вашей  деятельности  в  Индонезии
нам удалось нейтрализовать работу базы по производству наркотиков. Это очень
неплохо, - продолжал генеральный директор. - Да, я  знаю,  что  вы  потеряли
своего  сотрудника.  Знаю,  сколько  людей  погибло.  Это  грязная   работа,
Гонсалес, ничего не поделаешь... но она очень нужна. Всем.  Вы  согласны  со
мной?
   - Полностью, господин генеральный директор, но...  -  Мигель  замялся,  -
иногда все-таки тяжело...
   - Кстати, вы знаете, сколько в среднем живет инспектор "голубых"?
   - Нет.
   - Три, от силы четыре года. Мрачная статистика,  правда?  Кстати,  я  сам
начинал инспектором. И,  как  видите,  не  уложился  в  среднестатистический
показатель - жив до сих пор. Да и Дюпре уже работает довольно долго,  и  ваш
комиссар тоже - с первых дней основания нашей организации. Так что  я  думаю
поднять этот средний уровень. Как, Гонсалес, поднимем?
   - Поднимем, - твердо ответил Мигель. Загорелся огонек селектора.
   - К вам господин комиссар и Мак-Грегор.
   - Пусть войдут.
   На пороге возникла исполинская фигура комиссара, рядом с  которой  фигура
Мак-Грегора казалась еще комичнее.
   - Браво, мой мальчик, - закричал комиссар, - все в лучшем виде.
   Он подскочил к успевшему встать Гонсалесу и заключил его в свои объятия.
   - Молодец! Здорово придумал. Мы наконец нашли эту гниду.
   - И кто это был? - поинтересовался генеральный директор.
   - Уилкотт, сукин сын! - громко произнес комиссар.
   - Все правильно, хотя я, честно говоря, первое время подозревал  китайца,
- тихо сказал Мигель.
   - А я Аламейду, - загрохотал комиссар.
   -  Уилкотт  знает,  что  вы  догадались?  -  быстро  спросил  генеральный
директор.
   -  Нет,  нет,  -  успокоил  его  комиссар.  -  Я  решил  пока  ничего  не
предпринимать, не посоветовавшись с вами.
   - Правильно решили. Рассказывайте, как все произошло.
   - Мы зашли с господином Урквартом в отдел.  Тот,  как  всегда,  аккуратно
снял свой плащ и повесил в приемной. Мак-Грегор, конечно,  следил.  Он-то  и
заметил, как Уилкотт опустил бумагу  в  карман  Уркварта.  Ну,  а  когда  мы
выходили, Мак-Грегор и достал бумагу. Это  записка  с  несколькими  цифрами.
Обычная шифровка.
   - Это было не трудно, - заявил маленький человечек.
   - Самое интересное  случилось  потом.  Когда  господин  Уркварт  зашел  в
технический отдел Центра, он снова  оставил  плащ  в  приемной.  И  один  из
технических секретарей Центра подошел к этому плащу.
   - Рональд Макфарлайн? - быстро спросил Мигель.
   - Ты и это знаешь?  -  опешил  комиссар.  -  Он.  Ну,  мы  его,  конечно,
задержали. Сейчас он в отделе безопасности. Но как тебе удалось все узнать?
   - Очень просто, - Мигель улыбнулся, - вы  разрешите?  -  обратился  он  к
генеральному директору, и тот благосклонно кивнул. - Благодаря вашему плащу.
Я доставал документы оттуда и вдруг подумал -  черт  возьми,  ведь  господин
Уркварт и вы заходите в отдел в плащах,  а  выходите  обычно,  держа  их  на
руках, то есть вы снимаете  их  в  помещении.  Значит,  какое-то  время  они
остаются без присмотра. Улавливаете  мою  мысль?  А  раз  так,  то  опытному
человеку ничего не стоит положить в один из  плащей  шифрованное  донесение.
Ну, скажем, ту же бумажку с несколькими цифрами. Даже если  вы  найдете  эту
бумажку, вы выбросите ее, так ничего не поняв и  недоумевая,  откуда  она  у
вас. Но лучше, конечно, класть эту бумагу не к вам  в  карман,  а  в  карман
человека, который всегда приходит в определенный час и уходит в определенное
место, где он тоже снимает плащ. А уже  там  сообщник  или  сообщники  могут
спокойно достать это сообщение. То есть этот человек используется в качестве
живого почтового ящика. Вот почему я уточнил, кого именно  мы  принимали  на
работу за последние несколько месяцев, когда началась утечка  информации.  И
принимали по рекомендациям нашего отдела. Ведь у людей мафии не  могло  быть
слишком много сообщников в наших рядах. Мне и сообщили, что был принят некий
Рональд Макфарлайн по  рекомендации  Уильяма  Уилкотта.  Принят  техническим
секретарем. Все совпадало. Оставалось  только  провести  эксперимент.  Нужно
было выбить Уилкотта из нормального состояния. Сообщив ему, что покушение на
меня не удалось и что я знаю, кто является человеком мафии в  нашем  отделе,
мы заставили его потерять голову и  решиться  на  передачу  весьма  срочного
сообщения. Вот и все. А остальное уже сделал мистер Мак-Грегор.
