думал,  -  горько  признался  Шеварднадзе,  -  нам  тогда
казалось, что все будет по-другому, лучше, чище.
   Он замолчал, угрюмо посмотрев перед собой. Сидевший  в  зале  Георгий
Чантурия тревожно переглянулся  с  Зурабом  Гумбаридзе.  Он  видел,  как
серьезны оба политика, и не понимал, какой именно  разговор  между  ними
происходит.
   В этот момент в кабинете директора Дронго, внимательно  следивший  по
монитору за панорамой зала, уверенно поднял руку, показывая на Груодиса.
   - Стойте! Это Йозас Груодис.
   - Слава аллаху, - поднялся министр внутренних дел, - теперь все будет
в порядке.
   - Минуту! - остановил его Дронго. - Не торопитесь.  Здесь  что-то  не
так.
   Мне не нравится его лицо. Посмотрите, он даже нам подмигнул. Если  бы
пульт был у него, он бы не допустил, чтобы  его  так  спокойно  снимали.
Здесь какой-то подвох.
   - Ну сколько можно, - закричал, уже не сдерживаясь,  министр.  -  Как
будто мы с ними в игры играем.
   - А мы действительно играем, - спокойно ответил  Дронго.  -  И  здесь
очень важно не выбросить свои козыри раньше времени. Иначе мы с вами все
проиграем. Я сам пойду в зал. Так, по-моему, будет правильнее.

МОНОЛОГ 3

   То, что произошло с обоими политиками в момент их возвращения, нельзя
считать  случайным  совпадением,  хотя  детали,  повторяющиеся  в  таких
масштабах, нельзя отнести к случайным. Очевидно, история развивается  по
собственным законам,  и  настоящий  политик  умеет  использовать  нужный
момент в нужное время.
   Гражданская   война    в    Грузии    была    вызвана    воинствующей
некомпетентностью и агрессивной внутренней политикой Звиада Гамсахурдиа.
По-своему  это  был  очень  интересный  человек,  оказавшийся  во  главе
демократического движения в Грузии.
   Пришедший к  власти  законным  путем,  после  того  как,  большинство
граждан Грузии  предпочли  именно  его  другим  кандидатам,  Гамсахурдиа
умудрился за очень короткое  время,  всего  за  год,  вызвать  ненависть
большинства своих сограждан.
   Примерно то же самое произошло и в Азербайджане. Лично  порядочный  и
скромный Абулыраз Эльчибей, оказавшийся во главе Народного  фронта,  был
избран президентом Азербайджана и менее чем за  год  доказал  абсолютную
неспособность управлять страной.
   Оба "демократических" лидера, пришедшие на волне антикоммунистической
истерии, не сумели заметить, что "демократия"  в  их  республиках  носит
ущербный, явно одиозный характер "охлократического правления"  люмпенов.
В Грузии начали создавать костры из книг, неугодных правящему режиму.  В
Азербайджане "демократическое" правление Эльчибея началось  с  массового
оскорбления представителей творческих  союзов  и  продолжалось  избиение
журналистов, осмелившихся выразить иную, чем официальная, точку зрения.
   Оба президента  вольно  или  невольно  становятся  заложниками  своих
помощников и окружения. Оба под конец  своего  правления  скатываются  к
авторитарным способам правления, пытаясь  хоть  таким  образом  удержать
власть  в  стране.   И   оба   получают   в   конце   своего   правления
братоубийственную резню. Гамсахурдиа в неизмеримо больших размерах.  Ибо
его   сопротивление   по   своим   масштабам   значительно   превосходит
сопротивление Эльчибея.
   Гражданская война в  Грузии,  вписавшая  самую  позорную  страницу  в
историю своей страны, трагедия грузинского народа,  не  могла  произойти
без деятельного участия самого Гамсахурдиа, разделившего народ на  своих
и  чужих.  В  результате  кровавой  бойни  в  самом  Тбилиси   президент
Гамсахурдиа вынужден был оставить столицу страны. Вместо него  во  главе
Государственного Совета может встать только один человек. И этот человек
- Эдуард Шеварднадзе, которого согласны принять  практически  все  силы,
выступившие против Гамсахурдиа.
   В Азербайджане против режима Абульфаза  Эльчибея  выступит  полковник
Сурет Гусейнов со  своей  бригадой.  Это  произойдет  в  городе  Гяндже.
Посланные туда правительственные войска потерпят унизительные поражения.
