовался аппаратными играми в стенах родного заведения. Может,
поэтому и.о. и благоволил Пахомову, позволил ему сделать столь стремительную
карьеру, и  даже  присвоил  ему  классный  чин  старшего  советника  юстиции
значительно раньше срока. Но миллион долларов... Эта сумма словно  светилась
на спине Пахомова, когда он выходил в коридор.  Все  коллеги  провожали  его
завистливыми взглядами,  за  такие  деньги  они  готовы  были  искать  убийц
Караухина все двадцать четыре часа в сутки.
   Но Пахомова в этот день  больше  всего  волновала  машина,  так  некстати
наехавшая на Чешихина. Войдя в  кабинет,  он  позвонил  следователю  милиции
капитану Перцову. Его коллега был моложе на двенадцать лет и только  недавно
перешел на следственную работу из уголовного розыска. Может, поэтому  в  нем
еще сохранилась прежняя импульсивность, уже не свойственная самому Пахомову.
   - Как дела, - спросил Павел Алексеевич, - есть что-нибудь новое?
   - Ищем автомобиль, - виновато ответил Перцов. - Пока никаких  следов.  Мы
проверяли по нашей картотеке. У нас просто нет такого  автомобиля  с  такими
номерами. Но поиск все равно продолжаем.
   - Думаешь, была не местная машина?
   - Не знаю, свидетель видел только две первые цифры. Никаких  букв  он  не
запомнил. Но зато точно помнит, что  на  номере  не  было  никаких  флажков.
Сейчас многие республики ввели у себя такие номера с национальными флажками.
Думаю, что  автомобиль  был  все-таки  наш,  российский,  но,  возможно,  из
провинции.
   - Нужно искать, - немного раздраженно напомнил Пахомов, - я тебе говорил,
что это,  возможно,  преднамеренный  наезд.  Нужно  обязательно  найти  этот
автомобиль и его владельца.
   - Я понимаю, Павел Алексеевич, если что-нибудь прояснится,  я  вам  сразу
позвоню, - пообещал Перцов.
   - Договорились, - он положил трубку. Так они будут искать  десять  лет  и
ничего не найдут. А у него просто нет времени. Если в течение  двух  месяцев
он не даст конкретного результата по факту смерти банкира Караухина,  просто
отберут это дело и передадут другому человеку. Миллион  долларов  -  слишком
большая сумма, чтобы позволить ей уплыть на  сторону.  Она  должна  остаться
здесь, в прокуратуре, и начальство сделает для эого все от него зависящее. А
искать убийц все равно должен пока следователь Пахомов, и от этого никуда не
денешься.
   Раздался  телефонный  звонок.   Это   был   прямой   телефон   начальника
следственного управления. Пахомов быстро поднял трубку:
   - Слушаю вас, Николай Николаевич.
   - Что у вас по делу Караухина? - раздался глуховатый голос.
   - Пока работаем, - немного раздраженно ответил он. Этого,  кажется,  тоже
интересует слишком большая сумма.
   - Медленно работаете, - мрачно заметил его собеседник,  -  так  медленно,
что нашему и.о. уже звонили из президентского аппарата.
   - Пусть они сами возьмут и поищут, - предложил Павел Алексеевич,  -  а  я
посмотрю, как у них получается.
   - Ладно, не горячитесь. Вы ведь знали заранее, какое дело  вам  поручили.
Они держат его под особым контролем.
   - Меня это радует.
   - Там настаивают на более решительных действиях.
   - Откуда они знают, что мы не действуем решительно?
   - Не нужно так сердито  воспринимать  критику,  -  посоветовал  начальник
управления, - в конце концов, даже если мы найдем всех убийц, то и тогда  не
получим этого миллиона. Надеюсь, это вы понимаете?
   "Он сказал "мы", - подумал Пахомов, - тоже мне сыщик,  переведенный  сюда
из  бывшего  аппарата  ЦК  КПСС!  За  всю  жизнь  не  раскрывший  ни  одного
преступления, а берется судить о таком сложном деле".
   - Я понимаю, - сказал он, - и  совсем  не  думаю  об  обещанном  миллионе
долларов. Меня волнует само дело. И я делаю вс„, что в моих силах.  Я  знаю,
как нужно вести расследование, и занимаюсь этим уже двадцать лет. Если  мне,
конечно, не будут мешать.
   Последние две фразы были лишними, и он почти сразу  пожалел,  что  сказал
их. В них был завуалированный намек на некомпетентность собеседника. Видимо,
это почувствовал и Николай Николаевич.
   - Хорошо, - с явной обидой в голосе сказал начальник управления, -  но  я
звонил не поэтому. В президентском аппарате считают,  что  будет  правильно,
если к расследованию будет подключена и контрразведка. Мне  уже  звонили  из
ФСБ, их представитель скоро прибудет. До свидания, - уже явно  беря  реванш,
сказал Николай Николаевич.
   Пахомов бросил телефонную трубку. Конечно, все случилось так,  как  он  и
думал. Ему не дадут возможности спокойно заниматься  расследованием.  Теперь
сюда припрется типичный кагэбэшник с  маленьким  лбом  и  угрюмым  взглядом,
который никакой пользы принести не сможет,  а  будет  только  мешать  своими
дурацкими непрофессиональными вопросами и навязчивой  манией  преследования.
"Жалко ребят",  -  подумал  Пахомов.  В  качестве  помощников  к  нему  были
прикреплены двое сотрудников из  городской  прокуратуры.  Антон  Серминов  и
Евгений Чижов.
   "Теперь эти парни увидят, как можно мешать нормальному расследованию",  -
со  злостью  подумал  Пахомов.  Впрочем,  к  этому  нужно  было   относиться
спокойнее. В свое время ему  не  меньше  мешали  и  партийные  чиновники  из
различных инстанций, пытаясь вмешиваться в ход расследования.
   В дверь постучали.
   "Уже, - обреченно подумал Пахомов, - чего не отнимешь у нашей  доблестной
контрразведки, это умения быстро реагировать.  Всегда  и  во  всем.  Главное
ноги, голова это лишь ненужное приложение к ногам и рукам".
   - Войдите, - крикнул он.
   "Конечно, офицер ФСБ прошел внизу без предварительной заявки,  -  подумал
он, - лишь показав свое удостоверение".
   Дверь