   Генеральный директор кивнул головой.
   - Отлично, Гонсалес. Нам остается только решить, что сделать с господином
Уилкоттом. Из-за него уничтожена группа Фогельвейда. Погиб  Луиджи  Минелли.
Убит Роберто. Он должен ответить за свои преступления.

Рим. День двадцать восьмой

   Этот  день  вошел  в  историю  Сицилии  как  начало  войны  между   двумя
могущественными организациями преступного  мира.  Проведенная  на  Маддалене
облава позволила обнаружить не только  груз  в  сто  пятьдесят  килограммов,
предназначенный для "семейства" Ди Перри, но  и  ряд  других  грузов,  также
закамуфлированных  под  "военное  снаряжение".  На  военную   базу   прибыли
сотрудники Интерпола, специального бюро по борьбе с наркотиками США,  лучшие
профессионалы Си-ай-си и разведывательного отдела  ВВС  США  -  "А-2".  Было
арестовано  несколько  американских  военнослужащих.  Заодно   Интерпол   по
спискам, которые предоставила особая группа "Р-11" при посредничестве Дюпре,
арестовал некоторых крупных перекупщиков наркотиков  в  Палермо,  Нью-Йорке,
Гамбурге, Марселе.
   Арестованный курьер проявил исключительную  разговорчивость.  Поняв,  что
после облав на Маддалене ему нечего рассчитывать на снисхождение  мафии,  он
принялся выдавать сообщников и  перекупщиков  в  Италии  и  на  Сицилии.  По
взаимному согласованию с Кинничи Дюпре  условился,  что  подробности  ареста
курьера не должны фигурировать в деле. Секретность участия "голубых" в  этой
операции нужно сохранить в любом случае. Решено было инсценировать повторный
арест курьера где-нибудь в многолюдном месте, дабы в присутствии  свидетелей
зафиксировать неожиданность ареста.
   Но оставался Ди Перри. Выпущенный под залог и  понявший,  что  его  карты
раскрыты, он вечером того же дня улетел в Палермо. На следующий  день  глава
сицилийской  мафии  Сальваторе  Индзерилло  провел   экстренное   совещание.
Присутствовали члены "семейств" Стефано Бонтаде и Джованни Ди Перри, а также
члены "семейства"  самого  Индзерилло.  Аресты  перекупщиков  на  Маддалене,
прекратившая  свое  существование  триада  в  Индонезии  -  все  это  сильно
сказалось на поступлении наркотиков. Босс мафии понимал - полиции  известно,
куда и кому поступают наркотики. Но не это волновало Индзерилло.  Как  умный
человек, он понимал и другое - его конкуренты рано или поздно узнают  о  его
закулисных связях с индонезийской триадой, и тогда...
   Можно было ждать самого худшего. "Коза ностра" не  любила  шутить.  Но  и
сицилийцы  не  собирались   уступать.   Убежденный,   что   довольно   скоро
американские гангстеры начнут войну, Индзерилло решил начать ее первым.  Уже
к концу этого дня в Палермо исчезли  двое  прибывших  американских  мафиози,
работавших на "Коза ностру" и поставлявших наркотики в США через Индзерилло.
Нужно было обрубать все связи. Оставшиеся  в  живых  свидетели  должны  были
понять - с Индзерилло шутки плохи.
   Поступавшие из Бейрута новые партии  наркотиков  стали  переправляться  в
места, известные только членам "семейств" Бонтаде и Индзерилло. По  взаимной
договоренности с неаполитанской "каморрой" одна из  лабораторий,  работавших
на Сицилии, была  перебазирована  в  Неаполь.  Все  американские  гангстеры,
работавшие на этих линиях, незаметно отстранялись от дела.