Танки полковника Гусейнова выступят из  Гянджи  и  пойдут  на  Баку,  не
встречая на своем пути никакого сопротивления. И в этот момент  Абульфаз
Эльчибей  проявит  истинную  государственную  мудрость.   Понимая,   что
дальнейшее развитие событий приведет к гражданской войне,  он  пригласит
Гейдара Алиева из Нахичевани занять пост Председателя парламента страны.
Через несколько дней Абульфаз Эльчибей  сбежит  в  горное  село  Келеки.
Алиев станет полновластным хозяином в Баку.
   Оба пришедших к власти политика опираются  на  признанные  авторитеты
людей, имевших собственные военизированные отряды и сыгравших выдающуюся
роль в движениях против  режимов  Гамсахурдиа  и  Эльчибея.  Имена  этих
людей,  во  многом  способствующих  созданию   ситуации,   при   которой
становится возможным  возвращение  двух  политиков  к  власти,  -  Джаба
Иоселиани и Сурет Гусейнов.
   Оба будущих президента поначалу опираются и на некоторые  радикальные
силы,  представленные  в  обществе  гражданскими  министрами  обороны  -
Китовани и Казиевым. Оба политика прежде всего начинают  именно  с  этих
людей,  имевших,  по  существу,  отдельные  автономные   образования   в
государствах. Китовани обвинен в неудачах в Абхазии, Казиев  -  в  сдаче
Шуши. Дальше - больше.  Оба  политика  становятся  президентами,  и  оба
понимают, как опасно иметь союзниками людей,  "сделавших"  революционную
ситуацию  перед  их  приходом.  Участь  обоих  бывших  "сильных   людей"
государства решена. К тому же оба "революционера" и  не  скрывают  своих
личных амбиций. Джабу Иоселиани арестовывают,  Сурет  Гусейнов  успевает
бежать.
   Пришедшие  к  власти  Шеварднадзе  и  Алиев,  будучи  прагматиками  и
рационалистами,  прекрасно  понимают,  как  важно  иметь  добрососедские
отношения с Россией. Поэтому под личным давлением лидеров  парламенты  с
нескрываемым неудовольствием все-таки принимают решения о вступлении  их
стран в СНГ. Более того,  на  первых  порах  во  главе  местных  органов
госбезопасности становятся Игорь Георгадзе и Нариман Имранов,  известные
многочисленными связями с  московскими  правоохранительными  органами  и
ориентацией на Россию.
   И, наконец, уже через некоторое время оба руководителя местных  служб
госбезопасности   будут   обвинены    в    причастности    к    попыткам
государственного переворота. На этот раз ситуация зеркально повторяется.
Только Георгадзе успевает сбежать, а Имранова арестовывают.
   Совпадений  такое  множество,  что   говорить   о   случайностях   не
приходится.
   История развивается своим логическим путем. Из той же логики развития
совершенно  очевидно  для  большинства  здравомыслящих  людей  в   обоих
республиках,  что  реальной  альтернативы  ни  Эдуарду  Шеварднадзе,  ни
Гейдару Алиеву быть не может. Оба политика не просто на своем месте. Они
становятся  символами  своих   народов,   олицетворяя   черты   наиболее
приемлемых правителей своих стран в  конкретное  время  и  в  конкретных
условиях. Даже откровенные враги признают их организаторские  таланты  и
политическое чутье.
   В ответ на такой поразительный вопрос журналиста: "Не раскаиваются ли
они в чем-нибудь" - оба президента  ответят  по-разному.  Но  по-разному
лишь потому, что оба  зримо  представляют  менталитет  своих  народов  и
превосходно знают местные обычаи.
   Шеварднадзе честно признается, что ему есть о чем сожалеть. И есть  в
чем раскаиваться. Он по-прежнему играет роль  просвещенного  грузинского
царя, по образному выражению грузинского патриарха, прошедшего путь  "от
Савла до Павла".
   Алиев также откровенно признается,  что  не  сожалеет  ни  о  чем.  В
традициях мусульманского государства мудрый и твердый падишах  не  знает
сомнений в своих поступках. Демонстрация раскаяния,  столь  свойственная
для христианских государей,  неприемлема  в  мусульманском  государстве.
Наивно даже предположить, что местный шейх осмелится на такое  сравнение
президента  республики  "с  Савлом  и  Павлом".  Другой  народ,   другие
традиции.