   Индзерилло, считавший, что у него есть в запасе несколько дней,  не  знал
многого. Он не знал, что один из телохранителей Ди Перри, охранявших  его  в
ту роковую ночь ареста, оказался  схваченным  людьми  "Коза  ностры".  После
допроса с применением специальных средств  "устрашения"  он  рассказал  все,
подтвердив, что Ди Перри имел самостоятельные связи с индонезийской триадой,
поставляющей наркотики для Индзерилло. Это признание  его  погубило.  Решив,
что он чересчур много знает, мафия убрала его, выяснив до конца все, что  ее
интересовало. Дон Микеле в  тот  же  день  связался  по  прямому  проводу  с
Нью-Йорком. И через  несколько  дней  в  Рим  начали  прибывать  люди  "Коза
ностры".
   "Крестные отцы" американской мафии, собравшиеся на свое совещание, решили
- Индзерилло зарвался. Его надо проучить. А заодно показать всем  остальным,
кто истинный хозяин положения. Из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Детройта, Чикаго
стали срочно перебрасываться ударные силы. Отборные американские  головорезы
из гангстерских банд в  спешном  порядке  засылались  в  Италию,  где  после
небольшого инструктажа довольно быстро включались в общую схватку.
   Вместе с тем и над головой Дюпре также нависла смертельная опасность.  Ди
Перри, конечно, рассказал Индзерилло, благодаря кому полиция вышла на  след,
и босс принял это к сведению. По совету  Кинничи  Шарль  и  Элен  улетели  в
Нью-Йорк вечером того же дня. И только тогда, когда шасси самолета коснулось
бетонных полос аэропорта  в  Нью-Йорке,  Дюпре  облегченно  вздохнул.  Мафия
вполне могла угробить самолет со всеми его пассажирами.
   Однако сам следователь не мог покинуть страну. Этот мужественный  человек
еще долгое время  был  грозным  противником  мафии,  заставляя  ее  главарей
скрежетать зубами от бессильной ярости. Если бы каждый итальянец  боролся  с
мафией так, как это делали Рокко Кинничи и  Джованни  Фальконе,  на  Сицилии
давно бы не существовало преступных "семейств".
   Подводя итоги  своей  деятельности,  Дюпре  мог  спокойно  доложить,  что
задание  выполнено.  Триада  была  разгромлена,   ее   международные   связи
установлены  и  обезврежены.  Крупный  источник  поступления  наркотиков  на
мировые рынки сбыта  был  ликвидирован.  Президент  Интерпола  через  своего
представителя в Италии выразил благодарность Дюпре за  отличную  работу.  Но
Шарль ощущал беспокойство. Он помнил об  убийце  Луиджи,  который  ходил  на
свободе где-то рядом. Одна эта мысль отравляла радость побед. В глубине души
он жаждал встречи с Аланом Дершовицем. Но встреча не состоялась.  Во  всяком
случае, в Италии его не было. Несмотря на то что последний  день  пребывания
на итальянской земле был суматошным и беспокойным, Дюпре сумел найти время и
заглянуть в детский магазин, купив большую куклу и набор детских  солдатиков
для детей Луиджи. Он не знал, о чем думал Дамиано  Конти  в  свои  последние
минуты жизни. Просто он  помнил,  что  у  Дамиано  -  Луиджи  осталось  двое
маленьких детей. И это было единственное, что он мог для них сейчас сделать.
   Элен дала телеграмму в Стокгольм,  и  ее  дочь  должна  была  вылететь  в
Нью-Йорк на следующей неделе. Уже перед отъездом пришло сообщение, что Дюпре
назначен чрезвычайным комиссаром отдела безопасности. Запрос на  его  родину
уже послали. Компетентные органы его страны дали согласие на работу Дюпре  в
Центре "голубых". По правилам "голубых ангелов"  лица,  работавшие  в  самом
Центре,  пользовались  правами  и  возможностями  ответственных  сотрудников
Интерпола и получали международные паспорта, не попадая под юрисдикцию своей
страны.
   Шарль понял главное - теперь они могут пожениться.  По  счастливому  лицу
Элен Дейли он догадался, что и она думает о том же. Во  всяком  случае,  так
ему показалось.

Нью-Йорк. День тридцатый

   Они встретились неподалеку от моста Вашингтона. Мигель подошел со стороны
Манхэттена. Шарль и Элен подъехали со стороны Джерси.
   Гонсалес шел своей обычной, немного смешной походкой, расставляя  ноги  в
стороны - он уверял всех, что это врожденное; увидев его  лицо,  на  котором
словно бы отразились события последних дней, Элен молча взглянула на  Шарля,
и тот кивнул головой.  Видимо,  и  самому  молодому  члену  их  группы  было
несладко в эти дни.
   Мигель приветливо кивнул им. Сел в машину. Крепко пожал протянутую ладонь
Дюпре, поцеловал руку миссис Дейли.
   - Хорошо добрались? - спросил он, улыбаясь. Вернее, пытаясь улыбнуться.