   Оба президента прекрасно знают, что число недругов велико. Знают и  о
постоянных  попытках  покушений  на  их  жизнь.  Попытках  изощренных  и
хитроумных. Но оба лидера демонстрируют твердость в отстаивании взглядов
и принципов, которые, собственно, и должны  быть  свойственны  настоящим
политикам.
   Шеварднадзе более осторожен. Он опасается потерять наработанный имидж
"демократа", друга западной цивилизации, одного из лидеров  перестройки.
Внутри  государства  он  подвергается  постоянной  критике   оппонентов,
считающих  его  узурпатором.   Однако   все   признают,   что   реальной
альтернативы "серебряному лису" нет и не может быть.
   После нескольких кровавых террористических актов в Тбилиси убивают  и
Солико Хабеишвили. Того самого Хабеишвили, который столько лет провел  в
тюрьмах по ложным обвинениям. Убийцы знают,  на  что  идут.  Шеварднадзе
скажет, что это выстрел в него. Он еще не  знает,  как  точно  определил
направленность убийства.
   Под лифтом, в подъезде дома Хабеишвили, заложено взрывное устройство.
Убийцы правильно  рассчитали,  что  Шеварднадзе  обязательно  придет  на
похороны однажды уже преданного  им  друга.  Шеварднадзе  в  самом  деле
приходит в дом. И почему-то решает подняться  по  лестнице  пешком.  Что
это? Рок или случайность? А может, просто  боги  хранят  отмеченных  ими
людей?
   Еще через несколько месяцев рядом с парламентом взорвется автомобиль,
в  который  будет  заложена  взрывчатка.  Шеварднадзе   получит   легкие
осколочные ранения, но и на этот раз судьба убережет  от  смерти.  Всего
лишь одна секунда отделила от гибели. Одна секунда, которая  спасет  ему
жизнь. Он кажется заговоренным.
   Аналогичная  ситуация  происходит  и  в  Азербайджане.  Уже  в  самый
начальный период правления Гейдара Алиева из Турции приезжает специально
нанятый киллер для устранения нового лидера республики. Заговор раскрыт,
наемный убийца арестован. Тогда придуман изощренный план  взрыва  моста,
по которому обычно ездит президент. Позднее под мостом найдут  небывалое
количество взрывчатки, способное похоронить не одну сотню  людей.  Взрыв
должен состояться в тот момент, когда по мосту  будет  проезжать  Гейдар
Алиев вместе с украинским президентом  Кучмой.  Но  покушение  снова  не
удается.
   И, наконец,  рядом  с  бакинским  аэропортом  находят  площадку,  где
устанавливают управляемые  ракеты  класса  "земля-воздух",  чтобы  сбить
президентский самолет над аэропортом, когда он  пойдет  на  посадку.  Но
снова Рок или Случай спасают и этого президента.  В  день  прилета  дует
сильный  боковой  ветер,  и  летчики  решают  изменить  курс   самолета.
Президентский лайнер заходит на посадку с другой стороны, и Алиев  чудом
остается жив. Но, может, это тоже милость богов, решивших уберечь и  его
от смерти ? Может быть, настоящему политику, кроме личных качеств, нужно
еще и немного везения ?
   Противники считают Гейдара Алиева воплощением сатаны на Земле.  Может
быть, каждый истинный политик, приходящий  в  этот  мир  с  момента  его
сотворения, несет в себе зачатки двух начал ?  Может,  иначе  невозможно
изменить этот мир? И без разрушительной силы была бы  бессмысленна  сила
созидательная? Но,  как  настоящий  политик,  Алиев  понимает,  что  вся
мирская суета не стоит ничего  более,  кроме  действительного  вклада  в
историю. Можно спорить, с каким знаком остается Гейдар Алиев  в  истории
своего народа. Противники доказывают, что  с  огромным  знаком  "минус".
Сторонники, что с не менее большим знаком "плюс". Однако  очевидно,  что
истина лежит совсем в другой плоскости.  К  настоящему  политику  вообще
неприменимы подобные термины. Уже одно то обстоятельство,  что  Алиев  с
некоторым перерывом сумел руководить  республикой  около  тридцати  лет,
говорит  и  о  его  способностях,  и  о  его  таланте  организатора.  На
напомаженную и надушенную голову никогда не  возлагают  венков.  Во  все
времена  лавровые  венки  триумфаторов  возлагались  на  потные   головы
победителей. Это аксиома, которую твердо усвоят оба президента. Успех  в
любом деле - это сочетание таланта и труда, пота и вдохновения, работы и
озарения, человека и Бога. Случайно можно получить лавровый венок,  боги
иногда любят шутить. Но носить его на своей голове много лет - для этого
нужно больше, чем везение. Для этого нужны труд и талант, из  которых  и
может родиться формула успеха.
   У Шеварднадзе несколько другая, отличная  от  Алиева,  проблема.  Его
также не любят противники, и им  также  восторгаются  сторонники.  Но  в
мировой истории уже был "Большой брат", оставшийся в двадцатом веке  как
великий государственный деятель, пусть даже для многих  его  критиков  с
огромным отрицательным знаком.
   Политиков вообще трудно судить  чисто  арифметическими  знаками.  Они
всегда более сложны, и их судьбы гораздо интереснее,  чем  мы  это  себе
представляем. И у Шеварднадзе есть некоторый комплекс "Большого  брата",
чья тень незримо присутствует за спиной любого грузинского лидера.
   Шеварднадзе  очень  дорожит  имиджем  творца   перестройки.   Мудрый,
осторожный, многоопытный, он понимает, как важно сохранять этот имидж  в
глазах мирового сообщества. Но  где-то  подсознательно  он  помнит  и  о
другом грузине, оставившем  пусть  даже  кровавый,  но  великий  след  в
истории  человечества.  И   оставшемся   в   памяти   многих   подлинным
государственным  деятелем,  объективно  создавшем  самую  величественную
Империю в истории человечества.  Может  быть,  поэтому  Шеварднадзе  так
охотно посещает музей в Гори, отдавая должное талантам своего великого и
кровавого соотечественника.
   Перед  Алиевым  нет  такой   проблемы.   Даже   Мир-Джафар   Багиров,
управлявший республикой достаточно большой срок,  не  войдет  в  историю
народа более выдающимся политиком, чем сам Алиев. Хотя  бы  потому,  что
столько лет никто не сумел управлять этим народом. Даже в  средневековой
истории не так много правителей,  выдержавших  столь  долгий  срок.  Уже
перешагнувший семидесятилетний рубеж, Гейдар Алиев понимает,  как  важно
остаться именно в истории, а не разменяться на  позолоченную  мишуру,  и
потому сам сносит собственный бюст, установленный на родине дважды Героя
Социалистического Труда в Нахичевани.
   Обладающий невероятной, дьявольской памятью,  проницательный,  умный,
Гейдар Алиев обладает и одной важной, по мнению  сторонников,  и  крайне
пагубной, по мнению врагов, привычкой. Он не умеет прощать предателей  и
врагов. Не умеет забывать и прощать. На Востоке нельзя быть  милосердным
по отношению к противникам. Эта  непозволительная  слабость  уже  стоила
своих должностей нескольким последним руководителям республики до него.
   И в Грузии, и в Азербайджане откровенно признают все - обоим  лидерам
нет альтернативы. В  случае  внезапной  смерти  в  обоих  странах  может
начаться гражданская война. Слишком велик круг  претендентов  на  высшую
должность,  слишком   нестабильна   ситуация.   К   невероятно   сложным
экономическим проблемам нужно  приплюсовать  и  унизительные  поражения.
Грузии - в Абхазии, Азербайджана -  в  Карабахе.  Оба  президента  хотят
решить эти проблемы еще при своем правлении.
   Но  как  обрести  уверенность,  когда  армия  потерпела  унизительные
поражения,  экономика  страны  находится  в   плачевном   состоянии,   а
количество непримиримых  врагов  и  оппонентов  не  поддается  разумному
исчислению  ?  При  этом  в  Грузии  экономическая  ситуация  близка   к
катастрофической, и только бакинская нефть может выправить  ситуацию.  В
обеих республиках, словно в  насмешку  над  прежними  усилиями  лидеров,
коррупция  достигла  не  просто   невероятных   масштабов.   Она   стала
абсолютной.  На  смешную  зарплату  прокуроров,  судей,  государственных
чиновников   -   в   пять-десять-пятнадцать   долларов   -    невозможно
существовать. Гейдар Алиев однажды признается, что ситуация по сравнению
с двадцатилетним периодом его  правления  просто  катастрофическая.  Оба
президента понимают, как тяжек путь их народов, велики страдания на этом
пути.