   - Ничего. Как дела у тебя? - Шарль посмотрел на своего бывшего помощника.
- Судя по виду, что-то произошло.
   - Так, - неохотно признался Мигель.
   - А все же?
   - Может быть, мы заедем куда-нибудь, - предложила  миссис  Дейли,  -  так
будет удобнее.
   Спустя пятнадцать  минут  они  сидели  в  тихом  маленьком  ресторанчике.
Посетителей в эти дневные часы почти не было, и они наслаждались  тишиной  и
покоем. И могли спокойно поговорить. Слово за слово  Мигель  рассказал  все,
что с ним случилось за эти несколько дней  в  Нью-Йорке.  Он  постарался  не
щадить и себя -  прямо  сказав,  что  в  смерти  Роберто  виноват  он  один.
Рассказал и о том, каким образом удалось найти человека мафии.
   - Кто он? - спросил Дюпре.,
   - Уилкотт.
   - Чем он объяснил свое предательство?
   - Ничем. Он не ответил ни на один вопрос.  Мы  не  успели.  В  этот  день
дважды на улице грабители останавливали господина Уркварта.  У  него  унесли
все деньги. Пытались найти шифрованное донесение, узнать,  что  случилось  с
Уилкоттом. Не вышло. А журналисты сразу обо всем узнали. Еще бы. Заместителя
Генерального секретаря ООН не часто грабят дважды в  день.  Это  моментально
попало в газеты. Уилкотт их прочел. Мы не сообразили перехватить  ежедневные
вечерние выпуски. Он, конечно, сразу догадался, что это наша работа. И через
час покончил с собой выстрелом из пистолета. Прямо в висок.
   Они помолчали. Мигель, как бы раздумывая, добавил:
   - Я так и не  понял,  что  заставляло  его,  офицера  разведки,  имеющего
неплохие перспективы, вполне обеспеченного человека, живущего к тому же  без
семьи, стать пособником мафии. Деньги? Не слишком ли часто прибегаем к этому
объяснению? Может быть, что-нибудь другое? Я не знаю.
   - Теперь и мы не узнаем, - Шарль нахмурился, - хотя,  впрочем,  деньги  -
главный стимул таких людей. Ты еще очень молод, тебе трудно понять.
   - Наверно, - согласился Гонсалес, - кстати, вы ничего не сказали о  своих
"приключениях". Неужели ничего не произошло?
   - Как сказать. Ди Перри арестовали, потом отпустили под  залог.  Связного
мы взяли. Наркотики  доставлялись  действительно  Индзерилло.  На  одной  из
военных американских баз существовал перевалочный пункт. Вот, собственно,  и
все.
   - Так что, Ди Перри будет гулять на свободе? А Индзерилло?
   -  По  предложению  группы  "Р-11",   изучившей   ситуацию,   решено   не
вмешиваться. Индзерилло слишком крепкий орешек. Наши  люди  просто  сообщили
конкурентам из других "семейств" обо всем. Я  понимаю,  что  это  не  лучший
выход, но в сложившихся условиях у  нас  не  было  иного.  Ты  же  знаешь  -
доказательств почти никаких. Мы же не можем  предъявить  банкира.  А  другие
будут молчать. Разговорчивый язык обычно  отрезают  вместе  с  головой.  Это
стиль Индзерилло.
   - А что это даст?
   - Они начнут устранять друг друга. То есть мешать друг другу. А  это  уже
немало. Хотя пока это только догадки. Увидим.
   - Ты останешься здесь? - спросил вдруг Гонсалес, меняя тему разговора.  -
Я слышал, тебя переводят в отдел безопасности?
   - Да, - неохотно подтвердил Дюпре.
   - Поздравляю нового комиссара Дюпре. -  Мигель  даже  шутил  с  не  очень
веселым лицом.
   - Кстати, можешь поздравить  и  себя.  Тебя  рекомендовали  на  должность
регионального инспектора. - Элен приняла шутливый тон Гонсалеса.
   - Спасибо. Но я все-таки должен поздравить вас дважды. По-моему,  так,  -
насмешливо прищурился Мигель, - во всяком случае,  ваша  "супружеская  пара"
выглядит на редкость гармонично.
   - Это правда, - весело подтвердила Элен, - мы собираемся пожениться.
   - И не пригласили на свадьбу?
   - Ну что ты, - Элен даже рассмеялась, - ты будешь первый гость.  Впрочем,
нет, свидетель со стороны жениха.
   - А нельзя со стороны невесты?
   - Увы! Я уже обещала вашему комиссару.
   - Ну и типы. Шарль  отбил  красивую  женщину,  наш  комиссар  лишил  меня
возможности поцеловать невесту. Не везет  мне  с  женщинами  и  с  друзьями.
Впрочем, я думаю, что на правах  друга  жениха  могу  позволить  себе  такую
вольность.
   - Думаю, можешь, - согласилась Элен, - хотя,  впрочем,  нет.  Я  не  могу
решать. Надо спросить моего будущего мужа. Он такой ревнивый,  просто  ужас.
Знаешь, я однажды ночью не пришла домой, и он устроил  мне  сцену  ревности.
Прямо Отелло.
   - Уже? - Мигель пришел в притворный ужас. - Еще не успели  пожениться,  а
ты уже обманываешь, - он вздохнул,  -  впрочем,  я  всегда  говорил:  нельзя
доверять женщинам. Особенно красивым.
   - Ты смотри, какой женоненавистник! Хорошо  еще,  что  я  буду  не  твоей
женой. Впрочем, с такими взглядами... - Элен покачала головой. - Я не  знаю,
стоит ли ему разрешить один поцелуй. Как ты считаешь, Шарль?
   - Решай сама. - Дюпре с просветленным лицом слушал диалог Элен и Мигеля.
   - Черт с ним. Пожалеем его. Но только один поцелуй, а то смотри,  -  Элен
погрозила пальцем, - муж убьет и меня, и тебя.
   - Конечно, один. А то еще действительно убьет.
   - Точно. Тем более что все публичные дома  Индонезии  имеют  теперь  твои
фотографии, - добавил невозмутимо Дюпре.
   Все трое рассмеялись. Шарль посмотрел на часы.
   - Вы торопитесь? - Мигель заметил этот взгляд.
   - Да нет, пока не очень. Но, понимаешь,  хотим  заехать  навестить  детей
Дамиано. От Нью-Йорка всего два часа лету, и я взял его ребятишкам  игрушки.
И потом... мы же не участвовали в похоронах, - сердито сказал Дюпре.
   - Так чего вы сидите? Я лечу с вами. Когда самолет?
   - Через три часа.
   - Мы  же  опаздываем.  Мне  еще  нужно  предупредить  комиссара  и  взять
разрешение. - Мигель решительно поднялся. Кивком головы подозвал  официанта.
- Счет.
   Дюпре полез в карман. Гонсалес подтолкнул его к выходу.
   - Давай, выходите. Все равно фирма платит. Я мигом.  Только  возьму  пару
шоколадок. У них здесь особенные, фирменные.
   Элен и Шарль вышли из ресторана.  Гонсалес  расплатился  с  официантом  и
попросил принести ему  несколько  больших  плиток  шоколада.  Когда  он  уже
выходил из ресторана,  в  зал  вошла  красивая  блондинка  в  узких,  плотно
обтягивающих фигуру брюках. Сердце Мигеля  дрогнуло.  Ему  всегда  нравились
спортивные фигуры и брюки на женщинах. Проводив ее взглядом, он заторопился.
Красивая девочка, но надо спешить.
   Взрыв потряс здание ресторана. Послышался звон  разбитого  стекла,  крики
ужаса. Еще не понимая, что произошло, Мигель  бросился  наружу,  расталкивая
толпы любопытных.
   "Шевроле", на котором приехали  Шарль  и  Элен,  был,  словно  консервная
банка, вспорот изнутри. Вокруг уже толпились полицейские. Мигель, не думая о
себе, шагнул к автомобилю, оттолкнув полицейского, преграждавшего ему  путь.
И увидел.
   Элен Дейли, сидевшая за рулем, лежала на сиденье. Вернее, лежало то,  что
от нее осталось. Левая рука была неестественно подвернута под сиденье, часть
руля впилась в тело. Бампер изуродован взрывом. Нижняя  часть  тела  женщины
превратилась в какое-то месиво. У виска запеклась кровь. Рядом лежал  Дюпре.
Лица его почти не было видно из-под обломков машины. Мигель перевел  взгляд.
Там, где должна была быть правая нога, зияла пустота. Только огромная  лужа.
Масло вперемешку с кровью. Раздался  стон.  Очевидно,  Дюпре  был  еще  жив.
Полицейские засуетились, стали осторожно извлекать изуродованное тело из-под
обломков автомобиля. Подъехала машина  "Скорой  помощи".  Дюпре  уложили  на
носилки. Увезли. Вслед за ним вытащили Элен. Когда ее переносили, Мигель, не
выдержав, отвел взгляд и увидел куклу. Большую  красивую  куклу  с  голубыми
глазами. Она лежала на заднем сиденье, почти не пострадав. Он не мог отвести
глаз от этой куклы - словно это было самое главное, что должно было