   И оба несут на себе  весь  груз  прежних  неудач  и  ошибок,  прежних
разочарований  и   поражений.   Они   прошли   через   крайнюю   степень
разочарований,  будучи  низвергнутыми  с  вершины,  на  которую  однажды
поднялись. Им удалось невозможное - они одолели вершину во второй раз. И
обрели знание,  недоступное  многим  политикам.  Может  быть,  обретение
мудрости и есть познание дьявола, ибо Адама и Еву,  познавших  мудрость,
Бог выгнал из рая. Оба  неоднозначных  политика,  ставших  президентами,
понимают, как важно удержать страны на краю  пропасти,  не  сорваться  в
хаос  гражданской  войны,  не   допустить   новых   поражений,   обрести
уверенность и придать развитию наций новые  импульсы.  И  понимают,  что
стабильность обоих государств лежит на их собственных плечах. На  плечах
этих очень пожилых людей.  Ненавидимых,  отвергаемых,  проклинаемых,  не
признаваемых, не прощаемых  многочисленными  врагами,  обожаемых,  почти
боготворимых сторонниками. Они должны стать спасителями своих  Отечеств.
Но как велика ноша, которую несут  эти  два  человека,  чьи  судьбы  так
удивительно переплелись в конце двадцатого века!
   Но, может быть, судьба политика и не бывает другой ? Может, в этом  и
есть истинное призвание каждого из них? Ибо это  единственное,  чем  они
теперь живут.
   Второго "сошествия в ад" и низвержения  они  не  вынесут.  На  третий
рывок уже просто не хватит времени, И потому каждый день, отделяющий  их
от вечности,  становится  таким  важным.  Впереди  -  суд  истории.  Суд
собственного народа,  в  чьей  памяти  они  так  и  останутся  Лидерами,
бросившими вызов собственной Судьбе.

Глава 31

   Дронго вошел в зал и  медленно  прошел  к  столу,  за  которым  сидел
Груодис.
   Тот пил шампанское. Увидев подходившего Дронго, он даже не  изменился
в лице.
   Наоборот, допил свой бокал и с  улыбкой  встретил  нежданного  гостя.
Однако по лицу Груодиса Дронго почувствовал, что не так уж и нежданного.
Место напротив Груодиса пустовало, и Дронго сел.
   - Добрый вечер, - поздоровался он.
   - Здравствуйте. - Груодис с любопытством смотрел на пришедшего.
   - Вы Йозас Груодис?
   - А вы Дронго?
   - Мне кажется, что вы меня ждали?
   - Да, - кивнул Груодис, - я был убежден, что рано или поздно вы  меня
вычислите. Как видите, я не ошибся. Должен  признать,  что  ваш  трюк  с
телеоператорами был гениальным. Но я обратил внимание, как тщательно они
снимают каждого: усердие операторов вас несколько подвело.
   - Но вы не  стали  никуда  уходить,  -  возразил  Дронго,  -  значит,
наоборот, они вам помогли.
   - В какой-то мере, - согласился Груодис, улыбаясь и снимая очки. -  А
я думал, что в очках меня трудней узнать.
   - Я просто хорошо выучил ваше лицо. Остальные тоже в зале?
   - Кого вы имеете в виду?
   - Ваших людей.
   - У вас хорошо поставлена  информация.  Но  если  вы  имеете  в  виду
Корсунова и Купчу, их здесь нет.
   - А кто есть?
   - Это я скажу чуть позже. Я просто хочу с вами поговорить.
   - Для этого вы прилетели сюда из Германии  и  заложили  бомбы  в  эти
красивые вазы?
   - А вы шутник, - покачал головой Груодис,  -  и  насчет  ваз  я  тоже
оценил.
   Просто здорово работаете. И, хотя это излишне, тем не  менее  я  хочу
вас предупредить, что их нельзя трогать. Думаю, вы понимаете, что  любая
из них может разнести половину этого зала в куски. Вы  не  хотите  стать
таким маленьким пикантным кусочком? Взрывная волна  может  ударить  и  в
нашу сторону.
   - Что вы хотите? Я понял, что ваши амбиции вполне соответствуют вашим
запросам.
   - Денег, естественно. Кажется; Остап Бендер признавался Корейко,  что
хочет любви. А я от вас не хочу любви.
   -  Вы  читали  "Золотого  теленка",  -  улыбнулся  Дронго,  -  должен
признаться,  что  эт